Любовь во имя любви 1 часть

- Ты опять куришь?
- Уже нет. – Тушу сигарету в цветочном горшке, закрываю окно и задергиваю штору цвета хаки, которую давно уже божилась поменять.
- Ты же мне обещала. Когда твои слова станут немного соответствовать реальности твоих поступков?
- Знаешь, наверное, никогда. Реальность обманчива, впрочем, как и мои обещания. – я отворачиваюсь от мужчины, которому решила посвятить свою жизнь, и бреду  в гостиную. Там меня ждет мягкий диван и книжка Ремарка.
- Ты неисправима.
- Да, неисправимость – одна из самых устойчивых черт моего характера. Ты есть будешь? – задавая вопрос, ожидала услышать отрицательный ответ. Я думала, он поужинал в кафе, но мои иллюзии всегда рушатся в самый неподходящий момент.
- Было бы неплохо. Я купил белое вино. Твое любимое. -  Он посмотрел на меня нежным взглядом, этот мужчина, которому я доверила свое тело. Но не душу.
- Там в холодильнике осталось что-то съедобное. Может, сам справишься? Я не хочу пить. Я хочу уткнуться в книжку и слушать тишину, понимаешь? – я не смотрела в его лицо, я смотрела как будто сквозь, и поэтому не заметила, как он широко улыбнулся, а потом мелкими шагами подошел ко мне и обнял за талию.
- Сегодня ровно неделя, как мы с тобой сьехались…- мелкими шагами по направлению к моей душе милый и ласковый голос пытался дотронуться вожделенного.
- Ровно неделя. Ты прекрасный математик,Максим. Мы же с тобой не раз разговаривали на эту тему. Неужели так сложно не устраивать милые праздники, когда у меня нет настроения? – я убрала его руки со своего тела и наконец-то обрушилась всем весом на мягкий диван, где меня ждал плед, книга и тишина.
- Тебе настолько наплевать?
- Мне не наплевать, просто оставь меня в покое. Дай мне спокойно провести вечер, дай мне побыть в своем мире, а не твоем. – Я взяла книгу в руки и, пытаясь не смотреть в его сторону, сделала вид, что читаю. Отрешенное лицо должно было дать понять, что я не хочу больше продолжать разговор. Максим отвернулся и ушел в кухню. Шум открывающегося холодильника, брясканье тарелок, доставаемых из шкафа, дали мне понять, что теперь я могу погрузиться в чтение. Он меня не потревожит.  Теперь я в своем родном мире, где нет назойливых людей, разговоров, гула и времени, за которым ты следишь.




Мне 20 лет. Я молодая, казалось бы, достаточно красивая девушка, которая закрылась в четырех стенах. В них я поселилась с того самого момента, когда моя самая любимая рука в мире указала мне на дверь и сказала собирать вещи. Он думал, я не считала. Но для него это праздник, а для меня поминальный день. В этот день я поминаю свободу своей души.  Каждый день я хочу забыться и не возвращаться к сознанию. Сознание меня окружает мыслями. Сотнями мыслей, с которыми я не могу справиться. Они сводят меня с ума.
Ровно неделю назад я отдала свое тело на попечение  этому человеку. Его зовут Максим. Он хороший человек, хорошо зарабатывает, его уважают и любят почти все, кроме меня. Я его ненавижу. Я его ненавижу за то, что он согласился на мое тело без души.  Я его ненавижу за то, что зная, что оно никогда не будет ему принадлежать, он все-таки не теряет надежды. Я его ненавижу за то, что он меня любит и дорожит мною. Я его ненавижу за то, что я для него - весь мир, а он для меня -  лишь  черная страница моей жизни.
Ровно неделю назад, после изгнания меня из земли обетованной, я позвонила ему и предложила сьехаться. Это был глупый поступок. Но когда тебе некуда идти, когда тебя никто не ждет – каждый поступок казался самым верным решением.
Мы познакомились в интернете. Скучная переписка в соц. сетях, размышления на глобальные темы, рыдания ему в плечо, когда меня обижал мой единственный островок счастья. Потом звонки. Позвонив ему в первые, и, услышав его голос, я подумала, что ошиблась номером, уж слишком очевидно мне послышался в трубке женский картавый голос, поэтому,  не сказав ничего кроме «алло», я сразу положила трубку. А потом на следующий день я снова ему позвонила. На этот раз этот голос показался мне более мужским, быть может,  привыкла? И началась для него снова головная боль: я жаловалась,  как меня не любят, не ценят, не дорожат моей женской особой, как вытирают моей ангельской душой грязные полы бытия. Иногда разрыдавшись, я получала от него заряд нежности и доброты. От мужчины, который знает значение этих слов и жаждет их использовать по назначению.
Когда мое сокровище в лице моей любви вытолкало меня на улицу, словно заблудшего ребенка, я поняла, что Максим спасет меня. И я не ошиблась. Я предложила ему снять квартиру. Мы посчитали свои скромные доходы и на  следующий день после моего позорного изгнания  - встретились.
Это был вечер. Ничем не примечательный. Я – уставшая после работы, но такая веселая  в предвкушении изменений в своей личной жизни и он…Да, в первую встречу он меня очаровал. Галантный, красиво одетый, благоухающий туалетной водой и потом с пылью от дороги ко мне.
Увидев его, я поняла, что с ним можно наплевать на все моральные устои, на все жизненные законы этого бренного общества, зацикленного на себе.
Я взяла его под руку, и мило щебеча, мы пошли навстречу новой жизни. Тогда эта жизнь мне рисовалась всеми цветами радуги: дом, семья, любящий муж, прекрасные дети.
Гуляя по городу, и в тот же момент, приближаясь к назначенному месту сьема квартиры, я чувствовала лишь яркую эмоцию счастья. Непоколебимого, вожделенного, настолько нужного, после стольких слез, истерик, непонимания.
А потом осмотр квартиры. Милый старик сосед, рассказывающий о всех достоинствах этого маленького пристанища для отвергнутых и не понятых, и глаза Максима, сверлящие мою суть. Все время его глаза. Они до сих пор встают перед моим взором…Голубые, нежные, добрые, избитые розгами жизни глаза…
Потом ночь…Эта же квартира, пиво и мы вдвоем. Мы решили отметить событие, которое показалось грандиозной аферой с настоящим укладом жизни, таким бытовым, обычным. Мы сделали что-то сумасшедшее, не входящее в привычные рамки людей.
И мы стали жить вместе, пообещали друг другу, что станем одним целым.  В ход пошли мечты, планы, стремления.
Сначала, мне показалось, что  я оказалась на своей территории, так долго блуждающая по свету, и наконец-то обрела её, территорию своих грез. Эта милая ложь себе длилась три дня. Три дня непоколебимой веры, что я смогу забыть свою прошлую любовь, что я уже забыла. Слова о любви Максиму, планы о ребенке, о замужестве.
А потом перелом. Мой страшный сон превратился в настоящее. Боль, что пронзала сердце, глубоко-ранящая боль при каждом воспоминании о прошлом. Сравнения Максима с этим прошлым…Зря сравнивала. Сравнения были тоже ложью.
Максим ведь был  лучше. Да-да, лучше.
Он словно маленький ребенок окружил меня любовью, такой чистой, наивной, честной. Ни капли пафоса, ни капли лжи. Вкусные завтраки, обеды, ужины. Солнышко, я волнуюсь, где ты. Солнышко, подожди меня, пойдем вместе домой. Солнышку моют лапки, вытирают полотенцем, когда оно выходит с ванной, кормят вкусненьким, смотрят в глаза, обнимают, целуют, ласкают.
Вы когда-нибудь видели самую счастливую женщину в мире? Поверьте, такие есть, единственный недостаток – недолго. Ею я была три дня.
А потом я вспомнила про бывший островок, то ли несчастья, то ли счастья. Как же он там без меня? Быть может ему плохо? Быть может у него проблемы и ему нужна моя помощь? И тут в ход пошла тяжелая артиллерия, которая разрушила мой счастливый уклад жизни. Мы начали с ним переписываться. Сколько раз я проклинала тот день, когда мою далеко не светлую голову посетила мысль написать письмо в прошлое. И снова обещания, нежные слова, дающие понять, что он совсем не рад, что меня потерял, что его сердце так же страдает, как и мое.
Я начала безумно много курить, писать стихи, которые не писала целую вечность и думать о смысле жизни, сидя на диване, плача, и жалуясь Максиму, что я до сих пор не могу забыть то, от чего так стремительно убегала с улыбкой.
Господи, мне казалось, что таких людей не бывает, но Максим мне доказал обратное. Вместо сцен ревности, оров и прочей пафосной ерунды – он сажал меня подле себя, и объяснял вещи, которые он со своим опытом давно осознал. Глупая овечка вникала каждому его слову о человеке, которого любила. Он его не оскорблял, нет. Он просто объяснял, что люди не склонны меняться и если я снова нырну в пучину свежего говна, оно мне лишь сначала покажется  совсем не говном, но вдоволь его наглотавшись, я снова попрошусь наружу.
И мне казалось, что я понимала. Я понимала…но лишь рассудком, а что делать с сердцем, которое съежившись в комок горя, плакало о своей погубленной, тошной жизни с человеком, которое оно не любит?
И так продолжалось день ото дня. Я плакала, плакала, плакала. Опухшие глаза и сердце от слез, желание повесится и мысли «Господи, что я натворила».
Часто я пыталась убежать от действительности, скрыться, алкоголь мне в этом как ни кто помогал. Мой опиум, дающий мимолетный отрезок времени для счастья. Тогда для меня снова существовал лишь Максим, и горе медленно уходило подальше от моего бренного тела. Но это лишь на краткий момент, который пролетал,  словно секунда.