Сон журналиста

В конце апреля 2014 года, на исходе ночи журналист Х., освещающий новости одной из центральных радиостанций России никак не мог проснуться. После вчерашнего, насыщенного новостями дня, закончившегося попыткой расслабиться под звуки старинной музыки в компании с бутылкой Бордо, насущные политические новости, казалось, уступили место иным проблемам и интересам, но это только казалось. На самом деле, политические новости и проблемы нырнули в глубь сознания Х. и, под утро, удивительным образом сплелись в фантастических сновидениях. Ему слышался хорошо поставаленный голос ведущего новостей, казавшийся знакомым, но кто это был – никак не удавалось понять. Очевидно это была прямая трансляция, но в теле- или радиоэфире тоже было не ясно. Не знал он и в каком ресурсе средств массовой информации служит обладатель голоса. Он не мог с достаточной уверенностью отвергнуть даже подозрение, что это его собственный голос. Ведущий говорил –

       «Прошло чуть больше полутора лет с тех пор, как точными, хорошо выверенными и дерзкими действиями президент Путин присоединил Крым к России. Стратегическая опасность для России, котрая возникла бы от создания в Севастополе военно-морской базы НАТО, вместо российской, миновала. Эта угроза возникла немедленно, как только президент Украины Янукович был отстранен от власти и признан нелигитимным. Соответственно, не имеющими законной силы могли стать, на усмотрение новой власти, любые международные договоры, подписанные Януковичем. В том числе и договор об аренде военно-морской базы в Севастополе. 

       Президент России не рискнул, да и не собирался, вводить войска в восточную Украину. Тот главный аргумент, который был использован для присоединения Крыма, здесь не работал.  Если за независимость от Украины могло бы проголосовать большинство жителей восточных областей, то за вхождение в состав России большинства бы не набралось».

       «Все верно и хорошо подбит текст» - подумал Х., - но о каких полутора годах он говорит ? Все это происходило втечение последних недель».
       Между тем ведущий продолжал,

       «Тем не менее, санкции Соединенных Штатов и Европейских стран все это время работали и экономическое положение России с тех пор заметно ухудшилось. Торгово экономические связи с Индией и Китаем едва держат экономику на плаву, но и только. Необходимо  предпринять решительные шаги для восстановления отношений с Западом. Личность президента России и прежде не вызывала восторга у Запада, а после Крымских событий и подавно.  После долгих колебаний, размышлений, аналитических обзоров и предсказаний президентом и группой особо приближенных к нему людей решено было произвести кадровые изменения в верхних эшелонах власти. Нужен был новый лидер, который с одной стороны являлся бы профессиональным менеджером самого высокого уровня, а с другой стороны, устраивал бы, вызывал бы доверие у западных партнеров. Делался рассчет и на то, что такой лидер приведет новую команду, некоррумпированных молодых людей, способную оживить экономику и улучшить торгово экономические контакты с Западом». 

       «Любопытно, кто владеет такой инсайдерской информацинй, и зачем ее транслируют по телевидению»? – мелькнуло в голове Х. Голос ведущего продолжал,  при этом текст теперь уже звучал как рассказ, с встроенными комментариями. 

       «Встреча произошла в первую неделю ноября 2015 года. Никто кроме участников и узкого круга лиц, которые, впрочем, не присутствовали непосредственно при разговоре,  не знает точно, где именно, происходила встреча, то ли в отеле Кингс Дэвид в Иерусалиме то ли на одном из горнолыжных курортов в Альпах, но не в Швейцарии.

       Два участника встречи поместились вольготно на двух сторонах огромного кожаного дивана, расположенных по отношению друг к другу под прямым углом. Михаил Борисович сел глубоко, откинулся назад всем телом и закинул правую руку на спинку дивана, а левую ногу положил горизонтально на правую.  Президент хотел зеркально повторить позу гостя, для лучшего контакта, как учили на курсе невербального общения  в его молодости в школе КГБ, и повторил позу - забросил на спинку дивана левую руку, но с легкой модификацией - правую ногу расположил тоже горизонтально, но поджал под себя.

       Внимательно, доброжелательно и твердо глядя собеседнику прямо в глаза президент сказал

       «Михаил Борисович, я благодарен вам за согласие встретиться».  –

       последовала короткая пауза, после которой его тон стал, как бы, еще более доверительный, дружеский, неформальный.  Язык не вполне соответсвовал дружескому типу общения, но интонации были дружеские, что позволяло Михаилу Борисовичу почти не замечать бедноватый, чиновничий язык. 

       «Прежде всего, хочу выразить вам свое сочувствие в связи с теми черезвычайными испытаниями, которые выпали на  вашу долю, и мое восхищение тем мужеством с которым вы их приняли». Он опять сделал паузу и на какое-то время перестал буравить собеседника своими голубыми глазками.
 
       «Конечно, за те мелкие грехи, которые были тогда почти у каждого бизнесмена в России, ваше наказание было чрезмерным. Я не сомневаюсь в том, что вы прекрасно понимаете - в том что с вами произошло не было абсолютно ничего личного с моей стороны». -  Он сделал акцент на слове «абсолютно», а собеседник, с сомнением, пристально и  коротко взглянул в глаза говорящего.

       «Это были вынужденные шаги, обусловленные той опасностью для страны, к которой ваши дальнейшие действия могли бы привести, если бы вы не были остановлены»  – проговорил президент менее выразительно.

       «Вам ведь понятно, что я имею в виду вашу все возраставшую тогда вовлеченность в политические процессы, -  задал он риторический вопрос. - Мой долг был принять решительные меры для защиты государства.»  – последовала короткая пауза.  Затем он сказал много мягче

       «Я ведь посвятил всю свою жизнь защите государственной безопасности» -  и президент, не отрывая пристального, с внутренней смешинкой взгляда от глаз собеседника, приподнял брови на разную высоту и одновременно открыто слегка усмехнулся, как бы призывая отнестись к его позиции с пониманием и извинить. 
Михаил Борисович только на мгновенье заколебался, не ответить ли по существу, но сдержался и сказал спокойно и с достоинством   

       «Прошу прощения, Владимир Владимирович, я не расположен говорить на эту тему. Давайте перейдем к деловой части». - Потом все же не удержался и слегка сьязвил с ответной легкой улыбкой

       «Не для того же вы меня пригласили, чтобы обсуждать несовершенство пеницитарной системы России и мой личный опыт ознакомление с ситемой наказания изнутри». 

       «Вы правы, давйте перейдем к тому главному, зачем мы здесь.  По правде говоря, я надеюсь, что мы с вами еще не раз встретимся и поговорим в том числе и на эту интересную тему. Может быть вы хотите чего нибудь выпить или безалкогольный напиток ?» – спросил президент.  Михаил Борисович отказался. 

       «Тогда перейдем к главному. Мы хотим предложить вам стать государственным служащим на высоком посту. На очень высоком посту.  Насколько нам удалось предварительно выяснить,  у вас нет принципиальных возражений против того, чтобы занять пост в правительстве, верно ?» 

      «Принципиальных возражений нет».

      «Очень хорошо. Мы в узком кругу обсуждали вашу кандидатуру и, по общему мнению, вы обладаете рядом качеств, которые необходимы для успешной работы на этой должности. Вы зарекомендовали себя как талантливый менеджер.  Создав и руководя работой одной из крупнейших кампаний страны, вам удалось оптимизировать работу кампании, сделать ее одной из самых высокоэффетивных в стране».
 
       Михаил Борисович, спокойно слушавший президента, в этот момент невольно моргнул, а может быть, вспонив лагерный опыт, и выматерился про себя. Президент продолжал.

       «Ваши человеческие качества высшей пробы. Ваш деловой и жизненный  опыт уникален и бесценен. Мы вам доверяем и рассматриваем вас, как главного кандидата на пост Председателя Совета Министров России.  Вот я вас и пригласил на встречу для того, чтобы узнать как бы вы отнеслись к предложению занять пост премьер министра правительства.  С нашей стороны обещаю создать все условия, чтобы ничто не мешало эффективной работе. В решении любых проблемы бюрократического или иного характера вы сможете полностью рассчитывать на мою поддержку.  Вам будут созданы все условия и даны самые широкие полномочия.  Единственная область, о которой вам не надо будет беспокоиться это внешняя политика. Этим буду продолжать заниматься я, как президент. Изменения в силовых ведомствах также будут вне сферы вашего непосредственного контроля и, если у вас возникнут предложения, то их будет необходимо согласовывать со мной. Вот, пожалуй, и все, что я хотел вам сообщить.»

       Президент внимательно следил за реакцией Михаила Борисовича, пока говорил,  и ему показалось, что Михаил Борисович настроен позитивно.
«Благодарю Вас, Владимир Владимирович за доверие. Работа на таком посту это большая ответственность. Позвольте вас спросить, сколько времени мне дано на обдумывание ?» 

       «Мы должны знать ваше решение до первого декабря. Как только будете готовы - сообщите, вы знаете кому, у вас есть нужный номер телефона».

       «Кажется, мы не ошиблись» - подумал президент.

       «Он меня опять «имеет» - подумал Михаид Борисович.

       «Но, вместе с тем, у меня будет уникальный шанс сделать что-то позитивное и существенное для моей страны».

       Журналист Х. открыл глаза.

       «Н-да, ну и ну» ! –промолвил он. - Надо срочно идти в отпуск. Я уже настолько ничего кроме работы не воспринимаю, что работа продолжается во сне в жанре научной фантастики».