Разрешите войти в историю!

                Разрешите войти в историю!

Вот объясните мне, почему в Петербурге до сих пор нет улицы Сулакадзева?
Ведь уникальный был человек, десятки научных работ о нем написаны.
Непревзойденный знаток русских древностей.
И самый известный фальсификатор отечественной истории, поставивший производство подделок на поток.


Собиратель земли нашей

Александр Иванович Сулакадзев, потомок грузинского князя Сулакидзе, родился в 1771 году в небольшом селе Пехлец под Рязанью.
Его отец, человек весьма образованный, служил в Петербурге, потом долго занимал должность рязанского губернского архитектора.   За много лет он собрал прекрасную библиотеку - и эта страсть передалась сыну.   
Будущий великий фальсификатор послужил в гвардии, но военная карьера не задалась. Характер не тот - мечтатель, неисправимый романтик, фантазер, вечно с какой-нибудь книгой…
Выйдя в отставку, Сулакадзев поселился в Петербурге и усердно занялся самообразованием. Сфера его интересов почище, чем у какого-нибудь титана эпохи Возрождения: русская и мировая история, астрономия, химия, физика, мореплавание, театр, музыка, живопись, хиромантия, толкование снов…   
Литература, само собой - он и сам сочиняет пьесы, в которых сплошная романтика и колдовство. «Чародей-жид», где фигурируют Астролог, Анфан Лев, волшебник Эллимм, куманская старуха Сивилла. Герои другой пьесы «Волшебная опера Карачун» - чародей Полкан, волхв Карачун, волшебница Лада и ее соперница Мода, варяжский рыцарь Преал…
При этом Сулакадзев - человек, безусловно, талантливый, обладает блестящей памятью, знания из всевозможных областей схватывает буквально налету. Вскоре он вступает в несколько научных обществ, заводит множество интересных знакомств. Известные писатели, поэты, ученые, коллекционеры любят бывать у него дома и пить чай в уютной гостиной, где на потолке висит чучело громадного крокодила. Гостеприимный хозяин охотно демонстрирует свой «Музей редкостей», о котором в столице ходят самые невероятные слухи.                Правда, немало и скептиков. Выдающийся ученый Алексей Оленин как-то рассказывал Державину: мол, вместо обещанных редкостей увидел целый угол наваленных черепков и битых бутылок, которые Сулакадзев выдавал за посуду татарских ханов, обломок камня, на котором, по его мнению, отдыхал Дмитрий Донской после Куликовской битвы… «Но главное сокровище Сулакадзева состояло в толстой уродливой палке, которую кавказские пастухи употребляют для защиты от волков - он выдавал ее за костыль Ивана Грозного…Когда же я сказал ему, что на все его вещи нужны исторические доказательства, он с негодованием сообщил мне: «Помилуйте, я честный человек и не стану вас обманывать».
Тем не менее, вскоре Державин посетил Сулакадзева - и очень проникся его коллекцией. 
Ведь у Сулакадзева уже тогда была прекрасная библиотека  печатных и рукописных книг. Памятники церковно-славянской письменности: уставы, жития святых, патерики, молитвенники. Исторические рукописи – «История о Казанском царстве» 17 века, труды Ломоносова, переводы «Потерянного рая» Мильтона, «Орлеанской девственницы» Вольтера, языковые словари.   
А еще: мистические, масонские, каббалистические сочинения. Рукописные книги по домоводству, сельскому хозяйству, навигации, фортификации.
Все деньги Сулакадзев тратил на пополнение отцовской библиотеки и мог ей по праву гордиться. 
Но ему хотелось обладать чем-то большим, небывалым - а настоящих раритетов катастрофически мало…


Рукописи горят. От стыда

И он решает их создавать - причем очень вовремя. Судите сами: в 1800 году выходит первое издание «Слова о полку Игореве», вскоре  стал известен сборник Кирши Данилова, потом Остромирово Евангелие. Исследователи русской старины в восторге: вот-вот обнаружатся новые древние памятники!   
В 1810 году Сулакадзев сообщает Державину: в его коллекции появилась рукопись «Гимн Бояну», созданная в первом веке - «свитком на пергамине, писана вся красными чернилами, буквы рунические и самые древние греческие».
В письме он приводит выдержки из уникальной рукописи, снабжая их своим толкованием. И аккуратно замечает: мол, так как нет «древних лексиконов», перевод может быть и неверен. Наслаждайтесь: «Меня видоч косте зратаивъ, Ряду деля славенся стру, Оже мылъ мне изгоив, Ладиме не переч послухъ». Что якобы значит: «Отличный самовидец сражений, Для ради престарелого Славена, и ты возлюбленный новопоселенец, Подлаживай, без противности слушателям»…
Блестящий литературовед Юрий Лотман нашел «Гимн Бояну» в архиве Державина в 60-годы прошлого века.
Краткое содержание таково: жил-был древнерусский поэт и певец Боян - «Славенов потомок», внук певца Злогора. Это старый воин, очевидец многих сражений, едва не погибший в боях и потерявший слух, не раз тонувший. Теперь он воспевает некие «Сигеевы дела». (Сулакадзеву мало жизнеописания полумифического Бояна, который однажды вскользь упомянут в «Слове о полку», он еще более древнего Злогора придумывает!)
Конечно, для патриотов России рукопись вдвойне бесценна. Ведь из нее следует, что древние славяне создали высокоразвитое общество. Там и суды, которые славятся справедливостью, и товарно-денежные отношения развиты прекрасно (даже поэтам платят), и  письменная культура цветет. То есть славяне серьезно опережали по развитию все народы Европы, став преемниками римской цивилизации. 
Как Сулакадзев придумал загадочное «руническое письмо»? Да элементарно! Он справедливо рассудил: чем заумнее текст, чем больше принципиально непонятного и туманного, тем более древним его должны посчитать. На самом деле «Гимн Бояну» - полнейшая бессмыслица, абракадабра, состоящая из псевдоанахронизмов.
Но Державин пришел в полный восторг. Напрасно и все тот же Оленин, и митрополит Евгений Болховитинов, блестящий знаток русских древностей, выражали сомнение в подлинности рукописи.
Через два года Державин печатает отрывки из «Гимна Бояну» в собственном переводе. Большинство историков и литераторов поверили в подлинность уникального текста. (Через десять лет Николай Греч в «Сыне Отечества» напечатает биографию Бояна, ссылаясь на якобы найденную рукопись как на исторический источник). 
А Сулакадзев, вдохновленный успехом, переходит на поточное производство памятников славянской культуры.   
Есть в арсенале коллекционера и другой прием: на полях подлинной рукописи сочинять фальшивые приписки - чтобы ее «удревнить».
К примеру: попадает к нему рукопись 14 века на пергаменте. Несколько недель кропотливой работы – и вот на полях уже красуются множество пометок как известных, так и неизвестных исторических деятелей Древней Руси. К примеру, такая: новгородский посадник Добрыня благословляет великого князя Владимира. Что в итоге? Открытие мирового масштаба: обнаружена самая древняя из известных российских рукописей!
Так Сулакадзев украсил не одну сотню подлинных памятников письменности. На его творческом счету - тысячи всевозможных приписок.   


К соуги родени скефи скифи

Одна из самых масштабных фальсификаций Сулакадзева связана с историей Валаамского монастыря.
Смотрите, какая элегантная двухходовка получилась! Сначала он изготавливает поддельную рукопись «Оповедь» - о том, как на Валааме побывал Андрей Первозванный, поставил крест и «мужа камени содела». 
Следующий ход: опираясь на «Оповедь», пишет собственный псевдоисторический труд - «Опыт древней и новой летописи Валаамского монастыря», законченный в 1819 году, незадолго до прибытия на Валаам Александра 1.
Царь счастлив, православные ликуют. Еще бы: ведь документально подтверждается легенда о путешествии Андрея, вокруг которой   кипят нешуточные страсти. Ее опровержение рассматривается многими, по словам известного публициста Каразина, как «легкомысленные усмешки кощунов над религией» - хотя доказательств нет. А тут - пожалуйста!
Найдены «древославянские проречения на пергамине 5 века», где говорится: Андрей «от Иерусалима прошел Голяд, косог, Роден, скеф и скиф и славян смежными лугами».
(Кстати, в выдуманном маршруте Андрея Сулакдзев упомянул местечко Дроузино, толкуя его как «Грузино». А это - имение всесильного графа Аракчеева. Ну, польстил, не удержался, с кем не бывает).
Ссылаясь на свои же фальсифицированные источники, Сулакадзев доказывает: Валаам издревле был заселен вовсе не карелами и финнами, а славянами, создавшими процветающее государство по типу новгородской республики.
Конечно, у некоторых историков сразу возникли сомнения - но их голоса потонули в восторженном хоре. А фальшивке была суждена долгая и интересная жизнь.
В 1841 году выдумки из «Оповеди» в качестве непреложных исторических фактов фигурируют в «Материалах для статистики Российской империи» и в четырех изданиях «Описания Валаамского монастыря», вплоть до 1904 года! 
Хотя еще в середине девятнадцатого века игумен Валаамского монастыря Дамаскин обратился к выдающемуся филологу, академику Востокову с вопросом о подлинности сведений, изложенных в «Опытн».
«Титулярный советник Александр Иванович Сулакадзев, трудившийся много лет над составлением истории Валаама, приводит в рукописи, хранящейся в нашем монастыре, следующее заимствованное им из рукописной «Оповеди»:
Ондреи отерелима пребреде голиди
К соуги родени скефи скифи
И словени и рели соумножени.
Бреде на елемленее паки скофи
Словенсти влики адлгу вланде…
Сколь вероятно это сказание и находится ли оно в печатном издании?»
Востоков отвечает категорично: приведенная выписка «не заслуживает никакого вероятия». Это «такого же роду собственное его сочинение, исполненное небывалых слов, непонятных словосокращений, бессмыслицы, чтоб казалось древнее».
И что же: через полтора века подделку снова попытались реанимировать! О пребывании на Валааме Андрея Первозванного со ссылкой на «Оповедь» написал не только «Журнал Московской патриархии», но и несколько российских историков. 


Дедушка на шаре 

Сулакадзев, как и его дед по материнской линии, рязанский полицмейстер Боголепов, очень интересовался историей воздухоплавания. И даже небольшое исследование «О воздушном летании в России с 906 лета по Р.Х.» сочинил. Добротно и тщательно Сулакадзев скомпилировал всевозможные сведения о том, как люди пытались подняться в воздух. Тут и сказания, и легенды, и фольклорные записи сборника Кирши Данилова - к примеру, о полете Змея Тугариновича.
Историк воздухоплавания Александр Родных купил эту рукопись в 1901 году у коллекционера Березина-Ширяева и напечатал в журнале «Россия» - но тогда ее не заметили. Зато через десять лет, после второй публикации, возник невиданный ажиотаж. 
Ведь кроме всевозможных мифов Сулакадзев приводит удивительную цитату из записок Боголепова (которых, кстати, так и не нашли):  «1731 года в Рязани при воеводе подьячий нерехтец Крякутной фурвин сделал как мяч большой, надул дымом поганым и вонючим, от него сделал петлю, сел в нее, и нечистая сила подняла его выше березы, и после ударила его в колокольню,  но он уцепился за веревку, чем звонят, и остался тако жив, его выгнали из города, он ушел в Москву и хотели закопать живого в землю или сжечь». 
Это же сенсация! Первый полет на воздушном шаре, за пятьдесят лет до братьев Монгольфье!
Потом Родных в статьях много раз повторял: мол, да, Россия долгое время опережала в деле воздухоплавания все остальные  страны. И приоритет в воздухоплавании - наш!
Известие о полете Крякутного долго не вызвало никаких сомнений. Его имя вошло в одно из изданий Большой Советской Энциклопедии, он был признан национальным героем. К 225-летию полета Крякутного была выпушена специальная марка, в городском парке Нерехты у памятника подьячему торжественно принимали в пионеры…
В начале пятидесятых рукопись Сулакадзева попала в Библиотеку Академии наук, где готовили фундаментальное издание «Воздухоплавание и авиация в России до 1917 года». После проведенного фотоанализа выяснилось, что в записи о Крякутном есть исправления! Первоначально вместо «нерехтец Крякутной» было написано «немец крещеной», а  загадочное слово «фурвин», которое филологи переводили как «большой мешок» - на самом деле Фурцель, фамилия немца. 
Положение было отчаянное, но ученые мужи вышли из него очень элегантно. Комментируя цитату из Сулакадзева, они аккуратно заметили: в записи о полете Крякутного есть «некоторые исправления, затрудняющие прочтение части текста, относящейся к лицу, совершившему подъем».
И хотя через пару лет вышла статья, в которой все было сказано прямо, а не эзоповым языком, но ее прочли очень немногие специалисты. А подьячий Крякутной, которого никогда вовсе не существовало, так и остался российским героем-первопроходцем,  его имя регулярно появлялось и на страницах журналов и газет, и в научно-популярных книгах, и даже в одном из романов Пикуля этот чудный персонаж фигурирует.
Забавно и другое: вполне возможно, что великий фальсификатор Сулакадзев тут не причем, а правку внес или сам Родных, или кто-то еще - историки спорят до сих пор.
 

Подделке – время, потехе – час

Знаменитого коллекционера Сулакадзева знает весь просвещенный Петербург. Он вращается в высших кругах общества, дружит с высшими сановниками, учеными, литераторами, представлен Александру 1 - как выдающийся собиратель древностей. 
Но однажды Сулакадзев понимает, что фальсифицировать отдельные старинные рукописи - это уже не его масштаб, нужно переходить на качественно новый уровень. Так появляется «Книгорек» - каталог рукописных и печатных редкостей, которые неизвестны ни ученым, ни коллекционерам, и имеют огромную ценность.                Конечно, для приличия Сулакадзев перечислил некоторые реально существовавшие произведения, упомянутые у того же Карамзина, в других авторитетных исторических источниках. Но основа «Книгорека» - абсолютно вымышленная, фантастическая. «Криница» 9 века, «Жидовин, рукопись 11 века киевлянина Радивоя о жидах-самарянах»,  «Ексох, рукопись 8 века о видениях и чудесах», «О Китоврасе, басни и кощуны, на буковых досках вырезано и связаны кольцами железными  числом 143 доски, 5 века на славенском»…
Впрочем, грандиозной сенсации не получилось: российская историческая наука уже не просто выбралась из пеленок, но и сильно повзрослела, и дурачить профессионалов даже такому талантливому дилетанту, как Сулакадзев, стало намного труднее. 
В 1825 году издано первое печатное описание частной коллекции рукописей графа Федора Толстого, подготовленное известными библиографами и историками, вскоре появляются описания и других частных собраний.
Самолюбие Сулакадзева уязвлено, он немедленно создает свой каталог: примерно полторы тысячи древнейших книг и рукописей, включив туда и подлинники, и свои подделки. 
После смерти Сулакадзева в 1832 году его жена выставила библиотеку на продажу, заломив неслыханную цену - двадцать пять тысяч рублей. С ней пытались торговаться - но напрасно. В итоге коллекция разошлась по частям, рассеялась, а подлинные раритеты были распроданы за бесценок вместе с фальшивками… 


Современные бизнесмены от антиквариата зарабатывают на подделках и фальсификациях памятников старины миллионы долларов, имеют тысячи процентов прибыли.
А вот патриот Сулакадзев занимался фальсификациями совсем не корысти ради. Конечно, он любил себя – как выдающегося коллекционера всех времен и народов. Но еще больше он любил отечественную историю. Вот и старался  подправить ее в нужном ключе, чтобы порадовать соотечественников славным прошлым - которого не было. Такой вот «нас возвышающий обман». Актуально и сейчас, вы согласны?