сорока

Так мой товарищ называет женщин, падких на всё блестящее. Я поясню. Есть определённа категория женщин, жаждущих, от жизни всё самое лучшее. Если превосходства – то над всеми сразу. Превосходства, как правило, в низменных женских побрякушках. В бесчисленных кофточках, маячках, и во всем том, чем женщина берет верх, над отсталой, по численности тряпочек в своём гардеробе неряхой. Если мужчин - то самых первых. Во всём! Но при этом ограждает себя от глупых сплетен, являя себя чистейшим ангелом и примерной женой. В театре мужчины становятся первыми после того, как сыграют главную роль.
Такое ощущение, что в стенах театра все обязанности верной супруги не имеют никакой ценности. Потому что всегда есть тот главный герой, который будет покровителем не только её духа, но и тела, Как раз в тот момент, когда «муж объелся груш». И это будет продолжаться до тех пор, пока не состоится новая премьера, и главного  героя сменит новый герой.
В нашем храме искусства есть такая представительница. К сожалению, а может, и к счастью, не знаю, но меня и некоторых моих коллег, которые участвовали в экспериментальном наблюдении, она удивила и позабавила.
Мы всегда знали эту девушку, обзовем её мадам «М» с более чем примерной стороны. Её внешний вид внушал какую–то стабильность и непорочность. Никто и подумать не мог, что эта непорочность растворится в лучах восхождения очередной звезды .
Перейду к делу. Чем же позабавила нас эта дама «М»?
Она выбрала себе в фавориты героя последнего спектакля. Он с удовольствием позволил ей это сделать. Хотя он уже в таком возрасте, что выбирать особо не приходиться. А тут само в руки, чего ж теряться? И вот они уже полтора месяца выдают себя  взаимным томлением друг друга. Хочу заметить, что выглядят они оба очень смешно, как дети в песочнице, возводящие общий куличик. То случайно сталкиваются в узких коридорах, долго извиняясь, озаряя широкими улыбками не только себя, но и всё вокруг.  Спонтанные обращения друг к другу по имени отчеству. Кстати, при этих неловких встречах, у него вдруг сразу начинала пылиться верхняя одежда, всё время появлялась необходимость снять  с него пылинку.  А то не замечают друг друга, как будто не существуют.
Мы, невольные наблюдатели, составили график их неслучайных встреч за кулисами:
Двадцать седьмое марта. День театра. Когда ТЮЗ выступал, на сцене, мочил ноги в шампанском, позволив себе такую роскошь, наши герои позволили себе стоять под левой  ложе, на глазах у меня и других коллег, в жарком и душном объятии.
Репетиция. Четырнадцать часов. Курилка, второй этаж. Она просит проводить её. Провожание со второго этажа до раздевалки, включая тёмный проход за кулисами, составило 15 минут, когда дорога занимает максимум полторы минуты.
 Двадцать пятое апреля. Спектакль. При всех, как будто случайно  столкнулись. Так нелепо это желание не отпустить друг друга, но надо – все смотрят. Пока раскланялись, сделали круга четыре, вальсируя, расстались, оставив неизгладимое тупое выражение лиц.
 Двадцать седьмое апреля. Спектакль. Правая кулиса. Никогда он не выходил в этом месте и не ждал двадцать минут своего выхода. А в этот раз он любовался прекрасным вожделенным силуэтом, который в свою очередь нежно отвечал взаимностью.
Двадцать девятое апреля. Прогнали бедного студента, не дав докурить дешевую сигаретку. Дальше случился десятиминутный тет-а-тет в свободном кулуаре курительной комнате. Студент не простил. Всё рассказал нам. Добавил ещё один факт.
Тридцатое апреля. Очередной спектакль. К этому спектаклю они оба относятся очень бережно, как друг к другу. Главные роли и на сцене, и в жизни. Она заявила одному молодому актеру, так, между прочим, в ходе спора, что в этом театре за неё теперь есть кому постоять…
Второе мая. Восемнадцать часов. Нервно искали встречи, мотаясь около гримёрок, выходя по очереди, но, не заставая друг друга. Мы решили помочь. Наблюдая эту несправедливость. Постучали в обе гримёрки одновременно. И в его и в её. Наши герои пьесы под названием «Жажда» не заставили долго ждать.
Обретя свою привязанность, они направились (репетировать роль) в бездонные и тёмные углы закулисья.

На этом, конечно же, ничего не закончилось, всё самое интересное впереди. А, о скольком мы   не можем вам рассказать! Но не расстраиваемся. И вам не советуем. Так как театр не умеет держать за кулисами тайны. Здесь всегда всё становится явным. Правда со временем каждая интрига обрастает такой бородой, что…
Но никто не упрекнёт тебя за содеянное, так как каждый был, есть, или будет на этом месте, и никому не захочется нарушить этот спектакль жизни. Потому, что театр жив, пока есть зритель, а значит, действие будет продолжаться!

P.S. Аноним – это не профессия, это ругательство.