Короткий разговор

                КОРОТКИЙ РАЗГОВОР*

 
     Рослый, в зимней шапке-ушанке и широкой, объёмистой куртке, мужчина преклонного возраста неловко, с трудом поднялся с перрона по ступенькам в тамбур и, опираясь на трость, стал преодолевать тесноту узкого прохода - словно протискиваясь по нему, двинулся вглубь плацкартного вагона.
     Старика провожала крепкая с виду, статная женщина, возрастом несколько моложе него.
     Приговаривая что-то скороговоркой, она помогла пожилому пассажиру снять верхнюю одежду и присесть на одно из боковых мест второго купе, лицом по направлению движения поезда.

     Долгая стоянка в Ярославле подходила к концу, и, возвращаясь с прогулки по перрону, Виктор Петрович задержался в проходе, занятом вошедшей перед ним парой. Он дожидался, пока пожилой пассажир сядет, неловко выбравшись из рукавов своей зимней куртки и обнажив при этом несколько рядов наградных планок на левой стороне пиджака.

     Завидев Слогова, женщина повернулась к нему и с улыбкой спросила: - Это - Ваше место?
     Получив отрицательный ответ, провожатая, словно извиняясь, тут же добавила: - Он не надолго, до следующей станции. Здесь ближе к выходу.
     Приветливо улыбнувшись в ответ, Виктор Петрович миновал пожилую пару и повернул к себе, в следующее купе.
     Повесив свою верхнюю одежду на крючок, он уселся за столиком, у самого окна, обнаружив при этом сидящего напротив  молодого человека лет двадцати двух, который, видимо, по прибытии поезда в Ярославль сменил на этом месте другого пассажира.

     Новичок оказался словоохотливым и, аппетитно расправляясь с курицей, обёрнутой тонкими слоями теста, похожими на блины, живо реагировал на реплики попутчиков, не упуская случая вставить в разговор и свои "пять копеек".
     Наконец, насытившись, новый сосед вновь упаковал остатки своего калорийного блюда в фольгу и с явными признаками довольства "отвалился" от стола, стал более пристально разглядывать окружающих.
     Хорошо упитанный, с румянцем, обильно разлитым по круглому, курносому лицу, и бойкий, разговорчивый, не по годам уверенный в себе, он чем-то отдалённо напоминал мультяшного Винни-Пуха, "кто ходит в гости по утрам" и "поступает мудро".
    
     Тем временем, медленно набирая ход, поезд тронулся.
     - Дед, ты воевал? - неожиданно встрепенулся румяный пассажир, устремляя свой взгляд по диагонали, через проход и адресуя вопрос старику из второго купе.
     Дед явно не расслышал сказанного ему и, в свою очередь, вопросительно взглянув на парня, жестом руки показал на своё ухо: мол, говорите громче - плохо слышу.
     Не снижая напора, бойкий сосед по-свойски, чуть громче повторил: - Дед, ты где воевал?..

     Дорога - удивительное состояние. Подчас, именно в пути, в случайном дорожном соседстве многие люди обретают более открытое состояние души - с желанием поговорить, обменяться с попутчиками мнениями о наболевшем, узнать что-то новое о жизни в других местах.
     И для педагога Слогова это тоже издавна стало привычным: садясь в очередной поезд, без стеснения вызывать на разговор своих новых знакомцев, либо поддержать чью-то начавшуюся беседу.
     Именно в дороге, в непривычных обстоятельствах он всякий раз находил подтверждение старой истине: самая большая роскошь - это роскошь общения.
     - На Курской дуге. И дальше, до самой Победы, - с готовностью, твёрдо ответил ветеран, едва различив обращённый к нему вопрос. Было похоже, он вовсе не удивился ему: видимо, за многие годы общения с подростками и молодёжью привык отвечать на подобные.
   
     Возникла пауза.
     Дед сидел, повернувшись вполоборота, - так, что можно было разглядеть ряды наградных планок на его пиджаке. Они, по всей вероятности, и привлекли внимание молодого пассажира.
     Похоже, тот ещё плохо осознавал, что человек, к которому он обратился, имел за плечами совершенно уникальный жизненный опыт.
     Быть участником беспримерной по своей ожесточенности и упорству битвы на Курском выступе, в результате которой в 1943-м году было сорвано генеральное наступление Германской армии на Восточном фронте, - это, безусловно, уже само по себе  достойно особого уважения и почитания.
     Ведь та, промежуточная победа наших войск (и в значительной мере - благодаря усилиям танкистов) являлась одной из ключевых в Великой Отечественной войне. Операция "Цитадель", тщательно разработанная немецким командованием, была сорвана.

     А фашистской армаде, между тем, противостояли и совсем юные защитники Отечества, среди которых тогда был и сидящий теперь поблизости старик.
     И тут, неожиданно для себя, Виктор Петрович участливо, вполголоса предложил бойкому соседу по купе: - А Вы поговорите с ним. Таких ведь немного в живых осталось. Можно сказать, перед нами - живая легенда.
     Но, заметив нерешительность своего нового попутчика, он сам направился к участнику войны.
     - Здравствуйте! Можно с Вами поговорить? - обратился Виктор Петрович к глуховатому пассажиру, едва присев напротив старика на свободное боковое место. И, получив согласие, тут же стал знакомиться.

     Вслед за ним, на нижней полке с другой стороны прохода, напротив деда расположился и молодой сосед Слогова, устремив  любопытный взгляд своих круглых глаз на ветерана-орденоносца.
     Для своих 86-ти лет старик был ещё довольно крепок, гладко выбрит, ухожен и, как говорится, находился в ясном уме.
     "Вот что значит старая закалка!" - отметил про себя его собеседник.
     Он и прежде встречал подобных, стареющих мужчин, над которыми, несмотря на полученные в боях ранения, казалось, время было не властно. Они по-прежнему подтянуты,  их взор цепок, а однажды обретённый боевой дух и сознание добытой - в единении со всем народом огромной страны - Победы, востребованности в качестве живого примера патриотизма и воинской доблести помогают им держать плечи расправленными, вопреки возникающим по жизни бытовым, житейским трудностям и проблемам.

     Выяснилось, что  Анатолия Константиновича (так представился ветеран) на службу в Красную Армию призвали в самый разгар войны, в сорок третьем, когда ему не исполнилось ещё и восемнадцати лет.
     Сразу же, в числе других новобранцев он попал на курсы стрелков-радистов танковых войск.
     Затем, по окончании - в Нижний Тагил, где каждые сутки, непосредственно с завода в сторону фронта отправлялся целый воинский эшелон с двадцатью шестью новыми танками, погруженными на платформы.

     Вместе с другими бойцами и командирами, обретя свой Т-34, пустился в путь и юный Толя.
     Добрались до станции Валуйка, что в Воронежской области, оттуда - своим ходом, в составе колонны боевых машин - проследовали к месту дислокации в районе села Уразово.
     А это уже было на подступах к той самой, Курской дуге, где по обе стороны противостояния, ощерившись всеми своими пушками и пулемётами, для участия в решающей битве скапливались невиданные до той поры силы бронетехники - танки, самоходные орудия и теле-танкетки, впервые применённые тогда гитлеровцами.

     - Анатолий Константинович, в прежние годы мне доводилось немало читать и видеть на экране о том, как проходила грандиозная битва на Курской дуге, - начал издалека Слогов. - Но вот что хотелось бы услышать от Вас, непосредственного участника тех давних событий. Каковы были Ваши ощущения в тот момент, когда, находясь внутри машины, экипаж вступал в бой?
     - Какие ощущения? - переспросил танкист, вглядываясь в лицо собеседника. И не спеша, подбирая слова, продолжил: - В первом же бою прямым попаданием снаряда из немецкого "Тигра" снесло башню нашего танка.
     А заодно с нею "срезало" тела командира и заряжающего бойца, которые находились в ней, - будто тупой секирой пополам перерубило.
     Вот и представьте себе, какие у меня были ощущения при виде такой картины... У восемнадцатилетнего парня...

     Воцарилось молчание. Виктор Петрович обвёл взглядом  сидящих и лежащих вокруг него пассажиров. Они все с нескрываемым интересом, молча смотрели на пожилого участника войны - видимо, пытались представить то ужасное, участником и свидетелем чего ему довелось стать при боевом крещении.
     Представить то состояние, в котором пребывали люди, находившиеся внутри грохочущей стальной машины, - в их стремлении опередить врага в смертельной схватке. Поразить его и самим не попасть под прямое попадание снаряда противника, избежать противотанковых мин и падающих сверху авиабомб.

     …Тогда, в июле сорок третьего года советским войскам (войсками Воронежского фронта, на котором довелось воевать юному стрелку-радисту, командовал генерал армии Николай Ватутин) противостояла войсковая группировка немцев, в состав которой входили, помимо прочих, 20 танковых и моторизованных дивизий.
     А в целом для своего наступления на Курской дуге фашистское командование сосредоточило в полосе Центрального и Воронежского фронтов более пятидесяти дивизий.
     Для проведения операции "Цитадель" в район Курска были выдвинуты несколько элитных танковых дивизий СС. И первая из них носила имя Адольфа Гитлера.
     Как известно, свои немалые надежды гитлеровцы возлагали на внезапность массового применения новых мощных танков «Тигр» и «Пантера», а также штурмовых орудий «Фердинанд».

     Всего в той операции фашистами было использовано 348 относительно новых танков и самоходок.
     Но, справедливости ради, следует сказать (и на то указывают военные источники), что не вся бронетехника немцев была новой, в составе их частей имелись и откровенно устаревшие образцы танков и самоходок, хотя этот факт не умаляет значения и цены битвы, выигранной советскими воинами.   
     Притом, в решающем, встречном танковом сражении в районе села Прохоровка одновременно, с обеих сторон в бой вступило 1200 танков, огромное количество артиллерийских расчётов, при значительной поддержке авиации.
     Героическими усилиями наши войска тогда разбили фашистскую танковую армаду, в результате чего немецкое наступление на Курском выступе было остановлено. В ходе сражения на огненной дуге было разгромлено 30 отборных дивизий противника.
     ...Современному обывателю мегаполиса относительно легко представить себе сотню-другую машин, подпирающих других, подобных, в заурядной автомобильной пробке. А тут - 1200 бронемашин, одновременно ведущих пальбу навстречу друг другу! Просто непостижимо воображению!   
   
     Позже, вскоре после Победы в 1945-м, закалённый боями, будучи уже кавалером трёх орденов Отечественной войны и награждённый, помимо других наград, медалью "За отвагу", Анатолий вновь побывал на Курской дуге, в местах былых сражений.
     И картина, увиденная им тогда, уже бывалым солдатом, тоже надолго запечатлелась в его памяти.
     Груды искорёженного, обгоревшего металла - то, что осталось от былой мощи бронетанковых соединений - ещё не были убраны с полей, не досуг. И на месте механика-водителя какого-нибудь танка можно было увидеть лишь его скелет, "сжимавший" рычаги управления. Эту картину старому солдату забыть невозможно.

     - Броня Т-34 была перекалена. И при прямом попадании поражала осколками экипаж, - продолжал ветеран, комментируя свои впечатления от увиденного им в годы войны и уже после, в 45-м.
     - Мы ведь воевали и на американских танках "Шерман". На каждый корпус приходился один батальон их М4-А2.
     В целом, по боевым свойствам "Шерман", конечно, уступал нашим танкам, но его броня была иной, она не разлеталась на осколки…
     После минутной паузы старый стрелок-радист вдруг перешёл к описанию бытовых деталей оснащения немецких солдат: - Фашисты были холёные, снабжались - "будьте-нате". В их солдатских ранцах, помимо продовольственных пайков, помещались и сигареты, и зубные щётки, и небольшие щётки для обуви.
     Культурная нация, нечего сказать. Только вот народа нашего, при своей "культурности" - сколько погубили... Даже сгоняли в церкви, в сараи, запирали там и - сжигали заживо...

     Он вновь помолчал. С ним заодно, не смея прервать ветерана, молчали и его попутчики. И эта минута молчания под глухой стук вагонных колёс была минутой памяти павших в огне далёкой, ужасной по пережитому, по своим последствиям войны.
     - Ну, а наши солдаты, как известно, курили махорку, да не всегда даже было, из чего самокрутку свернуть - бумаги не сыскать...
     А в войне всё ж-таки мы победили, - не без законной гордости заключил седовласый танкист, - Несмотря ни на что.

     Вновь помолчали. Взглянув  в окно, Анатолий Константинович вдруг оживился и показал на проплывавшее за окном деревянное строение: - А вот здесь я живу, это мой дом.
     И после небольшой паузы, словно приглашая в гости, он уточнил: - На первом этаже. Сошёлся тут недавно с одной женщиной, с ней и  живу.
     Поезд заметно замедлил движение, подходя к перрону станции Данилов.
     Слогов поблагодарил ветерана за беседу и предложил ему помочь одеться.
     Напоследок, уже готовясь к выходу, старик убеждённо произнёс: - Войну выиграл Жуков. Затем, после небольшой паузы и обернувшись к собеседнику, добавил: - И… Сталин.
     - Это хорошо, что первым Вы назвали имя полководца. Хотя, мне думается, ещё правильнее было бы сказать: войну выиграл многонациональный советский народ, - ответил Виктор Петрович и, провожая ветерана, помог ему сойти на перрон, где ещё раз тепло поблагодарил старого солдата, пожелав ему на прощание доброго здоровья.

     Когда Слогов вернулся в вагон, чтобы одеться самому для очередной прогулки, то невольно вынужден был выслушать пламенный монолог другого соседа, грузного мужчины лет пятидесяти пяти.
     Обладатель "пивного" живота, житель одного из курортов Ставрополья появился в купе со своим более молчаливым и, судя по всему, "ведомым" напарником перед самым отходом поезда из Москвы.
     Устроившись за столиком на боковых местах, двое мужчин незамедлительно приступили к трапезе, поедая дорожные яства и не забывая при этом время от времени подливать себе в стаканы какого-то, похоже, крепкого напитка - из небольшой, фигуристой бутылки коньячного вида, завёрнутой "для конспирации" в белый полиэтилен.

     Курортный житель, человек весёлого, неунывающего нрава всю дорогу балагурил и, вставляя фразы на украинском языке, с явным удовольствием рассказывал анекдоты на тему самобытности братского народа.
     Теперь же, посерьёзнев, он, как оказалось, тоже с интересом следил за разговором Слогова и танкиста, не перебивал, но – в связи с заключительной фразой ветерана – обрёл страстное желание высказаться.
     - Меня просто бесит, когда такое слышу, - возмущался южанин, обращаясь ко всем окружающим, но адресуя свою тираду, главным образом, недавнему собеседнику старого стрелка-радиста. - Сталин - выиграл войну?.. А кто, как не он - на пару с Гитлером - её развязал?.. А где, как не в Советском Союзе проходили подготовку лётчики Люфтваффе?..

     Со свойственным многим жителям юга горячим темпераментом, попутчик не унимался. Возмущение продолжало в нём клокотать: - ...А кто показал немцам пример организации концлагерей?.. И, наконец, - ценой каких жертв далась нам Победа?..
     Возразить ему было нечем. Да и нужно ли? Вопросы носили риторический характер.
     Поэтому, выслушав короткий, но страстный спич грузного соседа, Виктор Петрович лишь кивнул в ответ и, понимая, что дискуссия в душном вагоне может затянуться надолго, отправился-таки пройтись по привокзальному перрону Данилова, подышать свежим воздухом. Или, как он это ещё называл, - прокачать «дыхалку», что по обыкновению и делал на длительных стоянках в пути.

     Слогов отмеривал шаги по перрону.
     По-прежнему находясь под впечатлением от недавнего разговора с пожилым танкистом, который поведал о своём боевом опыте и об увиденном им на полях Курской битвы по окончании войны, он невольно возвращался к недавнему короткому разговору с ветераном. К тому же, и сосед-ставрополец добавил «масла в огонь».
     "Многажды прославленная "тридцатьчетвёрка" и... - "перекаленная" броня? Как это было возможно? Почему?" - не угасало в сознании Слогова.
     К месту вспомнилась и строка из песни тех лет: "Броня крепка, и танки наши быстры...".

     ...Впрочем, чему было удивляться? Всякая власть "воспитывает" свой народ "под себя". Вот и сталинская пропаганда вовсю старалась - "под себя". Как теперь выясняется, - надолго.
     Между тем, не всё столь однозначно.
     Движется время, вскрываются новые исторические факты, а вместе с ними меняется и отношение к тоталитарному официозу участников давних событий.
     Дошло до того, что в обстановке, когда стали высказываться разные мнения относительно роли Иосифа Джугашвили в войне и истории страны, руководители столичного Совета ветеранов, в преддверии празднования юбилея Победы начали делить своих былых собратьев по оружию на "наших" и "не наших"...

     Это прозвучало в одной из недавних телепередач, в обострившейся дискуссии на тему, о том, нужно ли вывешивать на улицах наших городов портреты с изображением генералиссимуса Сталина.
     В том же контексте многим не даёт покоя вопрос: ценой каких жертв была выиграна война?
     И ровно в той же плоскости лежит вопрос отношения великих стратегов - что Жукова, что Сталина - к человеческой жизни вообще. И эти факты известны, как известно выражение самого авторитетного маршала советских войск: "Русские бабы ещё нарожают".

     Война, с учётом сталинской расправы накануне её начала над многими талантливыми  военачальниками и, как следствие, неумелое, в  известной мере неподготовленное противодействие фашистской агрессии, полная растерянность боевых порядков сухопутных войск Красной Армии в первые месяцы войны, привели к многочисленным, невосполнимым потерям.
     Среди выбитых, сгинувших в той проклятой войне оказались и дед Слогова, двое его дядей. И каждый раз, 9-го мая он не может, да и не пытается сдержать слёз, переживая заново события далёких, героических лет в судьбе страны, во многом изменивших расклад и в судьбе его рода.
     А выжившие ветераны... Низкий им поклон - за ратный труд, за доблесть, за самопожертвование в тылу, во имя Великой Победы.

     Ну, а то, что многие из них по неведению, заученно повторяют внушённую им фразу "Сталин выиграл войну", - простим им святое заблуждение, их слепое нежелание докопаться до исторической правды, менять что-либо в своём сложившемся представлении о сути вещей.
     Даже нам, послевоенному поколению, до сих пор не открывают архивы в достаточной мере. Что уж говорить о них, выходцах из поры «держать и не пущать», зомбированных большевистской, сталинской пропагандой...
     Многое лишь теперь, годы спустя, открывается  заново. И уже доподлинно известно, что, поднимаясь в атаку, навстречу смерти и увечьям, красноармейцы чаще кричали не "ура!", а с ожесточением матерились или столь же нештатно, не "по уставу", а скорее - от дикого, животного страха, с перекошенным от ужаса лицом, срывающимся голосом вопили: "Ма-ма-а-а!..".

     И этих мгновений правды о войне - не вычеркнуть, им надлежит верить.
     Как надлежит всячески осуждать и всем миром пресекать любые новые попытки политиков, воинственные замахи всевозможных ястребов, приближенных к власти, развязать новую преступную авантюру, в результате которой могли бы пострадать ни в чём не повинные люди - много, очень много людей. Притом, что каждая человеческая жизнь - бесценна.   
     К сожалению, не желая расставаться с образами вождей и связанными с ними официальными мифами, многие из наших ветеранов военного времени так и доживут свой век, не восприняв библейского предостережения: "Не сотвори себе кумира!".
     И нам ли осуждать их за это? Ведь они оставили нам мир после войны. И об этом мы не должны забывать.
   
     ...Вдоль  перрона даниловского вокзала, зябко поёживаясь, стояли приличного вида женщины. У их ног располагался товар на продажу - тот самый, знаменитый, красноватый даниловский лук, а рядом с ним - банки с огурчиками, малиной и прочими соленьями-вареньями.
     По утверждению другого соседа по купе, вологжанина, Данилов - огуречный рай, столица красного лука. Здешний климат разительно отличается от того, в котором находится, к примеру, Вологда. А ведь две станции расположены совсем недалеко друг от друга.

     В дальнем конце перрона Слогов заметил знакомую, удалявшуюся фигуру местного жителя - 86-летнего участника Курской битвы. Тот завершал свой путь, неспешно, тяжело ступая и опираясь правой рукой на трость. До своего дома Анатолию Константиновичу уже было, что называется, - рукой подать.
     "Повезло танкисту", - провожая взглядом своего недавнего попутчика, подумал Слогов. - "Всё же, пройдя сквозь такие жестокие битвы, он, тем не менее, остался в живых.
     И теперь будет принимать праздничные поздравления за себя и "за того парня" - за всех тех, кто не вернулся с полей сражений.
     За тех, кого разорвало пополам при первом же прямом попадании вражеского снаряда.
     За тех, кто истлел до костей, будучи контужен или посечён осколками брони.
     За тех, кто сгинул в боях или был изувечен, а после, в числе тысяч себе подобных калек-инвалидов "вычищен" из послевоенного советского общества, отправлен в резервацию - либо на Валаам, либо на Соловки, а то и ещё куда-либо подальше с глаз "мудрого руководства".
   
     ...Остаток вечера Слогов провёл в беседе со своим молодым, румяным соседом и ещё многое узнал об Илье (так звали молодого человека).
     Совместное участие в коротком разговоре с ветераном сблизило их. А, узнав о том, что Виктор Петрович работал преподавателем, вчерашний студент Илья ещё более расположился к попутчику.
     Не без видимой гордости он продемонстрировал два своих только что полученных диплома об окончании одного из полутора десятков ивановских ВУЗов.
     Первый из них подтверждал то, что молодой выпускник мог теперь профессионально заниматься вопросами коррозии металла, второй - давал право занимать руководящие должности, уже с точки зрения экономического базиса, владения основами маркетинга.

     - Как Вам удалось - сразу два? Ведь, помимо большого желания, всё же надо было посещать занятия... Как это оказалось возможным - "не разрываясь", обучаться и защититься на двух факультетах одновременно? - полюбопытствовал опытный педагог.
     - Крутился... - не особо смущаясь, лишь лукаво улыбнулся в ответ ему молодой собеседник.
     Помолчали.
     Но молчание для "двойного" выпускника было тягостным - похоже, ему было трудно сдерживать свой риторический запал. И он продолжал рассказывать о себе, делясь планами на будущее.
     Выяснилось, что родители Ильи - рядовые труженики. Отец - высококвалифицированный монтажник на кораблестроительном предприятии, мать - работает в пожарной части.

     В родной северный город новоиспечённый ивановский выпускник направлялся буквально на два дня, чтобы повидаться с роднёй и со своим любимым красавцем-котом, зрячим альбиносом.
     А в Москве, куда молодой человек намерен вернуться, его ждал старший брат, который уже "хорошо устроился", работая начальником отдела в крупной оптовой компании по снабжению продуктами питания.
     И сомнений у Ильи - относительно того, в каком городе приложить усилия для собственной самореализации, - конечно же, нет: только в столице. Два диплома плюс военный билет уволенного в запас будут тому порукой.
     Поэтому первым делом он теперь намерен "сдаваться" в военкомат, чтобы отправили на годичную воинскую службу.
     - Да, без службы в армии не обойтись - военный билет нужен. Без него на приличное место не устроишься, - со знанием дела резюмировал розовощёкий попутчик Слогова.

     Со словами о "нужности" военного билета Виктору Петровичу невольно вспомнилось случайное знакомство в Петербурге с двумя юношами - близнецами из Москвы.
     Парни приехали тогда на очередную книжную ярмарку, помогать родителям в их малом бизнесе - торговле печатной продукцией.
     Они восхищались местными красотами города на Неве и, пребывая в состоянии эйфории, разоткровенничались.
     Настолько, что исподволь упомянули о своих "белых билетах", приобретённых за "зелёные" деньги немалого "размера", - это позволило им откосить от прохождения армейской службы.
     Вот так, просто: отмазались и - всё, свободны. И можно дальше заниматься коммерцией, с неограниченной полнотой радоваться прелестям жизни, в том числе - и "за того парня".

     "Интересно, а как бы их родители поступили в условиях войны - тоже попытались "отмазать" своих чад?..
     И каков боевой дух современных солдат российской армии, если существует возможность "откосить" от службы?..
     И какая армия будет защищать нынешнее, пресловутое общество потребления - при таком раскладе патриотического сознания его граждан?..
     Уж не пора ли что-то менять в идеологии государства, если в сознании населения страны столь укоренились двойные стандарты?.. И один из них: могу служить, а могу - не служить...".
 
     Череде вопросов в размышлениях педагога, казалось, не будет конца.
     Но молодой человек, стремясь выговориться, вновь прервал её. Илье не терпелось поведать попутчику о том, что далее, по его плану, в течение трёх лет ему нужно решить семейный вопрос. Попросту говоря - жениться.
     Открывать собственное дело - у выпускника намерений нет: "больших вложений, начального капитала требует, да и риска многовато".
     Подаваться в науку, заняться преподавательской деятельностью, с применением полученных знаний по химико-технологическим особенностям металлов, защиты их от коррозии - тоже "не для него".
     А вот устроиться, подобно брату, в солидную компанию, с высокой зарплатой - было бы в самый раз.

     ...Как меняется жизнь, меняются люди...
     Дети уже не хотят повторять "подвиги" своих родителей, закаляться на пути преодоления повседневных трудностей - они, с готовностью заполняя ячейки пресловутого "общества потребления", осваивают его новые горизонты. Хотят получить всё сразу и, по возможности, - больше того. С подобными проявлениями современных взглядов, нравов подрастающего поколения педагог Слогов сталкивался часто и уже перестал им удивляться.
     Примеров было немало. И вместе с ними росло ощущение того, будто что-то очень существенное, определяющее сбито в программе национального самосознания.
     Новое время, с привнесённой идеологией наживы, расчётливости пришло на смену светлому, романтическому восприятию окружающего мира - тому, в котором выросло целое послевоенное поколение, в основном - увы! - не нашедшее себе места в новой системе координат, не сумевшее принять новую, внедрённую извне шкалу ценностей, присущую либеральному мироустройству.

     "Когда с катушек мир слетел, мне не нашлось в нём места...", - вспомнил начинающий пенсионер одну из своих поэтических строк.
     Ведь, пройдя в перестроечных колоннах, ратуя, как многие, за обновление общественного сознания, за обретение демократических свобод, за  перемены на основе справедливости, и он, рядовой преподаватель Слогов в реальности - вместе с  большинством населения страны - получил "несколько иной результат", особенно остро ощутив его с выходом на пенсию.
     Послевоенное "поколение обманутых надежд" стремительно вымирает, так и не смирившись с тем, что его попросту обобрали, несправедливо, хищнически проведя приватизацию былого общенародного достояния.
   
     Чем дальше, под стук колёс скорого поезда "Москва-Архангельск" Виктор Петрович улетал мыслями в прошлое, тем более невольно мрачнел.
     Двадцатый век - со многими вехами истории страны в целом и северного рода, к которому он, Слогов, в частности, принадлежал, представал перед ним в красках невесёлых тонов.
     В тридцатые годы, по скорому приговору "тройки" был объявлен кулаком и репрессирован, выслан его прадед - крепкий крестьянин, в прошлом храбрый участник Русско-Японской войны.
     Вместе с ним, лишившись надела земли, а также построек и всего прочего имущества, созданного многолетним трудом всей семьи, его участь разделили и близкие...
     На полях сражений Отечественной войны был ранен, контужен, а затем и вовсе сгинул без следа дед Слогова...

     Немало послевоенных невзгод выпало и на долю его родителей, образовавших семью, можно сказать, на пустом месте.   
     Отцу, выпускнику мореходного училища, долго не открывали визу и, соответственно, лишали права на труд в выбранной профессии - только лишь потому, что был круглым сиротой, а женился на внучке репрессированного...
     Был и период (грех отрицать!) относительного благополучия и стабильности: 60-е, 70-е годы - именно тот, романтический период, о котором вспоминается светло...
     Но вот наступила Перестройка, а за ней - вопреки волеизъявлению, выраженному в ходе референдума большинством населения Советского Союза, - подписание Беловежских соглашений тройкой "инициаторов".

     "И снова "тройка"! Как много неправедного было решено "тройками" в двадцатом веке!" - с горечью подметил Слогов, вспоминая недавние вехи истории. - "Какая напрашивается историческая параллель!..".
     Но если в то время, когда "красное колесо" только раскручивалось, и скорые на расправу "новые инквизиторы" решали отдельные, пусть и многие, человеческие судьбы, то на очередном витке истории "тройка" облечённых властью лиц распорядилась судьбой населения целой огромной страны.
     Сколько бы Виктор Петрович ни размышлял на эту тему, у него никак не укладывалось в голове: "Чем - по своим методам реализации задуманного - эти, явленные новой эпохой "мерседес-большевики" отличаются от большевика Ульянова-Ленина, который в своё время разогнал Учредительное собрание и тем самым перечеркнул законность?
     Подписали и – пустили под откос целое государство. И с того момента - попрания властью волеизъявления народа, населявшего некогда Великую державу СССР, как это ни выглядит абсурдно, был дан старт проведению демократических реформ "от имени народа". И... - покатилось...".

     "Не дай вам Бог жить в эпоху перемен", как говорил один древний китаец. Перемены на постсоветском пространстве коснулись многих.
     Вскоре, когда властью был задан тон правовому нигилизму, страна естественным образом погрузилась в бандитский беспредел, в  разграбление, расхватывание наиболее лакомых кусков госсобственности. Фальшиводушие проявилось и стало буйно прорастать чертополохом как черта национального характера россиян.
     Как такое могло произойти? Как произошла подмена понятий? Ведь словно плотину прорвало: столько нечисти вылезло на поверхность, столько пены всплыло разом...
     Но вот что наиболее важно, к каким истокам Педагог Слогов возвращался постоянно, задумываясь над историей своего рода, разделившего в двадцатом веке судьбы многих и многих его сограждан на пространстве СССР и новой России: "Несомненно, она могла бы сложиться по-иному, более счастливо, не покатись по стране "красное колесо" людоедских репрессий, террора, запущенного октябрьским переворотом, не случись потом ненавистная война...".

     Стемнело. Виктор Петрович понаблюдал за тем, как молодая женщина укладывает свою дочь на нижнюю боковую полку, где ещё недавно, до Вологды возлежал "пивной" живот южанина, и мысленно продолжил монолог: "И о таком ли времени, что наступило к окончанию двадцатого века, мечтали участники былых сражений на фронтах Великой Отечественной?".
     Нет, наверняка не думали они дожить до того, что погоня за наживой, за "баблом" заслонят собой элементарные человеческие понятия о нравственности, о чести и достоинстве.
     Как не думали, поднимаясь из окопа в атаку, двигаясь под рокот гусениц навстречу нацеленным на их танки жерлам пушек немецких Тигров, Пантер, Фердинандов и, наконец, подняв флаг над Рейхстагом, празднуя Победу над поверженной фашистской Германией, - не думали они, что, спустя годы, в их родной стране-победителе, умами нового поколения соотечественников начнёт овладевать неонацистское мышление.

     И уж, конечно, не представить им было то, что "могучая кучка" чиновников-коррупционеров, на ниве "служения своему народу", на всех уровнях властной вертикали создаст для себя любимых кормушки, сделав государственный  рэкет нормой жизни, и превратит страну в некое подобие ООО "РФ".
     Что многие из тех, кто прошёл через горнило сражений, чудовищных испытаний человеческой силы духа и выстоял, на склоне лет подвергнутся унижениям, едва-едва сводя концы с концами в "тучные" годы успешного наполнения государственного бюджета страны нефтедолларами.
     Вот и предоставлением благоустроенного жилья участникам войны руководство РФ озаботилось лишь в канун празднования 65-летия Победы...

     А много ли их осталось в живых - таких, как даниловский танкист, ветеранов той далёкой, незабываемой народом войны? И в каких условиях доживали свой век многие её участники - те, кому не суждено было встретить очередной юбилейный День Победы на просторах страны-победителя?..
     На чьей совести лежит подобная участь рядовых защитников Родины, кому отдать должное за беспамятство по отношению к ним?..
     Где истинная,  а не показная, в рамках очередной пропагандистской кампании, забота о защитниках Отечества, обыденное внимание к ним и к их повседневным нуждам? Пока они живы и представляют собой тот поистине золотой фонд нации, которым (а отнюдь не количеством долларовых миллиардеров или без счёта расплодившимися "звездульками" шоу-бизнеса) мы по-настоящему можем гордиться.
   
     Вопросы, вопросы, на которые - увы! - уже не первый год не сыскать ответа.
     Взгляд Слогова "листал" мелькавшие за окном таинственные очертания деревьев, какие-то редкие, в отсветах фонарей контуры станционных построек.
     Юный собеседник Виктора Петровича по-прежнему сидел рядом, но, выговорившись, притих, уже не заводя нового разговора.
     Слогов же продолжал предаваться своим размышлениям: "А молодые, энергичные выпускники с большими, свежими корочками дипломов... Их кредо - на примере таких, как Илья - выглядит просто: в столицу! В коммерцию! Поскорее пополнить ряды "купипродайкиных"...

     Москва, пусть и не резиновая, но - примет. Как принимает многих и многих других, разрастаясь посредническими структурами чиновников и коммерсантов. Концентрируя у себя огромные финансовые потоки, жируя за счёт всей остальной России. И, конечно же, разительно отличаясь сутью всё новых, создаваемых ею, развлекательных телевизионных шоу от реальной жизни населения, проживающего за пределами столицы.
     И вскоре - планово, строго по графику - образуется ещё одна молодая семья. А в столичных пробках обозначится ещё одно авто приятной наружности, за рулём которого будет бурно проявлять нетерпение своей деятельной натуры молодой северянин, он же новоявленный москвич, пока ещё столь похожий на известного персонажа из давнего мультфильма времён СССР".

     ...Приближался юбилей 65-летия Победы советского народа в Великой Отечественной войне.   
     - Интересно, какие планы были у ветерана-танкиста тогда, накануне войны? - словно продолжая размышлять, но уже вслух произнёс педагог. - Жаль, спросить не успел, разговор был слишком коротким. Всего-то 70 километров пути...
     Молодой обладатель двух дипломов повернул к нему своё курносое, румяное лицо, и в его - уже привычном для Виктора Петровича - пытливом взгляде круглых глаз застыла явная озадаченность.
     Илья, вопреки своей бойкой словоохотливости, впервые не ответил: он впал в задумчивость. Наверное, пытался представить несбывшиеся планы своих сверстников начала далёких сороковых годов.
     Задача для него, похоже, была не из простых.

     Москва - Ярославль - Архангельск.

~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ 

     * Со своим рассказом "КОРОТКИЙ РАЗГОВОР" автор стал одним из победителей Первого Всероссийского Литературного Конкурса "Герои Великой Победы" (2015 год).

     Из сборника "РОСКОШЬ ОБЩЕНИЯ. Дорожные истории".

Фото - google.ru