История болезни

We are such stuff as dreams are made on
                W. Shakespeare


Проблема, с которой сталкивается главный герой фильма "A Beautiful Mind" ("Прекрасный разум", в нашем прокате почему-то "Игры разума"), на самом деле, в той или иной степени знакома и близка всем, а затем – и не проблема вовсе.

Все люди и каждый человек в отдельности такие же "сумасшедшие", как и гениальный математик Джон Нэш. Просто, он – в силу присущих ему аналитических способностей – вычленяет свои "иллюзии" из потока реальности, присваивает им имена, рассаживает в своей "гостиной" и в дальнейшем воспринимает как реальность, ту, другую, которую не видит и не способен увидеть никто, кроме самого Джона Нэша (кстати, не так ли обстоит дело и с открытиями Джона: их ведь тоже никто другой сделать не в состоянии?). Если кто-то ещё помнит фильм 2001 года, то отношение героя к его бредоподобным фантазиям, опасным для него самого и для окружающих, в течение жизни претерпевает кардинальные изменения. Поначалу Джон верит им безоговорочно, затем пытается их отрицать и бороться с ними, впрочем, безуспешно, а затем мудро принимает всё as is, но игнорирует как is as I, то есть отделяет существующую "вторую реальность" от реальности "первой", условно "нормальной". Это даёт ему возможность жить и работать в условиях относительной свободы, а не ограниченной дееспособности в медицинском учреждении закрытого типа, а в финале приносит даже Нобелевскую премию, но, однако, при этом не делает легче ни жизнь, ни работу Джона.

Обычный человек, не Джон Нэш и не Чжуанзцы, иллюзии из реальности не выделяет. Вопрос: "Кто я – бабочка, или Чжуанзцы?" – для него вообще не имеет никакого значения, потому что он твёрдо знает: ни то, и ни другое!
Что в действительности есть "то", и что – "другое", обсудим чуть позже. Если сны сделаны из того же вещества, из которого и мы сделаны, то в чём же разница? И почему реальность – это не то, что видишь, кушаешь, обсуждаешь на форуме и с чем иногда спишь, а совершенно другое, и чтобы это другое увидеть, необходимо сперва вставить нечто в череп ("Матрица"). Вштыриться…

Но мы избежим ненужных ассоциаций, игра слов в данном случае не выявляет существенное, а лишь второстепенное, иллюзорное, как и всякая вообще игра – она оперирует инструментами, интерпретируя смыслы как нечто вторичное по отношению к инструментам, - демонический подход к реальности… Мы зададимся вопросом, сама возможность задаться которым уже отличает вышеупомянутого уважаемого Чжуанцзы от бабочки, уж коль скоро мы допустили принципиальную возможность отличить одно от другого на плане сознания, а не бытия: а кто же этот третий?

И в самом деле: вот – бабочка, которой снится, что она – Чжуанзцы, и вот – Чжуанзцзы, которому… что он – бабочка, которой… которому… и так далее, и так до бесконечности. Каждый уверен в том, что реальность реальна, а всё то, что находится вне этой реальности, есть Джон Нэш, которому кажется, что он защищает мир. А, вот кстати вернулся! Как шизофреник Джон выбирается из нерешаемой задачи? Ответ прост, как всё гениальное. Джон Нэш признаёт, что задача не решается (для него лично), что поэтому решать задачу должны другие (жена, например), а сам он – сумасшедший, то есть такой человек, который видит больше "нормального" человека, но никому не говорит об этом, имея в эпикризе аминазин и кое-что покрепче.

Признайся: я – сумасшедший! Я – не Сальвадор Дали. И моментально – на выписку… Это пока ты был Дали, полагал себя гением, единственным и неповторимым, обещал отряхнуть весь мир со своих ног и всем доказать (всех наказать), вот тогда ты бредил, дружок. А теперь мы тебя вылечили. Мы, все. И вернуться туда, где нечем дышать от одиночества, в толпу света, полусвета и пересвета, мы тебе уже не позволим. Мы, друзья...

В повести Стругацких "Хромая судьба" подмечена одна особенность процесса познания. Когда познающий чересчур приблизился к ответу и есть опасность, что не остановится, а пойдёт ещё дальше, тогда кто-то высылает ему навстречу дивертисмент. Отвлечь, увести, не дать сгореть в чистом пламени. Как бабочка, почему-то решившая, что она не "крылышками бяк-бяк-бяк-бяк", а она мудрый Чжуанцзы, и сейчас-то уж точно это узнает…

Вот, кстати, средство отличить "то" и "другое". Мы же обещали: "позже"? Вот, теперь достаточно поздно. Бабочка – это то, что думает: я Чжуанцзы. А вот Чжуанцзы так не подумает. Он не подумает. Он – горит. Пламя разделяет познающих и познавших. Со всеми отсюда… см.: Джон Нэш, история болезни.


2014.