Куда ведут зеркала 1 глава

"Я никогда не чувствовала страха и не знала, что это такое. Меня не интересовали чужие фобии. Внимательно выслушивая рассказы о страхах, я мысленно смеялась, не понимая других. Но не осуждайте меня сильно, я была тогда ребенком. Когда подобное произошло со мной, мне исполнилось всего десять лет.
 Тем летом родители оправили меня к бабушке в деревню. Я обезумела от такого счастья. Мне нравился небольшой домик Людмилы (так звали бабушку), где в каждой комнате можно найти множество старинных, интересных и не понятных, для меня, вещей. Умирая от любопытства, всегда засовывала свой маленький носик в различные щелки. Все было интересно. А самое главное, мне никто не мешал, я гуляла практически сама по себе. Бабушка владела большим хозяйством, и ей не хватало времени заниматься мною, чему я безумно радовалась.
А еще не далеко от деревни раскинулся большой лес. Настоящий! С разными старыми деревьями, высокими кустарниками, грибами и ягодами. Я столько раз слышала:
– Осторожно, можешь заблудиться. И не ешь ничего в лесу.
Но это меня нисколько не останавливало, я бегала, как сумасшедшая. Кричала и прыгала, лазила по огромным, тогда для меня, деревьям. Мне так нравилось наблюдать за природой. Я хотела, кого-нибудь найти в этом лесу. Я столько раз видела белок, иногда мне даже показалось, что между кустами промелькнул хвост лисы.
Детей в деревни больше не находилось. Из пары десятков домов, "живыми", в которых жили – было всего  семь.
В тот день, я так же бегала по лесу, и только к вечеру вернулась домой. Бабушка еще не пришла. Отряхнув вымазанные колени, села за стол, выпила стакан молока и принялась искать еще не просмотренные вещи. В доме больше никого не было. Мирно тикали часы. Под ногами скрипели рассохшиеся доски. Медленно, в поисках очередной жертвы, прошлась по комнате. Кровать, стол, комод, шкаф – все было давно пересмотрено и не представляло никакого интереса. Прошлась еще раз. Краем глаза заметила в большом напольном зеркале движение. Резко обернувшись, застыла – никого не было. Я уверенна, что видела чье-то отражение, мелькнувшие в зеркале. Подойдя, стала рассматривать. Сколько себя помню, оно всегда стояло здесь. Большое, красивое – давно изученное мною, никогда не вызывало интерес для повторного исследования. Полюбовавшись отражением, потом построив рожицы, отошла.
Отражение качнулось, как будто кто-то тронул зеркало. Замерла. Не моргая, смотрела, ловя легкую вибрацию стеклянной поверхности. Не могу объяснить, что сподвигло меня сделать шаг и подойти вплотную к зеркалу.
В память лишь врезался кусочек, когда я подношу ладонь к холодной поверхности и вижу, как отпечаток чей-то руки выдавливается на стекле. Прикоснувшись к нему, чувствую тепло и легкое покалывание.
Не могу объяснить, что это было. Воспоминания стали теперь размытыми, сколько раз я пыталась построить цепочку тех событий в голове, но где-то она обязательно обрывалась.
Следующий момент – сижу на полу, меня обнимает бабушка.
– Все хорошо, милая. Ничего страшного не произошло.
Но, что произошло? Мне никто так и не сказал. То, что помню, с трудом вяжется с действительностью. "Такое не возможно" – в один голос повторяли все, когда я начинала рассказывать об уведенном. И в один момент я замолчала. Но зеркал боюсь до сих пор, хоть и прошло больше пятнадцати лет.
Спектрофобия – так называется мой страх.
Тот день разрезал мою жизнь до и пос…".

Мария потрясла ручку и попыталась написать еще пару букв, но на листке оставались лишь небольшие выемки. Девушка вздохнула, раскрутив ручку, вытащила стержень. Он оказался пустым. Мария положила ручку на стол и встала, направляясь к книжному шкафу, на одной из полок которого располагался органайзер.
– Куда я дела запасную? Точно помню, что брала, – Мария подошла к полке, рядом с которой висел календарь. Она посмотрела на обведенное красным маркером число. – Воскресение уже завтра. Как быстро бежит время.
Девушка вздохнула и подумала о предстоящем разговоре. Она медленно перевела взгляд с календаря на стол, где только что сидела. Тусклый  свет лампы освещал эту часть комнаты, вырывая из зловещей темноты, так быстро накрывшей все своим черным покрывалом.
Мария встряхнула головой, отгоняя тревожные мысли, и взяла стакан с ручками. Небрежно ища стержень, она пробурчала:
– Где же он?
Осмотрев органайзер еще раз, девушка покрутила исписанный стержень между пальцев, легонько прикусывая нижнюю губу. Она поставила стакан на полку рядом с любимыми книгами, которые стояли в определенном порядке, как последовательно любила читать Мария.
– Ладно, закончу завтра. Ведь ничего страшного нет, – успокоила себя девушка. – Хотя столько еще нужно написать. – Мария подошла к столу и закрыла тетрадь, положив сверху ручку. – Нужно было давно начать писать дневник. Может быть раньше вспомнила…
Ей казалась, что с дневником она постепенно вспоминает прошлое, но сильно радоваться Мария не собиралась. Прошло уже много времени и, память могла играть с придуманными образами из кошмаров, что постоянно мучили девушку.
Она не могла понять, почему не помнит событий того дня. Именно тот день, как листок из общей тетради, вырван из памяти. Родители первое время пытались водить дочь к докторам, но ничего не помогало. При виде зеркала у девочки начиналась истерика, которую невозможно было остановить, пока не закрывали или не убрали зеркало. Со временем Мария стала убегать из таких помещений. Там, где находились зеркала – не могла стоять девочка.
Почему это происходило? Объяснений не было. Но родители понимали, что это все началось после того, как Людмила нашла внучку на полу без сознания. Когда девочка пришла в себя, у нее случился припадок. Мария дергала ногами и руками, кричала и звала на помощь. Людмила еле успокоила внучку, но с того дня одно слово "зеркало" заставляло ребенка вздрагивать.
Когда приехали родители, Людмила все рассказала. Галина сразу заметила, что с дочерью что-то не так. Ребенок не улыбался. Мария росла жизнерадостной девочкой. Да и приезд родителей, конечно же, должен был вызвать какие-нибудь эмоции.
– Что произошло, милая? – спрашивала мать.
– Не помню, – прошептала Мария. И потерла висок, прогоняя воспоминая из далекого прошлого. Что так быстро возникли, перенося в тот ужасный день.
Она посмотрела на часы, было уже за полночь.
– Так, пора спать, – Мария разделась и легла на кровать. Надеясь, что сегодня кошмары обойдут стороной. Выключив свет и щелкнув ночник, девушка еще долго крутилась и пыталась настроиться на хороший сон.
Сегодня на небе царствовала полная луна, щедро освещая комнату серебристым светом. Длинная полоска, с тонкими прожилками теней, красовалась на потолке. Мария смотрела на тени ветвей, что еле покачивались от слабого ветра, и понимала, как постепенно погружается в сон. Ей, показалось, что прошли доли секунд, как в следующий момент зазвонил будильник. Недовольно пробурчав, девушка укрылась с головой. Будильник продолжал звонить. Мария отодвинула одеяло и, потирая один глаза, посмотрела на часы – полседьмого.
За окном уже расцвело.
Потянувшись, девушка неохотно встала и направилась в ванну. Набрав в ладоши холодную воду, чтобы та окончательно разбудила хозяйку, Мария умылась. Затем почистила зубы, расчесалась. И вернулась в комнату, чтобы одеться. Вещи были приготовлены с вечера, поэтому туалет не занял много времени.  Собралась, она вышла из дома.
Яркое весеннее солнышко только поднималось, еще чуть-чуть и все будет залито лучами света. В этом году весна пришла поздно и лишь недавно показалась трава из холодной земли, а почки стали набухать и медленно распускаться.
Мария старалась ни о чем не думать, чтобы не сомневаться. Она долго настраивалась на этот разговор, и сейчас ничто не должно помешать.
Между деревьями стали проскальзывать купола.
Мария улыбнулась. Только там, в церкви, она нашла спасение от своего безумия. Там ее поняли и помогли справиться со своим страхом.
Этот храм находился на самой окраине города и практически не имел постоянных прихожан. В будний день церковь всегда пустовала, только на воскресную службу сюда приходили две старушки и Мария. Иногда еще наведывалась вдова с дочерью, которою мать просто затаскивала на службу. В глазах девушки виднелось недовольство и ненависть ко всему происходящему. Мария никогда не могла понять, зачем заставляют ходить в храм. Если нужно человек сам придет к Богу. Не хочет, пусть останется дома.
Перекрестившись перед воротами, девушка шагнула за ограду. Услышав благовест, Мария ускорила шаг. Конечно, это трудно было назвать колокольным звоном, потому что в церкви не висели настоящие колокола. Подобие им, возле входа располагались несколько металлических труб, по которым одна из прихожан колотила железным прутом.
– Со святым утром, – поприветствовала Мария бабушку, бьющую в "колокола".   
– Со святым, Мария.
Девушка перекрестилась еще раз и вошла внутрь.
Отец Иоанн уже шел с кадилом, совершая полное каждение, практически, пустой церкви. Мария поклонилась и отошла в  сторону. Обойдя храм, священник зашел в алтарь. Придя первый раз в этот храм, Мария удивилась, что такой молодой священник был отправлен в столь отдаленное место служения. Его словно наказали, как нашкодившего ребенка и поставили в угол. Вернее, как показалось Марии. "Интересно, что же сделал отец Иоанн?" – часто спрашивала себя девушка, стоя на службе, но спросить о таком не решалась. Хотя не раз беседовала с настоятелем. Сегодня тоже должен был состояться разговор, Мария обещала поведать отцу Иоанну, почему не общается с родителями. Она много раз пыталась  все рассказать, но не знала с чего начать, чтобы настоятель не испугался за душевное состояние прихожанки. Как бы священник не убеждал, что готов во все поверить и выслушать, девушка боялась, что после откровенного разговора, настоятель изменит свое отношение к ней.
– Со святым утром, – услышала Мария сбоку. Рядом стояла вдова с дочерью.
Девушка поприветствовала пришедших. Затем осмотрела Ольгу, которая  была в брюках и достаточно открытой кофте, вырез которой прикрывал палантин, что заботливо накинула мать на голову и плечи дочери. Но Ольга каждый раз, делая крестное знамение, потихоньку стягивала свою "паранджу", пока один край не сполз и не открыл грудь. Увидев, что палантин упал, Надежда, закинула край на плечо дочери.
– Следи, чтоб не падал. Не позорь меня.
– Больно надо, – буркнула дочь, переваливаясь с ноги на ногу, и специально громко вздыхая. Мать же усердно молилась, поднимая глаза, и не переставала креститься. Она быстро шевелила губами, прижимая руки к груди.
Служба тихо лилась по пустому помещению и эхом отражалась от стен, со старыми потрескавшимися фресками. Прямо над головой Марии был изображен Вход Господень в Иерусалим. Иисус ехал на белой ослице, а перед ним стелили одежды и бросали цветы. В руках большинства встречающих – пальмовые ветки, поднятые над головой. Пару фресок на правой стене, сохранились плохо и разобрать, что именно изображено, не представлялось возможным. Мария предполагала, что на ближней – молитва в Гефсиманском саду. На другой – распятие. Так она предположила из-за темных сочетаний красок и несколько кусочков картинок, на которых виднелись часть чаши, пробитая ладонь и копье.
 Именно в храме Мария чувствовала себя спокойно и могла не бояться. Здесь дышалось легче, запах ладана, что повременно наполнял храм благоуханием полевых цветов, уносил Марию далеко от реальности. В мир, где нет зеркал. А это все, что волновало девушку. 
Евангелие, причастие и вот конец службы. Мария подождала пока выйдет отец Иоанн и направилась к нему.
– Благословите.
Священник перекрестил прихожанку, и та поцеловала его руку.
– Я готова все рассказать, – сообщила девушка, смотря в покрасневшие глаза настоятеля. Мария предположила, что еще одна бессонная ночь прошла в горячей молитве. 
– Это хорошо, Мария, – кивнул отец Иоанн, потирая ладонью правый глаз. – Тебе станет легче, и я смогу помочь советом. Пройдем. – Он указала рукой на дверь.
Они вышли. Рядом с храмом стоял старенький деревянный домик, где и жил настоятель. Одну из комнат, переоборудовали под его кабинет, где отец Иоанн проводил личные беседы.
Настоятель пропустил Марию вперед и вошел следом. Оказавшись в кабинете, священник перекрестился. Прочитал молитву перед десятками икон, что в три ряда располагались в углу, накрытые льняным, в ручную вышитым полотенцем. Затем сел за стол, указывая рукой на стул, стоящий напротив.
– Отец Иоанн, не знаю с чего начать. Я много раз думала, но не могла решиться, –  неуверенно начала Мария, присаживаясь на стул.
– Просто говори, как бы трудно не было, – произнес священник, кладя руки перед собой. 
– Вы много раз спрашивали, почему на исповеди я прошу прощения за то, что не люблю родителей. Я каждый раз уклонялась от ответа, не желая признаться себе, что поступила неправильно. Столько прошло лет, а я все еще злюсь.
Мария замолчала. Она опустила взор, потирая указательный палец, и слегка покусывала губу. Настоятель молчал. Девушка вдохнула и подняла глаза:
– Отец Иоанн, я убежала из дома. Моим родителям было наплевать на меня, они лишь хотели, чтобы я стала нормальной. Так они говорили. Мне надоели психушки и разные лечебницы, куда меня водили. Я так хотела все рассказать, как они просили, но не помнила ничего. Я просто хотела домой, где меня любят и ждут. Хотела, чтобы мама обняла меня. Понимаете?!
Пальцы девушки затряслись. Она опустила глаза, сдерживаясь, чтобы не заплакать.
– Мария, я не знаю, что произошло. И почему родители хотели тебя вылечить, но жить с такой ненавистью в сердце не хорошо. Прощение – это основное, что просит церковь. Христос простил своих врагов, что распяли его, почему же ты не можешь этого сделать для своих родителей, что дали тебе жизнь и заботились о тебе, пусть не так как тебе хотелось, – тон у настоятеля был спокоен, казалось, что он не переживает. Но руки со стола были давно убраны и сжаты в кулаки. – Я не прошу рассказывать все. Но освободив себя от такой тяжести, возможно, ты посмотришь на вещи совсем по-другому.
 Мария прикрыла лицо правой рукой, другой быстро стала доставать из сумочки платок. Слезы медленно потекли по щекам.
– Простите.
– Это естественно, не надо извиняться. Я не думаю, что родители не искали тебя. Им так же тяжело, как и тебе. Чтобы не случилось они твои родители. Если хочешь, я могу написать настоятелю твоего города, чтобы он все узнал.
– Я подумаю, – Мария вытерла слезы. Девушке было стыдно, что она не сдержалась. Разговор о прошлом, словно тонкие раскаленные иглы, проникали в тело и заставляли ее дрожать. Слезы сами потекли.  – Можно я пойду?
Отец Иоанн указал на дверь и благословил прихожанку. Мария вышла, сжимая кулаки так, что костяшки пальцев побелели. У входа уже ждала вдова, которая сразу прошла внутрь.
– Ну, как побеседовали? – спросила Ольга, снимая шарф.
Мария удивленно посмотрела на девушку, прищурившись, чтобы очередные капли не получили свободы.
– Да, ладно, как будто вы там чай пили? – усмехнулась Ольга и достала из сумочки сигареты.
– Тут, нельзя курить, – сухо проговорила Мария, кладя платок в сумочку. Девушка сдерживала эмоции, что рвались изнутри. 
– А там? – указала Ольга пальцем под дерево. 
– На территории храма нельзя курить, – медленно повторила Мария и прошла мимо, но потом остановилась и, повернувшись, спросила. – Зачем ты сюда ходишь?
– Священник тут симпатичный, – усмехнулась Ольга, убирая сигареты. Потом, посмотрев на дверь, куда недавно зашла мать, серьезно сказала. – Ради матери. Она у меня одна осталась после смерти отца. Мама – это все, что у меня есть.
Ольга опустила глаза.
Внутри Марии что-то кольнуло, слезы снова были готовы рвануться из глаз. Она сглотнула и, сделав несколько шагов к девушке, дрожащим голосом сказала:
– Прости, не хотела обидеть. Просто ты…
– Не вписываюсь в пейзаж? – спросила Ольга, поднимая глаза и улыбаясь.
– Ну, можно и так сказать, – пожала плечами Мария и увидела в глазах стоящей напротив какую-то легкую насмешку: "Что пожалеть решила?". Девушке стало неудобно за свой вопрос.
– Все нормально. Я знаю это. Но не могу оставить мать одну. После смерти отца она стала странная, с фотографиями разговаривает, недавно с котом начала. Иногда, я думаю, что она меня вообще не видит. Мать замкнулась в себе и если здесь она может быть собой, я согласна, хоть всю жизнь ходить в церковь, – голос девушки был спокоен.    
– Ты хорошая дочь, ¬– вздохнула Мария.
– Ты преувеличиваешь, – усмехнулась Ольга, и сдержано-оценивающим взглядом осмотрев Марию, добавила: – Слушай, а давай куда-нибудь сходим. Мест развлекательных в нашем городе не так много, но все–таки. А?!
– Я… – растерялась девушка, никак не ожидая такого поворота.
– Да, ладно, сколько тебе лет? Что ты в монашки записываешься? Успеешь еще грешки замолить, – Ольга кивнула в сторону храма, а затем подмигнула. – Ну, как?
– Я не знаю, – Мария пожала плечами. Такое предложение оказалась настолько неожиданно, что шокировало, и она не могла сразу прийти в себя. – Я никогда некуда не ходила, практически… может один раз…
– Так, все решено, – девушка достала в сумочки блокнот и записала номер телефона. – Вот, возьми! Когда соберешься, позвони. Хорошо?
– Так сразу? – девушка не уверенно протянула руку.
– Блин, Маша, что я с тобой сделать могу? У нас, что город греха? Расслабься, – Ольга покачала головой. Дверь дома настоятеля открылась, и Надежда вышла с отцом Иоанном на улицу. Девушка обернулась и шепотом продолжила. – Правда, он душка? – и громко добавила. – Жду звонка.
Ольга направилась к матери, нежно улыбаясь. И наклоняясь, взяла благословение,  слегка прикрывая глубокий вырез рукой. Мария со стороны наблюдала и, не выдержав, заулыбалась. Девушке даже стало жалко настоятеля, столько искушений. "Как он только справляется с ними?" – подумала она и, развернувшись, направилась домой.
Нужно было подумать над предложением Ольги. "Стоит ли идти куда-нибудь? Или лучше дома посидеть? Как я это всегда делаю, – рассуждала Мария, медленно шагая по узкой улице. – Двадцать пять лет, а я всего боюсь. В моем возрасте уже давно замужем и детей имеют, а я, как бабка дома сижу".
Она всю дорогу взвешивала все за и против. Вздохнув, открыла дверь и  вошла в прихожую. Сегодня выходной. Мария хотела заняться уборкой, пересмотреть старые записи. Но она понимала, что бежать все время от своих страхов не нельзя, но и взять вот так и перевернуть сложившийся уклад – очень трудно. Она давно не смотрела в зеркало и не горела желанием попробовать снова испытать удачу. А вдруг, в том заведении будет где-нибудь зеркало? Мария вздрогнула от таких мыслей. Недолго думая, девушка решила позвонить и предупредить, что никуда не пойдет.
Мария порылась в сумке, нашла листок с номером и, подняв трубку, набрала нужные цифры.
– Здравствуйте, Надежда, – девушка узнала голос матери новой подруги. – А можно Ольгу? Это Мария, мы в один храм ходим. 
– А, привет, Мария. Да, сейчас позову. Как хорошо, что вы стали общаться. Я давно хотела вас поближе познакомить. Может, ты сможешь повлиять на Олю. Никак не могу с ней справиться.
– Может, – произнесла Мария. "Еще кто на кого влияет" – подумала девушка, пока ждала Олю.
– О, привет, подруга, – услышала Мария в трубке. – Что, когда за тобой заехать?
– Дело в том, что…
– А нечего надеть? Я так и поняла, твой гардероб давно пора бы поправить, а лучше полностью выбросить и купить новый. Не обижайся, я шучу, – Ольга захихикала в трубку. – Говори время. Когда заехать – в девять, нормально?
Мария хотела отказаться, но как-то само вырвалось:
– Да.
– Ну, вот и хорошо. Ну, все до встречи. Ой, подожди, адрес скажи.
– Колхозная, 93, – тихо проговорила Мария, удивленная, как могла согласиться.
– Вот видишь, это судьба, у нас номера домов даже совпадают, только живу я на Рабочей, – снова хихикнула в трубку Ольга.
Девушка положила трубку и села рядом на стул.
– Вот дура! – Мария провела ладонями по лицу. – Почему не сказала – "нет"?
Она долгое время не общалась с такими настойчивыми особами и отвыкла, что кто-то бывает так настырен. Отказываться от своих слов Мария не привыкла и, хлопнув в ладоши, пошла выбирать наряд на незапланированный поход. Она не знала, как сейчас одеваются в клубах или куда ее поведет новоиспеченная подруга. Долго перебирая длинные юбки и почти одинаковые кофты, Мария не могла найти ничего подходящего. Перемерив, безнадежный для клуба гардероб, девушка решила остановиться на  сером платье – это единственное, что было только до колен и имело более облегающий силуэт. Определившись с одеждой, перешла на обувь, а затем и к прическе. В перерывах сборов, девушка пыталась делать уборку, успокаивая себя, что ничего страшного не произойдет.
Незаметно пролетело время. Когда Мария посмотрела на часы, уже стукнуло  полдевятого. Девушка в панике начала собираться. Хорошо, что все было приготовлено и много времени это не заняло. Одевшись, она вышла из дома, и одновременно к воротам как раз подъехало такси.
– Откажись, скажи, что не можешь, – бурчала под нос Мария, останавливаясь у калитки. Девушке стало страшно, от возможной встречи с зеркалом. Как бы она себя не успокаивала, при виде такси ладошки вспотели.
– Давай быстрей, – крикнула Ольга, открывая дверцу. – Что копаешься?
Мария подошла к автомобилю и села, удившись своей покорности.
– Боже, ты, что не накрашенная? – возмутилась Ольга. – И что на тебе надето? Вот я так и думала! 
– Куда едем дальше? – спросил таксист.
– Прямо, – недовольно произнесла Ольга, перебирая что–то в сумочке. – Только медленно.
Пересев поближе к Марии, Ольга достала тушь, тени и помаду, сложив все себе на колени.
– Хорошо иметь вместительную сумочку, – улыбнулась девушка. – Не дергайся, сделаем из тебя человека.
Прошло пару минут и на веках Марии появились тени, на ресницах – тушь. Помада украсила губы. Ольга улыбнулась и, сняв массивные бусы, передала подруге.
– Надень, потом вернешь, – Ольга поправила розовую блузу и расстегнула еще одну пуговицу. – А теперь в "Майями". Я думаю, ты не против будешь? – обратилась Ольга к Марии. – Там здорово. 
Мария пожала плечами. "Чего молчишь? Скажи, что не хочешь в этот клуб!". Девушка сглотнула и открыла рот, но ее перебила Ольга.
– Блин, я совсем забыла, сегодня же пятница. Там, наверное, все места забронированы. Ладно, сейчас что-нибудь придумаем, – подруга достала телефон и быстро набрала чей-то номер. – Майями? А кто у телефона? О, Артурчик, солнышко, это Оля, ты не мог бы оставить столик для двух очень красивых девушек? ... не могут все столики быть занятыми. А если я хорошо попрошу? Мы скоро будет, честно-пречестно. Обожаю тебя.
Ольга вскрикнула, размахивая руками:
– У нас есть столик.
Мария молча теребила пуговицу пальто.
Автомобиль медленно подъехал к ночному клубу.   
– Пошли, – Ольга открыла дверь и потянула за руку подругу. – Быстрее, быстрее.
Мария не уверенно проследовала за Ольгой. На входе стояла женщина, которой Ольга заплатила за вход. "Скажи, скажи, скажи…" – твердила Мария. Ступив за порог, девушка окунулась в мир полумрака с едким запахом спиртных напитков. Голова закружилась, она боялась посмотреть по сторонам, чтобы случайно не увидеть зеркало. Сердце забилось сильней, девушка остановилась. Она чувствовала здесь себя неуютно и некомфортно. Словно рыба, что вытащили на берег и сказали, что здесь намного лучше, чем в воде. Мария с осторожностью взглянула по сторонам – зеркал не наблюдалось. Девушка почувствовала, что кто-то дернул за руку. Это оказалась Оля, которая, не увидев рядом подругу, вернулась за ней.
– Оля! – крикнула девушка, чтобы перебить громкую музыку, но подруга не слушала, продолжая дальше идти и тащить за собой Марию, куда-то вглубь клуба.
Зеркал пока не видно, но от этого легче не становилось. Здесь девушка чувствовала себя уязвленной, ей было не по себе, от одной только мысли, что возможно рядом есть зеркало. Мария боялась потерять контроль и впасть в истерику. Чтобы успокоиться, она стала считать про себя: "Один, вдох, два, выдох, три…"
– Вот, это наш столик, – прокричала Ольга, подведя подругу к месту их сегодняшнего пребывания. Она щедро размахнулась рукой, показывая стул и мягкие диванчики. – Ты, что будешь пить?
Мария села на диван, прижимаясь сильнее к спинке. 
– Ничего не хочу.
– Какая ты скучная, – Ольга облокотилась на стол и, наклонившись почти над самым ухом новой подруги, сказала. – А я выпью.
Она пошла за алкоголем, оставив Марию одну. Та озиралась по сторонам и  не могла понять радости и криков присутствующих, что доносились то с одной стороны, то с другой. Танцпол был забит людьми, светомузыка окутывала и перемешивала в одно что-то непонятно двигающееся. Окружающие были похожи на перемешенные грязные краски, что выливаются из палитры от большого количества смешенных цветов.
Через минуту вернулась Ольга, держа в одной  руке бутылку водки с рюмками, в другой – тарелку с нарезанным лимоном. Поставив все на стол, подруга сразу налила немного алкоголя и выпила. И не закусывая, спросила:
– Ну, что, давай рассказывай, что с тобой случилось?
– Ничего… – растерянно протянула Мария, говоря громко, чтобы перекричать музыку. 
– Да, ладно, – девушка махнула рукой и снова налила водки. – Не хочешь не рассказывай. Никто не заставляет. Просто так, в церковь не начинают ходить. По опыту знаю, что-то должно случиться. Я, например, как уже говорила из-за матери хожу. Она у меня одна. А застряла я здесь не из-за нее, а из-за отца, это он завещал похоронить его рядом с сестрой на нашем кладбище, а мать не хочет уезжать, чтобы всегда быть с ним. – Ольга усмехнулась и выпила еще одну рюмку, на этот раз, закусив лимоном,  от которого скривилась и вздрогнула. – Какая кислятина! Это любовь, что поделаешь? – пожала плечами девушка. – Это я про родителей. – Бросила следом и снова налила рюмку. – Но нисколько не жалею, что выбрала мать, а не друзей. Знаешь, как меня сильно уговаривали, чтобы я осталась, – "как мы без тебя, Оленька, милая". – Оля вытянула голову и потрясла ей, как будто вдруг стала восьмидесятилетней старухой, потом скривилась и продолжила. – Такая истерика была. Ой, ай! 
Ольга рассмеялась, вспоминая, как бывшие подруги рыдали и не хотели отпускать.
– А теперь что? Хоть бы кто позвонил, никому я не нужна, – Ольга обняла за плечо Марию. – Друзья – это пыль, подул ветер, и они улетучились. Все! – пожала плечами девушка. – Нет их,  а родители – всегда рядом, чтобы не случилось.
Мария вздохнула, вспоминая мать и отца, ей стало больно от своего поступка.
– Не грусти, подруга, – Ольга улыбнулась, дергая ту за плечо. – Все, хорошо. Пока мы живем рядом – будем подругами? Согласна?
Мария кивнула и, посмотрев по сторонам, спросила:
– Тут есть зеркало?
– Ну, на танцполе точно есть? А зачем тебе? – удивилась подруга. – А еще в туалете, если повесили, а то кто-то вчера разбил, вот уроды, – Ольга налила очередную рюмку и вопросительно посмотрела на компаньонку.
– Я просто так, – пожала плечами Мария, понимания, что танцевать нельзя и в туалет, возможно, ходить тоже.
– Хочешь потанцевать? – спросила Ольга. Не дождавшись ответа, встала и сделала несколько шагов, маня пальцем подругу на танцпол.
Мария подняла ладони и покачала головой. Ольга прищурилась и, махнув рукой, ушла дальше, пропадая в неоновых лучах. Музыка била по барабанным перепонкам, казалось, что к ушам приложили два огромных динамика. От светомузыки стали болеть глаза, Мария прищурилась, ослабевая давящий свет. Ей стало одиноко в чужом для нее мире. Девушке надоели бесконечные мельтешащие фигуры, крики и музыка.
– Все, хватит, – решительно встала. Стараясь не смотреть в сторону танцпола, шагнула вперед, и наткнулась на молодого человека, который с кем-то беседовал по телефону.
– Простите, – произнесла девушка.
Молодой человек удивленно посмотрел на Марию и произнес:
– Братишка, я перезвоню, – и обратился к девушке. – Здравствуйте, инопланетянка.
– Что? – Мария недоуменно посмотрела на наглеца.
– Сразу видно, что вы не из этого мира, – молодой человек обвел пальцем присутствующих.
– Он к тебе пристает? – Спросила подошедшая Ольга, вставая между подругой и незнакомцем.
– Нет, – ответила Мария. – Я, наверное, пойду. Мне здесь не место.
Мария стала продвигаться к выходу, протискиваясь между гостями ночного клуба. 
– Стой, – крикнула Ольга и бросилась догонять уходящую. – Что случилось? – обогнав Марию, спросила подруга. 
– Все нормально, честно, – кивнула инопланетянка. – Неуютно как-то здесь, я хочу домой.
Мария вышла на улицу, лицо обдало холодным воздухом, а табачный дым окутал серым облаком. На крыльцо выходили курить, и вокруг входа образовалась табачная завеса.   
– Как хочешь, но я останусь, – проговорила Ольга, доставая из сумочки пачку сигарет. – Вот чем мне здесь не нравится, что курить нельзя в помещении.
– А курение вообще-то вредно, – услышали девушки голос позади себя.
– А вас, никто не спрашивал, – ответила Ольга, рассматривая молодого человека, последовавшего за ними.
– Алексей, а вас как величать дамы? – спросил он, протягивая зажигалку девушке.
– Леди, молодой человек, – Ольга забрала зажигалку и стала прикуривать сигарету.
– Ну, да, вам лучше знать.
– Что нужно? – спокойным тоном спросила Ольга.
– Это вы у своей подруги спросите, сбивает молодых людей с ног…
– Какие мужчинки у нас слабые пошли, что их можно так просто сбить с ног, – Ольга усмехнулась и протянула зажигалку хозяину.
– Я – домой, – произнесла Мария, не желая участвовать в разговоре двух людей.
– Могу подвезти, – предложил Алексей.
– Вот еще, – Ольга подняла указательный палец. – Это будете другим рассказывать о своих благородных намереньях.
– И в мыслях не было, – усмехнулся молодой человек. – Я же насильник и убийца.
– Вот-вот, – Ольга, сделав глубокую затяжку, выбросила сигарету и выдохнув облако дыма, продолжила. – Мы как-нибудь сами разберемся, куда нам надо – в лес или домой.
– Хорошо, – Алексей поднял ладони вверх. – Как знаете, я лишь предложил. Удачной дороги.
Алексей вернулся в клуб.
– Я вызову такси для тебя, – сказала Ольга и достала телефон.
Мария облегченно вздохнула, понимая, что скоро окажется дома.
Девушки спустились со ступенек. Такси долго ждать не пришлось. Когда машина подъехала,  Ольга сняла с подруги бусы и посадила в автомобиль. Помахав рукой, улыбнулась и направилась в клуб. А Мария же уже мысленно находилась дома и ложилась в мягкую постель. Чуть не уснув в такси, девушка, зевая, вышла из машины и медленно направилась к дому. 
Завтра на работу и нужно выспаться. У девушки был не большой выбор развлечений – работа и дом. Это все, что она видела, после того, как убежала из дома. Тринадцатилетняя девочка окунулась в трудную взрослую жизнь, где нужно было работать, бороться за жизнь. Один раз свободно вздохнув, на плечи Марии упали другие трудности. Никто больше не заботился, не помогал. Но для нее было самое важное, что больше никто не водил по поликлиникам и психоаналитикам. Девочке повезло, одна из бабушек, которой помогала Мария, попросила ухаживать за ней. А потом оставила наследство, маленький деревянный домик. Мария была рада любым подаркам судьбы и с благодарностью приняла новое жилье.
Войдя в свою маленькую крепость, девушка облегченно вздохнула. Раздевшись и тщательно умывшись от косметики, Мария упала на кровать и уснула.

* * *

Отец Иоанн в подряснике шел по обочине, направляясь на почту с письмом для настоятеля города М.. Мария еще не дала согласие, но отец Иоанн был уверен, что уговорит прихожанку. Иван хотел хоть как-то помочь своей небольшой пастве. Это был его долг. А еще больше отец Иоанн хотел забыть прошлое. Каждое утро просыпаясь, настоятель просил о прощении для одного человека, который перевернул его жизнь. Имя обидчика отец Иоанн никогда не произносил. "Господь знает всех моих обидчиков", – думал Иван, читая молитву.
Священник хотел перейти дорогу, как справа засигналил автомобиль. Иван обернулся. Серебристый Kia съехал на обочину, дверца открылась:
– Привет, братишка, – радостно произнес Алексей. – Вот я и нашел тебя.
– Привет, – Иван улыбнулся и, подойдя к брату, обнял. – Долго же ты искал? Почти два года.
– Так тебя вот куда… занесли, ну, ты понял…  – Алексей похлопал брата по плечу. – Куда спешим, отец мой?
– Письмо надо отправить, – ответил Иван, повышая голос, чтобы перекричать шум от проезжающей мимо машины.
– Не своей любимой  ли Лизаньке? – Спросил брат. – А то, дальше только в Сибирь!
Иван недовольно посмотрел на высокого брюнета.
– Ладно, не обижайся, это была шутка, – улыбнулся молодой человек, скрещивая руки на груди. – Ну, что решил в какой монастырь пойдешь – мужской или женский? В женском, я думаю, интересней.
– Алексей, над такими вещами не шутят, – священник покачал головой.
– А как мне правильно реагировать на такое решение? – брат развел руками. – Иван – монах?
– Я сделал свой выбор. 
– Не пожалей о нем! – проговорил Алексей.
Брат стоял молча. Отец Иоанн перевел взгляд на пока пустые поля. Потом поднял глаза.
Щедро шумели при каждом дуновении ветра молодые листья больших тополей, что раскинулись вдоль дороги.
– Благословите, – услышали братья сбоку, и одновременно оглянулись. 
– Со святым утром, Мария, – отец Иоанн, поприветствовал девушку и перекрестил.
– Мария?! – удивился Алексей. Молодой человек, почесал подбородок, сдерживая улыбку.
Узнав ночного знакомого, девушка опустила глаза.
– Вы знакомы? – спросил Иван, удивленно смотря на брата. – Мария, ты знаешь моего брата?
– Теперь, точно, да! – Алексей сделал серьезное лицо и наклонил голову, пытаясь заглянуть в  лицо Марии. – Надеюсь, вы помните мое имя?
– Нет, не помню. Мы не совсем так и знакомы, просто… – Мария запнулась. – Мне нужно идти, простите. – И, резко развернувшись, пошла дальше.
Алексей скрестил руки на груди и склонил голову на бок, стал рассматривать уходящий силуэт невысокой девушки. Каштановые волосы были распущенны и чуть-чуть не доставали до талии. "Фигурка, класс! – подумал Алексей. – Вот, только бы приодеть немного".
– Где же вы могли познакомиться? – удивленно спросил Иван, переводя взгляд с девушки на брата.
– А ты ее знаешь, батюшка? – кивнул в сторону Марии Алексей.
– Это моя прихожанка.
– А? Ну, да, благословение, – брюнет положил одну ладонь на другую. – Ох, братишка, как я тебе сейчас завидую, – молодой человек поднял брови. – Наверное, подумаю, записаться в твой приход.
– Я всегда буду рад, у меня не так много прихожан. Если, конечно, ты от чистого сердца.
– А от чего же еще? – Алексей усмехнулся. – Ты всегда не умел толком ничего делать. Даже людей в твою церковь ходит мало.
– Лешь, храм – это не клуб, – спокойно ответил Иван.
– Да, клубы я люблю, – брат поднял указательные пальцы и стал крутить ими в воздухе.
– У меня всего пять постоянных прихожанок.
– О, если у тебя остальные четыре такие же, то я сегодня же становлюсь  твоим помощником, – Алексей обнял брата. – Как родственника примешь?
– Хватит шутить! – Иван сдвинул брови.
– Блин, что ты такой занудный стал? – пожал плечами Алексей. – И пошутить нельзя. Я просто вчера твою прихожанку в клубе видел. Одета была не очень, конечно, но сам факт меня удивил. Миряне вроде бы по клубам не шарятся?
– Ты мог ошибиться, – громко ответил священник, чтобы перекричать шум проехавшего автомобиля.
– Я? Никогда! – Алексей поводил пальцем перед носом брата и усмехнулся. – В тихом омуте, как говорится.
– Надеюсь, ты ошибаешься.
– Надейся… – брат вздохнул и, облокотившись на машину, добавил. – Ты всегда был легковерным.
Алексей зевнув, широко открывая рот:
– А где ты живешь, братишка? Я так устал, и с радостью бы прилег до вечера, пусть даже на полу.
– На полу спать не придется, – сказал Иван. – Подожди тут, сейчас письмо отправлю и вернусь.
– Я подвезу. Что ходить? Ноги и для другого могут пригодиться, – Алексей открыл дверцу, и жестом пригласил брата в салон. Потом сел за руль. – Значит, на почту!
Машина тронулась.
– Дорогу покажешь? А то я тут всего несколько часов.
– Несколько часов, а уже в клубе побывал? – спросил священник и, усмехнувшись, посмотрел в окно.
– Было бы странно, если бы я там не побывал, – ответил Алексей, включая радио. – Смотрю, ты так же ночами не спишь?
– Молитва успокаивается бренное тело, – произнес отец Иоанн, потирая красные глаза.
– Ага, ну, конечно, – покачал головой брат, смотря в зеркало заднего вида. – Я почти поверил, что ты забыл свою любовь.
Священник не ответил. Он действительно еще помнил нежный взгляд Елизаветы, манящий, не оставляющий выбора. Зелено-серый цвет радужки заколдовал сердце Ивана и уже в течение нескольких лет, он не смел подумать о ком-то еще, кроме милой и любимой девушки, с которой никогда не будет вместе. Иногда он ловил себя на мысли, что Мария похожа на Лизу, особенно каштановыми волосами, которые, как волны играют по ветру.
Отец Иоанн погрузился в воспоминания. Легкие образы наполнили мысли. Отец Иоанн вспомнил первый день в соборе. Он – молодой семинарист прибыл для распределения в Кафедральный собор и на воскресной службе увидел Лизу (дочь настоятеля храма). Она, как нежная благоуханная лилия манила к себе, ее улыбка, взгляд...
Священник вздохнул, печально провожая взглядом каждое придорожное дерево. Его мысли были заняты возникшим чувством, что окутало молодого Ивана несколько лет назад. Он столько раз пытался подойти, открыть свои чувства, но никак не мог найти в себе смелости. Иван наблюдал со стороны, восхищался и боготворил любимое создание. Нежные взгляды не остались без внимания братьев и отца Лизы. Служители церкви подшучивали и не раз предупреждали о безысходности его любви, а Отец Виктор, как только узнал – запретил приближаться к дочери. Молодой Иван никого не слушал и продолжал восхищаться Лизой. Однажды даже осмелился подойти и поговорить. На следующий день его вызвал настоятель и вручил письмо о переводе в областную церковь. Отец Иоанн конечно же догадался в чем причина, он хотел поговорить с  о. Виктором, но его остановили.
Вот так Иван оказался здесь.