Маски

Шоутаун – город обмана. Все его жители носят маски с рождения до того момента, когда крышка захлопнется над ними. Каждый выставляет себя не тем, кем он является. Мать никогда не знает своих детей, а муж любит не жену, но маску, скрывающую истину.
Шериф Бен проснулся в ужасном настроении. Будильник, будто самый жестокий палач, насиловал нервы. Длинная пижама, перекрученная на теле, пока он ворочался во сне, неприятно сковывала движения, а домашней обуви и вовсе не оказалось на положенном месте. Поднявшись и скинув одежду, шериф пошагал босыми ногами по холодному полу в туалет. Форточка в туалетной комнате была приоткрыта, и утренний осенний мороз пробирал до самых костей так, что по выходу из душа не чувствуются конечности тела. Наскоро выбрившись, он разразился проклятиями: “Чертова бритва, когда ты успела затупиться, дешевая дрянь!”. Но сам прекрасно понимал, что бритва самой дешевой марки уже три месяца служит ему, и ожидать качественного бритья даже не стоило.
Завтракать уже не было времени, ведь оставалась еще одна, куда более важная процедура. Бен подошел к прибору, похожему на шкаф и нажал кнопку питания. Все стало светиться и слегка шуметь, а слева появился большой экран. Пальцы лихо забегали по сенсору, листая то в стороны, то вверх-вниз. После подтверждения операции справа открылся небольшой люк с выемкой для… лица. Хозяин приставил туда свою голову. Три секунды продолжался легкий писк и шум работы в этой машине. Шериф обернулся, и в его отражении стоял внешне совершенно другой человек. Глаза из зеленых превратились в голубые, нос стал больше, а все лицо в целом уже не было искажено гримасой ужасно начинающегося дня, теперь оно излучало умиротворенность и грело какой-то добротой.
На улице была ужасная погода. Дождь лил не переставая уже пятый день к ряду, и оттого улицы были затоплены. Бесконечные пробки затрудняли движение, а водители сквозь закрытое стекло изрыгали всю ненависть тем, что и на слова не похоже, в адрес виновника того или иного застоя на проезжей части.
Полицейская машина медленно двигалась к главному управлению, где начинался рабочий день ее хозяина. На входе охранник начал диалог:
- Доброе утро, Бен. Отлично сегодня выглядишь.
- Спасибо, и тебе привет. Ты тоже не плох после ночной смены. Все было в порядке?
- Можешь быть уверен. Есть сегодня какое-нибудь интересное дело, Бен? – спрашивал вслед охранник, но шериф сделал вид, что ничего не слышал. Он не хотел продолжать диалог с этим занудой, чей один только голос вызывал в нем отвращение. За углом у полицейского взяли отпечаток пальца, и на экране появилось окно с данными, дабы удостовериться, что это действительно Бенедикт Крауч, шериф района Лонгхилл города Шоутаун.
“Крауч, в комнату для допроса…” – послышалось из глубины коридора. За столом со стаканом воды сидел длинноволосый парень.
- Что опять? – недовольно протянул шериф.
- Этот малец толкал школьникам младших классов наркотики. – проинформировал инспектор Гонсалес.
Шериф вошел в комнату и запер за собой звуконепроницаемую дверь.
- Ну что, парень? Расскажи, что ты натворил. – допрашиваемый исподлобья взглянул на копа и снова пренебрежительно опустил глаза. – Тут написано, что ты торгуешь наркотиками в школе. Не рано? В твои-то 15 лет?
- Я ничего не делал… – буркнул подросток.
Шериф резко подорвался со стула, сильно ударив рукой по столу так, что стакан воды упал и разбился. Он заорал:
- А то, что малышка Милли лежит под капельницей в реанимации, и что двух братьев из третьего класса будут хоронить на будущей неделе из-за передозировки говорит совсем обратное.
Ребенок тихо всхлипнул. Шериф вышел из комнаты, обращаясь все к тому же Гонсалесу:
- Через полчаса он проплачется и все скажет. Не понимаю, какие были проблемы. Очередной отпрыск трущоб.
- Бен, так же нельзя, это же не тридцатилетний наркобарон, а ребенок.
- Если ты и вправду так считаешь, то пересмотри запись допроса и хорошенько подумай над моими словами. Дверь громко хлопнула, и инспектор остался сидеть один.
Усевшись на своем кресле, Крауч погрузился в чтение газеты, пока секретарша готовила завтрак. На первой странице, внизу, виднелась заметка под названием:
Полиция Шоутауна сняла еще одну маску:
С убийцы, грозившего застрелить губернатора, сняли тайну личности.
В эту минуту в комнату, держа в руках поднос, вошла секретарша. Всегда одевающаяся до безумия неприлично, она тратила все силы и деньги, чтобы понравиться хоть кому-нибудь из мужского коллектива. Но это было практически невозможно. Однажды она не надела маску и пришла на работу, показывая налево и направо свое изуродованное лицо. Нос, начинавшийся горбинкой, расширялся до пугающих размеров ближе к ноздрям. Зубы не были ухожены, а запах сигарет изо рта навсегда спугнул тех, кому довелось наблюдать это зрелище. А, как известно, терпеть ложь, зная пугающую правду, омерзительно и безрассудно, нежели оставаться в неведении и принимать все за чистую монету. Девушка хоть и понимала, в чем дело, однако не смирилась со своей участью и усердно добивалась секретарского места у шерифа Крауча – одного из немногих неженатых мужчин коллектива.
- Ваш кофе, мистер Крауч. – мило улыбаясь, пролепетала девушка.
- Спасибо, можете быть свободны.
- Мистер Крауч, а что за парня привезли сегодня ночью?
- Хулиган. – коротко, но с приветливой улыбкой ответил Бен, поскольку она уже начинала надоедать ему.
- Вы, наверное, снова не завтракали дома сегодня? Поздно легли? Чем-то были заняты, верно? – не отставала секретарша, меняя тон с делового на интимно-супружеский.
- Все в порядке, не беспокойтесь. – с деланным спокойствием отвечал шериф, а изнутри его воротило от назойливости этой провинциалки. “Почему я?” – спрашивал он себя мысленно. “Есть же Майк, тоже разведен.”
- Может что-нибудь еще? – не отступала мерзавка, но Бен сделал вид, что погружен в документы и не обращает на нее внимания. Наконец дверь в кабинет захлопнулась с обратной стороны. Бен заперся на ключ, опустил жалюзи и упал в кресло. С двумя глотками воды в организм попали две таблетки успокоительного, из колонок полилась тихая симфония. Шериф отдыхал.
Эту гармонию нарушил телефонный звонок.
- Шериф Крауч!
- Я сколько раз говорил, не запирайся изнутри! – и шериф вяло пошагал открывать дверь. Это пришел друг детства – Пит. Пит работал таксистом и нередко обращался к Бенедикту, чтобы последний оказал ему очередную нелегальную услугу, как шериф и представитель закона. И в очередной раз он пришел просить помощи.
- Какого черта тебе нужно, Питер?
- Бен, ты же знаешь меня. Неужели твоему другу нужен повод, чтобы нанести визит?
- Именно! Последние пять лет, как я встал на должность шерифа, ты только и таскаешься сюда со своими проблемами.
- Брось, мы же друзья. Помнишь, когда я решил строить тот дом на огромном дереве? – говорил Пит, нагоняя ощущение ностальгии. – а потом пришли те парни, они прогнали меня из сада, а ты запугал их. Ты говорил, что твой отец судья, и ему ничего не стоит посадить их родителей в тюрьму. – заканчивал свои мемуары Пит, закатываясь от смеха.
- Даа, это было что-то! Точно! – вторил ему законник.
- Так вот, Бен… не хочешь повторить?
- Дом? Мы уже не дети.
- Нет, проучить плохих парней, что катают моих клиентов на вокзале.
- Черт, ну что ты за человек?! – повышая голос, спросил Крауч.
- Серьезно, они считают, что они самые крутые. Поставь их на место, ты же можешь.
- Иди ко всем чертям, сам влез в эту историю – сам и выпутывайся! Мне уже претит вытаскивать тебя из этих дешевых передряг. В прошлый раз оказалось, что ты пробил тому парню колесо, а на той неделе ты вообще связался с наркоманами! Я больше не собираюсь тебе помогать.
- Но как же наша дружба? – взывал Пит вслух, но про себя готов был задушить этого воображалу со значком шерифа. Разве может он променивать их дружбу на это кресло?
- Иди вон, я сказал. Ты меня достал!
Тогда Питер бросил многозначный взгляд прямо в глаза шерифу. Они оба поняли, что это означает. И такси со свистом шин выехало с полицейской парковки.
Снова раздался телефонный звонок.
- Шериф Крауч слушает.
- Быстро на Вуд стрит, там один террорист угрожает взорвать супермаркет!
Бен выскочил на улицу, в машине уже сидели трое полицейских с оружием. Дороги были свободны, поэтому езда не заняла много времени, однако все парковка была заставлена автомобилями, и шериф бросился к дверям бегом. Они были распахнуты, но изнутри не доносилось ни звука. Он достал пистолет и вошел туда.
Люди сидели в большом кругу, сцепленные проволокой и зарядами. В центре ходил молодой парень лет двадцати шести на вид.
- Здравствуйте, шериф Крауч! – начал преступник.
- Чего ты хочешь?
- Денег, много денег… дай-ка подумать… пожалуй, тридцать миллионов хватит.
- И тогда ты отпустишь их? Я сейчас позвоню, сообщу твои требования, и деньги принесут сюда.
- Не звоните, мистер Крауч. Любой сигнал в стенах здания взорвет заряд.
- Тогда я сейчас схожу и вернусь с деньгами.
- Не нужно никуда ходить! Засуньте эти деньги куда подальше. – с презрением заключил парень.
- Я тебя не понимаю, а что тогда ты хочешь? – снова спросил полицейский, а в голову закралась совсем иная мысль: “А что мне эти люди? Я могу устроить все так, что сам еле останусь в живых и все”.
- Я хочу-у женщин… нет – машины… нет – мужчину, вас.
- Ты не думаешь, что это может тебе дорого обойтись, щенок? – начал шериф, протягивая руку за спину, к оружию.
- Нет, нет, нет. – Прервал его подрывник, помахивая детонатором. – Вы забыли, кто здесь хозяин положения, мистер Крауч.
- Так чего же ты…            
- Говорить. – резко оборвал его террорист. – и не просто говорить, а делать это так, чтобы вы слышали и слушали.
- Что ж. – неуверенно начал шериф. – я тебя слушаю, о чем ты хочешь говорить?
- О вас, о этих людях, - он показал на заложников. – о ваших друзьях, о всех жителях этой проклятой дыры! – он вынул из кармана диктофон, чтобы записывать разговор. – вам никогда не было неудобно или может даже подло выдавать себя не за того, кем являетесь на самом деле? Разве это приятно, каждое утро лезть в этот чертов ящик, чтобы в течение дня всем угождать и перед всеми пресмыкаться, мистер Крауч? Можно, я буду называть вас Бен? Так же вас зовут? Вспомните вашу жену, Бен. Помните, кем оказалось это чудовище?
- Ее оклеветали…
- Грязная воровка – вот кто она была. Нет, даже это звучит слишком мягко , почти как комплимент. Только подумайте, продать на органы собственную дочь – Майли, если я не ошибаюсь?
 - Мою девочку похитили, а жена дико горевала, я видел! – со слепой ненавистью и влажными от слез глазами начал встревать Бенедикт.
 - Вы видели не ее, а то, что это существо хотело вам показать! Но я открою вам глаза, шериф. Выходи! – закричал он, - выходи.
За его спиной показалась Эйлин – жена, пропавшая вместе с их дочкой десять лет назад.
 - Эйлин, любимая, - шериф сделал шаг вперед.
 - Нет, Бен – террорист снова пригрозил детонатором. – Видите, она плачет. Ей горько за свой поступок. Правда, Эйлин? – обратился он к женщине, продолжая смотреть в глаза шерифу. За спиной тишину нарушили всхлипы. – А теперь снимай… снимай, я сказал! – резко закричал парень.
Девушка завела руки к ушам и сильно надавила на кожу ногтями так, что они проткнули ее, но крови не было. Она стала медленно снимать кожу: сначала “отцепились” щеки, потом подбородок, нос и глаза. На пол упала силиконовая маска.
- А теперь смотрите друг другу в глаза!
Взгляды шерифа и его жены пересеклись. В глазах первого отразился страх оттого, что он увидел во взгляде второй. Личико Эйлин было не менее хорошеньким, чем в маске, но ее губы искривились в страшной улыбке, какой улыбается маньяк или педофил, приглашая жертву к себе на ночь или на прогулку по вечерней роще. А глаза светились знакомым, пугающим светом, какой шерифу доводилось видеть не один раз за столом в комнате допроса, добывая информацию у самых гнусных преступников.
- Эйлин, он прав? – тихо, почти шепотом спросил Бен. Но женщина даже не опустила взгляд. – Нет, Эллин, я не верю…
- А зря, - перебил его юноша. – Она все сказала без слов. А теперь сядь со всеми, чертовка. Ну что, мистер Крауч? Теперь вы понимаете, о чем я говорю? И таких людей тысячи, миллионы. И поверьте, есть и такие, которым ваш аппарат для “изменения лица” вовсе не нужен. Их двуличность настолько велика, что делом всей их жизни становится водить людей за нос. Вот таких, как вы, Бен, считающих себя самыми умными и непревзойденными.
Шериф стоял молча, обдумывая все, что только что смог выслушать. Необратимые процессы начались в его голове. И ведь она, Эйлин – далеко не самая ловкая и хитрая представительница этого подлого племени. Но с другой стороны и он сам…
- А вы не замечали, что и вы сам, - перебил размышления шерифа парень. – ничем не лучше этой гадины. Сколько этого помета человеческой сущности осело в вашей голове, тяготит ваше сердце? Вспомните ту девушку, вашу секретаршу. Почему бы не сказать ей правду? Она, в действительности, лишь пробует вас, обрабатывает еще один вариант. Не старайтесь мнить, будто она без ума от вас…
- Откуда ты…
- Откуда я знаю это? Умоляю вас, шериф. Разве может столь интересный разговор прерываться столь глупыми вопросами? Это сейчас не важно. Важно то, что семя истины уже цветет в вашей голове! Вот что действительно важно! Занавес понемногу поднимается, маски начинают слезать с вашего сознания. Вы понимаете меня?
- Не совсем. – машинально ответил Бенедикт.
- О, вы прекрасно понимаете меня. Вы же не целиком пропащий человек, шериф. Помните ваш гнев, всплеск эмоций из-за несправедливости. Как сильно вы переживали за тех деток, что стали жертвой этого малолетнего драгдиллера. Что это было? Приступ…
- …сострадания, - невольно продолжил Бен, будто эту мысль вложили ему в голову.
- Да, именно! Браво, вы способный ученик, мистер Крауч, но пора заканчивать наш урок. Здесь восемьдесят три заложника, включая вас и вашу… жену. Не беря в расчет вас, как по вашему, кто был примерным слушателем нашей беседы? – шериф указал на чернокожего парня лет восемнадцати. – Пойди сюда, – продолжал террорист, подзывая выбранного шерифом юношу. – Ты усвоил мой урок?
- Да… - сказал заложник со страхом и некоторой долей сомнения.
- Тогда возьми диктофон и отдай его господину инспектору. Он ждет с черного входа с группой захвата.
И парень побежал, не оборачиваясь.
- Подойдите ко мне поближе, Бен. Только не делайте резких движений, мне достаточно разжать руку, чтобы все взлетело на воздух. Вот так. А теперь поднесите руки к моему лицу и снимите мою маску, вам же интересно, кто?
Шериф попытался это сделать, но ногти не цеплялись за силикон. Он не мог даже нащупать этот шов. Маски на нем не было. Подрывник стал истерически смеяться, глядя в глаза полицейскому, но заглядывая в самую душу, и разжал руку…
“С вами утренние новости, и я, Селена Купер, о главных новостях. Вчера вечером в городке Шоутаун прогремел мощный взрыв. Под обломками спасатели нашли тела восьмидесяти двух погибших, одного заложника подрывник отпустил, оставив нам таинственную запись. Примечательно то, что тела самого террориста не было найдено. Ровно как и отвергаются все попытки его бежать, здание было оцеплено со всех сторон, а сам он находился внутри во время вз…”. Инспектор Гонсалес еще раз запустил запись и стал думать над этими словами.