Химера Борея. Глава XII

                МИСТЕР ХОЛМС ВЫХОДИТ НА ОХОТУ


  Напряженно вглядываясь во мглу вересковых пустошей, скованных ночным сном, Чезаре думал о той, которой, возможно уже и нет на свете. О Габриэль. Когда ей было всего двенадцать, девочку без объяснений забрали из школы в Виндворте, оформив домашнее обучение. Однако учителей на ферму категорически не пускали. С тех пор прошло семь лет. Габриэль никто больше не видел. По крайней мере, это следовало из дальнейшего рассказа Ребекки – а причин ей не верить не было. 
   Гринвуд регулярно заказывал ей одежду, духи и косметику. На ферме жила еще одна женщина – Хелен, экономка,  - но ее размер явно не соответствовал размеру покупаемых вещей. Хелен была взрослой и отнюдь не худощавой женщиной, а одежду покупали на миниатюрную девушку.
   Что же случилось на ферме семь лет назад? Что случилось с Габриэль? Чезаре овладевали поочередно два совершенно противоположных чувства. Журналистское любопытство, и нежелание прикасаться к завесе чужой тайны.
- Если Габриэль и правда мертва – или убита, -  наш материал будет бомбой. Хантер с Кингом повесятся от зависти, - задумчиво протянула Кэтрин, засыпая на мягкой постели, пока Чезаре ворочался на жестком диване. Он не ответил ей. Вскоре послышалось ее ровное дыхание – она заснула младенчески крепким сном.
   Где-то в прозрачной тишине ночи лаяли собаки, свистел сквозняк, и было так тихо и спокойно, как бывает только в деревнях, не знакомых с ритмом больших городов.
    Уже засыпая, Чезаре размышлял над сложившейся ситуацией. Был единственный безопасный вариант прорваться к Гринвуду – дождаться четверга, когда его дворецкий Ричард уедет за покупками. Ребекка уверяла, что это единственный шанс добраться до писателя. Однако до четверга было еще пять дней. Неизвестно что за это время предпримут Хантер и Кинг.
  Чезаре недолго беспокоили напряженные раздумья: душная волна сельского сна без сновидений накрыла и его.
    Утром он встал посвежевший и бодрый. Чезаре  прогулялся до самых пустошей. Снег растаял, обнажив буро-зеленое море вереска. Воздух был теплым и прозрачным. Погода казалась вполне подходящей для поездки к Гринвуду.
    За завтраком Чезаре сообщил о своем плане Кэтрин: нужно попробовать найти машину и поехать к Гринвуду сегодня же. Нанятая ими легковушка была совсем не предназначена для прогулок по пустошам.
   Поэтому Чезаре отправился в кондитерскую мистера Мура, у которого, как сообщила разговорившаяся Ребекка, недавно появился новенький внедорожник. А тем временем Кэтрин пошла в цветочную лавку, чей владелец имел фургон, тоже пригодный для поездок по грунтовым дорогам. Кому-то, Чезаре или Кэтрин, обязательно должно было повезти с машиной.
   Кондитерская мистера Мура внешне ничем не отличалась от других магазинчиков Виндворта – стеклянная витрина с прихотливо расставленными товарами, высокая дверь со звонким дверным колокольчиком.
  Внутри на стенах бежевого оттенка были развешены широкие грифельные доски. На каждой было выведено от руки: «Нет шоколада – нет завтрака! (Чарльз Диккенс “Записки Пиквикского клуба”)», «Шоколад – словно символ легкой, искрометной настоящей жизни, которую нельзя укротить никакими запретами (Джованни Джакомо Казанова)».
- Вам помочь? – раздался голос из боковой дверцы. Чезаре обернулся.
   Перед ним стоял сам мистер Мур. Есть человеческие лица, чьи черты до странности напоминают звериные. Это в полной мере относилось к мистеру Муру. Ребекка говорила, что за глаза мистера Мура называют Томом, а его жену Джеральдин – Джерри.
   Однако у означенного мистера Мура была вовсе не кошачья, а птичья физиономия, удивленно-голубиная. И говорил он по-птичьи высоким голосом, мелодичным, но слабым тенором неопытного семинариста. Жил мистер Мур, как птица небесная: то есть, чем угодно, только не своим трудом. Его жена, долговязая Джерри, работала за пятерых, предоставляя мужу очаровывать клиентов и рассуждать о высоких материях.
- Так вам помочь? – с ноткой раздражения повторил свой вопрос мистер Мур. Он явно не любил, когда его отвлекали от важных занятий, вроде безделья.
- Пожалуй, - лучезарно улыбнулся Чезаре, - Я никак не могу выбрать сладкое к чаю. Увы, я в этом совершенно ничего не понимаю.
   Морщины на лице мистера Мура разгладились. Он издал смешок, напоминающий чириканье, и, взяв Чезаре под руку, повел вдоль витрин.
Под стеклом золотились, серебрились, искрились засахаренные фрукты, пастила в мерцающей сахарной пудре, мармелад всех цветов радуги, шоколад с добавками и без, конфеты, трюфели, леденцы. Мистер Мур охотно рассказывал про каждый товар: он имел вид короля, обходящего свои владения.
- Миссис Ребекка больше  всего любит вот это, - мистер Мур широким жестом показал на разноцветные кексы в форме латинских букв.
   Чезаре усмехнулся: новости по городку разлетались со скоростью света. Похоже, уже каждая собака знала, где остановился приезжий мистер Чезаре Марчелли с супругой.
- Благодарю, - вежливо сказал Чезаре, - Но меня больше интересуют вкусы мистера Гринвуда.
   Мистер Мур опешил.
- Мистера Гринвуда? – пробормотал он, - Но разве вы приехали не к миссис Грэхем?
- У нее я живу временно, - мягко пояснил Чезаре, - Сегодня я намереваюсь навестить своего старого знакомого Николаса Гринвуда. И не хочу приезжать с пустыми руками.
   Из-за двери кладовки показалась Джерри. Скрестив руки на груди, она не спускала с Чезаре тяжелого взгляда серых глаз.
- Что ж…э-э…Ричард обычно берет для мистера Гринвуда макаруны…Мистер Гринвуд – известный франкофил, - мистер Мур бесцветным жестом указал на мисочку, полную ярких печений округлой формы.
- Отлично, - спокойно кивнул Чезаре, - Я возьму один фунт. Взвесьте, пожалуйста.
   Пока мистер Мур взвешивал макаруны, Чезаре, облокотившись на витрину, доверительно понизил голос и произнес:
- Мистер Мур, я вижу, вы отзывчивый человек. Одолжите мне вашу машину на сегодняшний вечер – мне нужно добраться до Топ Уизенс.
- Боюсь, что это невозмо… - начал мистер Мур, но Чезаре перебил его:
- Не волнуйтесь, я одолжу ее не за спасибо.
- Я понимаю…и даже был бы рад….очень рад…но, поймите…
- Мы не одолжим вам машину. Ни сегодня, ни завтра, - безапелляционно заявила Джерри.
- Могу я хотя бы узнать, почему? – поднял брови Чезаре.
  Джерри усмехнулась и молча закатала рукав кофты. На предплечье у нее обнаружился круглый шрам. Чезаре похолодел – это был шрам от огнестрельного ранения.
- Это сделал еще прошлый дворецкий Гринвуда, Джеффри. Ричард ничем его не лучше…Даром что из наших, - спокойно сказала Джерри.
- Но…почему? – севшим голосом спросил Чезаре.
- Почему выстрелил? Гринвуд запретил кому бы то ни было заходить на его территорию. Теперь вы понимаете, что мы никогда не дадим вам машины. Ваша затея обречена на провал, а виноваты будем мы. Чего доброго, еще в суд придется идти.
  Джерри взяла из рук мужа пакет с макарунами и передала его Чезаре.
- А теперь идите, если у вас все, - грубовато сказала она.
  Расплатившись, Чезаре покинул кондитерскую мистера Мура. Его раздражение усилилось, когда он заметил, что на улице похолодало. Кружился легкий снег, морозный воздух опалял непривычные к холоду легкие.   
    К нему подошла раскрасневшаяся Кэтрин. Зубы ее стучали от холода:
- Ну и как успехи на дипломатическом поприще? – мрачно спросила она у Чезаре.
- Великолепно. Машину он не даст. А у тебя?
- То же самое. Нет, ты подумай! Меня практически послали, назвав «чудачкой»! И что нам делать? Торчать здесь до четверга?
- А может, нам самим попробовать прорваться к Гринвуду?
- Наша «хонда» не проедет по вереску и прочей мерзости. Я не хочу потом за нее расплачиваться!
- А мы не на машине. Пешком. Туристы же ходят – значит, и мы дойдем, - возразил Чезаре. Кэтрин рассмеялась ему в лицо, дыша густым паром.
- Знаешь, что, первопроходец – я лучше подожду до четверга. Мы ни за что не найдем Топ Уизенс. И потом, знаешь, кто Гринвуд по гороскопу?
- Какая разница? – поморщился Чезаре.
- Большая, умник!
- Ну и кто он по гороскопу? – скептически осведомился Чезаре.
- Водолей. Водолеи экстравагантны и обидчивы, отвергают всех, кто якобы не дорос до их интеллектуального уровня. Такие люди не любят, когда кто-то им навязывается.
  Чезаре усмехнулся. Шанс попасть в Топ Уизенс только один. Хантер и Кинг вряд ли пойдут на такую же авантюру, как Чезаре. Кэтрин отказывается идти с ним наотрез. Значит, если он достигнет успеха, только у него будет возможность собрать эксклюзивный материал о старике. И тогда можно будет поставить Алексу свои условия и не дать ему выкинуть себя на улицу второй раз.
- Как хочешь.  Я пойду, - твердо сказал Чезаре, - По крайней мере, все разузнаю.
   Кэтрин плотнее запахнула пальто. На ее лице застыла маска горделивого осознания собственной правоты. А нет ничего уязвимее человека, считающего себя правым.
- Отлично. Юродствуй дальше, а я подожду тебя у миссис Рэкхем. До встречи! – она раздраженно чмокнула его в щеку и зашагала к гостинице. Никогда Чезаре не радовался так уходу напарника. Купив карту в ближайшей сувенирной лавке, он бодро направился к вересковым холмам.

    Между тем погода окончательно испортилась. В пустошах бушевала метель. Ледяной ветер бил в лицо, неба не было видно из-за грузных облаков, поглотивших солнце. Белые хлопья напоминали кусочки потрескавшейся штукатурки с плохо выбеленного потолка неба.
    Грозные исполины холмов безучастно взирали на Чезаре. Виндворт уже скрылся за их могучими спинами, и однообразие пейзажа сбивало с толку. Наверное, похожее бессилие ощущает путник в пустыне, когда одни барханы окружают его, и нет никакой разницы между севером и югом, востоком и западом.
    Сначала Чезаре пытался следовать карте. Однако ручья сестер Бренуэлл, который должен был показаться минут через двадцать после выхода, нигде не было. Чезаре попытался вернуться к Виндворту, но ничего не вышло. Холмы, холмы, одни безмолвные холмы и волчий вой метели. Чезаре блуждал по кругу.
   Он решил немного отдохнуть и попробовать созвониться с Ребеккой или Кэтрин. Его постигло новое разочарование: оказывается, связи в пустошах не было. Выругавшись, Чезаре двинулся дальше наудачу. Однако ручей упорно не хотел показываться.
  Через некоторое время Чезаре окончательно признал провал своей затеи: ему ни за что не дойти до Топ Уизенс засветло. Он сбился с дороги. Закусив губу, Чезаре остановился, раздумывая. Он достал изрядно помятую карту и принялся ее рассматривать, щуря слезящиеся от ветра глаза. Можно было попробовать срезать путь к Топ Уизенс через маленькую деревеньку Стенбери . Дрожащими от холода пальцами Чезаре сунул карту в карман и пошел в ту сторону, где, как он прикинул, должна была располагаться деревенька. 
   Тучи становились все темнее и темнее, дыхание ночи чувствовалось в морозном воздухе. Хрупкий хрусталь оледеневшего вереска похрустывал под подошвами ботинок. В горле у Чезаре пересохло, губы потрескались и ныли, и ужасно хотелось вернуться в Виндворт, а еще лучше – в лос-анджелесскую квартирку и выпить душистого чая с гвоздикой. Миссис Торес готовила его для своих постояльцев, когда была в настроении.
   Чезаре шел всё дальше и дальше сквозь слепящую пелену снега, пока не увидел дрожащие огоньки впереди. Его сердце забилось чаще, и Чезаре прибавил шагу. Что-то подсказывало ему, что это и есть Топ Уизенс.
   Вскоре он смог разглядеть сумрачное трехэтажное здание из сизо-серого камня, стоявшее на склоне крутого холма. Вокруг него вился полуразрушенный низкий забор,. Рядом стоял длинный сарай, такой же старинный, как дом. Сарай был погружен во тьму.
   А в окнах первого этажа дома виднелся неровный свет. Нетрудно было догадаться, что источник его – не электричество. Чезаре вновь охватило такое чувство, будто он заглянул в бездну прошлого.
   Он подошел к дому вплотную и осторожно заглянул внутрь узкого проема готического окна. Небольшая комната была уставлена книгами, горящий камин загораживала узорная ширма. А подле огня, в массивном кресле сидел худощавый старик. Его лицо было невозможно рассмотреть из-за густой тени, падавшей на него – в точности, как на фотографии, хранящейся у Ребекки. Вдруг старик повернулся, и свет камина озарил его. С изумлением рассматривал Чезаре полузабытые черты, - истончившиеся, ставшие резче и суше. Гринвуд походил на живой труп, в нем не чувствовалось той прежней, неистовой силой под покровом внешней холодности. Чезаре вдруг почувствовал неожиданное тепло в груди. Ему было…радостно увидеть писателя вновь. Он и не думал, что встреча с Гринвудом разбудит в нем детские воспоминания, не думал, что почувствует близость отца к себе так явно и остро, как будто Ральф и в самом деле стоял рядом с ним, за его спиной.
   Ему вдруг стало тоскливо при мысли, что они с отцом разлучены, наверное, необратимо и навсегда, и что Ральф никогда больше не появится в его жизни. Белокурый, смеющийся мужчина в изящном пиджаке так ясно представился Чезаре, что, казалось, отец явился ему во плоти и крови.
    Вдруг Чезаре услышал хруст снега позади себя. Он резко обернулся – но ничего нельзя было разобрать в снежном вихре. Хруст раздался опять, и Чезаре показалось, что он различил человеческий голос. Крадучись, точно кошка, Чезаре медленно двинулся вдоль стены дома. Он молил судьбу, чтобы его не заметили. Если это дворецкий Гринвуда…
   Вдруг Чезаре столкнулся с кем-то в мягком пальто. Он и незнакомец одновременно вскрикнули.
- Вы! – изумленно спросил незнакомец голосом Хантера.
- Вы?! – выдохнул Чезаре.
- Тише! – прошипел Амар Кинг, - Нас заметят…
- Уже заметили, - обреченно заметил Чезаре, указав на вспыхнувший прямоугольник входной двери. Высокая мужская тень выскользнула из дома и пропала в снежной мгле.
   Хантер зорко всматривался в темноту.
- Где он, черт возьми? – выругался он.
- Уходим, - предложил Кинг. Чезаре мысленно согласился с ним: попасть в дом таким составом было невозможно. У каждого была своя история для Гринвуда, свой козырь – но вряд ли старик поверил бы, что трое незнакомых жркг с другом людей в один и тот же вечер испытали непреодолимое желание увидеться с ним.
   Чезаре, Уильям и Амар осторожно двинулись прочь, стараясь производить как можно меньше шума. Нужно было уходить, но искушение обернуться и последний раз взглянуть на дом было сильнее благоразумия.
   И, как в легенде о соляном столбе, Чезаре обернулся –и погубил себя этим. Амар Кинг и Уильям Хантер обогнали его, а рядом с ним кто-то третий выкрикнул:
- Эй, вы!
   Голос тонул в вое ветра, но все внутри у Чезаре сжалось: неожиданно ему показалось, что он слышал голос отца, его изысканные нотки и переливы… Голова у Чезаре мучительно закружилась.
  Вдруг за его спиной щелкнул затвор. Похолодев от ужаса, он повернулся и с трудом подавил крик: на него было направлено дуло охотничьего ружья. Лицо несчастного самоубийцы из квартиры в Лос-Анджелесе живо вспыхнуло перед внутреннем взором Чезаре. Он постарался успокоиться, и внимательно взглянул на этого человека.
   Тусклый свет, скупо сочащийся из окна, позволял разглядеть незнакомца. Угрюмые глаза металлического оттенка смотрели с безжалостной насмешкой, нос был сильно изуродован – видимо, его сломали когда-то давно. Светлые волосы пепельного оттенка трепал ветер. На вид ему было лет сорок или сорок пять, золотой возраст для мужчины, однако незнакомец, судя по всему, давно уже поставил на себе крест. Одежда его была небрежна и пропахла крепким табаком, щеки покрывала трехдневная щетина.
- Значит, так: вы немедленно выметаетесь отсюда. Иначе – будет плохо, - с расстановкой заметил незнакомец. Голос его прозвучал низко и хрипло.       Чезаре нервно усмехнулся: только безумец мог подумать, что это  Ральф. Все всякого сомнения перед ним стоял дворецкий мистера Гринвуда, Ричард. Цербер Топ Уизенс.
- Должно быть, вы хотите узнать цель моего визита? – как можно спокойнее спросил Чезаре.
- А вы, должно быть, мечтаете о долгой и интересной жизни? Суды, разборки, адвокаты…а перед этим – месяц-другой в больнице… - с холодной язвительностью заметил Ричард, подтолкнув дулом ружья Чезаре. Тому ничего не оставалось, как развернуться и идти вперед под конвоем дворецкого. Хантера и Кинга нигде не было видно.
- Послушайте, я приехал издалека ради встречи с мистером Гринвудом… - пытался урезонить дворецкого Чезаре, изо всех сил стараясь не думать о ружье. Паника горящей волной подкатила к горлу.
- По вам видно: американец 62-й пробы, - хмыкнул Ричард, - Я прогуляюсь с вами немного, покажу, где кончаются владения мистера Гринвуда. Надеюсь, вы останетесь довольны экскурсией.
  Какое-то время они шли молча. Ричард держался позади, нетерпеливо подталкивая Чезаре дулом ружья. Чезаре лихорадочно соображал, пытаясь найти выход из создавшейся ситуации. Он стремительно терял шансы попасть в Топ Уизенс.
- Пожалуйста, опустите ружье. Я могу идти сам, - сказал Чезаре, пытаясь унять предательскую дрожь в голосе. Ему нужно было сосредоточится, а проклятое ружье этому мешало.
- С какой стати мне вам верить, а, мистер?
- Я старинный знакомый мистера Гринвуда, - сказал он. Ричард вдруг расхохотался коротким, лающим смехом.
- Да неужели? Может, вы еще и родственник ему?
- Почти, - невозмутимо кивнул Чезаре.
- Так, мистер, а ну-ка шевелите ножками – и поживее! – Ричард был непреклонен и прям, как палка. Чезаре понял, что никакие уговоры на него не подействуют. Видимо, много смельчаков пытались под разными предлогами проникнуть к Гринвуду, и у Ричарда выработалось что-то вроде антидота против любых попыток договориться.
   Вдруг в темноте загорелись два золотых глаза, и взвыли тормоза. Это были Кинг и Хантер, которые стремительно покидали опасную территорию. Ричард застыл в изумлении, дуло ружья дрогнуло и немного опустилось.
   И тогда Чезаре пришла в голову сумасбродная идея. Если схватить за дуло ружья  и резко рвануть на себя, можно вырвать его из рук Ричарда и бегом добраться до Топ Уизенс. Главным было попасть к старику и уверить его в своей невиновности. Чезаре ведь мог сказать, что мечтает найти отца и Гривнуд – его последний шанс.
   Досчитав до трех, Чезаре дернул на себя дуло ружья. Он не рассчитал, что Ричард гораздо сильнее его физически и, как оказалось, всегда настороже. Дворецкому удалось удержать ружье, но рука Чезаре заскользила, и в какой-то момент он выпустил дуло. Ричард покачнулся, и Чезаре краем глаза заметил, как палец дворецкого нажал на курок. Прежде чем Чезаре успел осознать произошедшее, что-то обожгло его бок и жгучей болью разлилось по телу. Глухо застонав, он повалился на бок.
   Вокруг бушевала страшная метель.