Химера Борея. Глава XIV

                МЕФИСТОФЕЛЬ



   Если вчерашним вечером бушевала страшная метель, то сегодня было удивительно спокойно и безветренно. Сидя у настежь раскрытого окна, Чезаре с наслаждением вдохнул прохладный воздух. Когда он сидел неподвижно, боль в боку практически отпускала. Рана оказалась не столько опасной, сколько болезненной. Всю ночь и львиную долю дня его лихорадило. Головокружительная слабость не отпускала его и теперь, однако ушло отвратительное ощущение, что вот-вот сотрется грань между реальностью и странными, фантастическими видениями, мучавшими Чезаре после выстрела.
   Очнулся он только под утро, уже в Топ Уизенс. Какая-то женщина с мягкими руками ухаживала за ним, - однако лица ее Чезаре не смог разглядеть из-за постоянно слезящихся глаз.  Несколько раз заходил смертельно бледный Ричард и осведомлялся о его здоровье. «Боится, как бы я в полицию не обратился. Сообразительный, вепрь» - иронично подумал Чезаре.
   Когда Чезаре пришел в себя окончательно, дворецкий вновь навестил его. Ричард уверял, что случайно спустил курок. Чезаре было жаль дворецкого: тот и понятия не имел, какой панический страх может вызвать один вид огнестрельного оружия. И все же Чезаре был благодарен собственной фобии. Если бы не она, ему бы ни за что не попасть в Топ Уизенс.
   Хантер и Кинг сильно встревожили Гринвуда. Он приказал строже следить за территорией фермы, и теперь Ричард был обязан патрулировать вечерами окрестности. Если бы Чезаре ушел вместе с Уильямом и Амаром, никто из них не смог бы проникнуть к старику.
   Чезаре закрыл окно и с наслаждением прилег на широкую кровать под алым балдахином. Комната, где его разместили, была обита лакированными панелями орехового дерева и украшена замысловатыми шпалерами, где на алом фоне были вышиты единороги, девы, фантастические цветы и звери. Стрельчатые окна открывали великолепный вид на пустоши. Там, за вересковыми холмами, прятался городок Виндворт, где Чезаре безуспешно ждала Кэтрин.
  Чезаре сам решил позвонить ей. Он убедил ее не обращаться в полицию и подождать несколько дней. В конце концов, цель была достигнута – Чезаре попал в Топ Уизенс, а, значит, выиграл один раунд у Кэтрин Адамс. Теперь он мог диктовать условия.
   Если Габриэль и правда убита, то другого случая выяснить, так это или нет, не представится. Пока Чезаре ясно понял одно: Ричард мог быть невольным сообщником Гринвуда, но организатором или хладнокровным убийцей – никогда. Сильный и суровый с виду, он страшно переживал из-за того, что случилось с Чезаре. Он явно никогда никого не убивал. 
   Раздался стук в дверь. Морщась, Чезаре приподнялся на кровати.
- Войдите! – крикнул он. Дверь со скрипом открылась, и в комнату вошел дворецкий.
  Осведомившись, как дела и самочувствие, Ричард произнес, кивнув на шпалеры на стенах:
- Вам нравится?
   Его неуклюжая попытка завязать дружеский разговор была удивительно искренней и расположила к нему Чезаре.
- Пожалуй, да, - пожал плечами Чезаре, улыбнувшись.
- Старомодно, на мой взгляд, - хмыкнул Ричард и не без гордости добавил, - Ничего удивительного – это копия французских шпалер XV века, сделанных на заказ султаном-изгнанником для своей возлюбленной. Кстати, султан был другом вашего тезки, Чезаре Борджиа.
  Чезаре вежливо улыбнулся Ричарду, но ничего не сказал в ответ. Шпалеры были не единственной диковинкой комнаты. Просторная кровать с четырьмя столбиками, изображавшими рыцарей, и бархатным пологом манила его куда больше. «Должно быть, на ней спал какой-нибудь Яков I,» - подумал  Чезаре.
   Разговор явно не клеился, и дворецкий оставил попытки его продолжить, решив перейти непосредственно к цели визита.
- Мистер Гринвуд хочет вас видеть, - сказал Ричард, - Вы плохо себя чувствовали, он не тревожил вас утром… Вы точно можете спуститься?
- Могу, конечно, - Чезаре медленно поднялся. Дыхание у него на мгновение перехватило от боли. Ричард поспешно подошел к нему:
- Пойдемте, я помогу.
- Вы очень добры, - откликнулся Чезаре, - Сейчас спустимся – только захвачу одну вещь.
    Чезаре извлек из внутреннего кармана куртки рукописный вариант «Бессмертия грез», и они с Ричардом пошли вниз. Миновав длинный коридор второго этажа, освещенный тусклыми электрическими лампами, они спустились по широкой лестнице на первый этаж, где располагалась сумрачная столовая. В самом ее конце, рядом с каминной полкой, висел старинный гобелен. Ричард отодвинул его, и обнажил маленькую дверцу. Он сделал знак подождать и скрылся внутри. Через несколько минут Ричард появился вновь.
- Проходите: он ждет, - отрывисто бросил Ричард и поднялся по массивной лестнице на второй этаж.
   Чезаре с ноткой нервной веселости подумал про свое обветренное лицо и неряшливый вид. Собравшись с мыслями, он решительно вошел в кабинет, обитый дубовыми панелями и тесно заставленный антикварной мебелью с выцветшей бархатной обивкой. Широкий письменный стол был практически не виден из-за тысячи разных вещей, загромождавших его. Книги, тетради, черновики, письменные принадлежности, и даже старое пресс-папье, стоящее на потрепанном томе. Название последнего Чезаре разглядел только отчасти – оно было как-то связано с мухами. Высокие окна с цветными витражами выходили в убогий сад. Впереди, у самого камина, стояло высокое кресло. Со своей позиции Чезаре мог видеть только острый профиль старика.
   Но тут Гринвуд повернулся. Его узкое лицо с насмешливым оскалом Мефистофиля было озарено каминным пламенем, а светлые глаза странно мерцали, отражая огонь. Он искривил тонкие губы в слабом подобии улыбки:
- Значит, вы - Чезаре Марчелли…
- Именно.
- И чего же вы от меня хотите?
   Досчитав до трех, Чезаре выпалил первое, что пришло в голову:
- От вас – мастерства.
- Какого именно? Зубоскальства?
- Нет, писательского мастерства. Я хочу стать писателем.
  Старик хмыкнул.
- Хотите стать писателем? Забавно. А еще забавнее, что мы уже виделись… Давно, в Голливуде. Вы были милым ребенком. Ричард сказал, вы козырнули этим при встрече.
- Что же здесь забавного? – вскинул бровь Чезаре.
- Забавно, что вы ни черта не понимаете в литературе, а в моем творчестве – и подавно. С чего бы вам обращаться ко мне? - спокойно заявил старик и склонил голову набок, - Или Алексу все равно, что вы мотаетесь по старым маразматикам вроде меня?
- Наши дороги с отчимом разошлись уже довольно давно, - не моргнув, соврал Чезаре.
   Бесшумной тенью промелькнул по комнате иссиня-черный сфинкс и вспрыгнул на колени писателя. Бесстрастные кошачьи глаза, не мигая, уставились на Чезаре. Тот невольно отвел взгляд, тут же устыдившись своей впечатлительности.
- Визирь не питается падалью, не бойтесь, - старик хрипло рассмеялся. Его дрожащие руки нервно поглаживали черную шерсть кота.
 Чезаре заметил с раздражением:
- Всегда казалось, что разговор, начатый со взаимных оскорблений, приводит к плачевному результату.
- Лучше сядьте. Что это вы притащили? 
   Чезаре, морщась, опустился в кресло и сказал:
- Один ваш поклонник сделал это своими руками – переплел, добавил миниатюры…Возьмите, это ваше.
   Чезаре протянул Гринвуду фанатский экземпляр «Бессмертия грез». Ему казалось, что авторам приятно видеть свидетельства своей популярности. Кроме того, Чезаре рассчитывал, что беседа примет более теплый оттенок. Он ошибся.
   Гринвуд осклабился и повертел в руках искусно сделанную книгу. Потом бесцеремонно снял Визиря с колен, поднялся, шаркая, подошел к камину и…бросил книгу в огонь. Без колебаний и сожалений. Чезаре рванулся вперед, но адская боль в боку не позволила ему спасти книгу. Шипя, огонь пожирал ее пожелтевшие страницы, и готические буквы таяли под напором пламени. Чезаре потрясенно застыл на месте, и, как зачарованный, наблюдал за гибелью книги.
     Гринвуд тяжело опустился в кресло. Визирь вновь вспрыгнул к нему на колени. Почесывая кота за ухом, Гринвуд сказал:
- Теперь, когда мы избавились от этой рухляди, поболтаем немного о вас.
- Обо мне? – прохрипел Чезаре, с трудом оторвав глаза от камина, - А что конкретно вас интересует?
- Собственно, все. Я думал, что вы подадитесь в актеры, как ваш отец.
-  Я бросил актерскую карьеру почти сразу после исчезновения отца. Впрочем, я всегда чувствовал, что хочу быть писателем. Как вы, или Стивен Кинг.
- Благодарю, что поставили меня в один ряд с этим олухом, - процедил Гринвуд. Чезаре нервно сглотнул.
- Нет, вы не поняли, я..
- Я все отлично понял. Более того – когда-то я даже выписал ваш сборник рассказов. Абсолютный вздор. И еще я читал ваши статьи в газетенке этого прохвоста Вудлена, - когда еще выписывал прессу. Слава Богу, я избавился от газетной зависимости лет пять назад.
  Чезаре не знал, что ответить. Повисла пугающая тишина. Чезаре невольно вспомнился знаменитый афоризм фельдмаршала Веллингтона: «Пусть скорее придет ночь или Блюхер». Свое Ватерлоо он, Чезаре Марчелли, похоже, уже проиграл.
    Потрескивал огонь в камине. Старик невозмутимо гладил Визиря. Казалось, он наслаждается замешательством Чезаре. Наконец  Гринвуд осведомился сладким голосом:
- Грошовые статьи и рассказы – не к ночи они будут помянуты! - все ваши достижения на сегодня?
- Пока – все, - с вызовом ответил Чезаре, вскинув голову.
- Ну что ж…. – протянул старик, ласково глядя на кота, - Счастливой дороги, мистер Марчелли. Весьма тронут визитом.
   Чезаре медленно поднялся. Бок нещадно ныл, но физическая боль уступила место осознанию собственного проигрыша. Оно давило на плечи свинцовой тяжестью и мешало дышать. Оглушенный отказом, он направился к двери на негнущихся ногах. У него было ощущение, будто бы под ступнями – бездна.
    Внезапно Чезаре развернулся и бросился к писателю, забыв о ране в боку, о приличиях и самообладании. Ярость жгла его изнутри адовым пламенем.
- Вы вынесли вердикт, ни черта обо мне не зная! – гневно заявил он. Терять было больше нечего, и он не выбирал выражений, - Вас, видно, увлекает возможность решать чью-то судьбу. 
- Не утруждайте себя – Лаэрт из вас неважный.  Повторяю, мистер Марчелли: счастливой дороги, - с расстановкой сказал Гринвуд. Чезаре отшатнулся от него, как от прокаженного.
- Вы не человек. Вы – дьявол, - с тихой ненавистью произнес он и стремительно вышел из комнаты. Шатаясь от пронзительной боли в боку, Чезаре миновал столовую, и затем – кухню. Его гнало прочь обжигающее осознание своей неудачи. Он вышел на улицу. Ветер хрипло выл, наполняя эхом своего голоса безлюдные пустоши; тучи, клубясь, неслись по ночному небу, точно черный дым пожара.
  Чезаре в изнеможении присел на полуразвалившийся забор и закрыл лицо руками. Что делать дальше, он не знал. Безразличие охватило его. Задание Алекса было сорвано. Оставалось оставить амбиции и вернуться в доходный дом миссис Торес. Чезаре подумалось, что с журналистикой он, похоже, завязал раз и навсегда.
  Чья-то сильная рука легла на его плечо. Чезаре обернулся – рядом с ним стоял Ричард. Дворецкий дружески улыбнулся ему и сел рядом.
- Вы курите? – спросил он.
- Бросил, вообще-то… А какие у вас сигареты? – спросил Чезаре. Ричард продемонстрировал помятую пачку:
- Мальборо.
- Сойдет, - кивнул Чезаре.
   Они выкурили по сигарете в полном молчании. Наконец Ричард щелчком отбросил недокуренную сигарету.
- Сидя здесь, вы подхватите ангину, - сказал дворецкий, - Помню, я обожал болеть, когда был маленьким. Нравился вкус леденцов от кашля.
- Вы подбросите меня до города? – спросил Чезаре, - Боюсь, сам я не дойду.
     Ричард усмехнулся, в резких чертах его лица промелькнуло что-то волчье:
- Я думал, вам нужны советы опытного писателя. Или что там вам от него нужно.
- Беда в том, что я ему ни черта не нужен, - невесело заметил Чезаре.
- Зайдите еще раз к старику – он сказал: вы с ним не закончили. Я пока приготовлю для вас комнату, - доверительно проговорил Ричард, - Если все еще хотите остаться.
   Смысл его слов не сразу дошел до Чезаре. Он изумленно смотрел на Ричарда.
- Вы еще спрашиваете! – только и смог выдавить он из себя. Ричард помог ему подняться. Неловко опираясь на сильное плечо дворецкого, Чезаре поковылял к ферме.  Он чувствовал, что дворецкий явно ему симпатизирует. И это играло ему на руку: Ричарда нужно было сделать своим союзником.
- Где ваши вещи? – спросил Ричард, пропуская Чезаре внутрь.
- Остались у миссис Ребекки.
- Великолепно. Я привезу их завтра.
- Завтра понедельник, - лукаво улыбнулся Чезаре. Ричард хмыкнул:
- Один раз можно пожертвовать порядком.
- Знаете…завтра мне все-таки нужно побывать в городе. Я должен попрощаться кое с кем. А потом мы вместе заберем вещи и вернемся, - сказал Чезаре.
- Как хотите, - пожал плечами Ричард, - Нарушать - так нарушать!
  Уже начало смеркаться, и первый этаж почти затопил тусклый сумрак осеннего вечера. Электричество не было включено (хотя Чезаре успел заметить проводку на стенах), и комнаты были освещены только мерцающим отсветом каминов. Впереди, за отдернутым гобеленом, виднелся прямоугольник дверного проема, озаренного каминным пламенем из кабинета. Тень старика дрожала на стене.
  Чезаре вздохнул. Он с наслаждением мечтал о кресле подле камина и теплом пледе. Горящие окна фермы манили к себе, обещая покой и уют за толстыми стенами.
   Ричард пропустил Чезаре вперед и приятельски хлопнул по плечу.
- Добро пожаловать в Топ Уизенс, мистер Марчелли!