Болото

  - Я вас могу поздравить! - оживленно пропела Марианна, едва мы с Элеонорой появились на пороге мастерской.
     Ожидая услышать традиционный вопрос "Как дела? Кофе, чай?", я был обескуражен неожиданным поворотом.
     После изнурительного общения с заказчицей в будущем интерьере промерзшего насквозь дома нам действительно не помешала бы небольшая встряска, совмещенная с распитием вышеуказанных напитков.
Но вместо быстрых действий по приготовлению капсульной жидкости Марианна продолжила интриговать:
- А вы знаете какой праздник отмечается второго февраля?
- Мари (в определенных обстоятельствах я сокращал имя Марианна до четырех букв, но зато переходил на "вы")!  Будьте любезны - чашечку кофе!
До сих пор молчавшая Элеонора присоединилась к моему призыву:
 - Мне тоже. И расскажи в чем все-таки дело! Интересно же!
Колдуя над кофемашинкой, Марианна несколько обиженно заявила:
- Между прочим, второе февраля - всемирный день водно-болотных угодий!
  Я попытался самостоятельно разгадать предложенный ребус, но столкнулся с глухой стеной непонимания темы, на которой в виде огромной росписи красовались лишь иллюстрации Билибина, дополненные васнецовской Аленушкой и Паном Врубеля.
  Для разгадки пришлось посмотреть на Элеонору. Она, сделав глоток кофе, спокойно спросила Марианну:
- И что?
Вместо ответа Марианна с торжествующим видом положила перед нами лист со следующим текстом:
"Уважаемые коллеги!
Приглашаем Вас принять участие в ХIII международной научно-технической конференции, посвященной Всемирному Дню водно-болотных угодий."
   Далее следовал список докладов и расписание экскурсий и мероприятий, из которых особо привлекательным, на мой взгляд, была пятичасовая экскурсия по зимним болотам. Особо щекотало нервы маленькое примечание - "форма - высокие сапоги и непромокаемая верхняя одежда".
   Я, тяжело вдохнув, перевел вопросительный взгляд на Элеонору.
  Она, в свою очередь , обратилась к Марианне:
- Откуда это ?
- Распечатала. Сегодня с утра на нашей почте появилось!
-А от кого и откуда письмо?
- Из Увязников! Это где-то на границе с Белоруссией. А отправитель - оргкомитет конференции.
 Пока дамы обсуждали происхождение документа, меня внезапно посетило вдохновение.
 Я даже подумал, что есть необходимость попробовать себя в качестве поэта:
Увязли мы в Увязниках
С макушкою в болотах
Вдвоем с Элеонорой!
А жить ведь так охота!
Тут же поделился результатом своего общения с Каллиопой.
Марианна выразила свое восхищение моим поэтическим опусом весьма своеобразно : с улыбкой придвинула ко мне печенье и сказала:
- Молодец, Вася! Ты покушай сладкого!
Элеонора, напротив,  сдвинула брови и сурово  спросила:
- Вась! А ты Бродского читал?
Я напряг память:
- А что? Он тоже про Увязники писал?
После моего вопроса Элеонора бросила такой взгляд, что я решил все-таки перечитать Иосифа.
                *   *   *
Но самый неожиданный эффект от распечатанной бумаги поджидал нас после подробного изучения списка выступлений, которые были в повестке дня!
Под пунктом семь докладчиками были обозначены я и Элеонора!!!
Тема, заявленная в списке под нашими фамилиями, поражала своим фантазийным наполнением - "Концепция планировочного решения туристического маршрута "Тропа Кикиморы" в водно-болотных угодьях заповедника "Увязники"".
   Я оторопел и просто открыл рот, давая выход набежавшим мыслям.
   А Элеонора, секунду поразмыслив, со словами "я так и знала" взяла трубку и, найдя нужный номер, решительно нажала на кнопку вызова.
 Встав из-за стола, проследовала в соседнюю комнату, прихватив сигарету...
                *   *   *
Поведение Элеоноры позволило расслабиться: неведомая мне информация, которой она, судя по всему, обладала, давала надежду на скорое падение моей непонятной стены с болотной тематикой.
- Это Лера нам подкинула... - с небольшим раздражением в голосе сообщила нам Элеонора после достаточно длительного телефонного разговора.
                *   *   *
   Для Валерии мы делали интерьер загородного дома, а заодно и ландшафтный дизайн.
   Специфика этого объекта состояла в том, что весь коттеджный поселок располагался на болоте.
   Застройщик резонно решил переложить все мелиоративные мероприятия на будущих владельцев участков, что можно было бы считать несколько некорректным поступком. Но достаточной компенсацией такого подхода стало звучное название "Петровские озёра", а также безупречно выполненная гидроизоляция построенных домов.
   Так что в результате мы имели сухой дом, стоящий в болоте.
    Все варианты традиционных подходов к ландшафтному проекту (особенно их финансовая составляющая) не выдерживали натиска болотных вод и благополучно погружались в трясину, оставляя группы воздушных пузырьков на поверхности топи еще на стадии бумажно-электронной версии.
    В результате мозгового штурма, организованного нашим творческим коллективом, мы, вспомнив Сервантеса, решили прекратить бессмысленную борьбу с ветряными мельницами, то есть, в данном случае, с болотом!
   Проект был сделан за месяц и представлял собой систему мостков и гатей, проложенных прямо по поверхности нашего болота. Пересечения коммуникационных осей были доминантно выделены деревянными сооружениями: избушками, перголами-беседками, настилами для барбекю и скамейками для прослушивания лягушачьих концертов.
   Реализация заняла всего два месяца.
    К концу лета Валерия уже наслаждалась нашими ландшафтными изысками. Надо отдать ей должное - будучи увлеченным комнатным цветоводом, она быстро освоила все многообразие болотной флоры и реализовала полученные знания.
  Мы с Элеонорой были поражены буйством и разнообразием красок болотных растений, а еще больше - информацией, которой нас завалила Валерия.
  Оказалось, что наше болото относится к типу грядово-мочажинных! А также мы узнали названия растений, пригодных для этой разновидности топи.
    Кроме известных нам до этого вереска, багульника, голубики и клюквы особо радовали более экзотические названия: сфагновые мхи, кассандра и загадочная шейхцерия.
     Участок цвел весь август, порождая нездоровый интерес и зависть у соседей, которые завозили "Камазами" чернозем, пытаясь насадить чуждые исконному ландшафту дорогущие длинномеры. Среднеазиатский люд упорно устраивал газоны, которые через сезон зарастали сфагновыми мхами.
     Валерия же наслаждалась вдруг свалившимся на нее болотным счастьем!
    Отбоя от гостей не было!
     Дети, уставшие от вида аккуратно стриженной травы с удовольствием, граничащим с мазохизмом, возились с лягушками и головастиками, пачкая под вздохи родителей парадную одежду.
     Неожиданно погрузившись в атмосферу Серебряного Века, Валерия возродила домашние спектакли.
   Рояль в гостиной звучал оперными ариями Ивана Сусанина, "Кикиморой" композитора Лядова и "Бабой Ягой" Мусоргского.
 
    Очевидно, что любимым домашним спектаклем стала "Царевна-Лягушка". Тем более, что декораций не требовалось вовсе.
                *   *   *
  Элеонора коротко объяснила связь Валерии с приглашением на конференцию.
 - Среди гостей, слушающих песни, заблудившихся в болоте поляков, оказался муж однокурсницы Валерии, получивший грант от Общества любителей болот Италии. Подходит отчетный период , деньги частично остались, и необходимо перевести деятельность Фонда болот "Увязники" в практическую плоскость. А ему очень приглянулся наш ландшафтный дизайн.
 Суть вопроса мне стала понятна.
- И что? Возьмемся за эту работу?
Элеонора жестом остановила меня:
- Вась! Тебе лишь бы поработать! Для начала договоримся об условиях.
- А на конференцию поедем? - с нетерпением спросил я.
- Если оплатят - то надо бы!
Я был озадачен таким быстрым решением о поездке и поэтому спросил:
- А доклад-то надо готовить?
Элеонора с удивлением посмотрела на меня:
- Вась! А как ты хотел? Конечно! Нарисуй что-нибудь в духе Лериного ландшафта. Единственное различие - это площадь. Вместо тридцати соток - восемьдесят гектаров.
  Я присвистнул:
- Ого! Почувствуйте разницу!
Элеонора хмыкнула:
- Растём!
                *   *   *
    Поезд в Увязники шел всего шесть часов. В купе оказалась пара разговорчивых попутчиков.
     Иван и Андрей, достав снедь, собранную в дорогу их заботливыми женами, разбавили стандартный набор из сваренных вкрутую яиц, хлеба и помидор купленным уже самостоятельно литром водки.
   - Ну что? За знакомство! - обратились они к нам, предлагая пластиковые стаканчики с национальным напитком.
Элеонора неожиданно сказала:
 - Спасибо! Мы за рулем!
До этих слов я еще находился в раздумьях по поводу возможности присоединения к нашим визави. Но услышав реплику арт-директора, только развел руками.
                *   *   *
    Потом, стоя в качающемся тамбуре, я отвечал на пытливые распросы спутников.
  - Просто мы арендовали в Увязниках автомобиль, который будет ждать нас на вокзале, - вяло и неубедительно соврал я.
   Доверия мои слова, конечно же, не вызвали.
    Но ребята сильно не расстроились. Когда из сумки на поверхность стола была доставлена вторая литровка, мы стали свидетелями ярких исповедей на житейские темы.
    Иван перечислил все виды спорта, которыми ему пришлось заниматься в школьные годы. Я, упершись взглядом в его объемный живот, пытался найти следы былых атлетических упражнений. Перехватив мой взгляд, Иван, хлопнув по арбузообразному объекту, пояснил:
 - А сейчас только рыбалка и баня!
   Андрей, в свою очередь, поведал о некоторых подробностях своей интимной жизни. А также пристрастно рассказал о взаимоотношениях с мамой свое жены, с непонятным упорством избегая общепринятого слова "тёща".
    В итоге - за последние три часа мы с Элеонорой не проронили ни слова ввиду невозможности остановки потока сознания вылившегося на нас.
    Если признаться честно, то прибытие в Увязники стало долгожданным спасением наших ушей и мозга.
                *   *   *

    На привокзальной площади нас ожидал Олег - владелец тюнингованной десятки с миссией нашего перемещения в гостиницу с громким названием " Uviazzniki".
    Поужинав макаронами по-флотски, которые в меню выдавали себя за спагетти болоньезе, мы двинулись по номерам, памятуя о предстоящем завтра докладе.
Я планировал посвятить оставшееся до сна время вживанию в текст завтрашнего сообщения, а Элеонора с удовольствием поведала, что намерена провести время с книжкой под странным названием  "Жизнь в Улье". Пчеловодством арт-директор, по моим данным, не занималась.
"Может быть  это как-то связано с технологиями Би-Лайна..."- мимолетно мелькнуло у меня в голове.
Я пытался разгадать эту шараду, но Олег прервал мои размышления:
- Переночуем в одном номере!
- ???
- Я из райцентра приехал, -увидев мое недоумение, пояснил водитель. - Сотню километров туда-сюда гонять, бензин жечь.
- Но у меня ведь одноместный номер!
- Ничего. Поставим раскладушку!
   Я метнулся к стойке администратора. Но, увы, свободных номеров не было. Участники конференции, оккупировавшие гостиницу, обрекли меня на столь экзотическую ночевку.
                *   *   *
   Пока Элеонора засыпала с книжкой под гул пчёл, я выслушал монолог Олега о невзгодах местной жизни. Все это сопровождалось легкими глотками "Мартеля ХО" , предусмотрительно захваченного мною.
Сначала беседа текла в спокойном русле, но Олег, обиженно глядя на мои скромные дозы, плещущиеся на дне гостиничных стаканов, смело брал бутылку и доливал до "нормы".
- Вась! Ты не стесняйся! Знаю я вас, столичных жителей!
Моя природная скромность и приобретенная воспитанность не позволяла возражать.
                *   *   *
- Ну! Все кончилось! Пора в Охлябинино! Я покажу тебе памятник одному великому артисту!
  Меня разобрал смех от названия населенного пункта.
   Воспитанность под действием коньяка постепенно перетекла в благодушную покладистость, и я с удовольствием  согласился. Экскурсия по ночному поселку с посещением монумента! Что может быть романтичнее!
   Только много позже я понял коварный замысел Олега.
                *   *   *
    Несмотря на явно нетрезвое состояние, мой новоиспеченный приятель достаточно ловко управлялся с автомобилем...
   Через минут двадцать мы уже ходили по темному скверу в поисках памятника. Олег подсвечивал путь попеременно то сотовым телефоном, то зажигалкой. Наконец-то мы наткнулись на сидящего бронзового человека. В нем я узнал известного клоуна, артиста и директора московского цирка.
 - Наш земляк! - с гордостью сказал Олег и исчез в темноте, оставив меня наедине с памятником великому комику.
    Как только я начал тревожиться о моей непонятной геопозиции, послышались голоса.
   Олег в сопровождении двух охлябинянок радостно сообщил мне о приобретении самогона и веселой компании.
                *   *   *
    Мы на цыпочках пробирались к своему жилищу. Пропустив вперед всю компанию, я остановился у номера Элеоноры: решил пожужжать в замочную скважину, имитируя жизнь в улье. Но меня сильно качнуло  и ударило о косяк двери.
 - Вась! Это - знак! Ты что-то не то делаешь!- сказал я и проследовал навстречу бурной ночи.
                *   *   *
  Утром, не глядя в глаза Элеоноре и стараясь не дышать в ее сторону, я тихо сказал:
- Знаешь, полноценное изложение наших предложений по.. - пришлось заглянуть в мятый листок. - По  концепции планировочного решения туристического маршрута "Тропа Кикиморы" в водно-болотных угодьях заповедника "Увязники" для меня затруднительно из-за плохого самочувствия. Может быть...
  - Вась! Я что-то не расслышала! Повтори ,пожалуйста! - перебила меня арт-директор.
                *   *   *
    Не могу сказать, что мой спич перед участниками конференции был безупречен.
    Странное действие охлябининского самогона заключалось в постоянных провалах в памяти.
    Несколько раз путал домик Бабы-Яги с логовом Кикиморы, которые как раз и являлись основными планировочными элементами нашего проекта.
     Ближе к завершению доклада напрочь было забыто имя мужчины неопрятной внешности, обитающего в болоте.
      Я перебирал возможные варианты в том, что осталось от памяти.
       Тем временем в зале начался беспокойный шепот. Некоторые слушатели даже пытались подсказать правильное слово.
      Но после тщетных поисков я решил обратиться к универсальному языку классики и назвал этот персонаж Болотным Посейдоном, чем вызвал смех в рядах.
      Не смеялась только Элеонора.
      При внимательном рассмотрении публики я отметил еще одну группу угрюмых людей: это был Олег с охлябинянками.
      Моя реплика, опрометчиво брошенная  под утро -"После доклада - продолжение банкета!!!", дала свои всходы. Олег со спутницами напомнили мне грифов, ожидающих скорбного пира.
      Я перевел взгляд с пернатых  на Элеонору, и настроение мое начало постепенно переходить в состояние свободного падения. Выручала только моя позиция докладчика, который готов был отвечать на вопросы.
       Уверенность в том, что их не будет, была разрушена не пойми откуда взявшимся человеком с манерно повязанным вокруг шеи кашне.
     - Арнольд Кузин - архитектор! - представился он. И тут же перешел в наступление:
     - Скажите, пожалуйста, в построении фасадов использовали ли вы ряды Фибоначчи?
       Сказать, что я был загнан в тупик таким поворотом сюжета, было бы большим преувеличением.
    Мне хватало других  и, кстати, более актуальных проблем. И я еще раз  глянул в сторону зала и со вздохом приступил к ответу, попытавшись блеснуть эрудицией:
     - Наша концепция, безусловно,  базируется  на некой системе пропорционирования. Однако, однозначно утверждать, что Леонардо Пизанский, по прозвищу Фибоначчи, являлся единственным вдохновителем наших идей, было бы некорректно. Скорее, мы опирались на Модулора Корбюзье. Я ответил на Ваш вопрос?
     - Да. Но не полностью. В основе корбюзианской теории все же лежат идеи Фибоначчи! - продолжился допрос.
    Глухое раздражение начало подниматься из моей нижней чакры .
     Неожиданно выручил Олег. Он, поднявшись с места, громко предложил:
  - Давайте не отклоняться от повестки дня! Хочется послушать следующего докладчика!
    Охлябинянки зааплодировали. Архитектор, поправив кашне, сел с неудовлетворенным видом.
    Я с благодарностью глянул на Олега, одновременно понимая неотвратимость продолжения банкета.
                *   *   *
  Во время перерыва, который сопровождался чаепитием, я поинтересовался у Элеоноры о ее впечатлениях от доклада.
  - Штирлиц был на грани провала! - ответила она.
                *   *   *
    По обозначенным выше причинам, я попытался скрыться от Олега и архитектора, заведя разговор с человеком, который оказался рядом.
   Когда, к моему удивлению, он начал отвечать не по-русски, Элеонора вдруг блеснула своим знанием итальянского. 
    И тут,  в моей воспаленной неспокойной ночью голове возник злодейский план.
    Я громко позвал Олега, затерявшегося в толпе. Охлябинянки среагировали быстрее. Они радостно подскочили через секунду.
     Моя банальная просьба о поиске семи разовых стаканчиков вызвала у них такую бурную реакцию, что припоздавший Олег удивленно поглядел им вслед.
     Пока охлябинянки были заняты добычей тары, мы перезнакомились с архитектором и итальянским экологом, который представлял европейских любителей болот, как объяснила мне Элеонора.
      После разлития в прозрачный пластик припасенной мною бутылки коньяка завязались разговоры.
     Олег, быстро захмелев, с явной неприязнью смотрел на архитектора Арнольда.
    - Ну что! Как его там? - спросил он меня. Я сообразил о чем идет речь и подсказал:
    - Фибоначчи!    
 - Ну что, Фибоначчи! - обратился Олег к замявшемуся архитектору.
 - Меня, вообще-то, зовут Арнольд! - обиженно заметил он.
 - Нет уж! Фибоначчи! Ты чего приставал к Василию с дурацкими вопросами?
  Я попытался отвлечь внимание Олега, громко задав вопрос итальянцу (через Элеонору):
 - Ну как вам наши болота?
   Эколог оживился и с темпераментом, подстегнутым коньяком, стал оживленно что-то излагать.
   В частности, со слов Элеоноры, он поведал нам о том, что болота России - самые шикарные из всех,  которые ему пришлось видеть в Европе. А также , растрогавшись при рассказе о флоре наших болот, пустил слезу.
                *   *   *
        Мой план сработал!
    Олег замкнут на Арнольда. Охлябинянки очарованы экзотическим образом захмелевшего уроженца Апеннинского полуострова.
   Шепнул Элеоноре:
 - Незаметно покидаем компанию...
                *  *  * 
  Проснулся на верхней полке купе.
  Посмотрел вниз. На столике лежала книжка про жизнь в улье.
  За окном мелькали заснеженные поля, под которыми таились водно-болотные угодья...