Отпусти

— Рит, а где твой сейчас? — обернулась к подруге молодая белокурая девушка, легонько затянув губами через тоненькую трубочку очередной коктейль. Сидящая на соседнем стуле названная Рита лишь прикрыла глаза, опершись локтями о небольшой кругленький столик. 

— Кто его знает, — устало пробормотала она, залпом выпив остатки апельсинового сока из бокала.

Марья, что была как раз той самой подругой Риты, удивленно вскинула бровями, не ожидая такого ответа.  Будь на дворе ночь, вечер, зима или лето — эта девушка всегда знала, где стоит, лежит, танцует или порхает ее вторая половинка. Но, видно, на подобный вопрос девушка уже не может ответить на протяжении нескольких недель, а возможно и месяцев. Все потому, что ее парень давно перестал обращать на нее внимания. Не сказал почему, не сказал за что, насколько и закончится ли это вообще. Просто, словно о какой-то ненужной, старой, давно мешающей вещи забыл. Одни лишь его уходы с утра пораньше и возвращение ночью, не факт, что в тот же день, напоминали девушке о том, что он вообще существует.

Но она терпит. Почему? А кто ее знает. Каждый вечер стоит у плиты, готовит ужин, который и потом не будет съеден, стой он хоть на самом видном месте. Каждое утро, пока он спит, готовит завтрак, гладит вещи и уходит на работу, так  и не прощаясь, не здороваясь и вообще, едва ли можно сосчитать его пятнадцать слов, кинутых ей, за всю неделю. Но она терпит. Она не знает сама почему. Она оправдывает его, выгораживает в своем сознании. Придумывает веские причины, что могли успокоить ее на пару часов, но спустя какое-то  время девушка все равно возвращается к этому самому вопросу: «почему?».

— Бросай, — коротко решила посоветовать ей подруга, что болтала без умолку несколько последних минут. — Раз он так открыто тебя игнорирует — бросай. Смысл тянуть?

— Не знаю, — призналась Рита, плавно опустив голову на сложенные на столе руки. Перед глазами устойчиво на белом столике стоял красивый бокал, а в нем плескалась оранжевая жидкость, весело играя с солнцем, что выбралось из плена облаков. Небольшая капелька сока скатилась с края бокала по внутренней стороне обратно вниз, сливаясь со своими собратьями, а мелькнувшая перед девушкой белая шевелюра вернула ее с небес на землю.

— В общем, если что, приходи ко мне, — чуть коснувшись холодных ладоней девушки, Марья поднялась со стула и, оставив деньги, ушла по своим делам, оставив Риту одну, со своей проблемой, которую она потеребила и дала лекарство. Вот только девушка еще не решила, стоит ли принимать лечебное зелье. И лечебное ли оно.

***

— Я дома, — по привычке громко сказала девушка проходя в небогато устроенную квартирку. Где-то виднелись пожелтевшие обои, где-то прятался мусор под диваном. Разбросанные вещи, что достали из всех шкафов по умолчанию вновь валялись по всей комнате, находя себе пристанище в самых заковыристых местах квартиры.

Рита разулась, и прошла внутрь, сняла перекинутую через плечо сумку и, переодевшись в домашние тряпки за какие-то пять минут, принялась за стандартную уборку, которая стала для нее настолько обыденной, что даже злиться не хотелось. Да и на кого. Второго обитателя данной квартиры вновь не было дома. Уже третий день.

Почему она его не ищет? Смирилась. Наученная опытом, она каждый подобный раз вспоминает случай, от которого все еще сердце колотится быстрее, а на глазах появляются слезы.

Уже говорилось, что парень не первый раз не появляется дома. В самом начале подобных отношений он также «красноречиво» исчез на неделю. Искали все друзья, пока не обнаружился в другом городе. Задумываясь о том случае, девушка машинально вспоминала, сколько она переживала, сколько не спала, страшилась возможных последствий, сколько слез впитала подушка… У нее все еще сердце трясется, если его нет больше двух дней. Однако он уже давно ясно дал понять, что ему все равно — переживают за него или нет. Он уйдет — придет, а с каким промежутком эти два понятия случатся — касается лишь его одного и никого более.

— А не пошло бы все к черту? — вдруг решила девушка, в очередной раз осознав, что нигде перед ним не провинилась, ничем не оскорбила. И опять машинально встал вопрос: «почему?», но он пришел в компании с «а оно мненадо?».  В голове возникли недавно брошенные подругой слова: «бросай».

Решив для себя немного отдохнуть, она присела на небольшой диванчик и достала блокнот с ручкой, задумавшись на мгновение над кратким посланием. Сообразила содержание она не сразу, но писалось оно настолько легко, словно с каждым словом снимались наручники, прикованные к каменной стене. Словно каждый знак, что выводился легкой тонкой линией, вырисовывал бурлящие взбешенные морские воды, что решили вернуться обратно в океан, но  у них на пути встала плотина, которую и ломали эти самые символы.

Закончив, она с улыбой перечитала написанное и, прикрепив на зеркало в прихожей, быстро собрала все нужные вещи и ушла из квартиры.

***

— Правильно сделала! — похвалила подругу Марья. Сейчас они сидели за столиком на втором этаже элитного ночного клуба, в который смогла протащить их обеих блондинка.

— Возможно, — кивнула Рита, поправив немного смявшееся красивое короткое платье, одолженное у Марьи на вечер. Клуб ей не очень нравился, но, как сообщила ей всезнающая подружка, она должна развеяться. Подцепить какого-нибудь красивого парня и оторваться по-максимому. Вот только в груди колит, сердце щемит, кровью обливается, хоть недавно было готово плясать от облегчения. Девушка захотела забыть. Забыть его, забыть их совместное прошлое, забыть и не вспоминать. Ни сегодня, ни завтра, ни через неделю, ни через год. Промелькнула мысль пойти совету подруги и закадрить какого-нибудь милого паренька, найти новых друзей и действительно забыться в этой развязной, ни к чему не призывающей жизни.

Резко поднявшись с уютных мягкий сидений, Рита, походной «от бедра», прошлась к барной стойке и обратилась к работающему там бармену. Заказала крепкий алкогольный напиток, хотя сама прекрасно знала, насколько ей становится плохо после него. Но сейчас ей нужно было именно это. Ей хотелось, что бы стало плохо. Для того, что бы заглушить эту вспыхивающую раз за разом боль в груди, что ей конкретно надоела за этот вечер.

И она выпила, не один бокал, и не два. Столько, сколько никогда себе не позволяла… столько, что действительно забылась, окунувшись в эту кричащую отовсюду музыку, что разрывала барабанные перепонки.

***

— Я дома.

Пьяная, еле стоя на ногах, девушка в коротком красивом платье едва смогла снять с себя туфли на шпильке. Послышался грохот. Что-то упало. Это Рита задела рукой множество духов и одеколонов, что стояли у зеркала в прихожей. Бросив взгляд на место преступления и тихо шепнув «упс», она прошла в комнату и завалилась на родной диван, пристанище всех пьяных. Подобрав под себя лежавшую там подушку, она уткнулась в нее носом, вдыхая родной запах.

Легкие шаги послышались благодаря старым скрипящим доскам. Молодой человек вышел с кухни, заслышав привычные слова. Взглянув на засыпающую молодую девушку, он вернулся обратно на кухню, набрав стакан воды, а затем приблизился к изголовью дивана и легко приложил прохладную посудину к виску жертвы алкоголя.

Не произнеся ни слова, Рита повернула свою голову в сторону прохлады и, заметив родные, блестящие во мраке, серые глаза, горько усмехнулась, внезапно вспомнив, что она ушла из дома. Соленая капля стекла по щеке, впитавшись в мягкую ткань подушки, а губы тихо прошептали:

— Отпусти, а?..

Тишина не длилась долго. Ее нарушил парень, повернувшись к девушке спиной, но он не ушел, а сел около дивана, запрокинув голову назад. Серые глаза скрылись в темноте, но мерное дыхание и тепло тела чувствовались совсем близко. А внезапные слова разрезали тишину:

— Хотел… да не могу.