Starting-112. часть-084

- «Правильно! Значит галактяне и есть первые инопланетяне в гостях у нашей расы. Но это раса Идр-го», - Подвёл итог Вергольц и Аделаида осталась довольна своим пассием и подойдя к нему, поцеловала в щёку.

  Иная дева наверное бы испугалась и завопила или завизжала, но это была Алиса. Это изваяние из мышц и сухожилий с тремя видами конечностей, что она обнаружила в своём саду было описать трудно, к тому оно ещё и шевелилось, но никак не вписывалось в антураж сада. Из кустов к подножью изваяния выскочил Киттен и сам от неожиданности выгнул спинку дугой и подняв шерсть дыбом, зашипел. Киттен уже взрос в здоровенного кошару и довольно хулиганистым, как и у Алисы нравом. Алиса всегда полагала что Киттен её преднамеренно дразнит, издеваясь над её характером, но она стоически принимала эти истязания, от такого своеобразного зеркала своей натуры. И потому она про себя всегда его именовала Сингал, именем того, кто ей это истязание подарил однажды. Это изваяние тоже прибыло в качестве истязания для нрава Алисы и она вздохнула уперев кулачки в боки, - кто тут в саду хозяин? Изваяние же от внезапно выскочившего кота, как-то нелепо метнулось в сторону и неуклюже потеряв равновесие, шлёпнулось верхней частью о край скамейки. Сам Киттен он неожиданности сиганул обратно в кусты. «Трус!», - мстительно подумала Алиса на кота. Вот так и все мужи, как герои бросаются в бой, а как что им не по зубам, сигают по кустам.
- «И-и-и-с-с-с-к-у-у-з-з-з-м-и-и-и», - выдало что-то зудящее на нервах изваяние, силясь снова принять вертикальное положение. И Алиса уже повернулась спиной к нему с намерением вызвать пару здоровых мужей, что они вынесли это из её сада, как в этом звуковом сочетании, распознала знакомые слога. Изваяние попыталось произнести - «Извините!» и это заинтриговало Алису, она вызволила из грудного разреза тоги крестик поцеловала его и перекрестилась, так на всякий пожарный случай. И снова повернулась в сторону изваяния, которое силилось через немогу принять форму и обличье человека, хоть у него это получалось весьма жалко. Но Алиса жалостью не славилась, -
- «Экскьюз ми?», - произнесла она отчётливо, повторив фразу изваяния и то, ещё раз попыталось произнести эту фразу, но речевые обертоны ему того не давали. Торсиб стоял пошатываясь чуть и словно хотел что-то сказать, но не мог подобрать слов на земном сленге. Алиса подозрительно рассматривала это явление, и, -
- «Форма и образ человека? Но зачем это тебе?», - вдруг осенило Алису в потугах пришельца.
- «У-у-у-е-е-е-с-с-с», - произнесло изваяние и Алиса поняла что угадала, попав пальчиком в небо.
- «Тебе нужен – оберон? Я не доктор!», - слегка возмутилась Алиса.
- «Слово оберон», - как распознала ответ пришельца Алиса и задумалась не в силах понять этой фразы.
- «Хорошо!», - Алиса сделав вид что поняла, плавно развернулась и пошла в дом. Нет, она не станет ломать голову и возиться с этим отвратным чудовищем, даже из соображений уважения к разумным расам галактики. Изваяние что-то зазудело ей вослед, но Алиса уже не стала ломать голову и придя в дом сообщила прямо предиктору, то что вдруг поняла из столь короткого диалога с чудовищем, -
- «У меня в саду торсиб! Можете себе вообразить, если хватит воображения? Из моих соображений, это каков-то незаконный образец из инкубатора торсибов. Похоже, он хочет, только не падайте с трона, чтобы я, как оберон, замолвила слово, дабы ему придали обличье и образ нашего аборигена. Ибо он или оно на моих глазах страдает и мучается в своём уродливом для наших весей обличье. Это что тест на гуманность или жалость, раз я дева? Или это диверсант-провокатор в моём саду, прикидывающийся своим парнем? Предиктор? Ланкасти? Я не доктор анатом и не академик инопланетных рас. Я не хочу огласки!»;
Не прошло и пятнадцати минут, как с неба свалился рейдер и пять здоровенных бойцов бесцеремонно упаковали изваяние (пока Алиса его забавляла образцами земного наречия) и погрузили на рейдер и были таковы... .
  Первым как ни странно, прилетел впопыхах Сингал (и откуда он-то прознал про этот инцидент? Наверное от своего кота шпиона!) и принялся с порога утешать Алису, которая была спокойна как египетская мумия. Но его визит вписывался и того менее, чем то изваяние торсиба в её саду и она едва не с боем выпроводила его прочь. Тем паче что в Алисе взростала злость хулигана Киттена. Можно сказать «злая собака», но «злой кот» сочеталось не менее нелепо, чем торсиб в земном саду. Почему именно к ней пришёл этот образец? Видно и он соображал, что оберон и тем паче актина, имеет в расе самый высокий статус! И может принять решение о его просьбе. Или кто-то ему это посоветовал? Но кто? Кастито? Нет, автоматы инкубатора тоже наверняка знают про оберонов. И почему рейдер? Значит Ланкасти дал по фуражке Урвицу, а у того одна прямая извилина дубового солдафона. Нет! Это она сама виновата и сама отказывается себе в этом признаваться. Чисто из девичьего каприза. Надо найти крайнего и обязательно из мужей. Вон Киттен, тоже кот мужского пола, значит и крайний виноватый! Она ведь сама искательница приключений на собственную задницу. Но кто об этом ещё знает? Нет, его прислали и именно к ней! Торсибам позарез понадобился контакт и именно с оберонами! И это из-за военного положения с расой тренти. Иуды! Свои же родимые иуды! Не Сингал же ему советовал явиться в сад к Алисе! Ага, это кот Киттен его позвал, на своём кошачьем языке. Нет, Алисе нужен громоотвод и сейчас же! Где этот чёрт и проходимец Монро? Вот кто заслал диверсанта в её сад!
   Алиса битый час ползала по Монро в постели пытаясь пробить его скользкую оборону и наконец устало, махнув на всё лапкой, пала ему на широкую грудь и упокоилась. Она отвела душу, наконец. Значит войны с торсибами не будет. Алиса – передовая Елена Троянская нашего времени! А Монро – её деревянный троянский конь.
- «Это ты во всём виноват! Это ты заслал диверсанта торсиба в мой сад! У тебя коварные замыслы?», - Алиса занялась лицом Монро водя пальчиком по его губам, щекам, скулам и подбородку, мило воркуя.
- «Можешь подвергать меня любым пыткам, я не выдам тебе своих коварных планов! Торсибы на грани. Ещё немного и они падут со своей империей бога. Это предчувствие падения, преддверие. Армагеддон. Они обманывали себя, они жили в страхе краха расы и веры. Это ананкастический синдром. Храбрость можно выдать за отчаянный акт труса. Одно без другого не бывает. Мы всё равно победили. Такая уж у нас невесёлая участь – всё время побеждать. Потому я и прихожу к тебе утешить душу, ибо только с тобой, я себя чувствую пораженцем. Торсибы не умеют проигрывать, они просто – погибнут. В этом торсибе сыграл инстинкт самосохранения вида. Он стремится выжить в любом обличье, даже отдельном от бога. Инстинкты всегда в такой ситуации сильнее бога. Мать берёт верх над отцом. Ей надо спасти своё чадо и любой ценой. Оно... это скорее всего была самка. Самец никогда бы ни пошёл на такой акт, а скорее бы погиб в непримирении. У торсибов похоже как и у муравьёв матка умнее рабочих самцов. А умные стараются выжить, а не погибнуть. Это закон разума вселенной. Ты просто взревновала её ко мне...», - эта последняя фраза была опрометчива с подачи Монро и Алиса с новой энергией набросилась на Монро, - «Я? Её? К тебе взревновала? Да я тебе сейчас все суставы наизнанку выверну! Я тебя самого в самку торсиба обращу! Антихрист! Инопланетный шпион-диверсант! Вот тебе! На тебе за это! Самец кобылы...»;
Наконец Алиса довольная утешилась в объятиях Монро, но этот протест и вторая разрядка взыграли в Алисе с другой стороны инстинкта. Или в другом инстинкте, - размножения. И она захотела, чтобы он её победил. Чтобы он насильно завладел ею. Завалил, крутил, смял и агрессивно разрядил в её утробу своё семя. Это вековые инстинкты, выработанные за миллиарды лет эволюции. И потому она как «умная» самка не стала делать глупостей, а просто ползала по Монро плотоядно рыча и сопя как младенец. Раскол брал свою дань.
- «Вот же наши пращуры были весёлые ребята, - плодились как кролики! У торсибов скорее плодоносие, зависимо от потребностей цели. Надо наплодить ещё миллион они наплодят. Им нет разницы сколько особей погибнет в жерле войны с тренти. Всё во имя бога. Боги, говорят, ух как любят жертвоприношения!», - лениво поведал Монро и Алиса прекратила поползновения по вражескому стану и уставилась на Монро, - «Ну тебя! Ты наговоришь сейчас! Зато и были ценой как мухи, и гибли миллионами. Я не спорю что надо было пройти через эту дикость, чтобы прийти к культуре, но именно секс и определяет состояние культуры. Нет культуры, вот и плодятся как кролики и того хуже, что раньше было и педерастия и лесбиянство. Хватит с нас этой паранойи, порождающей гермафродитов и дебилов. Похоже из твоих умозаключений что и бог у торсибов – шизофреник. Я тоже хочу порой плодиться, но культура не даёт»;
- «Не всегда ты права, хоть и в общих устоях и традициях пола. Плодовитость это условия эволюции, а не человека. Культура тут с боку припёка. Скорее культура строится на сексе, чем наоборот. Есть потребность эволюции и стимул расы и будешь плодиться как миленькая, а не хочешь заставят. Или попадёшь в белые вороны и все мужи тебя стороной, как чуму обходить станут. Сингал вот скорей всего хочет дитя от тебя, хоть ты его дикарём никак не назовёшь. Есть тут разница киска, есть!», - Монро рассуждал как всегда по-своему ни с кем не считаясь и Алиса стала примеряться как его набить, - «Мало ли что Сингал хочет? Тебе какое дело? Или ревнуешь? Мне вынашивать дитя, а не Сингалу. Я и есть – мать-эволюция. Я тут принимаю решение, плодиться или нет. Ты прав только, что так было раньше»;