II. Власть Великого. Глава 7. Новые знакомства

      ОТРИЦАНИЕ ИМЕНИ.
         
      Часть 2.
           ВЛАСТЬ ВЕЛИКОГО.
         
      Глава 7. ЗНАКОМСТВО С ПРЕДСКАЗАТЕЛЯМИ.

      Аарн показал мне, в каком направлении идти, и на той улице, которая являлась самым коротким путём, среди обычных, частных домов с садиками позади и лавками со всевозможными товарами на первом этаже, я увидел магазин гадательных принадлежностей. Вот это была удача! Я внезапно вспомнил, что у меня с собой ни карт, ни гадательных палочек, ни предсказательных камней – ничего. Спросите меня, а как я собирался гадать людям, не имея никаких нужных вещей – я отвечу: не знаю. Когда собирался к Горным воротам, то ни на миг не задумался об этом. Добрый знак. Такая уверенность, граничащая с беспечностью, говорит о правильном выборе пути или образа действий: всё получится само собой... Ладно, сознаюсь. Мне просто хочется так думать.
  Мне были выделены на расходы несколько монет, но этих денег могло хватить только на булочку. Я вошёл в лавку и, разглядывая придирчивым взглядом гадательные принадлежности, заметил, что и карты, и другие предметы отличаются от принятых на Винэе. Например, в колоде не было некоторых символов, к которым я привык, но были совершенно другие. Гадательные палочки были покрыты резьбой, которая, без сомнения, имела какой-то смысл. Мне надо было знать, какой. Поэтому я приглядел для себя единственное пособие, которое тут имелось. Оно называлось «Гадания для девочек». Предстояло найти деньги на покупку. Я болезненно морщился, размышляя, что из двух дорогих мне вещей оставить в залог. Продать знак Эи, фамильное сокровище Корков, подарок удивительно обретённого друга в трудный час, казалось совершенно невозможным, да и опасно это было. Поэтому я решительно снял обручальное кольцо.
   Хозяин дома, лавки и товара, кругленький человек по имени Радул, очень странно отнёсся ко мне. Сложилось впечатление, что он не заинтересован в продаже карт и пособий. В его магазине было полно посуды и хозяйственных товаров, а гадательным принадлежностям отведена всего одна витрина.
   - Послушай, господин, - говорил он, жмурясь, мотая головой и размахивая руками, словно подавая мне таким образом особые знаки. – Послушай, не бери. Это плохой товар. Карты эти лежат у меня три года, а это и это и того больше. Никто не берёт, никому не надо. А тебе оно надо? Возьми вот бокалы хрустальные, видишь, какие красивые. Или ведро металлическое оцинкованное. Как без ведра в хозяйстве? Я даже знаешь что? Я даже могу продать по начальной цене, самой низкой. Пойдёшь на базар и перепродашь. Гадания – плохой заработок. Торговля – хороший. Особенно, если не в Текре, а за границей. Для такого человека, как ты, господин.
   - Три года карты лежат? И что? Завонялись? – состроил я дурачка.
   Я понимал, о чём он хочет сказать. О том, что мне следует бежать из страны, если имею склонность к гаданиям, иначе меня ждёт очень плохое будущее. Он даже предлагал мне быстрый способ заработать на дорогу, предлагал помощь, но я упёрся. Я едва ли не силой заставил Радула принять у меня кольцо и забрал из витрины необходимые мне предметы. Пообещал вернуться и выкупить свою вещь в скором времени и попросил никому пока не продавать её.
   - Терпеливая Наи! – воскликнул Радул. - Какая работа! Где ты купил такое кольцо?
   Я не стал ему объяснять, что сам сделал, пусть считает меня простым предсказателем. Но на кольце ведь стоит клеймо! У шустрого торговца под рукой имелась лупа, он моментально разглядел все детали и уставился на меня остекленевшим взглядом.
   - Что случилось, Радул? – тронул я его за плечо.
   - Он что, – еле слышно спросил меня хозяин лавки, - действительно существует?
   - Кто?
   - Миче Аги, – я только по движению губ парня угадал своё имя.
   - Понятия не имею, - надеюсь, что равнодушно, обронил я. На самом деле мне стоило большого труда сохранить видимое спокойствие. – Это подарок любимой девушки, с которой мы расстались очень давно. Я не знаю, где она покупала.
   - Да? Ну да. Конечно.
   Радул, кажется, огорчился. Даже прямо на глазах стал худее и скучнее. А я изо всех сил старался обуздать эмоции: чёрт возьми, на Навине знают моё имя! Как? Откуда? Почему? Чем мне это грозит? Не опознали бы, а то мало ли что?
   - Ладно, пойду, пожалуй, - пролепетал я и задом наперёд выбрался из лавки со своими покупками.
   Пройдя немного, я оглянулся. Радул запирал магазин. А потом вприпрыжку убежал в переулок. Я готов был поклясться, что в кулаке он крепко сжимал моё обручальное кольцо. И что спешил его кому-то показать. Мама моя! Не шпионит ли он для храма? Наверное, шпионит. Я решил проследить за купчишкой, и быстро вернулся. Однако, он на моих глазах вошёл через заднюю калитку в сад частного дома, через три, в четвёртый, где был встречен любимой девушкой, бросившейся ему на шею. Он ничего ей не показывал, не рассказывал о странном покупателе, обменявшем дорогое кольцо на опасный товар. Я подсматривал и подслушивал, а они болтали о всяких пустяках и целовались, сидя рядышком на качелях. Потом Радул спохватился, что ему надо работать, и выкатился за калитку с такой скоростью, что врезался в меня. Он вообще чрезвычайно стремителен.
   - Ага, - сказал он, закрыв калитку. И, схватив меня за грудки, прижал к забору. – Подлый шпион! Шпионишь для храма?
   - С ума ты сошёл? – прохрипел я. Больше от смеха, чем от его захвата.
   - Я вот кликну всех соседей, и мы тебя…
   - Я не шпион.
   - Так я и поверил.
   - Я думал, что ты шпион.
   - Думал, я побежал показывать твоё кольцо кому следует? А говорил, что не знаешь, кто такой Миче Аги.
   - Кто это такой, я не знаю.
   - Непродуктивный разговор, - заметил Радул и отпустил меня.
   - Однозначно.
   - В этом доме живёт моя невеста.
   - Я понял.
   - Всегда забегаю к ней утром.
   - Похвально.
   - Ну и всё. Давай разбежимся. Неприятно с тобой, дураком, разговаривать.
   - Разбежимся без оскорблений, а то знаешь ли…
   - Ничего я не знаю. Твои глупые дела меня не касаются.
   - Кто такой этот Миче Аги? – спросил я.
   - Герой детских сказок. В сказках говорится, что он ювелир.
   - И откуда только сказки такие берутся?
   - Вот и мне хотелось бы знать.
   Радул свернул за угол ко входу в магазин, а я отправился своим путём, усмехаясь про себя. Вот что значит, жить в государстве, где процветает диктатура. Кругом шпионы мерещатся. И надо же! Я – герой инопланетного эпоса! Хотелось бы почитать. Или послушать.
   Но долго размышлять на эту тему было некогда. Прежде, чем явиться к Горным воротам, я обязан просмотреть «Гадания для девочек» и разобраться хотя бы с символами карт.
   С теми изображениями, которые не входили в традиционные колоды Винэи, я разобрался легко. Просто сопоставил их с отсутствующими символами. Сложности начались тогда, когда я осознал, что некоторые картинки на Навине и у нас имеют разный смысл. Например, в этом мире змея символизирует злость, коварство и зависть. Женщину, замыслившую недоброе. Женскую интригу. Но я привык, что это символ мудрого вмешательства судьбы, вечного круговорота жизни и смерти, смены сезонов. При гадании может говорить о женском изворотливом уме и переменчивости. Или о необходимости быть осторожным. Или о некотором сроке. Смотря, какие карты рядом. Или, взгляните, всадник на лошади. У нас это символ начала нового дела, известие, деловое предложение. Здесь – рок, судьба, неизбежные неприятности вплоть до тюрьмы или разорения. Я возмущённо фыркнул. Лучше даже не запоминать такое, не сбивать себя с толку. То ли дело карта «Орёл»! Повсюду обозначает силу, власть, высокие устремления, победу. Никогда не ошибёшься.
   Так я брёл по улице, тормоша колоду и книжку «Гадания для девочек». Люди шарахались от меня, перебегали на другую сторону. Мне было всё равно. Чем быстрее я обнаружу себя, как предсказателя, тем быстрее меня отведут в храм к какому-то наиглавнейшему. Уж там я что-нибудь узнаю про Петрика. Ах да, ещё клеймо поставят. Ну и ладно. Шрамом больше, шрамом меньше… Прав Малёк, когда утверждает, будто стоит попасть в мои руки чему-нибудь, что может расширить знания о любимых ремёслах, и я напрочь выпадаю из жизни. Полный размышлений о необычной трактовке комбинаций гадательных палочек, я вдруг уткнулся в холодное плечо стражника у городских ворот. Его товарищи заржали, подобно табуну Петриковых Сокровищ.
   - Господин анчу, - давясь смехом, сказал мне один. – Ой, не могу! Мы тут всё смотрели: упрёшься ты в стену или нет. Но нет. Промахнулся малость.
    - Да. Промахнулся, - я сделал вид, что мне тоже смешно. И спрятал за спину «Гадания для девочек».
   Тот, в кого я упёрся вместо стены, сердито рявкнул:
   - Какой он тебе господин? Такой же нищий гадатель, как прочие. Да ещё заразный, поди, палец не просто так замотал. На руки его глянь: рубцы видишь какие? И на морде тоже непонятное что-то.
   Ну конечно, я в не слишком хорошо отстиранной одежде, с забинтованным пальцем и рукой на перевязи, да ещё со шрамами двухлетней давности, выглядел не самым лучшим образом. Перчатки, что ли, купить?
   - Это старая травма, - миролюбиво сказал я. – Вроде ожога.
   - Вот и давай к прочим. Туда, туда, - отмахнулся от меня стражник и отошёл подальше.
    В той стороне, куда он махнул, находился небольшой базарчик, где торговали кто чем. Я увидел бедно одетых людей, сидевших прямо на земле, на вытертых дрянных ковриках. Перед ними лежали колоды карт и прочие, любимые мною вещи, и книги, в которых я признал гадательные. Никогда не видел подобной организации труда.
   - Почему они на ковриках сидят? – сам себя спросил я вслух.
   Один из стражников услышал и ответил:
   - Не нравится на коврике – ящик возьми. Не знаешь, что делать, что ли? Да, сидеть там – двадцать три монеты в день. После обеда собирают.
   И стражники потеряли ко мне интерес.
   Лохматое чудо-юдо сказало правду: в его родном мире к предсказателям относятся крайне плохо. И если задались целью их уморить, то находятся на правильном пути. Судя по виду этих людей. Я действительно даже представить себе не мог раньше, что благородным ремеслом предсказаний возможно заниматься на шумной площади у ворот, где толкотня, суета и жуткая грязь. Семеро измождённых мужчин разных возрастов, но всё больше молодые, сидели в пыли, у людей и лошадей под ногами, и их, наверное, кусали вши. И мне, известному ювелиру, сыну Арика Аги, потомку королевы Унагды, почётному гражданину городов Айкри, да что уж там – королевичу Някки, предстоит усесться с ними. Вроде как продавать свой талант, словно яблоки на развес и у всех на виду. Такого со мной ещё не бывало!! Чёрт возьми, до чего же интересное и забавное вышло бы приключение, если бы не было связано с тревогой за Петрика! Я с трудом сдержал смешок и опустил глаза, чтобы по ним не догадались о моих мыслях. Принял вид самый смиренный и удручённый, и обратился к старшему из предсказателей с просьбой позволить присоединиться к компании моих почтенных коллег. Все семеро вылупились во все глаза на меня и на облезлый коврик, купленный на деньги, вырученные за кольцо.
   - Вежливый-то какой, - хмыкнул старший. – Ты почему сам пришёл? Где конвой?
   - Кто где? – не понял я.
   - Конвой. Стража. Он с юга, ребята, - пояснил предсказатель для остальных. А я подумал, что вот уже второй человек по выговору признаёт во мне выходца из южных стран континента О. Это хорошо.
   - Мне сказали, что те, кто хочет зарабатывать гаданиями в этом городе, должны прийти к Горным воротам, - объяснил я.
   Старший поманил пальцем, чтобы я наклонился к нему.
   - Уходи, сынок, - шепнул он мне. – Сейчас отойди в сторону и попробуй смешаться с людьми. А когда сменится стража у ворот, выкини эту подстилку и всё, что у тебя есть из даров Эи, и покинь город, как путешественник. Пока тебя не поставили на учёт и не лишили свободы. Иначе тебе грозит стать одним из нас.
   - Но разве я не один из вас? На родине моё ремесло приносит хороший доход.
   - Ты как сюда попал, дурачок? Все те, кто как мы, бегут подальше от Текра, но и в других странах уже спасения нет. По всей Навине теперь предсказатели прячутся и таятся, словно преступники, и многих тайно убивают. Это здесь закон, который нельзя изменить, защищает таких, как мы, но ты видишь, что придумали, чтобы свести нас со свету. Не может быть, чтобы ты этого не знал.
   - Я не знал.
   - Беги.
   - Мне некуда бежать. Денег нет. Подзаработать хотелось.
   - Свобода – и больше ничего не надо, глупый. Лучше быть кем угодно, в какой угодно дыре, но не подчиняться жрецам. Лучше окончить дни где угодно, но не здесь. Беги, пока возможно.
   Остальные гадатели делали вид, что их наш разговор не интересует. Зато он привлёк того самого стражника, который посчитал меня заразным.
   - Эй! – рявкнул он, подходя. – Не понял я, что это вы тут замышляете. А ну, ты, анчу, быстро занял своё место. Вот здесь, с краю.
   Нет слов, как я был благодарен ему! А то уже стал опасаться, что предсказатели насильно вытолкают меня за городские ворота в неусыпной заботе о моём благополучии. И потом не пустят обратно.
   Я покорно расстелил коврик. Всё-таки, довольно неприятно сидеть вот так, в пыли. Я сидел, сидел, и остальные сидели молча, изредка бросая на меня быстрые взгляды, если не были заняты работой. Самым колоритным из них был мужчина лет тридцати, сидящий напротив меня. Я жадно наблюдал за тем, как инопланетянин трактует расклады и символы. Парня звали Брим. У него были светлая кожа, густые брови и приятное, волевое лицо. Тыльные стороны ладоней, запястья и щиколотки гадателя украшали мастерские татуировки, сделанные, конечно, в лучшие времена. Во всех мирах они читаются одинаково: принадлежность определённому роду (в данном случае, имеющему тотем – водоплавающую птицу с широким клювом), знаки, обозначающие воду, рыб, сети и водные растения. Парень был явно из края, где много рек и озёр, где в чести ремесло рыбака и купца - торговца рыбой. О том, что Брим - предсказатель, говорили иные татуировки, сделанные позже, другим мастером, да как бы не в знак протеста против привычного уклада жизни. Маленькие пёстрые совы над большими пальцами обеих рук. Очевидно тогда, когда Брим оплатил эту работу, он и представить себе не мог, что за приверженность любимому ремеслу окажется на грязной улице Текра. Поймав мой любопытный взгляд, он улыбнулся светло и сочувственно. Я подумал, что такой человек мог бы стать моим союзником. Особенно, если бы я поспособствовал его освобождению.
   Слева от Брима сидел щуплый человечек. Он был напряжён больше других, но старался скрывать тревогу. Он редко поднимал голову, на которой красовалась широкополая шляпа. Руки у этого человека были тонкими, но хрупкие запястья, словно специально скрывали длинные рукава. Я подумал, что ступни у человека, должно быть, тоже очень маленькие, но он, в отличие от Брима, был в грубых башмаках на толстой подошве. Он был, по-моему, моложе других, звали его Дасем. Что это за Дась такой? Нелепое имя для взрослого мужчины. Наверное, уменьшительное. Или прозвище. Да он и сам был нелепым. К нему тоже вскоре подошла молодая девушка, и он принялся за работу.
   А меня потянуло на общение.
   - Дело-то, наверное, не слишком плохо идёт, - спросил я довольно громко, ведь на площади было шумно. Меня услышал предсказатель, сидящий справа от Брима. Он даже встал и подошёл ко мне.
   - Дело идёт чрезвычайно паршиво, - просветила меня эта упитанная личность. На месте этой личности, если всё так плохо с гаданиями, я пошёл бы селёдкой торговать. Я уже заметил – этот человек был профессионалом, как Брим. Значит, предсказаниями он занимается давно, чего не скажешь о Дасе. Значит, был выбор. Но селёдкой торговать он не пошёл. Я молчал, глядя на него снизу вверх и понимая, что с кем, с кем, а с ним мне общаться как раз и не хочется.
   - Но другого-то места всё равно нет, - сказал упитанный и замер, ожидая ответа. Его товарищи, те, кто был свободен, захихикали. Я бы на их месте воздержался от насмешек. Что-то было в этом человеке, что делало его чужим в компании. То есть, он выделялся не столько, как, скажем, дворянин в кругу мелких жуликов и пьяниц, не как деревенщина на великосветском приёме, а как нечто, отмеченное холодом и тленом среди полного жизни лета. Что-то по-настоящему чуждое. И опасное.
   - Кстати, ты не представился. Как тебя зовут? – продолжил этот нехороший человек. – Я Астак.
   Мне не хотелось отвечать Астаку, вообще разговаривать с ним не хотелось, но надо было взять себя в руки.
   - Я Доур, вроде старейшины у них, - выручил главный из предсказателей – он сидел ко мне ближе всех. – А ты, сынок?
   - Друзья Анчуткой кличут, - кивнул я ему.
   - Друзья? У тебя ещё есть друзья? – засмеялись на другом конце ряда.
   - Мальчиков зовут Крэг, Онин и Тоби, - представил Доур. И, наклонившись, шепнул мне в ухо: - Тоби придурковатый немного.
   Астак продолжал стоять надо мной. Даже прямо-таки нависать. И едва ли не принюхиваться. Это мне не нравилось. Характер у меня, сами знаете, вспыльчивый. Я медленно поднялся на ноги, заставив дворянчика распрямиться, и остался стоять напротив Астака, почти касаясь его грудью. Он не понял намёка.
   - Откуда ты, Анчутка? - спросил он фальшиво-дружелюбно.
   Доур опять не допустил грубости с моей стороны.
   - Мальчик с юга, я же сказал уже. Наверное, как некоторые тут, за девушкой прекрасной увязался. Парень-то видный. Так, Анчутка?
   - Так, - сказал я в лицо Астаку. – Увязался.
   - И когда ты понял, что твоя коварная возлюбленная тебя обманула? – полюбопытствовал тот, ничуть не смутившись.
   - Тогда же, когда и все вы, - повысил голос Доур. – Тогда, когда пришёл с ней в Текр. Ты влип, сынок. Любовь – такая штука, что разума лишает совершенно. Вспомните, как вы сюда попали, ты, Астак, и ты, Брим, и ты, Крэг. Отбросили осторожность, и пришли за своими красавицами в Текр. Даже если гадания предупреждали вас об опасности, даже если вы точно знали, что происходит в Текре, вам было всё равно. Что ж, так они все поступают. Заманивают из других мест и оставляют здесь ради определённой цели Великого. Невесты Косзы.
   - Вот, значит, они какие, - поставил я Астаку на вид. А про себя отметил, что у Чёрной Нечисти, оказывается, есть невесты.
   - А ты думал, сынок, она твоя невеста? – хихикнул старейшина. – Нет. Раз связался с такой, значит, о тебе точно известно жрецам, и всё.
   - Что «всё»? – спросил я у Астака.
   Доур встал и, приблизившись сбоку, вклинился между мной и неприятным человеком:
   - Я посмотрю, что у тебя за гадательные палочки, Анчутка? Разрешишь?
   Я правильно понял это движение, и сказал, что конечно разрешу. И, конечно, из вежливости сам нагнулся и сам же подал палочки Доуру. А он тем временем как бы невзначай оттеснил Астака от моего коврика и так встал, повернувшись к нему спиной, что парню было не приблизиться. Он угомонился и вернулся к себе. Подмигнув мне, отошёл и Доур.
   - Всё, - сказал он, усаживаясь на место и наклоняясь ко мне, - это значит, конец жизни, Анчутка. Не думай, что я преувеличиваю. Конец свободе, мечтам о семье, о доме, о путешествиях. Многие уже умерли, сынок, мы последние. Да и то, коренных текрцев здесь только я. Знаешь ли, я подсуетился и перевёз свою семью в другой город, но, как видишь, достали и там.
   - Не представлял, что может быть такой ужас, - пробормотал я.
   - Палочки у тебя из лавки Радула? – хмыкнул Доур. - Да, я знаю. Прямо за его домом сад большой – это мой сад. Не обратил внимания, наверное, какой у меня красивый дом? У меня был тихий кабинет, и я поднимал над крышей флаг, когда хотел показать, что веду приём клиентов. К нам приходили играть друзья дочери, всегда было весело, хорошо. Жена выращивала цветы необычные в саду и на окнах. Она красавица у меня, если ты не знаешь. Вечером приходил Радулов отец или я к нему шёл, и мы хорошо проводили время за головоломками, или бутылочку винца можно было распить. В праздники гуляния были, дамы в нормальных платьях ходили, любо-дорого посмотреть. Бывало, идут наши жёны красивые, ручки обнажённые, на шейках - бусы. Моя дочку ведёт в красном платьице, Радулова мать – сынка. Соседи с нами, друзья, песни пели. Всё было чисто. У храмов стеклянные купола на солнце блестели, цирк приезжал - ах, какой цирк! Никто не думал о том, что так всё обернётся. Дом и сейчас принадлежит мне, но я там жить не могу.
   - Почему?– шепнул я, ужаснувшись схожести образа жизни Доура с моим.
   - Обязан жить там, где в городе отведено место предсказателям.
   - А твоя семья? Кто у тебя?
   - Жена, дочь, внук и зять. Чтобы они жили, я согласился на подобное существование под надзором храма. Я их никогда не увижу. Им запрещено навещать меня. Иногда те, кто знал меня раньше, приносят что-нибудь из одежды или еды какой. Не все трУсы, Анчутка, и есть настоящая дружба.
   - Я знаю. Но почему тебя просто не убили в том, другом городе? Не отравили, не придушили тайно?
   - Меня не получится тайно, я, если ты не знал, довольно заметная фигура в Текре и не только. И, поскольку я, видишь ли, из этой страны, охранный закон касается меня, где бы я ни был. И, если я вернулся открыто, значит, посчитал это нужным. Значит, если у правителей других стран возникнут вопросы, жрецы могут говорить, что у нас предсказателям хорошо живётся.
   - А если ты живёшь, как нищий, и сидишь тут, в пыли - это твой личный выбор, и жрецы ни при чём. Это ты сам опустился.
   - Верно, Анчутка. Что тебе, Астак? – спросил он, заметив неслышно подобравшегося парня. Брим с Дасем переглянулись и засмеялись неслышно.
   - Хотел сказать Анчутке, что после обеда собирают по двадцать три монеты за место.
   - Ступай себе. Он уже знает.
   Астак удалился. И тотчас был атакован двумя старушками, явившимися погадать. Меня привлекли манипуляции Астака. Уж больно отвратительны были его пальцы, которыми он перебирал карты. Белые, ухоженные, даже холёные руки человека, никогда не занимавшегося настоящим трудом. Пальцы были похожи на бледные сосиски, и сам он весь походил на белый, ноздреватый, пышный хлеб. Перед моим внутренним взором так и стояла картинка, как Астак возлежит в чём-то вроде кресла возле низкого столика, берёт из вазы виноград и другие фрукты и неспешно поедает их, а его противные ноги омывают в тазике две какие-то женщины, на которых он смотрит с таким же презрением и ненавистью, как на колоду карт, лежащую возле вазы. Бр-р! Петрик заметил раньше всех, что такие видения у меня вещие, и отражают действительность. Если верить наваждению, получалось, что Астак презирает женщин и ненавидит то ремесло, которым занимается здесь, на площади. Так ради чего он отдал ему предпочтение?
   - Что-то наша сторона сегодня не пользуется популярностью, - усмехнулся Доур. – У тебя, сынок, есть деньги, чтобы за место заплатить? Если что, я дам тебе. Даже безвозмездно. Ты только беги, когда сменится стража. Я ведь не просто так о себе рассказывал. Ели нужно, мы даже отвлечём внимание стражи. Да они, знаешь ли, и не слишком усердны. Люди ведь тоже. Не зверствуют. Иногда погадать подходят.
   Я уже прямо не знал, как быть при таком желании старейшины спасти меня от лап жрецов.
   В голову не к месту полезли ещё и мысли о Марике с госпожой Кис. Началось с того, что мне вдруг стало ясно, что в душе нет злости на женщину, приказавшую меня убить. Почему? Ответа не было. Может, из-за того, что теперь она раскаивалась, и, вроде бы, искренне. Хотя, кто поймёт этих женщин? Может, она разыграла раскаяние с целью вернуть любовь своего мягкосердечного избранника? Аарн, конечно, её найдёт. Но вот как поговорить с госпожой Кис? Женщину, которая не побоялась встать перед дулом ружья, заслонив собой маленькую девочку, не получится запугать. Она не выдаст своих планов. Слабое звено в этой компании – её возлюбленный. Вот если бы проследить… подслушать… Аарн разберётся, решил я. Если же госпожа Кис вдруг отправится в своё имение, то будет выезжать, скорей всего, через эти ворота. Не зря же они носят название Горных, и горы видны за городской стеной. Как в Някке, вздохнул я. Только здесь горы ниже и более пологие…
   - Неприятный человек, недолго у нас, - оторвал меня от моих размышлений Доур. И показал глазами на Астака. – Но видно, что не из простых.
   - Да, видно. Кто он? Княжич какой-нибудь?
   - Не говорит. Выше всяких там откровений. Спит в отдельном помещении, не нравится ему с нами. Требует, чтобы мы его не тревожили по ночам. А кому он нужен – тревожить его? Мы рады-радёшеньки, что он сам по себе.
   - Он шпион? – догадался я.
   - Этого я не могу точно утверждать. Если шпион, то странный. Слишком отличается от нас, а шпион должен быть в доску свой.
   - А вы? Вы все? Вас заставляют передавать жрецам слухи, сплетни, раскрывать тайны гаданий?
   - Это бывает, Анчутка, но куда ж деваться? Выкручиваемся, как можем, потому как людей выдавать неохота. Ещё раз говорю тебе: постарайся улизнуть, пока не запятнал свою душу.
  Я повнимательней взглянул на Доура, словно впервые увидел. До чего же тяжело ему жить так! И он старается оставаться хорошим человеком! Изо всех сил старается. Он ещё верит в дружбу, он держит в узде своих молодых подопечных, выгораживает клиентов и выпроваживает меня. И, конечно, несмотря ни на что, мечтает дожить до хороших времён, когда станет, как прежде, и можно будет, ничего не боясь, жить в родном доме с любимой семьёй. Да. Не смотря ни на что. Я проникся самым глубочайшим уважением к Доуру.
   - Сколько тебе лет? – спросил я.
   - Сорок восемь, - был ответ. Я ужаснулся тому, насколько плохо выглядит старейшина, насколько старше. Но они все, кроме Астака, выглядели так, словно непрерывно болели и долго-долго недоедали.
   Угадав, о чём я думаю, Доур, хмыкнул и сказал:
   - Стольких людей я видел здесь! Достойных, известных и умных, и тех, у кого происхождение повыше, чем у дурного Астака. Где они? Всех уморили, а кого-то Косза убил – ему самому, надо полагать, можно нарушать закон. Остался один я из этой компании. Крепче других оказался.
   - Если я спрошу, почему вы не пытаетесь бежать, почему не поднимете бунт, ты ответишь мне, что бесполезно?
   - Бесполезно, сынок. Но тебе может, удастся улизнуть. Пока у тебя нет клейма, и ты не примелькался.
   - О! Забыл о клейме. Покажи.
   Он отогнул грязный воротник, и я увидел сбоку на шее безобразную раскоряку, выжженную раскалённым железом. По спине у меня побежали мурашки, я зябко повёл плечами. Но не последовал совету Доура. Наоборот, я словно прилип к коврику и вознамерился выудить у предсказателя как можно больше полезных сведений уже сейчас. Сведения – это путь к спасению Петрика и возможность избежать клеймения. Поэтому я спросил:
   - Доур, кто правит в Текре, кто король? Или тут, может быть, республика?
   - Смешной ты, Анчутка. Словно с Винэи свалился.
   Ну вот, опять! Доур между тем закончил:
   - В Текре нет короля. Здесь правит страх перед Косзой.
   - То есть, правят жрецы. Но как это получилось?
   - Хорошо, расскажу. Необразованный ты какой-то.
   Я навострил уши, и при этом всё поглядывал на ворота: не проедет ли госпожа Кис в своём экипаже? А ещё, вынув руку из перевязи, я перебирал карты, чтобы они привыкли ко мне и слушались, когда придёт время работать...

Продолжение:  http://www.proza.ru/2014/05/13/1142