О политике

Мне опять разнесло щеку флюсом. Место, в литературной классике отмеченное как "румянец", вздулось пузырем, на следующие дни переместившись  по пространству лица. Влево.

Зубник сделал снимок и послал с ним к хирургу. А метелило с неделю. Отличный повод не идти к зубному фашисту, подумала я. В общем, я к нему пошла весной. Нет, шучу. В ясный морозный день принесла я свою уже опавшую щеку хирургу, с головы до ног одетому в белое и ослепительное (шапочка, халат, штаны, перчатки, бахилы), всем своим видом выказывающему готовность к незамедлительной операции. Вот достанет нож как фокусник и зарежет.

А он опять сделал снимок. Они, как я понимаю, снимкам друг друга не доверяют. Пока он думал над моим снимком незнамо где, я лежала на зубной кушетке под крутящейся лампой "на кого вы работаете" и старалась смотреть в окно. Солнце светило так ярко, что у меня в глазах прыгали черные зайчики. А может не от солнца, а от страха.

- Я консерватор.

Я черным зайчиком подпрыгнула на кушетке. Появившийся ниоткуда хирург включил огромный экран на стене. - Смотрите. На экране появилось что-то серое с белым и тонким надломом посередине. - Вот ваша надкостница. Кто-то оставил на ней цемент. По непонятным причинам ваш организм то не обращает на цемент внимания, то реагирует. Я - консерватор, - повторил хирург, как гипнотизируя меня. - Вернетесь, если начнете реагировать снова.

- Спасибо, что вы  не либерал, - сказала я.