Кража

Стоял ноябрь, но снега не было. Чуть грело осеннее скупое солнце. Но скоро и его не стало  видно. Небо заволокло тучами и пошел дождь. Анна решила зайти в магазин не столько укрыться от дождя, сколько избавиться хотя бы на время от дурного настроения, навеянного затянувшейся осенью. Она  понимала, что зима будет ни чем не лучше, потому что Петербург это не ее любимая Сибирь, где при ходьбе хрустит снежок, а не «тонут» ноги  в жидком месиве, как здесь, поэтому ждала прихода зимы с некоторым страхом в душе. Первые годы своей жизни в северной столице она, испытывая осеннюю депрессию, не знала, как с ней бороться, но со временем научилась. Вот и теперь, чтобы стряхнуть хандру, она решила зайти  в маленький магазинчик тканей, чтобы буйство красок подняло настроение  Хотела поехать в Дом тканей, но, вспомнив, что  при ней приличная сумма  денег в валюте, передумала, опасаясь, что ее обворуют.
В последнее время много говорили о падении евро. К тому же на работе, куда устроилась, ничего не заплатили, объясняя это какой-то ошибкой в бухгалтерии. Прикинув, что ей не видать своей крошечной зарплаты до Нового года, она решилась на этот крайний шаг: обменять свои сбережения, хранившиеся на «черный день». Дома не было даже хлеба, что очень удивило заглянувшую на кухню соседку. Она долго смотрела на ее стол, где стояло блюдце с плесневелыми сухарями и огрызком лимона, да чашка заваренной овсянки. Анна не страдала от скудости питания, считая, что ей нужны такие разгрузочные дни. Но пожилую женщину такой рацион явно удивил, поэтому она попросила Анну назвать сумму денег, необходимую для ремонта потолка, испорченного ею из-за протечки.
Анна, стараясь говорить спокойным тоном, сказала:
- Почему я никого не заливаю? Ваш муж клялся моему мужу десять лет назад, что протечек больше не будет.
А сама вспомнила, как в детстве постоянно заливала соседей, молодую бездетную пару. Тогда она с матерью жила в центре города, на последнем этаже нового четырехэтажного дома, расположенного рядом с горсоветом. Дом был хорош, но  в водопроводе часто не  было воды. И, она, открывая кран, забывала его закрыть или путала, не могла понять, когда кран открыт или закрыт. Вечером мать брала свою провинившуюся дочурку,  и они шли извиняться к соседке, которая всегда их прощала
 Тогда была причина – отсутствие воды, а здесь, просто халатность. Анна не хотела брать с соседки денег, хотя та  была не бедная. Один сын работал в правительстве страны, другой был губернатором в Иркутске. Но соседка продолжала настаивать, чтобы сгладить свою вину, вызванную своей очередной халатностью. Мелких денег у нее не оказалось. Несмотря на упорствования Анны, она пошла в магазин, где разменяла деньги, засунув ей в сумку коробку печенья, на которую Анна, положив свой кошелек, поспешила в банк, закрывающийся на обед.
Выйдя из банка, она направилась в магазин, где было довольно тесно. Ей так хотелось посмотреть на ткань и представить какое она платье сошьет на корпоративную вечеринку. Последнее вечернее платье она сшила десять лет назад. А свое первое – в пятнадцать лет. У матери лежал отрез красивого горчичного цвета. Маленькая Анна, уезжая к тетке на Урал, прихватила с собой этот отрез, нашла в отрывном календаре выкройку и сшила.  Конечно, все испортила.
Мать Анны прекрасно шила, но летом ей было все недосуг. Зимой Анна внимательно присматривалась к тому, как мать рукодельничает. Та, порой без выкройки, на глаз, раскраивала ткань, вспоминая при этом бабушку Анны, у которой даже сантиметра не было, она завязывала узелочки на нитке. Анна не унаследовала такого дара. Раньше она шила, но со временем у нее стало получаться все хуже и хуже, и мать ей сказала:
- Не порти, дочка, отнеси к портнихе.
Было видно, что у нее вещи не из магазина, поэтому одна французская туристка ее спросила:
- Вам  фирма в которой вы работаете, оплачивает шитье?
С каждым годом туристов становилось все меньше. Из-за дороговизны они стали предпочитать мусульманские страны. Это сказалось на толщине кошелька Алины. Из этого обстоятельства вытекало, что никакого платья не будет, но так хотелось помечтать. Она любила рассматривать ткани. В этом хобби Анна была не одинока.
Вот какая-то девица, слегка оттолкнув Анну, прошла вглубь небольшого закутка. Рассматривая, она приговаривала:
- Стрейч, стрейч, - тем самым привлекая внимание Анны к той ткани, что она смотрела. Другая напирала сзади. «Что они подождать не могут?»- пронеслось в голове Анны. Столь близкое «соседство» явно не понравилось ей, и она на всякий случай стала сумку держать покрепче. Но, когда  выходила из магазина, одна из этих девиц в междверном тамбуре рассыпала мелочь и стала собирать. Пока она собирала медяшки, другая вытащила кошелек у Анны. Сделав свое дело, крикнула:
- Долго еще будем стоять?
Выйдя из магазина и пройдя метров десять, Анна увидела, что молния на сумке расстегнута. Когда она обнаружила пропажу, ей стало обидно до слез. Молодые, шатаются по улице, не работают и таскают кошельки у пожилых женщин. Быстро взяв себя в руки, она сказала себе: « Бывали ситуации хуже, вспомни».
Молодые парни вытащили у тебя деньги, заработанные в стройотряде  и паспорт. Это повлияло на твою судьбу. Ты не могла подать заявление в Загс, поэтому твое замужество отложилось лет на двадцать. Не украли бы у тебя паспорт, вышла бы замуж, нарожала бы кучу детей. Сейчас бы внуки подрастали.
Или еще один случай. В незнакомом городе украли деньги и билеты. Вот ситуация. А это? Так, ничего. Вспомни, как это было.
От своего знакомого она получила письмо, в котором он извещал ее о своем проезде через Москву и о желании встретиться с ней. Она решила, что никуда не поедет. Но, когда до приезда осталось несколько часов, прямо с  работы она направилась в аэропорт. На ее счастье, как подумала она, в кассе были билеты. Получилось так, что от радости она не подала, а бросила паспорт кассиру. И эта, краснокожая паспортина, как птица, перелетела через барьер кассы.
В Москве она переехала с аэропорта на другой. Аэропорт Шереметьево предстал во всей своей красе. Она как будто попала в совсем другой мир. Все кругом блестело и сверкало. Группа хорошо одетых людей стояла на выходе пассажиров. У Анны от ожидания и предвкушения встречи даже закружилась голова.
Вот вышел и ее знакомый, увешанный большими чемоданами. Но что это? К нему подошла какая-то пара. Как потом выяснилось. Это была бывшая жена брата его жены. Встреча была недолгой. Сели в такси и поехали к общей знакомой. По дороге Анна решила выйти. Она никак не могла перебороть стеснения. Этих двоих она еще как-то могла пережить, но еще одну незнакомую женщину. Нет, это уж слишком. Ей не удастся перебороть свой комплекс. Перед расставанием, договорились, что она приедет к нему в один волжский городок, хотя он и  предлагал вернуться через месяц в Москву и провести неделю вместе. Учитывая, что в Москве проблема с гостиницами, Анна предпочла ехать в незнакомый город. Вернувшись на поезде в Ленинград, она забронировала гостиницу и купила билет. И через пару дней полетела в далекий город.
Приехав в гостиницу и оставив чемодан в номере, она спустилась вниз, огляделась и к своему удивлению обнаружила, что телефона-автомата в вестибюле нет. Позвонить со служебного ей не разрешили. Тогда она вышла из гостиницы, перешла улицу, зашла в проходную какой-то маленькой фабрики и позвонила оттуда.
Они решили идти навстречу друг к другу. Возвращаться в гостиницу она не стала, а сразу выйдя из проходной, завернула за угол и пошла по незнакомой ей улице. Пройдя порядочное расстояние и никого не встретив, повернула назад и тут увидела его.
Он шел, крепко держа за руку маленькую девочку, лет двух-трех. Это была дочь его жены, которую она, будучи в браке со знакомым Анны, родила от заезжего гастролера. После появления на свет дочурки, она полностью посвятила себя ее воспитанию. А он, погоревав, записал дочь на вою фамилию. Через несколько лет он попытается увезти девочку к себе, а когда та вырастет, то захочет, чтобы она жила с ним. Но ее не прельстили ни вилла на Лазурном побережье, ни богатая и роскошная жизнь.
…
- А мы были у тебя. Я там, в гостинице, на чемодан положил подарок тебе.
Анна как-будто не слышала его слов, промолчала.
- Давай вечером встретимся, - продолжил он.
- Только ты мне скажи более конкретно, чтобы не получилось, как сейчас.
Вечером, когда она шла к нему на свидание, порядком испугалась. Кто-то  выбросил из окна стеклянную банку, разбившеюся в метре от нее.
В тот  августовский вечер было прохладно, поэтому после некоторых колебаний, Анна согласилась пойти в дом, где ее многое удивило. В квартире царил полный беспорядок. По коридору по диагонали была натянута бельевая веревка с одиноко висевшими на ней брюками. Возможно, это было единственное подходящее для этого место. Стол на кухне был весь заставлен  какой-то рухлядью. Поэтому с трудом на нем нашлось место для приготовления ужина. Пока она вместе с ним занимались "стряпней", в дверь  квартиры постоянно звонили. Он, покраснев, объяснил:
- Это я привез кое-что по просьбе жены. Теперь она продает.
Женой его оказалась невысокого роста хрупкая блондинка с большими немного навыкате голубыми глазами. При встрече с Анной она поздоровалась, немного грассируя:
- Здр-р-авствуйте. Так вот вы какая Анна.
Потом все стали ужинать, немного расчистив стол. После ужина Анна ушла. Он  проводил ее до гостиницы, и они расстались, чтобы завтра встретиться снова. На следующий день к их кампании примкнул еще один мужчина, и они вчетвером отправились на выставку.   
Третий день пребывания Анны в этом чужом для нее городе начался с неприятностей. У нее перестал работать замок на чемодане. Взяв такси, она отправилась в мастерскую, когда машина подъехала к дому быта, Анна обнаружила, что у нее нет кошелька, где помимо денег у нее было два обратных билета. Она еще не решила, как будет возвращаться, на поезде или самолетом. Первое, что ей пришло в голову, попросить у таксиста.
- Я бы вам дал, но у меня нет ничего. Вы - моя первая пассажирка. С утра меня в военкомат вызывали. Но, знаете, я хочу вам помочь. Поедемте  к моей жене на работу. Она женщина сердобольная, должна дать.
И на самом деле, женщина дала денег.  Анне показалось, что она ей одолжила деньги из любви к своему мужу. Если бы не он, то Анне не досталось бы не копейки. Женщина  с такой любовью и теплотой смотрела на этого южного красавца, что все ее колебания улетучились.
Везя Анну на вокзал, южанин сказал:
- Если вы все-таки захотите вернуть долг, то не тяните. Мы скоро уедем ко мне на родину, навсегда.
Вернувшись в Ленинград, она сразу же отправила перевод.
Если бы она знала, что можно было обратиться в горисполком, где бы ей дали денег. Но откуда ей можно было знать, что такое возможно.
Конечно, в кассе билетов не был, и она пошла к начальнику вокзала. Начальником оказалась женщина, которой Анна для большей убедительности показала свой пустой чемодан. Ей тогда казалось, что все из-за него, этого черного дерматинового чемодана. Посмотрев внимательно на незадачливую пассажирку, женщина спросила:
- В общем поедете?
- Хоть на крыше.
Взяв в кассе билет, она съездила в гостиницу за своими пожитками. Вернувшись на вокзал, позвонила ему, сказав ему, что уезжает, не объясняя причину отъезда.
В поезде она постаралась забыться и под мерный стук колес заснула. Проснувшись утром,  Анна заметила, что  лес стал настолько густым, казалось, не только  всаднику не пройти, но даже птице не пролететь. Здесь, как нигде в другом месте становится особенно ясно, почему монгольские кочевники так и не смогли приблизиться к Москве.
Деревья росли настолько близко к железнодорожным путям, что казалось, ветви вот-вот коснутся  окон поезда. Налюбовавшись вволю на красоты природы, Анна  с тоской взглянула на «ободранный» плацкартный вагон, на не закрывающееся окно, которое ночью пришлось прикрывать шторой и одеялами.
Мимо проносились деревушки, большие и маленькие станции, вблизи которых пейзаж менялся, на смену густого леса или лесозащитный полосы появлялись речушки, пригорки, полянки, домишки с небольшими огородами, где копошились старушонки, одетые в како-то  тряпьё. Анна невольно вспомнила  пятидесятые годы, послевоенную разруху, полуголодное существование, очереди за хлебом в шестидесятых, во времена Хрущева. Прошло полвека, казалось, ничего не изменилось. Вот и на станции бабульки такие же, как в её далёком детстве, в Ялуторовске на вокзале, бегают, суетятся, предлагаю домашнюю снедь. Особенно Алине запомнилась одна из них, вылитая гоголевская Коробочка, румяная, несмотря на свой возраст, вся какая-то кругленькая и опрятная. Она не суетилась, нет, просто стояла на платформе и приговаривала:
- Зайчики мои, покупайте пирожочки, утром испекла, горяченькие еще, свежие. А то хотите, оставайтесь, поживите у меня  в избе, в деревне, каждый день будете такие пирожки кушать.
   Ну, как не купить? Алина купил один. Но он до того был хорош, что она сразу не стала есть. Пирожок был украшен лепниной из теста, также и как здание вокзала – «ракушками», сделанными из искусственного мрамора.   
Анна вспомнила, как мама пекла пирожки с брусникой, она брала их с собой и сразу же доставала, как приезжала в Тюмень с выходных на учебу в университет. Несмотря на трескучий мороз, уплетала за обе щеки. В пригородном поезде тогда было не до пирожков. Набивалось столько народа, что люди умудрялись умещаться на самых верхних полках. А те, что были внизу, стояли всю дорогу, как оловянные солдатики.   
От воспоминаний ее отвлек мужичонка с довольно помятым видом, взъерошенными волосами, сидевший на станции. Ботинки были одеты прямо на босу ногу. Степенно, не торопясь он достал из спецовки  пачку и взял сигарету. Коробка была явно не из-под тех сигарет, что он курил. Возможно, это было единственное воспоминание о его прошлой хорошей и сытной жизни. Теперь сытно жилось, пожалуй, тёлочке, мирно жующей траву под забором небольшого садика.
Такая беднота, а она расстроилась из-за кошелька. Ничего страшного, что сегодня она без денег. Вернется к себе в Ленинград, пойдет в сберкассу и снимет столько, сколько ей надо. А вот этот бедолага так и будет приходить к каждому скорому поезду в надежде, что кто-нибудь подаст Христа ради. 
Наконец поезд тронулся и оставил позади, где-то в тумане эту короткую стоянку. Анна опять погрузилась в воспоминания своего детства. Чтобы ходить в школу, надо было каждый раз переходить через вокзал, который очень часто был заставлен товарняками. Школьники подлезали под поезд – так было быстрее, чем обходить состав. Иногда они не успевали. Один из составов трогался. Дети тогда прижимались крепко друг к другу, чтобы их не засосало порывом ветра и не затянуло под колёса. Каждый раз всё обходилось благополучно.
Зимой никто не выходил из вагонов. Из покрытых снежным кружевом окон ничего не было видно. Летом всё было по-другому. Пассажиры спускались на перрон, чтобы подразмяться, подышать свежим воздухом. Тогда Анне  казалось, что это люди из другого мира, всё равно, что пришельцы из космоса.
2003 год.