Подпол Часть XVII 17

Придя на следующее утро в балаган, Иван подошёл к антрепренеру, и тот подвёл его к гонщику, выбитому из седла зелёным змием.
«Иван!» – протянул ему руку гонщик. Видно было, что человек с глубокого похмелья. Он был бледен, по лицу тёк пот, глаза слезились
 «Тяжело мужику, колосники горят! – догадался Иван, протягивая ему руку.
–   Пётр –   отрекомендовался он.  –  Ты на меня не обижайся,  –  обратился он к гонщику,  –   так уж получилось. Если сможешь, подскажи что, я в долгу не останусь.
–  Хорошо, пойдём со мной!  –   согласился артист. 
Отворив металлическую дверь,  указал на стоявшие в небольшой комнатке два мотоцикла.
 –  Вот! – указал он на один из них. –   Конструкция древняя, но надежная. «Харлей», американец!  Заводится с пол-оборота, тормоза мёртвые, но следить нужно, иначе шею сломаешь в два счёта! Давай, заводи, посмотрим, как у тебя получится!
Иван выкатил мотоцикл на арену, завёл его, и,  обвыкнув в седле,  заехал на стену;   сделав круг, спустился вниз.
 –  Хорошо! – похвалил его Лапшин. –   Только дело в том, что мотать придётся много кругов, на большой скорости,  так что нужно потренироваться. А я не могу сегодня, ты уж извини.
Иван вытащил из кошелька купюру, и подал её страждущему. «На вот, опохмелись!»
Артист взяв деньги, бросил: «Завтра в  десять, раньше не смогу».
На следующий день в десять часов Иван уже стоял в центре арены, ожидая своего наставника. Проболтавшись  так минут тридцать, он уже собрался уходить, но увидел  бывшего гонщика,  бредущего неверною походкой. Он помахал ему рукой, однако артист, видимо, был невменяем, и шёл, как говорят, «на автопилоте». Иван схватил его за рукав: «Ты что, брателло, своих не узнаёшь?»
Бывший гонщик покачнувшись, промычал:
–  Не узнаю. Ты кто?
–  Сменщик твой!
 –  Какой ещё сменщик?
Лапшин ушёл за кулисы, но вскоре вернулся, ведя в руках мотоцикл. «Начинаю заезд!» – громко заявил он, заводя мотоцикл.  На звук ревущего двигателя выскочил антрепренёр: «Куда ты, мазилка чёртова, лезешь? Свернешь себе голову, а мне отвечай за  тебя!» Он ухватил  гонщика за воротник, и стащил его с мотоцикла. «Всё! Концерт окончен»! – объявил он, с ненавистью смотря на раскоряченного артиста, пытающегося подняться.  –  Подрезал нас, мерзавец, под самое оно, теперь расплачиваться с кредиторами нечем! Чтоб ты сдох, пёс шелудивый!» Антрепренер  сплюнул, и решительной походкой отправился  за кулисы.
–  А мне как же быть? – подал голос молчащий до этого Иван.
 –  Как быть? – Садись на мотоцикл, и крутись!
Иван продолжал стоять, переминаясь с ноги на ногу.
 –  Ладно,  –  сжалился антрепренёр.  –  Павел Силыч я! – проговорил он, протягивая Ивану руку.  –  Ты уж извини, но тут такие брат, дела, что не прочихаешься! Давай, заводи машину, крутанись разок – другой. Я  сам тоже раньше этим баловался, да вот сейчас как говориться, весь вышел.
 –  А с этим другом что делать? – Иван указал на сидящего на полу Лапшина.
 –  С этим-то? Вытащим его на улицу, пускай просвежится. Что же ещё?
Управившись с жертвой зеленого змия, Иван сел в седло, завёл мотоцикл, и дал газ. Первые два круга он проехал осторожно, а третий и четвертый крутанул по настоящему.
 –  Да ты я смотрю, в седле родился! – похвалил его Силыч. – Голова не кружиться?
 –  Всё нормально. Выдержу!
–  Ну, тогда дня два погоняй с Иваном Фроловым, и  с Богом!
 –  Каким еще Иваном?
 –  Напарником твоим. Его цирковой псевдоним– Ян Фроловский, чтобы красивее  звучало. Снаряжение  тебе нужно подобрать, шлем, ну, всё такое, и главное – спохватился Силыч – контракт надо подписать, не то меня директор вместо мармелада намажет на хлеб, и съест!
 – А кто директор?
 –  Увидишь сам. Мужик серьёзный, шутить не любит. Давай, приходи завтра к десяти,  бумаги подпишем, и вперёд!
На следующий день Иван вновь стоял на арене балагана. Ровно в десять из-за кулис появился Силыч, с каким то мальчишкой.
–  Вот, знакомитесь, это – наш новый гонщик, наша надежда, а это – он указал на мальчишку – наш директор, Сергей Петрович.
Иван с изумлением смотрел на молодого директора, однако его первые слова быстро поставили всё на место.
 –  Вы не разглядывайте меня, словно в кунсткамере, а прочтите контракт, и если согласны –   подписывайте. Что не понятно, или не приемлемо, скажите,  отрегулируем. Сроки  поджимают, так что на всё про всё вам три дня. Будем делать аншлаг:  гонщик из Буркина – Фасо!
 –  Какой еще Буркина – Фасо?
 –  Страна такая есть в Африке, не слыхали? Столица  – Уагудугу. 
 –  И что?
–  А то, что загримируем вас, и будете работать негритянским гонщиком.
 –  А русским нельзя?
–  Русским  –  нельзя! Нам нужен аншлаг, полный сбор, чтобы выкрутится из этой карусели, так что давайте, а ты Силыч, придумай ему псевдоним покрасивее! 
Он быстро пожал руку Ивану, и, повернувшись, исчез за кулисами.
 «Так то! – улыбаясь, заметил Силыч. –   Не смотри, что он молодой, хваткий, чертяка! Ему наследство привалило, а он, не будь дурак, цирк сорганизовал. Правда не на голом месте, папаша у него тоже цирковой был, да и сам он каучук работал, клоуном на манеже, так что знает что почём!»
На следующий день Иван в цирковом облачении нарезал круги по стенам шапито.   Его напарник молча следил  за ним, изредка давал советы, перекрикивая треск мотоцикла.  Вскоре обкатка была закончена, и Иван пригласил Галину на свой дебют, умолчав, однако, о своём необычном амплуа.   Она как-то не обратила внимания на афишу, на которой красовался облик её мужа, загримированного под негра; тот улыбался во весь рот, выставив, словно напоказ, ряд белоснежных зубов. Публика валила валом, желая взглянуть на негра, словно это был какой-нибудь дрессированный медведь. Галина заняла удобное место, и была немало удивлена, когда на арену выехали два гонщика, один из которых был негр.  Ивана видно не было. «Негр»  же всячески подмигивал ей, корчил уморительные  гримасы, отчего публика пришла в полный восторг. «Идиот какой-то, –   думала Галина,  –  ещё на меня пялиться! Ужас!»  Тем временем зажёгся яркий свет, и ведущий объявил: «Уникальный номер – соревнование европейца с представителем  Африки – абсолютным чемпионом государства  Буркина Фасо – Нгуру – Нгуру!» Заезд начался. Открутив круги, оба мотоциклиста съехали на арену. «Победил представитель Африки – Нгуру – Нгуру!» –объявил ведущий.    Публика зааплодировала, и Иван  раскланивался во все стороны, как африканский князёк на общинном сходе. Он послал в сторону Галины воздушный поцелуй, пока та пробивалась к выходу.  «Вот чертяка чёрная, –   удивлялась она. –   Надо же, свой муж исчез, приблудился  какой-то непонятный  мужик,  а теперь негр  глазки строит. Ну и жизнь!»
(продолжение следует)

http://www.proza.ru/2014/05/14/654