Тридцать процентов

 

                «Аты-баты, шли солдаты,               
                позже начались дебаты…»


Когда хлопанье коммунальных дверей утихло и соседи разбрелись к своим экранам, в вестибюле разгорелись дебаты. Прапрадедушкин Сундук начала прошлого века прокряхтел:

- Что-что  вы говорите, что плюзидент позаботился об  мамашах-инфантах?

- Вот те на! Теперь им принадлежат тридцать процентов, - Помойное Ведро выплеснуло эмоции и Половая Тряпка старательно их подтёрла.

- В мои времена, ни одна шкатулка, инфанта она или не инфанта, не требовала развода, только бережно хранила сбережения и воспитывала отпрысков в  авторитете к  Родителю. Развод, - кряхтел Сундук, - это стыдно, было не принято!

- Не принято кем? Умом? - Табуретка встала в стойку, - время не то! Ум  давно деградировал. Сейчас время  коллективного бессознательного!

- Выметаю  постоянно коллективное бессознательное, но оно не кончается… - печально заметил Веник.

- Одумайся! Что будет, если оно закончится, станешь безработным, коллега! - воскликнула Половая Тряпка.

- Да, да, - раздалось с противоположного  конца вестибюля, - в нашей маленькой корзинке есть помада и духи. Всё. Что надо для души?  Это была красивая блондинка, Плетёная Корзина, понятия не имеющая об иных  потребностях.

- Не забывайте о сигаретах, - вмешалась Пепельница, - именно с их лёгкого дымка  поддерживается коллективное в бессознательном и бессознательное в коллективном.

- Нет повести печальнее на свете… - вздохнула картонная Коробка Набитая Книгами, но её прервал старый коммунальный Телефон: - не повести, а повестки!

Резиновый Коврик для вытирания ног прокашлялся и спросил: - А дети?

- Кто думает о детях? - пробормотала  постаревшая  Швабра, двоюродная тётушка Половой Тряпки, вместе они подрабатывали к пенсии, чтобы свести концы с концами. Концы не сводились, но родственницы духом не падали и продолжали елозить по старинному паркету в ожидании просветления.          

-Уж не плюзидент ли? Даже мне, старой, видавшей виды, Швабре, понятно, тридцать процентов – это ловушка для инфантильных мамаш, они-то клюнут в мгновение расширенного зрачка  и, вообразив себя амазонками, ринутся в суды с оголёнными животами и персингом…
 
- А опроцентованные папаши, заметьте, персинг, умолчу на каком месте, воспитание не позволяет, в бешенстве и отчаянии… поставят точку на карьере, чтобы ограничить оплату беспредела разгула амазонок, - выплеснуло Помойное Ведро.

- Эх, было время… Не то, что нынешнее племя… продолжал кряхтеть Сундук.

- В моей молодости дитя рожали от любви. - Швабра задумалась.               

- Нет, случалось, конечно, что на детей залетали, но это тоже от любви, спонтанной.

- С понтом, под  зонтом!  А теперь, куколки зачатые в кредит, - вставила Корзина. - Я только не могу сообразить: кто, кому, когда и что будет сплачивать?

- Выметите этот сор из головы, - посоветовал Веник. - Мамашам видней. Они теперь все сплошные бухгалтера.

- И дизайнеры!

- Кто-кто? - закашлял простуженный Резиновый Коврик для вытирания ног.

- Мамаши со вкусом разводящие на бабки! - со знанием дела сказала блондинка Корзина.

- То есть, которые водят свою дитятку к обеим бабушкам? - поинтересовалась молочная Бутылочка, забытая в углу с начала прошлого века.

- Вот она, наивность и невинность! Вам бы, голубушка, хлебнуть глоток  портвейна и посмотреть на мир трезвым взглядом! Понятное дело, такое мог предложить только Гранёный Стакан.

- Бог даёт дитю  день, даёт пищу.– Сундук продолжал гнуть свою линию.         

- Плюзидент даёт мамаше материнский капитал, а если разведётся - тридцать процентов…

- А  мамаша мечется в поисках лучших друзей! - Гранёный Стакан подмигнул Корзине.

- Не намекаете ли Вы, господин, на бриллианты? От этого вожделенного слова Корзина вся заискрилась и, стало не понятно, что она делает в коммуналке.

Но тут слово взял, до сих пор молчавший, Рулон Туалетной Бумаги, кстати, очень не практичной в быту:

- Господа! Алименты отменить! Разводы не разводить! Материнский капитал сделать отцовским! Резюме: мамаши, лишенные надежды, будут крепко держаться за мужей! Мужья, имеющие вечных мамаш, вытянут страну и не только из кризиса! Детей - пороть!

– Вы бы ещё вспомнили Монтеня, - выдохнула Коробка, Набитая Книгами.     Но   Монтеня уже никто не помнил, даже Сундук.


К утру компания угомонилась. Бабушка Мага сокрушенно покачала головой:

- Всё дебаты да дебаты... А на паркете остаётся грязное наследие.

Расставила бабушка по углам  уставшую от дебатов компанию и побрела на почту, отправлять президентские тридцать процентов в виртуальное пространство инфантильной мамаши.


Одесса  2011