3 курс. 2 глава. Женский обзор

3 курс. 2 глава. Женский обзор
Женщины и курсанты…Тема огромная, непредсказуемая, интересная и бесконечная. К третьему году обучения основной массе ребят было по 19-20 лет, гормон в организмах играл уже не по-детски. Если в первые два года зов природы гасился за счет трудностей учебы и службы (тупо  не до этого), то теперь появлялось свободное время и мысли уже приходили  не столько  о маминых пирожках, сколько о прелестницах, недостатка в которых, в Туле, не ощущалось. По легенде, в петровские времена в город завезли самых красивых девушек, чтобы, резко увеличившиеся число работяг-оружейников, могли спокойно выбрать себе невесту по вкусу и пустить корни в славном городе (впрочем, в какой бы русский город я не приезжал, такую легенду мне повторяли практически слово в слово везде). Так это или не так, не знаю, но слабый пол в Туле действительно прекрасен. Даже, пробегая на первом курсе по бесконечным улицам утром, нельзя было не заметить, сколь много чаровниц спешат на работу и учебу. В советские времена курсантики пользовались повышенным спросом у молоденьких девушек. Посудите сами, во-первых романтика, во вторых ребята в красивой форме выгодно отличались от гражданских раздолбаев-сверстников, в третьих теоритически  военный не может быть безответственным и наконец, у офицеров была очень неплохая зарплата, что резко повышала их шансы на завоевание нежных, но расчетливых сердец. Конечно, можно было уехать с мужем и в тьму-таракань, но перспективы безбедной жизни застилали мозг юных красоток. В Туле выделялся особый вид девушек – «училищные мамы». Это те, которые со слезами провожали молодых офицеров на выпуске и с улыбкой встречали пугливых первогодок. Они тусили на всех училищных вечеринках и отчаянно пытались заарканить какого-нибудь парнишку, с безумными, от кипения крови, глазами. Большинству из «мам» удавалось выскочить замуж за вожделенного вояку и уехать из города, порой навсегда. Курсантов даже называли за глаза «санитары леса», мол, вывозили из города тех, на ком уже и пробу ставить негде, частенько так и бывало. На третью-четвертую попытку у них получалось женить на себе будущего офицера. В городе жили и просто хорошие и веселые девчонки, при наличии  педагогического института и культпросвет училища, такого добра было навалом. В целом, в советские времена руководство пыталось регулировать демографические процессы, к примеру, в городе Иваново ещё с дореволюционных времен существовало множество ткацких комбинатов. На этих предприятиях в основном работали женщины, даже песня такая была: «Иваново – город невест». В связи с дефицитом мужского населения советские власти открыли в городе училище пожарной службы, в том числе, чтобы люди влюблялись, женились и рожали детишек.  Будущих офицеров командиры старались сводить со студентками медицинских учебных заведений, будущими педагогами, и тому подобное. В этом присутствовал глубокий смысл, если лейтенант ехал в дальний гарнизон, то естественно самыми востребованными там были именно такие специалисты. В тайге вряд ли пригодятся знания инженера или артистки. Итак,  культпросвет училище, или в народе «кулёк»,  заведение для будущих дирижеров, массовиков затейников и культурных работников провинции.  Народ туда съезжался из самых разных областей центральной России и не только. Соответственно им предоставлялось общежитие…ах, это общежитие «кулька» в городском районе «Мясново». Сколько же дней и ночей провели там курсанты артухи и не сосчитать! Мне тоже привелось там бывать, было весело! Курсе на третьем вели у нас хор как раз молодые девчушки из этого училища. Суть да дело, самые ушлые наши ребята легко напросились в гости к чаровницам .Помню, что пошел я туда вместе с Голдобиным и Антиповым. Как я попал в компанию с мачо и балагуром, до сих пор не понимаю! Девушки были веселыми и неглупыми, конечно нас покормили, напоили, и настало время женихаться. Антип естественно приударил (успешно) за руководителем хора, девушкой привлекательной и улыбчивой. Олежек подсел на уши другой девчонке Верочке. Очень милая и умная барышня, в конечном итоге они с Голдобиным поженились. А я то? А я начал неумело подбивать клинья к девушке  Оле Спиридоновой. Она была взрослее меня лет на шесть, да и красотой не блистала,  вся такая плотненькая, как кегля, но с игривыми глазками, которые вроде обещали мне ночи, полные огня. Я уж с ней и так и эдак, со словами и без слов, но она стойко изображала невинность и только хихикала. В результате я покинул общежитие, несколько разочарованный и разуверившийся в своем и так не великом мужском обаянии. Зато, мы договорились на следующие выходные, что внушало сдержанный оптимизм. Как водиться, дальше был традиционный залет, и я попал в наряд. А ребята пошли на свидания к зазнобам и рассказывали, что Оля пришла в каком-то красивом платье и расстроилась, что я не смог быть на  рауте. Я, было, совсем скис, но пацаны меня успокоили. Они расспросили у своих подруг о Спиридоновой оказалось, что она не сильно тяжелого поведения, даже на фоне своих не слишком стойких подруг по общаге, то есть пробы ставить как бы негде. Женская ли это «солидарность» или правда, но больше я с Олей не встречался.  Вот так командиры, вроде и наказав меня, отвели от больших неприятностей. Ну что ж, спасибо и на этом.  В целом же, в советское время, целью общения с девушками было конечно создание семьи, как минимум со стороны слабого пола. В те времена, несмотря на буйную западную пропаганду свободных сексуальных отношений, девушки все-таки старались беречь  свою честь и целью их было не половые, а именно семейные отношения. Курсанты постепенно обзаводились постоянными подружками и жёнами.
 При поступлении в училище у нас был уже один женатик из шестого взвода, по-моему, фамилия его   то ли Панин, то ли Паньков. С первых же дней он служил несколько обособлено и, по большому счету, участия в жизни коллектива не принимал по естественным причинам. Единственной целью его было не залететь и уйти в увольнение. Серьезная мотивация для примерной службы, но сколько же интересного он пропустил…Из наших первым женился Валера Наумов. Отношения их с Ирочкой Поповой начались ещё до училища, и такие они были милые молодые и красивые, прям замечательная пара. Я даже побывал чуть-чуть на их свадьбе. Как раз находился на пылинке, между первым и вторым курсом. Они, с гостями, приехали к воротам училища, для традиционной фотосессии, ну и меня позвали, так я попал на их первые семейные фото. А вечером, я и Андрюха Белов из шестого взвода, рванули в самоволку в кафе, благо оно находилось рядом с  училищем, и там мы немного посидели, поели, попили и даже поплясали. Остальные ребята жениться не торопились и откладывали столь важный вопрос на старшие курсы. В советские времена, особенно ближе к офицерским погонам, командиры-воспитатели настоятельно рекомендовали парням заводить семьи, что было правильно, объясню смысл. Допустим, приезжает в какую-нибудь дыру молоденький холостой лейтенант в военный городок. Хорошо, если он все время занят службой, а если у него появляется свободное время? Кино раз в неделю привозят, музея нет, театра нет, даже ресторан один. Начинаются выпивки в компаниях таких же неприкаянных, а там недолго и до мыслей о женском тепле и внимании, где ж их взять, кроме как у женатых товарищей? Вот  и начинаются бесконечные сериалы, порой заканчивающиеся трагедиями. Конечно, наличие жены не гарантирует от всяких переплетений, но вероятность таких событий резко уменьшается. Скажем, я служил офицером в Москве, но у нас тоже был военный городок, так вот там разыгрывались такие спектакли, что бразильские сериалы тихо курят в сторонке, даже не представляю, что происходит в «медвежьих углах». В училище даже существовал клуб «Аист», для курсантов и их жен, по воскресениям молодые пары ходили в наш клуб, где учили уму разуму их и боевых подруг, подготавливая семьи к совместной службе.  На мой взгляд «жена офицера» это профессия и не каждая сможет таковою быть.
Возвращаясь к Валерке и его первой жене должен сказать, что они сыграли в моей жизни значительную роль, курса с четвертого мы начали общаться плотно с их компанией, куда, кроме меня, входили Самир Кулиев, Сашка Игнатов, сам Валера, а также замечательные девушки: Ира Попова(Наумова), Ира, будущая Игнатова, Оксана Фомичева и эпизодически присутствующие Ира Трамплинкина, Лариса и т.д., о Ларисе отдельная песня. Девушка с огромными глазами и ладной фигуркой, ко времени моего четвертого курса уже была замужем за парнем с пятого , что не помешало ей отчаянно флиртовать в том числе и со мной. Я влюбился по уши, грезил и мечтал, звонил ей в город Новомосковск (под Тулой), объяснялся и тосковал. А она…а она  флиртовала с другими, в отсутствие мужа. Позже выяснилось, что девушка всем говорила практически одно и то же, что, мол, муж её не любит, что задолбал, что должно быть все по-другому. В принципе, обычный кризис красивой девочки, слишком рано вышедшей замуж. Бог её судья, спасибо ей за пару незабываемых вечеров, за короткую влюбленность и за огромные глаза.
 Были в училище и вечеринки, коротко и емко называемые «случка» (чисто армейский черный юмор), причем название практически официальное. В связи с этим вспоминается история, рассказанная Ельчанами. Есть в районе у них какая-то деревня, легальное название которой жители Ельца уже и не припомнят. В народе её нарекли «Голожоповка», чуть ли не со времен Иоана Васильевича. Так и повелось, едет автобус, заходит пассажир любого пола и возраста, передает деньги за проезд и говорит четко и громко: «Мне до Голожоповки.» Трудно поверить, но никто не задает глупых и лишних вопросов, как будто человек сказал: «Милостивый Государь, будьте любезны, мне до Большого театра».
Организованные встречи с девушками происходили как на территории училища, так и вне его стен. Конечно, у курсантов, предпочтение отдавалось «выездным сессиям», можно было, и поесть заодно и прогуляться, но такое право нужно было ещё заслужить. Как-то на втором-третьем курсе, посчастливилось нашему взводу получить приглашение от девушек из медицинского училища на вечеринку, которое было одобрено руководством. В легком возбуждении я и ребята получали парадную форму, чистили обувь и перышки и готовились весело провести время. Вот тут и поджидала нас напасть. Наш старший лейтенант Козлов вдруг вздумал оправдать фамилию (справедливости ради надо сказать, что так он «вредничал» крайне редко) и изрек примерно следующее: «Что-то мне не понравилось, как взвод сегодня занимался строевой подготовкой, давайте-ка пройдемся разочек и весело отправимся к девушкам!». Вот так номер! Молодец, блин, а главное самое время…Делать нечего, надо, значит надо, плёвое дело, по сравнению с танцульками. Группа, под командованием Коли Циванчука (к тому времени замкомвзвода) бодро прошагала строевым шагом по периметру плаца. «Давайте ещё разочек», - буднично предложил Козлов. Коллективные зубы взвода  скрипнули, но мы прошли ещё пару раз. К несчастью и этот подвиг его не впечатлил, и он захотел услышать ещё и строевую песню. Вот тут нас и понесло, солдаты солдатами, но у большинства характер не сахар, да и закалились мы к тому времени. Мы развернули строй и на третий шаг (как положено) запевала Игорек Антипов, звонко запел: «Из-за леса, из-за гор, вышел дедушка Егоооор!». Улыбочка зазмеилась на лице Козлова, он, наконец, добился желаемого, бунт в третьем взводе! Мы отличались буйным характером, в отличие от вторых его подопечных – четвертого взвода. Он решил из нас людей сделать, что не получилось у спокойного Максимчука, Козлов решил подправить. Итак, нас вернули на исходную и…и тишина…Взвод не среагировал на команду: «Запевай!». Так мы и ходили несколько кругов  молчком. Ещё несколько десятков минут Козлов посвятил воспитательной работе, нам уже и девушки были не нужны, кровь взыграла, грудь расправилась, так сказать: «Помирать, так геройски!». Нашла коса на камень, ситуация складывалась патовая: командир не имел права не заставить выполнить его команду, а мы всем коллективом уже полезли в глубооокую бутылку и вылезать оттуда было «западло». Времени, отчего то появилось море и расчёт на то, что мы стремимся на встречу с прекрасным, не работал. Причем у Козлова не получалось вычислить застрельщиков, потому что…их не было! Мы приняли решение «по умолчанию», взвод становился единым организмом, чего так добивались командиры, правда, организм что-то взбунтовался. Уже были наказаны все сержанты, уже была поставлена «черная метка» на самых дисциплинированных ребятах, но положение не менялось, мы по-прежнему отказывались петь. Надо отдать должное, положение спас Цыванчук. Он оказался между молотом и наковальней, с одной стороны идти сержанту против командира – поставить крест на карьере, с другой стороны в такой момент заставлять нас выполнить распоряжение репрессиями было, как слону дробина, нас уже несло. Коля отвел взвод на исходную, подальше от начальственных ушей, он сказал: «Мужики, он все равно не отстанет, давайте разочек сделаем как положено, может прокатит, если и в этот раз не оценит, тогда делайте, что хотите, слова не скажу». Скрепя сердцем, мы согласились на контрольный проход. Пели и шагали от души, зло и бодро, у Козлова хватила ума до нас не домотаться и сделать вид, что понравилось, таким образом, мы пошли на «случку», хотя настроение было подпорчено, но девичьи улыбки и глаза быстро привели нас в норму.
Внутри стен альма-матер проходили дискотеки в училищном клубе. Девушки туда попадали по спец. приглашениям, которые можно было получить либо у родственников и знакомых, работавших  в артухе,  либо в своем учебном заведении, где заветные квиточки распространялись через комсомольские организации. Тот есть, контингент внутренних дискотек составляли дочери и подруги дочерей офицеров и служащих училища и в целом Тульского гарнизона, и студентки, причем отнюдь не ботаны и отличницы, а те, кто смог быть поближе к распространителям. Действо происходило в большом холле нашего клуба по стандартной схеме: играл училищный ВИА, в основном репертуар советских поп-групп и отдельно «Динамика» и «Карнавала». В перерывах включали магнитофон с западными хитами, которые тщательно отбирали молодые комсомольские вожаки. Порою, ближе к окончанию, можно было услышать бессмертные произведения «Скорпионс» и «Пинк Флойд». Скромные девушки  сбивались в стайки и смущенно хихикали, в душе лелея надежду на приглашение. Поопытнее активно крутили талиями и привлекали внимание курсантов обильным запахом духов, боевым раскрасом и модными одеждами. Совсем взрослые и развязные, коих было единицы, могли увлечь пацана в угол потемнее для более тесного контакта. На первом курсе попасть на дискотеку являлось уже удачей, и такое право нужно было заслужить. Наконец, все барьеры преодолены, и голодный запуганный «стручок» попадал в клуб. Шансы первокурсника познакомиться с девушкой стремились к нулю. Во-первых, сам внешний вид желторотиков не внушал желания и вдохновения, а во-вторых с чисто практической стороны смысла в таком знакомстве у девушек не было, в увольнение первокурсники попадали редко, а общаться в комнате для свиданий на КПП как-то не интересно, в общем, маячила перспектива оставаться одинокой, несмотря на формальную статус наличия парня. Второкурсники тоже не пользовались супер популярностью, зато сами они уже были порешительней и смело шли на приступ. Третий курс привлекал особое внимание, но, к тому моменту, курсанты и сами уже выходили в город и отношение к таким вечеринкам резко менялось на иронию, за глаза училищные дискотеки назывались: «зверинец». Приходили мы туда поржать, да и потанцевать энергичные танцы, намеренно пренебрегая девушками. А в душе так хотелось познакомиться, но было не положено, а то ребята засмеют. Четверокурсники приходили редко и в малых количествах, зато «снимали» их моментально. Так сказать, если некуда пойти в воскресенье, можно было в субботу объявиться на танцах и на следующий день свидание почти гарантировано. Понятно, что выпускники на данные мероприятия не приходили совсем.
Помниться на третьем курсе мы с Игорьком Антиповым традиционно не попали в увольнение, как раз вечером намечалась дискотека в училище. Мы решили туда пойти, я то был рад, так как  не пользовался особым успехом у девушек, а внимания уже хотелось. Игорек, красавец и балагур, не испытывал таких же проблем и поэтому собирался пойти от безысходности. «Петруха», - сказал он мне: «В зверинец идти трезвым не хочу, а то и не повеселимся». Сказано – сделано. В связи с горбачевским сухим законом, спиртного в Туле днем с огнем не сыщешь, но учитывая привычку русского народа с подпольному сопротивлению откровенной глупости властей, мы подошли к вопросу творчески и изобретательно.  В местном военторге продавался самый доступный парфюм – одеколон «Армейский». Субстанция с отвратительным запахом, но с хорошим содержанием спирта. Конечно, пить его в первозданном виде было невозможно, а посему Антип немедленно изобрел коктейль, который так и вошел в историю с неброским названием  «армейский». Состав: 125 грамм того самого одеколона и 125 грамм замечательного советского лимонада «Байкал». Наконец напиток был готов к употреблению, в граненом стакане плескалась жидкость ядовито-изумрудного цвета. И если на лице Игоре проступала гримаса сомнения, то в моих глазах читался нескрываемый ужас. Покрутив в руках  «хрусталь», Игорек, как человек в алкоголе более опытный, позвал меня употребить сиё в туалет, мотивируя это тем, что не надо будет далеко бежать, если наружу попросится. Антип начал первым, отхлебнул добрых пол стакана, проглотил, как будто жабу, скривился, зажмурился, пробежался вдоль кабинок, прокашлялся, закурил, матюгнулся, оклемался и коротко прохрипел: «Пей, Петруха». Я зажал нос, закрыл глаза и отхлебнул. Предчувствия меня не обманули, ни до, ни после этого случая ничего более отвратительного я не пробовал. Я и так был зелененький, а здесь на лице моем сморщенном отразились все цвета радуги. Переварить мой организм коктейль так и не смог, выскочило все быстро и весело, но голова закружилась. Спустя 15 минут настроение улучшилось и мы двинули на танцы, в целом было весело, только мы постоянно глупо хихикали и благородно отрыгивали парфюмом, конечно успехом у девушек, даже самых распущенных, мы не пользовались.
На третьем курсе народ начал кучковаться в компании с дамским присутствием. Для нас гостеприимной хозяйкой стала Марина, студентка политехнического института. Так как мама её постоянно работала, мы прекрасно проводили время на дому. В те времена всяких кафешек был явный дефицит, торгово-развлекательные центры отсутствовали вообще, а на рестораны у курсантов денег в принципе не было, поэтому народ прятался и общался в квартирах. У нас подобралась компания: я, Приход, Мишка, Марина, Сашка Игнатов и, редко, Самир Кулиев. Приходили, трепались, иногда выпивали, но скромно. Как раз у Марины Игнат учил меня «аристократически» пить коньяк, на примере отвратного  азербайджанского пойла за 13 рублей. «Сначала», - говорит: «Откусываешь кусочек шоколада, делаешь маленький глоток коньяка и ждешь, пока шоколад не растворится во рту, а потом глотаешь получившуюся амброзию». Теоретически все было понятно, но на практике получалось нечто ужасное, чуть лучше коктейля «армейский». Оставалось только включать фантазию и представлять, что пьешь минимум «Ахтамар». Марина девушка была не слишком привлекательная, но веселая и добрая. Кормила нас, хихикала и поднимала настроение ( в хорошем смысле). Поначалу мы все были в равноудалены от нашей гостеприимной хозяюшки, но потом выбор пал на Мишку и они долгое время считались парой. На четвертом курсе Мишган познакомился со своей будущей женой прекрасной Наташкой, но  Марина не намеревалась отступать, даже воспользовалась одним из стандартных приемов тулячек, жаждущих выйти замуж за курсанта – пришла с мамой к командованию в лице майора Архипова и объявила, что беременна от Мишки, уж не знаю, было у них чего или нет, свечку не держал. Наш комбат опять поступил по= отцовски – выгнал дур, популярно объяснив, что ложиться с молодым человеком нужно с умом, желательно после свадьбы, а так сама виновата. Беременность, после такой терапии, довольно быстро рассосалась, прям чудеса, не иначе. Помниться ещё были угрозы испортить Мишке свадьбу, но все обошлось, тем не менее, мне не за что относиться к Марине плохо и поэтому: спасибо за гостеприимство.
На третьем же курсе и у меня вроде девушка появилась. Не вспомню имя её, но она была хрупкая хорошенькая хохотушка, познакомились на танцах в клубе, пару раз встретились, я даже дома у нее гостил, а потом…а потом я не мог ей дозвониться, подумал, что бросила. Все оказалось проще, девушка попала в больницу с краснухой, ну и я тоже загремел в госпиталь с тем же диагнозом, и провалялся там три недели с высоченной температурой, заразила она меня, стало быть.
Нельзя обойти вниманием и ещё один экземпляр. Во втором семестре, на дискотеке в клубе взяла меня в оборот одна из училищных «мам», в историю она вошла под именем «Изабелла». Девушка с выдающейся грудью, солидным слоем штукатурки и умопомрачительным запахом хороших духов. На первом свидании, вне пределов училища, мы весело проводили время, валялись в снегу и хохотали, я был почти счастлив. Так прошла ещё пара встреч, я не то, чтобы влюбился, но точно был очарован. Конечно, в зимне-весенней Туле очень весело бродить по улицам, но хотелось уже домашнего тепла и уюта, да и с девушкой познакомится поближе. На все мои робкие намеки, относительно теплой квартиры, она неизменно ссылалась на строгие нравы папаши (интересно, почему же дочь превратилась в училищную «мамашу» не самых строгих правил?). Со временем я узнал, что: «Папа мой полковник, военный прокурор города Тула, мужчина строгий. А тому, кто на мне жениться, он обещал подарить вишневую «девятку», и вообще жизнь моего будущего благоверного будет полна богатства и счастья!». Вот такой нехитрый набор предлагался в приданое дочурки. Каким я не был простачком, как не хотел я её обнимать и целовать без пауз, однако инстинкт самосохранения подсказывал мне, что не стоит продавать молодую жизнь за такие коврижки, в целом голову я не терял. Тогда девушка перешла к решительным действиям, 8-го марта, я получил увольнительную, она ждала меня у ворот. На этот раз мы пошли во дворик жилого дома, проникли в беседку уже закрытого детского сада и из недр её сумочки на свет появилось: чайная чашка тонкого фарфора, большое яблоко и бутылка недорогого вина «Изабелла». Так и приклеилось к ней в моей памяти это имя. Под небогатую закуску мы оприходовали вино, стало тепло и весело, да и она расслабилась. Все реже говорила об отце, свадьбах и машинах, все чаще меня обнимала. Если бы увольнение было подольше уверен – я бы, наконец, попал к ней домой, но время неумолимо и мне надо было возвращаться, как девушка тренированная в отношениях с курсантами, она не возражала и сама меня проводила. Надо признать надрался я знатно, КПП преодолел без потерь, на «автомате», а вот в казарме меня окончательно развезло. Сорока поинтересовался : «Петруха, а ты где так напился?». Я ему выложил все, как было. «Ага! Сам пил вино, а товарищам не принес!», - обиделся Андрюха, странные люди, мне что, нужно было отлить им или в клювике пронести? Долго мне ещё потом напоминали эту историю и Изабеллу, гады. И все бы ничего, но ночью состоялась тревога. Ох, как тяжел был мой путь в учебный центр! Все колонки с водой по пути я пометил, причем, с учетом праздника накануне, не я один. На моей памяти это был самый трудный мой поход. И надо же мне было поделиться с Мишкой своей проблемой со здоровьем и планом на обратном пути прикинуться больным и поехать на машине медсанчасти. Мишка рассказал Приходу, и эти два больших и добрых человека устроили шоу. Как только мы завершили в учебном центре все нехитрые действия, курс выстроили и спросили: «Больные, шаг вперед!». Я, было, дернулся выйти из строя, но…. Мишенька и Костенька крепко схватили меня и не дали этого сделать, А Агеич ещё и произнес твердым голосом: «Взвод сказал, что ты пойдешь с нами!». До сих пор помню эту «подлость» дружков, а им было ой как весело! И как я их не умолял, какие доводы не приводил, тщетно, меня не отпустили. И, чтобы окончательно меня добить, вдруг случилось ЧП, курсант первого взвода Маткаримов потерял штык-нож. Вместо путешествия в теплую казарму наш курс ещё два часа искал оружие в сугробах, так прививали нам чувство ответственности  за каждого. Материли мы Маткаримова, ругали, но нож искали, потому что понимали, никто над нами не сжалиться и искать будем до победного. Спасибо Аре Шагиняну, нашел. Обратный путь был немного легче, спирты выветрились, и организм вошел в привычный ритм. На самом деле я благодарен ребятам за преподанный урок: если намечается ответственное мероприятие, вечером не усердствуй, но если так уж вышло, не ной, обязан быть в строю и выполнять задание. Я ещё вернусь к дорогим девушкам и подругам суровых будней курсанта, на сим общий обзор закончен.