На протяжении жизни. Извилистый путь. Один

В одиночестве есть свои плюсы. У тебя появляется возможность продефектировать свой внутренний мир – что очень просто. Разбираешь на кусочки, внимательно осматриваешь, осмысливаешь каждый элемент души, отмечаешь недостатки и отклонения от своих же норм и требований, оформляешь заключение о годности, выдаёшь рекомендации для устранения дефектов и намечаешь пути дальнейшего совершенствования и развития. Чем-то схожим я и занимался в ноябре две тысячи пятого года.

Невзначай я заметил странную закономерность влияния колоритного течения времен года на внутреннее состояние души, как будто мои ощущения и мысли находятся в прямой зависимости от насущной погоды. Зима остужает и морозит, превращая всё в лед: от старых кровоточащих ран до журчащих ручьёв новой мечты; она лукаво предаст серым будням празднично белый наряд, заставит поверить в сказку, где много белого и пушистого. Но мишура не вечна, да и дорого нам обходится. Весна тычет нас мордой в слякоть, по-садистски издеваясь периодическим сиянием теплого солнца, устраивая качели чувств, то щедро одарит надежной на лучшее, то настырно продемонстрирует через какое дерьмо необходимо пройти, дабы сменить вектор движения. Лето, то сушит адскими потоками ультрафиолета, не оставляя в нас ничего живого, то мочит затяжными ливнями, будто мы проказники и сорванцы не заслужили хорошего отношения. А об осени вообще отдельный разговор, ведь не зря её так восхваляли и горячо любили поэты. Самое коварное время года, поначалу тепло, восхитительно и живописно, якобы смотрите какая я хорошая и красивая, и мы в это наивно верим - радуемся и пляшем от счастья. Но потом приходится увидеть обратную сторону медали, которая далеко не столь прелестна; осень смывает дождём яркие краски, оголяя и выставляя напоказ чумазую душу и обмёрзшее сердце.

Отвратительный ноябрь. На улице дикая смесь из свежевыпавшего снега и темно-коричневой слизистой грязи. Поэтому многие и игнорирует то творение, отсиживаясь в уютных норках. Кто делал заказ? Да никто! Погода облачилась в роль неопытного бармена, приготовила дрянной коктейль, загадила весь город, а в результате, оказывается, проделала пустую, никому не нужную работу. Я тоже не выделялся, решив подождать дома следующее блюдо - свежемороженую грязюку.

Осмелюсь предположить: мало кто любит переходную фазу между осенью и зимой, и прямым доказательством тому служат полупустые парки, аллеи, проспекты, придомовые дворики и даже тротуары. Но это и не важно. Некоторое люди так погружаются в повседневные заботы, так огораживаются в своих мирках, что живут как во сне, где природные явления остаются лишь декорациями и меняются одна на другую быстро и незаметно. А я вот всё вижу и всё чувствую.

У меня в душе сейчас осень. Улетела радость, остыли желания, потонули в слякоти цели. Как и год назад одиночество подкралось нежданно-негаданно, сталкивая с верного пути. Один. Один. Опять один. Угрюмый, потерянный, одинокий. В наушниках играет любимые песни группы Король и Шут, а особенно часто «Проклятый старый дом»; они хоть как-то скрашивают долгие вечера, хоть как-то замедляют падение в бездонную пропасть.

Шторы в комнате завешены, свет погашен. В ней редко кто бывал кроме меня, ведь не в моих правилах приглашать в гости и затевать шумные посиделки. Комната - моё личное пространство для уединения с мыслями, пусть и маленькое, но своё собственное. Столько времени было проведено в раздумьях для принятия важных решений, в анализе прошедших событий, в мечтаниях по несбывшимся грезам. За годы я успел буквально породниться с каждым предметом интерьера, с каждым уголком и стеночкой. Простенькая деревянная кровать с жестким матрасом, на которой закалялась твердость характера. Задрипанный старый шкаф с тёмными и жирными пятнами от прикосновений немытыми руками, с рваными стыками от подросткового безделья и безудержной ненависти. В душе я такой же, как он - потёртый и ободранный. Письменный стол с компьютером и кучей мусора из тетрадей, учебников, каких-то листков с почеркушками - всё так же беспорядочно, как и тогда в голове. Настенная полка как моя память надежно хранит альбомы с фотографиями и мелкие подарки-безделушки - мои воспоминания. Голая лампочка вместо люстры, вынужденная в одиночестве рассеивать тьму.

Вы можете потерять друга (по крайней мере, выглядит именно так) как только у него появится подружка. Мне довелось убедиться в этом лично. Лорд познакомился с Яной и фактически пропал, переключив на неё каждую свободную минутку. Жаловаться мне не приходилось, ведь на учёбе и по дороге в оба конца мы продолжали видеться. И я прекрасно понимал его эйфорию и желание быть ближе к своей красотке, однако сей факт всколупывал зарубцованные раны и наглядно указывал на мою душевную одинокость - девушки-то у меня не было.
 
Если по-честному, то кроме Лорда в друзья ко мне так никто и не затесался. Компашка из игроманов и Патрик оставались лишь хорошими знакомыми, с которыми я общался исключительно через Лорда. С однокурсниками я ладил, конечно, отлично, но не дальше окрестностей студенческого городка; студенты - люди взрослые и самостоятельные со своими уникальными знакомыми. Да и зачем было к ним втираться, когда одного Лорда с его толпами друзей хватало за глаза? Как, оказалось, было зачем. Едва друг отдалился, как вся моя общественная жизнь пошатнулась - я остался один и опять неукротимо покатился в яму с названием «депрессия». Что делать, как выкарабкиваться - я не знал. Почти месяц на перепутье - уже не здесь, но ещё и не там.

Не было смысла и обращаться к родителям, живущим на своей волне, абсолютно абстрагированной. Получить от них какую-нибудь фикцию, а не поддержку было можно, но что-то полезное, в чем я действительно нуждался – ни за что. Я осознавал, что отец с матерью искренне пытались выразить заботу, но получалось у них из рук вон плохо. Вот представьте, Вы приходите в магазин с конкретной целью - купить фрукты, но вместо них настырные продавцы насильно втюхивают мясо. «Зачем мне мясо?» - спрашиваете Вы. А продавцы отвечают: «Берите его, поскольку оно вкуснее и сытнее». «Но мне не нужно замороженное мясо! Мне нужны свежие фрукты», - взываете Вы к их благоразумию. «Нам продавцам лучше знать что Вам нужно!» - талдычат и настаивают они. Вот примерно нечто аналогичное происходит между детьми и родителями из поколения в поколение. Такое происходило и со мной. Если же кто-то считает, что к нему это ни в коей мере не относится, то он счастливое исключение из правил.
 
Несомненно, я не упускал случая помечтать и о Веронике. Каждый раз, мысленно возвращаясь к ней, я ещё сильнее зарывался в собственной обреченности. Она была моим идолом, моим идеалом женственности. Я занимался самоанализом, разыскивая первопричину свой маниакальной любви, и пришел к выводу, констатировав магическую притягательность девушки - никакие иные версии мне не казались правдоподобными. Во мне крепла уверенность, точнее, я стоял в одном шаге от края пропасти, либо мне выпадает шанс и удаётся вернуть Веронику, былое счастье и свою судьбу, либо... А вот что будет в случае неудачи, я не мог и думать без истерики и суматошной паники, мол, всё пропало - пришел конец.

День за днем я возвращался домой к одним тем же мыслям, мусолил заново то, с чем вчера вроде бы определился. И если будние дни хоть как-то отвлекали от гнетущей безысходности и развлекали лекциями в университете, то выходные наоборот, ещё и дополнялись унылыми наставлениями и домашними поручениями от предков. Но не будем излишне углубляться в бесполезный трёп. Да и зачем долго рассуждать о терзаниях моей души? Пора вернуться к историям из жизни, по крайней мере, к историям её подобия.

* * *

Четверг двадцать четвёртое ноября тринадцать часов двадцать минут. Четвёртая пара, коей была практика по сопротивлению материалов (в простонародье - сопромат), началась вовремя. Я уверен, про столь знаменитый предмет, после сдачи которого современная поговорка разрешает жениться, возможно, даже не все и слышали, ни то что там изучали. Поэтому сочту за честь упомянуть любимый среди студентов технических вузов сопромат. Сразу расставим точки над i. В действительности, курс по сопротивлению материалов не такой уж страшный и сложный, как его малюют. Но, безусловно, по сравнению со школьной программой (первый курс состоял более пятидесяти процентов из школьного материала) кажется непонятным и непосильным и пророчится чуть ли самым мудрёным предметом за все годы обучения, что по прошествии многих лет вызывает язвительную ухмылку. Ведь так может рассуждать либо человек с гуманитарными наклонностями, либо тот, кого отчислили за неуспеваемость, поскольку следом идут предметы ещё суровее, где теория состоит из несвязного набора заумных слов, а математический аппарат из формул, запись одной из которых занимает половину тетрадного листа.

Преподавал сопромат молодой аспирант Степан Васильевич Палкин. Взаправду ли он интересовался наукой, раз остался работать на кафедре, или просто-напросто рассчитывал откосить от армии, нас нисколько не волновало. Двадцатипятилетний парень был ростом около метра восьмидесяти и накаченным как плюшка, только не жиром, а мышцами. Мы его так и прозвали - Качок. Внешне ничем не выделялся от обычных студентов: русые волосы, короткая стрижка, уставшее невыспавшееся лицо с мешками под глазами, дополняли образ очки с круглыми стеклами. Одевался он ещё скромнее, чем выглядел - в повседневные джинсы и тоненький свитер.

Читал лекции молодой преподаватель весьма профессионально, без лишней болтовни - все строго по делу, но и не сухо и монотонно, а лаконично и доходчиво, правда, даже и это не всегда помогало. На практических занятиях никогда не отказывался от излишних пояснений, без которых мы бы бились как рыбы об лёд, всегда расписывал подробное решение сложных задач, но и не давал садиться себе на шею. В межличностных отношениях не зазнавался, был приветливым и общительным, хотя и не допускал фамильярностей в обращении к нему. В общем, мы не стали стесняться и уже мысленно занесли в свои зачётки положительную отметку в виде минимальной «тройки».

Наша группа расположилась на первом этаже механико-технологического корпуса в лабораторном кабинете с евроремонтом. Обстановка была самой типичной, наподобие аудитории по физике с небольшим исключением: в центре стояло три ряда парт, а каждый такой ряд состоял из четырех сдвинутых парт; периметр стен был обставлен столами с установками для «пыток» студентов. Качок выдал задачки и работа понеслась. Ну как понеслась, все сидели, уставившись в условия, как всегда, не имея понятия что делать после перечерчивания схемы нагружения балки и как начинать расчёты.

- А где у вас Князев? - удивленно спросил Степан Васильевич, отмечая в своём блокноте отсутствующих.

- Болеет! - соврал я.

Так сложилось, что Лорд отсутствовал в ту неделю с самого понедельника, официально он прикрывался болезнью, в действительности же внаглую прогуливал. Всему виной была работа. Даже когда я узнал правду, для меня его выходка явилась настоящим сюрпризом. Как оказалось, Лорд решил якобы повзрослеть, стать независимым – но это лишь на словах. Подтекст был ясен как день в солнечную погоду – другу нужны были деньги. И, естественно, без Яны не обошлось. Сам Лорд мог нищенствовать сколько угодно, но совместно с девушкой он не хотел. Более подробно о его работе поговорим немного позже, буквально через несколько десятков строк.

- Степан Васильевич, а Вы заметили как без него спокойно? – съёрничала Мамочка.

Все как по команде залыбились, и на самом деле было чему. Уже четвёртый день никто не выкрикивал с места всякую ересь, никто не брызгал слюной, доказывая абсурдные факты, никто никого не раздражал.

- Не будем об этом, - усмехнулся Качок. – Лучше пожелаем ему скорейшего выздоровления.
 
- Да как, в конце концов, эти чёртовы задачи решать? – вскипел Витя Лисицын.

- Ты определил силы реакции опор?

- Никаких сил не хватает на эти грёбанные балки!

Свято место пусто не бывает. В любой компании, в данном случае в нашей группе, кто-нибудь неизменно исполняется роль шута. Когда юморист пропадает, его знамя тут же подхватывает новый энтузиаст. Так и происходило, в отсутствии старосты Фокс заметно оживился и перетянул половину функций Лорда – выкидывать подколы и разряжать обстановку нелепыми фразами.

В принципе Витя Лисицын по характеру напоминал несформировавшегося Лорда. Ему были присущи известные манеры последнего: безудержно молоть языком, эмоционально реагировать на происходящие события и фокусировать на себе внимание окружающих. Отличался одним – принципами в материальной составляющей жизни. Фокс обожал: дорогую и модную одежду, самые современные гаджеты типа сотового телефона и ноутбука. Да и выглядел он весьма незаурядно: рыжие волосы, стильно зачесанные под «британку», худое вытянутое лицо с длинным подбородком, тонкий и острый нос.

- Витёк, держи себя в руках, - хладнокровно осёк рыжего Степан Васильевич и, подойдя, склонился над парнем: - И не извращайся над задачками.

- Он шаловливый мальчик, - проголосила Лиза Краснова, - обожает рукоблудить над тетрадками. – Вся аудитория наполнилась смехом. Сам зачинщик сконфужено покраснел, не придумав достойного ответа. До проворности Лорда он явно недотягивал.

Палкин, как и было принято, самостоятельно написал решение на доске, а мы всё с радостью переписали вплоть до каждого заковыристого знака, в то время, абсолютно не понимая хоть капельку смысла из пресловутого сопромата.

Смиренно отсидев крайнюю пару, я с чувством выполненного долга поспешил убраться подальше из студенческого городка. Дабы не прослыть одиноким волком или скучающим дружком старосты, пристроился к парочке из Фокса и Чёрного. Эти два шалопая хоть как-то располагали к общению, да и остальных сокурсников я вообще практически не знал. Почти за полтора года обучения они сплотились не хуже нас с Лордом и сразу бросались в глаза как извечные друганы. Я не ставил перед собой цель влиться в их микроколлектив, мне было вполне достаточно поверхностных разговоров о повседневных делах.

В центре города распрощавшись с однокурсниками, во мне вспыхнуло рьяное желание наведаться к Лорду, благо работал он в дюжине кварталов от автобусной остановки. Вот настала очередь друга и сжатого рассказа о его трудовой деятельности. Итак, устроился Лорд не кем иным как продавцом в ларёк по торговле наручными импортными часами. Знаете, такие мизерные конструкции из нескольких витрин, стоящие посреди проходов торговых центров - в таком стойле друг и протирал штаны.

Платили немного, но и работа была не пыльная - знай себе сиди в ожидании редких покупателей. Заниматься разрешалось чем угодно, главное - присутствовать на рабочем месте и консультировать каждого клиента. Ассортимент товара заставлял многих посетителей здания остановиться и присмотреться к россыпи диковинных и уникальных часиков, однако цены мгновенно отпугивали большую часть заинтересовавшихся лиц, иные молча обходили все прилавки и благополучно удирали, ничего не купив. Из удобств имелось лишь простенькое кресло. Уборные были в наличии на каждом этаже торгового центра, но все общественного пользования, то бишь негигиеничные. Ко всему прочему официально предоставлялся получасовой перерывчик, но он лишь увеличивал рабочее время.

- Часы можно посмотреть? - шутливо обратился я к спящему в телефоне Лорду. Он поначалу встрепенулся, обрадовавшись долгожданному покупателю, но тут же расслабился и растянул улыбку до ушей, узнав своего подзабытого друга.

- Никак не ждал Вас, Андрюша, в своей скромной обители, - лениво выдавил Лорд, пожимая руку в знак радушного приветствия.

- Что-то Вы, Лёшенька, совсем охренели, пары, видите ли, вздумали прогуливать, - ответил я в том же игривом стиле.

- Приходится просто целыми днями просиживать. На следующей неделе буду работать исключительно во вторую смену, так что всё успею.

- М-да, работа у тебя конечно высокоинтеллектуальная, - сыронизировал я.

- Ага, - заржал друг. - Только и думаю о том, как бы с катушек не съехать от безделья.

- Не жалко время впустую тратить?

- То есть раньше я проводил его с пользой? Точно так же занимался всякой ерундой, а тут ещё и деньги платят.

- Хоть что-нибудь продаётся или совсем глухо? - подтрунил я.

- Бывает, - поскромничал Лорд. - Вчера часы за десятку продал.

Я скорчил скептическую гримасу и закивал головой, мол, значит и в ларьках что-то покупают.

- Кстати, - опомнился друг, - в субботу идешь с нами в кафе!

- Праздник какой-то намечается? - опешил я.

- Ага, День рождения у Яны.

- Спасибо, что так заблаговременно предупредил, - усмехнулся я. - Ещё успею купить подарок.

- Не заморачивайся! - махнул рукой Лорд. - Цветов и конфет хватит!

- Как скажите, - не унимался прикалываться я. - Сам-то что придумал? Неужели часы?

- Если бы, - загоготал друг. - Пока в раздумьях...

- Дари эпилятор!

- С этим у нее всё нормально, - неосторожно проговорился Лорд и тут же опомнился: - Ты обалдел что ли? Всякие пошлости предлагаешь.

- Утюг? Стиральный порошок? Зубную пасту? Деревянные ложки? Компас? Что больше нравиться?

- Компас! – впал в истерику друг. – Но как подарок на День рождения – не пойдёт!

- Моё дело предложить… Тогда может быть подарочный сертификат в магазин косметики? – выдал я более приемлемый вариант.

- Не-е! Это я точно дарить не буду, - с кислой мордой завопил Лорд. – Будет выглядеть, будто я хочу отмазаться! Такие подарки дарят тем, кого не любят. Понимаешь, нужно, что то оригинальное и непредсказуемое. Я ведь для своей девушки стараюсь.

- Смотри, креативщик, не перестарайся, а то я тебя знаю!

- Не дрейф! Короче, как я понял, от тебя никакой пользы сегодня – одни шуточки.

Я и сам за собой заметил излишнюю весёлость, она как маска запрыгнула на меня и скрыла подлинные чувства.

- Ты, если честно, похож на какого-то подкаблучника, - задумчиво проговорил я.

- Ого? – поразился Лорд, отчего чуть челюсть не упала на прилавок. – И как это выражается?

- Чересчур много думаешь над подарком!

- То есть по твоей логике, настоящие мужики не должны заморачиваться такими мелочами? А должны наплевательски относиться к женщинам?

- Я такого не говорил! Я имел в виду, что подкаблучники из кожи вон лезут, мечтая как бы удовлетворить свою ненаглядную повелительницу.

- А где критерий? Как определить делаю ли я искренний подарок или распинаюсь как тряпка? – серьёзно допытывался Лорд.

- В том, сколько ты уделяешь времени и усилий. А так же в твоём отношении!

- Ясно всё с Вами, Андрей, - вновь развеселился друг. – Для Вас девушка – это внешний атрибут, которому и внимание уделять не следует. Не удивительно, что Вы одиноки…

- Смейся-смейся, подлец! – буркнул я, а про себя подумал: «Может, я действительно слишком невнимателен к девушкам?»

- Для меня подкаблучник тот, у кого уровень влияния над девушкой ниже, чем её над ним. И я всё равно хочу придумать что-нибудь дельное! А для этого требуется время…

- Так, настоящие мужики, часы примерить хочу я! – низким голосом обратился громадный клиент. Мы так увлеклись пустословием, что перестали обращать внимания на прохожих. Лорд мгновенно выполнил требование покупателя и вытащил нужный товар на обозрение. Я не стал никого отвлекать и стоять над душой, тем более заходил-то ненадолго.

- Не забудь в субботу идем в кафе! – крикнул вдогонку Лорд. – Потом созвонимся.

* * *

Та суббота не задалась с первой минуты, родители затеяли очередной ремонт, так что как всегда - ни поспасть, ни побездельничать, а ещё планировался проклятый День рождения Яны, на который я совершенно не горел желанием идти. Но всё равно не решился пропустить праздник, ибо пообещал Лорду, да и прозябать в одиночестве изрядно осточертело. Может возникнуть логичный вопрос: откуда же тогда появился негатив к безобидному и радостному мероприятию? Постараюсь вкратце пояснить.

Девушка Лорда – Яна была по натуре жизнерадостной, активной и чрезмерно добродушной, а так уж выстроились звезды, что такие грубые, жестокие и сомнительные типы как я, таким вот ванильным барышням абсолютно не по нраву. И это слабо сказано. В реальной жизни, такие как они, не переваривают нас ни в каком виде, ни как лучших друзей своего парня, ни как существ населяющих общую планету, даже как персонажей какого-нибудь криминального романа или фильма. Мы, видите ли, слишком невзрачны и ужасны.

Её презрение всплывало так явно и незамысловато, что даже такой слепец как я мог заметить. Яна фактически меня игнорировала: при встречах держалась подальше, общением пренебрегала и изо всех сил старалась не смотреть в мою сторону. Но как этого не замечал Лорд? Объяснения я нашел только одно – усердное увлечение своей девушкой. Такое, от которого весь окружающий мир отходит на второй план, теряется хваленая наблюдательность и от былого профессионализма в области психологии остаются лишь жалкие ошметки. Разумеется, я не стал говорить Лорду очевидные истины, решив раз его бдительность усыплена, то и пусть остается в счастливом неведенье. Мне казалось молчание настоящим дружеским ходом. Я засунул самоуважение куда поглубже, и эта была взаправду настоящая жертва, оправданность которой спустя годы остается под сомнением.

Точкой сбора было объявлено небольшое скромное кафе «Танго» на одной из центральных улиц города. Располагалось оно в старинном купеческом двухэтажном здании с приукрашенным фасадом и обветшавшими остальными стенами. От внутреннего убранства неподдельно захватывало дух. Повсюду царила романтическая атмосфера: притушенный свет, негромкая лирическая музыка, отдельные комнатки, отгороженные багровыми бархатными шторами, специально для уединения в тесном кругу.

Нам выделили один из уютных уголков со столом и мягкими кожаными диванчиками. Холодная закуска – салат «Цезарь» и пара бутылок красного вина уже дожидались нашего прихода. До того момента кроме самой Яны я более ни с кем из её друзей не пересекался, и вот тут за застольем мне выпала замечательная возможность познакомиться со всей милой компанией. Дополню, что все они являлись коренными единомышленниками и вследствие этого безоговорочно разделяли предвзятое обо мне мнение.

Возьмемся за них по порядку. Образ светловолосой Яны всплывал в предыдущей главе, а черты характера - немного выше, поэтому не вижу смысла повторяться, лучше сразу перейдем к увлечениям и жизненным позициям. Как Лорд не открещивался и не гнал пургу на любительниц ночных клубов, но по закону подлости напоролся именно на такую девицу. Конечно, Яна была не из таких, которые разукрашиваются и одеваются на зависть проституткам с целью найти партнера на одну ночь; она посещала ночные общественные тусовки в угоду профессиональным пристрастиям, попутно выбрасывая скопившиеся эмоции. Со своими друзьями наша ровесница организовала школу танцев, где давала платные уроки. По вечерам и выходным они учили всему - от бальной вальяжности до современной акробатики. Училась Яна в городском педагогическом университете, но не видела себя нигде, кроме как в бесконечном танце.

Партнер по бизнесу и танцам – Коля был самым зрелым из их бригады танцоров лет двадцати двух. Он постоянно крутился вокруг своей подруги: приобнимал за талию, гладил за плечи, брал за руку, - порой складывалось впечатление, будто парень Яны вовсе не Лорд. Очевидно, что танцорские привычки, считавшиеся вполне естественными действиями в танце, безропотно перекочевали в реальную жизнь, да только смотрелось это как-то отвратно. На месте Лорда я бы уже давно как минимум сломал его длинный горбатый нос. А как максимум разбил бы в кровь пухлые губы, выбил бы отбеленные зубки, чуточку подрихтовал бы аккуратное личико, почистил бы унитаз его бурой шевелюрой. В общем, Репей не приглянулся мне сразу. Единственное, что заслуживало похвалы - здоровое подтянутое тело с безупречной прямой осанкой, готовое разорвать по швам классический серый костюм с белоснежной рубашкой.

Второй дружок Яны – Илья с физиологической точки зрения, корме головы и загорелой кожи, был точной копией Репья. Я даже сперва подумал, что этих клонов тайком вырастили в секретной подземной лаборатории. Илья – очередной наш одногодка с треугольным детским личиком и блондинистыми волосами, зачесанными вверх как у знаменитых героев сериала «Beverly Hills 90210». Ностальгия по подростковому фильму удерживала от желания зарядить несколько хлестких ударов по чересчур смазливому и улыбчивому субъекту. В своей одёже из желтой рубахи и зеленых узких штанов Щёголь походил на цветастого попугая. «Где он закупал одежду? - подумал я».

Ещё одна персона тогдашнего вечера – Оля по несчастливому стечению обстоятельств уселась рядом со мной. Безудержным словесным поносом она сумела довести мои мозги до кипения за жалкие пять минут. Она пересказала дюжину никому неинтересных историй своей жизни со скорость пять тысяч слов в минуту, приправляя речь взмахами и жестикуляцией тоненькими ручками. И я смел жаловаться на Лорда? Да он по сравнению с ней попросту контуженая рыба. Стрижка «пикси», ярко-красные волосы, броский и вызывающий макияж – превосходно гармонировали с её поведением сумасшедшей. Девушка малость походила на Кристину Риччи и выглядела совсем юной, хотя была всего на год моложе Репья. Симпатичная болтушка преуспела выделиться и в одежде: рваные светло-голубые джинсы, белый топик, бурый пиджак с укороченными рукавами три четверти и узорчатый платок на шее.

Посмеёмся и над Лордом, который смело переменил свой убогий деревенский прикид на более-менее приемлемый наряд для праздничного вечера. Он напялил чёрные кожаные ботинки с острым носом, серые брюки и светло-розовую сорочку, также в его гардеробе появилось тёмно-серое длинное и теплое пальто. В итоге, друг перестал походить на бродягу с вокзала и позорить спутников, - хоть за что-то можно было сказать спасибо Яночке.

В тот день именинница в области макияжа превзошла саму себя, создав образ, отдаленно напоминающий Киру Найтли. А идеально сидящее на хрупкой фигуре ярко-красное платье окончательно заставило заткнуться всех мыслимых и немыслимых соперниц.

Девушку задарили открытками с теплыми словами и охапками цветов, а в номинации самый неожиданный и необычный подарок, как и ожидалось, преуспел Лорд. Он не придумал ничего лучше живого котёнка. Мне осталось лишь покачай головой, очередной раз удивившись сумасбродству и дурости друга. Но всех остальных белое и пушистое создание лишь растрогало и позабавило, - коты всегда будут в почёте. Стеклянные сосуды с вином звонко поцеловались, и торжество неспешно потекло в русле малосодержательных разговоров.

- А ты, Андрей, чем увлекаешь? – то ли из вежливости, то ли, наконец, заметив меня, спросила Оля в момент, когда вечер пошёл на спад.

- Ничем, дома сижу, - безэмоционально ответил я.

- Как так? – довольно подхватил Репей, нащупав мою слабину. – Телевизор, футбол, бутылка пива?

- Да нет, Дюха не знает что такое футбол, - вклинился Лорд.

- Я если и смотрю, то только чемпионаты мира,- пояснил я.

- За компьютером зависаешь? – продолжил допрос Щёголь.

- Он в компьютере тоже не фурычит, - вновь ответил за меня Лорд. Я со всей ненавистью посмотрел на друга, но тот редко когда отрывался от своей Яны.

- Играю, но редко. Обычно либо по учебе ковыряюсь, либо музыку слушаю, - пробасил я.

- О, музыку? И какую? – оживилась болтушка.

- В основном группу Король и Шут.

- Фу-у, - закорчилась Оля. - Я думала, их только несмышленые подростки слушают.

- Русский рок? Или что это? А, панк-рок кажется. В любом случае - полный отстой! – поддакнул Репей.

Пусть я и начал потихоньку раздражаться от надоедливых вопросов и ненужных комментариев, но по большей части пропускал лёгкие уколы в свой адрес мимо ушей.

- Ну, а что не отстой? – удивленно изрек я.

- Linkin Park, Gorillaz… - начал Щёголь.

- Beyonce! - добавила болтушка. – И много чего прочего. Я вообще меломанка, так что слушаю все подряд.

- Понятия не имею о чём вы, - выдал я.

- Нашли кому втирать, - расхохотался Лорд. – Дюха в музыке великий скептик.

- Ты какой-то отсталый от жизни, - подытожил Коля.

- Да мне как-то по барабану вся эта иностранная гомосятина, - жестко парировал я, отчего Лорд окончательно залился смехом.

- А может, ты просто ничего не понимаешь? – выстрелила Яна, посмотрев на меня знакомым презрительным взглядом.

Я вот не мог понять, почему она считала меня недостойным их далеко не идеальной компании. Да, они не употребляли в лексике бранных слов, не нажирались спиртным как последние свиньи, не стремились ввязаться в передрягу с битьём рож, но в тоже время нисколько не брезговали следовать общественным штампам – моде, не отличались гуманизмом и прохладно относились ко всем людям не из их круга, находили своё мировоззрение истиной в последней инстанции, олицетворяя себя всевышними и просвещёнными существами. Короче, были ещё теми лицемерами. А может девушка не доверяла выбору Лорда кандидата на роль лучшего друга? Тогда и мне должно было бы усомниться в его выборе спутницы жизни.

- Зачем мне переслушивать всё подряд, если я нашел то, что нравится? - скромно откликнулся я.

- Конечно, и впрямь, зачем блистать кругозором? Быть невежеством это так типично для реального пацана, - дерзко ляпнул Репей.

- Не всем же интеллигентно вилять жопой, - прыснул я.

- Помолчал бы, раз сам ничего не умеешь, - пробубнил Илья.

- Не тебе меня затыкать, девочка!

- Правда глаза режет? Быдлятник! - подначил Репей.

- Поговорить захотел? Пойдем выйдем! – выпалил я, соскочив с места. Лорд мгновенно подпрыгнул и на всякий случай ухватил меня за руку. От безмятежной и дружественной атмосферы не осталось и следа.

- Тихо-тихо, - наскоро шепнул друг.

- Не свалить ли тебе самому отсюда! – смело выкрикнул Колян и нагло уставился на меня, всем видом показывая, что мне здесь не место.

- Ты лучше не нарывайся, упырь! – бросил я.

- Лёша, угомони их! - растерянно проскулила Яна, настроение у которой значительно подпортилось.

- Пошли проветримся, - так же негромко попросил Лорд, утягивая меня за территорию комнатки. Сгорая от злости, я смиренно последовал совету.

- И кто таких рожает? - мерзко процедил Репей, когда мы с другом оказались за шторами.

- Чего я и боялась… - расстроено прощебетала Яна.

- Надеюсь, он не вернется, - еле донесся возглас болтушки.

Даже котёнок, сука, что-то пискнул мне в след.

- Дюха, что за дворовый базар? – спокойно спросил Лорд, едва нас окатил морозный уличный ветер.

- Рефлекс, - монотонно ответил я, на ходу накидывая куртку.

- Ты же не животное, чтобы одними рефлексами жить.

- Сам такого не ожидал, - свирепо буркнул я, разозлившись на самого себя. – Как малое дитя повелся на дешёвые провокации.

- Ладно, забей! – подбодрил Лорд. – Переживут – ничего с ними не сделается, неженки, ё-моё.

- Не хочу возвращаться. Не буду людям праздник портить…

- Никто ничего не испортил – славно так покуролесили. Для разнообразия совсем не плохо.

Но как Лорд ни пытался меня уговорить продолжить пиршество, я упрямо отказывался, мол, итак вечер приближался к концу. На этом и распрощались.