Химера Борея. Глава XV

                ОБИТАТЕЛИ ТОП УИЗЕНС


   Когда Чезаре вошел, старик писал что-то за письменным столом. Визирь мирно дремал на коленях у писателя. Даже не посмотрев на Чезаре, Гринвуд кивнул ему с насмешливой ухмылкой и продолжил свое занятие. Чезаре поймал на себе внимательный взгляд Ричарда. Дворецкий ободряюще улыбнулся ему и сделал знак потерпеть. Чезаре благодарно кивнул в ответ, отметив про себя, как быстро мощный рычаг вины смиряет даже таких упрямцев, как Ричард. Еще вчера дворецкий был готов разорвать его на части, а сегодня приятельски переживает за его судьбу.
   Гринвуд заметил их перемигивание и сказал Ричарду:
- Чем разводить кружок флирта у меня под носом, лучше сходи-ка за Хелен.
- Уже мчусь, - сумрачно усмехнулся Ричард и, гордо вскинув голову, покинул кабинет. Чезаре поднял брови: странно, однако Цербер явно не уважал своего господина.
  Вскоре шаги Ричарда стихли. В камине уютно потрескивал огонь, и время, сгустившись, напоминало вязкую ириску, не желавшую отлипать от десен.
  Наконец Гринвуд закончил и, перегнувшись через письменный стол, передал Чезаре исписанный листок.
- Что это? – недоуменно спросил Чезаре.
- Не амурное послание, не волнуйтесь, - съязвил старик, - Это список книг, которые вы обязаны прочесть. Вы слышали меня? Обязаны. Сейчас каждая домохозяйка считает себя по меньшей мере Диккенсом и пишет всякую чушь. Прежде чем писать, нужно научиться читать.
- Читать я, слава Богу, умею.
- Не сомневаюсь, что вы блестяще изучили алфавит за прошедшие годы, - закатил глаза Гринвуд, - Я о другом, мистер Марчелли, прекратите ерничать. Итак, вы прочтете эти книги, а мы с вами их вместе обсудим. Это единственный способ сделать из вас мало-мальски стоящего писателя. Если вы, конечно, и правда явились сюда за этим.
  Проснувшись, Визирь зашипел на коленях у старика. Он не сводил немигающих глаз с Чезаре. Гринвуд осклабился:
- Все ли вас устраивает, а, мистер Марчелли?
- Абсолютно. А где у вас компьютер?
- А какого дьявола он вам понадобился? – нахмурил брови старик.
- Ну, как же – во-первых, мне нужно где-то читать книги, - начал загибать пальцы Чезаре.
- У меня есть превосходная библиотека, - отрезал писатель.
- Во-вторых, мне нужен интернет, чтобы общаться с дру…
- Вы приехали сюда писать, а не общаться.
- В-третьих, я должен где-то писать.
- Вы будете писать от руки, мистер Марчелли.
- Но это…это каменный век! – вскинулся Чезаре.
- Успокойтесь. Нервишки у вас, гляжу, сильно не в порядке. Весь в папашу. Поймите вы, господин начинающий, что проще простого – написать текст на компьютере и редактировать его, сколько душе угодно. Разве вы будете следить за стилем, когда исправления почти не отнимают у вас времени, а? Признайтесь-ка? Не будете. А вы знаете, дорогой мистер Марчелли, что такое стиль? «Стиль – это одежда мысли». Честерфильд был умным человеком - уж точно поумнее некоторых. Зато, если у вас нет ничего, кроме бумаги и ручки, вы будете дорожить каждым найденным словом.
   Чезаре молча случал монолог Гринвуда, и к чувству триумфа примешивалась нотка досады. Ему представились бесконечно долгие вечера в бесплодных попытках вымучить из себя шедевр художественного слова. «Главное, я нашел способ поселиться в Топ Уизенс. Остальное – ерунда,» - твердо сказал себе Чезаре.
   Вдруг Гринвуд замолчал и бросил странный взгляд на него.
- Вам неприятно слушать меня, верно? – медленно спросил старик.
- С чего вы взяли?
   Гринвуд сузил глаза и холодно посмотрел на Чезаре, точно видел его впервые в жизни. Его подозрительность одержала верх над всеми остальными чувствами. Чезаре чувствовал, что попал в ловушку.
- Вы думаете о своем и явно только делаете вид, что вдумчиво вникаете в мои слова. Не волнуйтесь – вы хороший актер. Просто я – проницательный зритель, - Гринвуд наклонился к Чезаре, - Зачем вы приехали ко мне, мистер Марчелли? Неужто и правда за советами? Давайте поговорим начистоту…
- Мистер Гринвуд, зачем же вы мучаете бедного юношу? – раздался мягкий женский голос из дверного проема.
   Чезаре взглянул на вошедшую, которую без преувеличения можно было назвать его спасительницей. Ею оказалась рыжеволосая женщина лет тридцати шести с правильными чертами лица и нежной россыпью детских веснушек, странно сочетавшихся с женственным обликом. Ее глаза прозрачно-серого цвета были полны безмятежности и спокойствия, а на чувственных губах играла приветливая улыбка. Незнакомка была одета в домотканый свитер алого цвета и длинную шоколадную юбку, доходящую до пола.
- Это моя миссис Денверс, - заметил Гринвуд. Чезаре вежливо улыбнулся и пожал протянутую руку:
- Миссис Денверс, мне очень…
   Старик торжествующе захохотал. Чезаре непонимающе уставился на него. Женщина с мягким укором взглянула на Гринвуда и перевела взгляд лучистых глаз на Чезаре.
- Не бойтесь, это маленький розыгрыш, - сказала она низким бархатным голосом, - Мистер Гринвуд приписал мне имя одной книжной героини. Меня зовут Хелен Вулф.
   У нее были полные и длинные пальцы, а кожа - самого тонкого розовато-белого оттенка, какой когда-либо видел Чезаре.  Руки ее были знакомы Чезаре. Это она ухаживала за ним накануне. Значит, это была не Габриэль.
- Я принесу кофе и бисквиты, - негромко сказала миссис Вулф.
- А не поздно для кофе? – вскинул брови Гринвуд.
- На улице очень холодно. Вы же не хотите, чтобы мистер Марчелли простудился, - спокойно возразила Хелен и вышла.
  Дождавшись, пока она закроет дверь, Гринвуд обратился к Чезаре:
- Хелен великолепная женщина. Вы видели гобелен, закрывающий дверь в этот кабинет? Она вышила его своими руками. У Хелен много функций: она нас обстирывает, чинит одежду, убирается в доме…
- Сложно, должно быть, ухаживать за таким домом в одиночку, - заметил Чезаре.
- Наш друг Ричард ей помогает – кто, вы думаете, тут готовит? Только он. Кухня – его царство. Кроме того, Хелен живет не одна, а с сыном, Орландо. Милый чудак десяти лет, рыжий и бледный, как мамаша. Вы еще его увидите – он сейчас гостит у друга. Вернется на днях. 
- И дом опять превратится в бедлам, - проворчал Ричард.
- Ну-ну, не в больший бедлам, чем с появлением этого юного гения, - заметил Гринвуд, бросив скептический взгляд на Чезаре.
  Пришла Хелен с подносом, на котором дымился свежезаваренный кофе и сверкала мисочка с бисквитами. Когда все расселись у камина и взяли  по чашке с терпким напитком, Чезаре осведомился:
- А Габриэль предпочитает одиночество?
  Эффект был поразительным. После вопроса Чезаре лицо Хелен мгновенно стало непроницаемым, Ричард переглянулся с Гринвудом и издал короткий лающий смешок. Сам старик скривил губы в саркастичной усмешке.
- Да, она предпочитает одиночество. Но, видимо, вам невыносима мысль, что где-то рядом есть недоступное вам существо женского пола, а, мистер Марчелли? – протянул старик, склонив голову набок с самым лукавым видом. Однако под его внешней насмешкой был ясно различим гнев. «Одно из двух – или ревнует, или боится. Первое – вряд ли, если бедняжка и впрямь мертва,» - рассудил Чезаре и сказал, пытаясь замять ситуацию:
- Признаюсь, я задал этот вопрос только для того, чтобы как-то поддержать беседу.
- Что ж, светскими талантами вы явно не блещете. Как и литературными, впрочем, - фыркнул Гринвуд. Его глаза сверкали сумрачным огнем:
- Запомните, любопытный мистер: вы должны оставить все ваши журналистские замашки. Габриэль вас не касается, ясно? Ваше дело – самосовершенствование, если это и правда вас волнует. А ей предоставьте жить без своего вмешательства.
   Чезаре спокойно улыбнулся и кивнул, по-кошачьи сузив глаза. В нем зашевелилось острое чувство азарта. И все-таки Гринвуд ревнует. Значит, Габриэль не только жива, но и где-то здесь, в доме – странно бояться потерять мертвого, который и так уже потерян навеки. Чезаре вдруг понял, что не сможет жить, если не найдет Габриэль и не узнает, какова она, эта девушка, очаровавшая холодного и насмешливого старика. Гринвуд был влюблен в нее, влюблен так, как любят неопытные мальчики, как любят первый раз, воображая, что это навсегда. Это чувство не подходило ему, оно входило в диссонанс с его обликом, его возрастом и его опытом. И в этом было зернышко интереса, достаточное для того, чтобы взрастить сенсационную статью. Чезаре чувствовал себя Джеком из старой сказки о бобовых зернах.
   Между тем в кабинете царило усталое молчание. Гринвуд замкнулся в себе и тусклым взглядом смотрел на кота. Когда он не был захвачен спором или напряженными размышлениями, то мгновенно превращался в самого обычного старика слабого телом и измученного духом.
- Думаю, всем нам нужно немного отдохнуть, - мягко заметила Хелен, зорко следившая за изменениями настроений писателя, и поднялась.
   Ричард поднялся следом за ней и галантно взял поднос с посудой. Они вышли из кабинета вместе, негромко беседуя о последнем звонке Орландо.   Вскоре голоса их смолкли, и Ричард вернулся один с керосиновой лампой.
- Идемте, - отрывисто сказал он Чезаре, приятельски протягивая ему руку.
   Кивнув Гринвуду на прощание, Чезаре отправился к себе, опершись на руку Ричарда и  мечтая только об одном – об отдыхе и теплой постели с грелкой. И все-таки даже спиной Чезаре чувствовал остекленевший взгляд Визиря.
    В доме царила абсолютная темнота, и влажное полукружие лампы искажало истинный облик предметов до неузнаваемости. Возникало ощущение ночного кошмара в стиле немецких экспрессионистов. Тени казались неестественно длинными и тонкими – и не имели почти ничего общего со своими хозяевами.
    Наконец, Ричард с  Чезаре достигли спальни последнего. За время разговора с Гринвудом в комнате кое-что изменилось. Теперь у окна стоял широкий письменный стол с электрической лампой, смотрящейся довольно дико среди антиквариата, а над столом темнели книжные полки с ровными рядами книг. Потрескивал догорающий огонь в камине. А на тумбочке перед кроватью сверкал графин с чистой водой и стеклянный стакан. «Должно быть, Ричард постарался,» - решил про себя Чезаре.
- Завтрак в 9 часов, в столовой. А после отправимся в город. Спокойной ночи, - сказал Ричард и оставил Чезаре одного.
   Чезаре опустился на кровать. Усталость наполнила тяжелым дурманом голову, тело стало тяжелым и неповоротливым. Стянув с себя одежду, Чезаре натянув новенькую пижаму, лежавшую на кровати, тут же забрался в постель и заснул глубоким сном без сновидений. Ему казалось, что он будет спать всю ночь напролет. И, наверное, так оно и было бы, не находись Чезаре в деревенском доме на отшибе. Он проснулся от жажды в три часа, но, даже утолив ее, не смог сомкнуть глаз.
   Его ухо не привыкло к ярким сельским звукам, а глаза – к беспросветной темноте бесфонарной ночи. Чезаре приходилось слышать от людей, живших в городе и приехавших в деревню, будто им казалось, что старые дома оживают под темной пеленой сумерек. Скрип ставень, чахоточный озноб дождя, потрескивание огня в камине – Топ Уизенс был населен шепотами и шумами, незнакомыми обитателям комфортабельных городских берлог.
   «Для пущей мрачности только призраков с полтергейстами не хватало,» - усмехнулся про себя Чезаре. Он почти успокоился, как вдруг неожиданный звук заставил его вздрогнуть. Чезаре приподнялся на локте и прислушался. К его двери приближались чьи-то шаги.