Ей страшно...

                Посвящается Дарье Штерн               
    
     Ей было страшно….
     Ей было страшно, когда в ее четыре года родители ругались…. Весь мир вокруг нее вдруг становился зыбким и грозил разрушиться, сотрясаемый маминым криком…
     Рассыпаться на кирпичики, в пыль, в труху, оставив ее одну посреди неизвестности….
     Ей было страшно, это был инстинктивный страх котенка перед водой…
     Водой…Папин голос звучал как водопад и грозил смыть ее даже с этой,  обжигающей холодным синевато–серым светом, пустыни.
     Свет напоминал тот, который она видела через защитные очки, стоя  в трусиках вместе с остальными перед ультрафиолетовой лампой в детском саду. Тогда ей было неловко, а теперь страшно…
     Страшно, ведь этот свет не грел, не пощипывал кожу остренькими иголочками, и не было бьющего в нос запаха ультрафиолета…
     Не было..Ни запаха, ни звука, только причудливые тени, отбрасываемые камнями иссине-черного цвета, поблескивающими антрацитом...
     Ей так хотелось дотронуться до этих вкраплений, бросится к ближайшей скале и прильнуть к ним губами, но ей было страшно….
     Ей было страшно почувствовать их холод, почувствовать слишком поздно, когда губы застынут, припаявшись к обжигающе-холодным кусочкам слюды, отливающей на мертвом солнце...
     Ведь сейчас даже некому будет ей помочь, им сейчас не до нее…
     Ей было страшно, ведь так она видела смерть, которая могла лишить ее возможности любить все вокруг, любить так, как только она могла…
     Могла и хотела всей душой…
     Ей было страшно, как иногда бывало по вечерам, когда она смотрела на окружающий темнеющее озеро и лес, дышащий миллионами жизней...
     Ведь для нее наступит ночь, а этот мир…
     Её Мир не уйдет вместе с ней и позволит другому занять ее место, позволит слушать, вдыхать, пить такой же вечер...
     В такие минуты ей хотелось подбежать, обнять и, прижавшись всем телом, поцеловать….
     Но им сейчас не до нее и...
     Ей страшно….
     Они сейчас дальше, чем эти чудные камни с почти невидимыми антрацитовыми лучиками, отраженными от таких же блестящих капель коварной слюды….
     И она плакала….
     Вся душа плакала от окружающего холода несправедливости мироздания...От того, что сейчас некому было ее понять, становилось все страшнее...
     Боже, какая беспощадная пустота!
     И она искала, как ищет еще слепой котенок, оставшийся без матери и царапающий, обжигающий свой нежный чувствительный нос обо все вокруг в поисках единственного, что ему так необходимо, только ему, ему одному…       Теплого спокойствия материнского молока…
     Он натыкается тонкой чувствительной кожицей на очередную колючку, отпрыгивает, зажав мордочку лапками и трет ее. Трет, обиженно фыркая…
     Трет, как ей кажется, до бесконечности, пытаясь избавится даже от воспоминаний о том, отчего опять становится страшно…
     Иногда ей кажется, что она выросла, и уже не является тем котенком, а больше напоминает зрелую самку ягуара, быстрым, мягким и слегка брезгливым движением лапы пробующую воду в реке, ни на секунду не сомневаясь, что прыгнет в нее, потому что Ей Надо и Ей Не страшно...
     Иногда ей кажется, что она понимает раненую львицу, отходящую от прайда, чтобы умереть в одиночестве….ведь Ей так Надо, а значит не страшно...
     Но когда она смотрит в его глаза…. глаза, грозящие заполнить собой весь мир, зовущие окунуться в них с головой и найти это ощущение беззаботного наслаждения картиной живого мироздания с высоты его полета…
     Полета, который ей так нужен…
     Ей надо туда!....
     Она привычным движением касается бурлящей водоворотами поверхности этого бездонного омута в тайной надежде наткнуться на холодную воду и моментально отдергивает…еще…еще…
     И вдруг…
     Манящая бездна успокаивается, превращаясь в стеклянную поверхность, в которой… не может быть...
     За одно мгновение пробегает вся ее жизнь...
     Она прогоняет этот сюжет снова и снова…
     Этого просто Не Может быть...
     Вода расходится и открывает небо…
     Небо, зовущее к прыжку...
     Отдаться полностью ощущению полета…
     От нетерпения сосет под ложечкой...
     Нет, она уже не тот котенок! Нет!…
     По спине пробегают мурашки, шерсть становится дыбом и она хищно скалится, пытаясь запугать это коварное видение….
     Видение этого ярко-синего неба с перистыми облачками…  Ей страшно…
     Ей страшно, но она хочет прыгнуть и отдаться этому прыжку «на Веру»...
     Но боже, как ей страшно… удариться о дно…
     Но она ведь уже не боится ударов…? Разве не красуются на ее шкуре белые рубцы от многочисленных схваток? Они грубо пересекают тот неповторимый черно-золотой узор, который она тщательно вылизывает в минуты сытого отдыха и придают ей особый шарм...
     Шарм зрелой самки, которая знает все…
     Знает она и то, что ей опять хочется стать тем котенком…
     Ей страшно….Она сжимается в пружину для прыжка и шипит,как перед схваткой…
     Ей страшно... Страшно снова столкнуться со знакомой с детства антрацитовой пустотой одиночества, снова почуствовать себя беззащитной...
     И она ищет в его глазах…
     Ищет знак…..что Ему тоже… хотя бы слегка…
     Не по себе...(?)