АН14. Смертельный марш-бросок зимой и ночью

                АН14. Смертельный марш - бросок зимой и ночью.

      Там же, без вопросов опять зима. Выезжаю на рекогносцировку маршрутов и позиций для проведения  тактических учений с батареями на ГАЗ-69, по дороге назад происходит разрыв поперечной тяги переднего моста, колёса разваливаются в виде английской буквы "V", но на этот раз викторией не пахнет.

     Сделать что-то разумное в поле, при крепчающем к ночи морозе, не представляется возможным. Машин не то что попутных, а даже встречных нет. Одеты тепло: меховые костюмы, рукавицы, валенки; до городка порядка пятнадцати километров, бросаем машину на дороге, даже отогнать на обочину при этой поломке невозможно, начинаем движение пешим порядком.

      Бежим , чтобы не замёрзнуть, километра через три уже идём шагом, отдыхаем и опять переходим на бег. Вокруг обычная для Амурской области степь, ни деревьев, ни кустов. Поднимается ночной ветер от реки Зея (приток Амура, в тех краях раза в два шире Амура), пробивающий даже наши костюмы. Километров через десять солдат садится посреди дороги и отказывается двигаться дальше.

       Пугаю карами за невыполнение приказа, подтверждаю их тяжесть ударами ногами в валенках по "двигателю", т.е. откуда и растут ноги. Солдат поднимается и через три километра мы достигли деревни, соседствующей с нашим городком. Он предлагает постучаться в какой либо из домов, для отдыха и обогрева. Я служу в этом районе дольше и знаю местные нравы.

       Был случай, когда из соседнего артиллерийского полка солдат сбежал в самоволку именно в эту деревню, в поисках спиртного постучался в один из домов и через дверь был застрелен хозяином без лишних вопросов. Силой провожу его  через деревню, на окраине которой он окончательно ложится и заявляет, что лучше умрёт, чем двинется с места.

     Беру его за воротник куртки и в полусидячем положении тащу его по дороге, благо верх костюма пошит из брезента и по укатанной дороге катит как на санках. Через некоторое время вижу, что он потерял сознание/

     Из набедренного кармана брюк достаю плоскую флягу со спиртом (без неё зимой я даже из дома никогда не выходил), массирую ему лицо и шею спиртовым раствором, признаюсь в грехе дал и ему немного выпить, когда он пришёл в себя, он долго кашлял, запить было нечем, но встать по - прежнему не мог, правда с полкилометра пытался отталкиваться ногами. Помогало это мало, но я , по меньшей мере, видел, что он жив и в сознании.

       Когда мы прибыли на КПП (контрольно-пропускной пункт) части, он опять был без сознания. В дороге к дому мы провели более четырёх часов, на морозе за сорок. Сдаю его в санчасть, беру дежурную машину и возвращаюсь за машиной, поднимать кого - то на это дело не хотелось, было около десяти часов вечера.

       В санчасти он провёл около недели, через месяц из Прибалтики приехал его отец, чтобы лично поблагодарить меня за сына.