АН15. Форсируем Зею, а потом в горку, в горку... В

             АН15. Форсируем Зею, а потом в горку, в горку... Всего - то...

     Одна из моих читательниц в "Проза.ру" наивно полагала, что ордена в Советской Армии развешивают, как мишуру на ёлках, однако это не так. Опишу армейские тактические учения, которые проводил Главком СВ в нашем округе.

      К учениям готовились заблаговременно, т.к. секретом было только их начало. Отрабатывались все возможные задачи, которые могли быть поставлены. Действительность превзошла все ожидания; необходимо было форсировать реку Зея ( длина переправы с учётом очень быстрого её течения составила два километра восемьсот метров), пройти горным маршрутом около пятнадцати километров, занять боевые позиции и отразить возможное противодействие противника (в те времена, китайцев).

     Я уже писал ранее, что вся наша техника была на гусеничном ходу и весила от двадцати восьми  до пятидесяти двух тонн, была ещё всякая мелочёвка на колёсной базе около тридцати машин, из них восемнадцать загружены боевыми ракетами.

     Мой дивизион переправлялся на другой берег с помощью инженерных понтонов, габариты которых не в полной мере обеспечивали комфортное размещение нашей крупногабаритной техники. Заездом каждой машины на понтон я руководил лично и , если видел, что водитель впадает в "мандраж", садился на броню рядом с ним и поддерживал его словом и делом (регулировочными флажками по шлемофону).

      При перевозке особо проблемных машин оставался на понтоне , таким образом, за время переправы дивизиона я исхитрился сделать это трижды.   Мотострелковый полк одной из дивизий в полном боевом составе форсировал Зею своим ходом, т.е. вплавь.

     Остальная техника перемещалась с помощью инженерных войск, на понтонах.  В учениях участвовало более пятнадцати тысяч человек личного состава.  Переправа всех участников учений продолжалась около суток.

      Затем последовал крайне сложный марш через горный перевал высотой около тысячи метров. Следуя в свой район по горной дороге, я увидел не менее трёх танков, сошедших с дороги под склон крутизной не менее пятидесяти градусов, а центр тяжести у них расположен значительно ниже, чем на нашей технике, слава Богу, они просто скатились вниз.

      На позицию мы вышли не только успешно, но и в назначенный срок. Боевая работа не заняла много времени, чтобы занять личный состав делом, дал команду провести маскировочные мероприятия.

     По окончании учений Главком решил облететь на вертолёте "поле боя" и не нашёл мой дивизион, имитирующий расположение ЗРБР. Командующий Армией, знавший меня лично по встречам, описанным в "Потешках", заверил его, что ЗРБР на заданной позиции.

     Вертолёт сделал ещё один круг, после чего по радио я получил приказ: "Обнаружить местоположение!" Я, в свою очередь, отдал приказ выкатить по одной, заряженной двумя ракетами, пусковой на открытые места. Получилось эффектно и красиво, в разборе учений Главком СВ отметил этот эпизод.

     К сожалению, во время этих учений произошёл один трагический случай; во время переправы на одном из БМП заглох двигатель, машину понесло течением на опоры моста через Зею, катера инженерных войск догнали машину, но завести на неё буксировочные тросы не удалось. БМП ударилась об опору моста, перевернулась и затонула, погибло девять человек.

     Командир дивизии, полковник, провёл переправу полка до конца и застрелился из личного оружия, исключив себя от дальнейших действий. Хоронили его после учений, генералом, т.к. этот приказ имел место за сутки  до его самоубийства, значит хороший был офицер; генералов и ордена просто так не дают.

     По возвращении на зимние квартиры у меня на нервной почве, так определили врачи,  произошёл пневмоторакс, лечение в госпитале заняло без малого месяц, по выписке из него я узнал, что награждён орденом "За службу Родине" 3-ей степени.