Роджер и Штилике 7

                Роджер и Штилике 7.

        В этом городе, существовал ещё один такой же (с туалетами при входе, и характерными постройками вокруг, отделанного под камень рынка). Обнесённый каменным забором рынок. Это рынок был в таком заброшенном месте от города – точная копия главного рынка (вернее, двух главных, находящихся в черте города) – что его мало, кто знал; а т. к. рынки эти были настолько старые, что их и вовсе забыли.
        Он пришёл к одному старому другу; т. е. его, друга, знакомому. И чем-то не понравился местным жителям, т. к. был более интеллигент. Этот самый знакомый (а их там целая банда) занимался перепродажей краденного. Догнал его и попытался всунуть ему прибор (деталь от аппарата). “Будь другом, возьми его, сделай вид, что с ним работаешь”. Так его хотели подставить. Он взял бы деталь, а они его выдали бы полиции. Он не согласился. Он долго шёл в город по каким-то трущобам и загибистым, тесным, коридорного типа улочкам – переулочкам (машины туда не ходят). Пока, наконец, сделав круг, опять не оказался у этого строения. Рынка. Он поспешно убежал другим путём. И оказался в какой-то парковой местности. На него кинулась псина. И он в один прыжок перелетел через огромный забор. “Вот ещё один! ” – потешались проститутки. Он дерзко им ответил, а их сутенёры-дружки посоветовали ему подобру-поздорову идти восвояси. До дома он так и не дошёл, вконец измучившись, решил передохнуть. Но оставаться в этом захолустье не решился. Т. к. уже близко ночь. И опасность таилась за каждым кустярой. Выбившись из сил, он уселся на какой-то каменной плите у каких-то развалин. Перевести дух.
        До его слуха донеслись голоса. Которые поведали ему, что всякий раз кто-то вдвоём проходили по дорожке, ведущей от здания к забору, через который он перелетал (становился птицей с клювом и огромными крыльями).  Они подходили к этому забору, и он становился как бы в профиль, выступив одной ногой вперёд; руки-крылья его были прижаты к бокам. И он взлетал. Всякий раз они проходили незамеченными по дорожке, с обеих сторон обсаженной кустарником. На него устраивалась охота, но никогда его не могли поймать – заставали лишь тогда, как он становился у забора и взлетал. Они шли по дорожке, он в длинном чёрном одеянии, закрывавшем его всего с головы до пят. И их движение затем можно было увидеть. Но не тогда, когда они проходили по тропе. Вернее, их передвижение по времени было столь мгновенно, что никакая засада не могла их засечь, а затем как бы на глазах у всех они нормально перемещались, но было поздно. Они уже у забора. Он становился и взлетал.
                --------------------
        Этого человека, с которым произошли те все несчастья, привели к Роджеру и Штилике случайные люди. Когда он, этот человек, находился в спящем состоянии. Возле их дома – у подъезда. Они, эти люди, хотели у детективов спросить, выяснить, что он там возле них, их дома, делает. Тот человек пробудился, и что-то стал объяснять – что с ним произошло. Пока все столпились возле него и склонились над ним, и стали внимать его словам (ну не вести же его в полицию для выяснения личности…). Хотя Штилике и сказал, что они не занимаются складированием (как в фильме К. Тарантино) Рип Ван Винклей. Роджеру  это всё почудилось очень забавным, и он стал размышлять, т. к. вся эта болтовня сработала как детонатор для данного процесса; или, как тот бегун, принявший эстафету в конце, и его уже не остановить:
         “Мужчина хоть раз должен попробовать стать мужчиной, сознательно выбрать объект своего становления: пройти армию, тюрьму, ожидая те ужасы, которые с ним там будут происходить. Или, например, защитить слабого, свою жену, дочь от хулиганов, зная, что ему грозит возможное увечье, после чего он будет калека. Или даже смерть. Но, пройдя эти испытания, и даже став калекой, он должен проникнуться мыслью, что он стал мужчиной. И теперь он им есть, не смотря ни на что, оставаясь жить страшной жизнью. Так осознанно люди идут в бой, на войну. Но есть и другая сторона. Не ожидая и не рассчитывая ничего (не на что), не готовя себя поступать так, как велит совесть, даже тогда, когда струсил, она после будет мучить – это и есть становление. Быть как дети. Поступать так, как в данный момент тобой руководит твоё чувство. И жизнь, которую тебе дарует Бог. И кроить ту жизнь ты не должен, она уже по тебе, и ты её неси такую, какая она есть”.
        Штилике пока выслушивал всех. Он заметил, что эти люди не сильно отличаются от их пациента. И от них тоже попахивает. Резюме было следующее: Этот пациент привык пользоваться услугами самогонщиков, имеющих адрес в черте города в многоэтажном доме. А именно, в двух квартирах его. Но у них это дело накрылось. Тогда он раздобыл адрес других самогонщиков. За чертой города. Тоже в многоэтажке. Там несколько квартир корпоративно гнали зелье на продажу. Причём, не гнушались брать вещами. Поэтому нашему герою хотели сбагрить деталь от самогонного аппарата. Её спёрли тут же другие клиенты, и, не отходя от кассы, решили перепродать, чтобы отовариться у них же – самогонщиков.
        В общем, там у них что-то не заладилось, и этому человеку пришлось скитаться по этажам, путешествуя  в лестнично-пролётном пространстве. Но однажды он зашёл в открытую дверь, в квартиру, где на него кинулась собака. Соседи были сильно недовольны тем, что в их доме постоянно шныряют за самогоном. Эти сделали ему на вид, он им ответил. Вышли мужья…
        Наступила ночь, и в подъезде стало темно, т. к. не везде было освещение. Он уселся возле мусоропровода, где потом и уснул, прям у входа в подъезд. С улицы веяло прохладою. Возле этого дома росли деревья и другие насаждения. И уже сквозь сон он услышал разговор в сумраке ночном двух сидящих на скамейке, у подъезда.
        Они жалились друг другу – их трудно было понять, что их без конца обирает местная полиция. Но и покрывает их бизнес. Подъезжает всякий раз неожиданно, когда им вздумается, а не по каким-то договорным датам. Из машины выходят вдвоём. Один в плаще, под ним форма. Заходят уверенно и бодро в подъезд. Чуть ли не вприпрыжку лихо успевают в лифт, даже иной раз ногу суют в двери его, когда тот уже закрывает двери. Поднимались на нём. Брали и уматывали так же быстро. Один всегда ждёт внизу. Тарится всегда тот, кто в плаще. Там, наверное, много карманов.
                --------------------
        Штилике, скорее всего, знал, что Роджер в своих умозаключениях соучаствует сольно; т. е. так, что вряд ли слышит окружающих его людей, вроде глухаря на току.
        - А ведь где-то же успел надраться наш новоявленный!? – Штилике увидел Роджера, к нему вопрошающего.
        - Подбавлял постоянно по пути, вот и пришёл к вне вменяемому состоянию, пока шарашился по всем этажам, - потом, подумав, Штилике сказал, - Похоже, они все пришли сдаваться, только не знают, куда и кому. Дам им адрес медвытрезвителя, пусть их полечат там.
        - Давай, я их туда отвезу, - ответил Роджер, - скажу, чтобы были с ними по аккуратней. По пути объясню им всё; кто он, кто они…
        На том и порешили.