Мадлен - часть XXI

XXI

   Рахита Таракановича Аня знала с первого класса. Он в параллельном учился, вместе с малолетним торчком Алексом и аниной подружкой Людой. Вообще-то изначально Рахит был Русланом Таранских, а Таракановичем он стал вскоре после своего десятого дня рождения.
   Всю третью четверть первого класса Тараканович провёл в больнице, по слухам, ему там в общей сложности восемь операций сделали. Половину первой четверти второго класса он опять в больнице провёл, по школе потом говорили, что его там врачи едва ли не из комы вытаскивали. Да и во всех остальных четвертях и классах он как минимум одну неделю занятий пропускал - болел часто.
   Прямо на уроке у Рахита могла пойти горлом кровь, в школьном коридоре он несколько раз падал в обморок, а в столовой у него однажды случился астматический припадок от компота. Школьная медсестра тогда на редкостном палеве была - не знала, как и чем промыть горло бедолаге, в общем, невзлюбила она Таракановича: впервые за весь её стаж попался ученик, заставивший работать по-стахановски, а не пинать балду в медпункте по несколько месяцев, лишь изредка прерываясь на плановые общешкольные прививки от малярии, дифтерии или тифа.
   «В школе опять на прививки от брюшного тифа деньги собирают!» - Василь в такие дни от злости аж из себя выходил - «Да в Советском Союзе его после войны вообще не было, забороли, а тут вместе с демократами вернулся из небытия, нате, встречайте, как, блин, во время какой-то войны гражданской!»
   Тщедушного, зашуганного и совершенно не способного за себя постоять Рахита Таракановича взяли под свою опеку несколько одноклассниц, в том числе и Люда. Но защищая Рахита от пацанов, для которых устраивать травлю ни живому ни мёртвому сверстнику было за милую душу, девчонки сами нередко затаскивали его в свою уборную, били его там скрученными в «морковку» полотенцами и разрисовывали ему всё лицо цветными фломастерами. Они же всегда отводили Рахита домой, когда в школе ему становилось плохо, а как-то раз, на уроке физкультуры в спортзале, когда урок был у обоих параллельных классов сразу и когда освобождённый Тараканович порвал себе мышцу предплечья, непонятно зачем попытавшись залезть на «шведскую стенку», в толпе доставивших его домой девчонок была и Аня.
   Жил Рахит неподалёку от школы, в одном из двухэтажных деревянных бараков напротив новой автомобильной развязки - той самой, за которой когда-то, ещё при Хрущёве, был построен самый первый в городе спальный микрорайон. Убогая двухкомнатная квартирка Таранских, захламленная донельзя, кишмя кишела тараканами: тараканы плавали в кружках с остывшим зелёным чаем без сахара, ползали по потрескавшемуся жёлтому кафелю кухонной стены, шевелили усами из дыр проеденного насквозь молью гобелена с жар-птицей. Мать Рахита, грузная женщина с одутловатым лицом, прихлопывала ползущих отовсюду тараканов комнатными тапками, а горбатая низкорослая бабушка приговаривала, что именно они, тараканы, виноваты в каждом несчастье семьи, особенно в болезнях внука. «Заразили чахоткою, переносють заразу!» Кухня была сплошь изрисована антитаракановым карандашом, под древним деревянным кухонным гарнитуром стояли картонные домики, с нарисованными улыбающимися тараканами под надписью «Cockroach House» снаружи и вымазанные клеем изнутри, в клее корчилось несколько увязших насекомых. Весь гарнитур был уставлен баночками и кастрюльками с разноцветными пюре, кастрюльки были накрыты марлей, которую, как выяснилось позже, раз в несколько дней бросали в стиральную машинку с перемотанным изолентой шлангом. Время от времени перед тем, как постирать марлю, Таранских сбивали ею тараканов с потолка на пол, а на полу насекомые растаптывались ногами. Отец Рахита, старый университетский профессор в черепаховых очках и с козлиной бородкой, продекламировал одноклассницам сына стихотворение, вычитанное когда-то в чужом самиздате:

Тараканы, тараканы, тараканы, тараканы!
Во всем доме тараканы, тараканы, тараканы!
Под подушкою у мамы, и в диване, и в стаканах -
Тараканы, тараканы, тараканы, тараканы!
Мы их травим дихлофосом, керосином и бараксом,
Мы их ловим пылесосом, давим пальцем - стены в кляксах! -
Пластилином мажем щели, на ночь кутаемся в марлю
Тараканы книги съели, чуть не съели тетку Марью
Ночью бегали за мною тараканы-великаны,
Разговаривали грубо, как-то странно-иностранно:
«Мясо русского Руслана калорийнее банана
Наша минимум-программа - скушать русского Руслана!»*

   Так и получил Руслан Таранских своё погоняло - Рахит Тараканович.
   Когда девчонки попрощались с хозяевами квартиры и выходили в подъезд, Рахит был уложен на диван, его лицо накрыли мокрым полотенцем, рукава его рубашки закатали и мать, достав откуда-то шприц, внутривенно вколола ему димедрол из ампулы: накануне 2010-х годов в аптеках лишь такой оставался, таблетки уже были сняты с производства.

- ...Не садись к нему, заразишься ещё - шепнула Ирина дочери - Только-только выздоровела, и тут - нате вам.
   В коридоре детской поликлиники было многолюдно: кашляли, чихали, сморкались и как-то необычно сопели дети разных возрастов, а их родители обсуждали заработную плату на судоверфи, цены на мясо, тарифы оператора «Билайн» и принятие закона Димы Яковлева. Ирина и Аня заняли очередь к терапевту, а на соседней кушетке сидел, дожидаясь очереди к какому-то другому врачу, Рахит Тараканович. Его знакомое иссиня-бледное лицо с отёком под левым глазом, жировиком на губе и оттопыренными ушами Аня увидела ещё издали, едва войдя в коридор, заметила она и одутловатое лицо его матери, запомнившееся после визита к Таранских. Но Ирина разрешила лишь поздороваться с ними, поговорить же с Рахитом не было позволено:
- Давайте вы как-нибудь в другой раз пообщаетесь.
   После посещения терапевта Аня, идя с матерью домой, в очередной раз выслушала едкие замечания по поводу ничтожеств, неудачниц, тупиц и бездарностей, без толку просиживающих штаны в поликлиниках и не отличающих гематому от гематогена, советы чаще пить освящённую в церкви водичку и пожелания успехов в учёбе. «Хороший аттестат - это то, что тебе перво-наперво надо» - говорила мать дочери - «Ведь ты же не хочешь, как эта терапевтша, весь день в кабинете со слушалкой сидеть, чьи-то майки задирать, делать вид, что что-то у кого-то слушаешь своей слушалкой, и бумажки подписывать, которые любой дурак подписать сможет? Да и получают мало в этих поликлиниках, по работе и зарплата...»

_____
* - стихотворение "Песенка Ванюши" Брехова Александра, 1989-й года, сборник "Я кинул гранату". Отец Таракановича изменил в стихотворении имя "Иван" на имя "Руслан"