Записки из-под колёс 2

До закрытия магазина оставалось всего полтора часа, и я, ожидая у светофора разворота к стоянке, уже выискивал взглядом свободные места. Он выскочил из  сверкающего красным антикрылом "Лансера" на магазинной стоянке, обежал машину, и, распахнув дверцу, очень осторожно помог ей вылезти из низкого салона. Странно - ему лет тридцать, молодой, симпатичный, в черном, стильном пальто. А она - слишком далеко за сорок, некогда красивая, возможно, очень красивая, но, по сравнению с ним, одета слишком неброско и бедно, в простую, дешёвую курточку, какими завалены все распродажи, прямую "бабскую" юбку и... хромая. Он осторожно поднял её, поставил на ноги, она оперлась на тонкую, изящную тросточку, что-то сказала ему, он улыбнулся, поцеловал её в губы и неторопливо повёл к дверям огромного старого универмага, отданного в аренду мелким торговцам разнообразной мужской и женской одеждой. Опять странно.  Кто она ему? Мать, родившая сына лет в пятнадцать? Нет, матерей никогда ТАК не целуют. Мачеха? Очень возможно. Может быть, просто родственница, родная, сводная или "юрная" сестра? Если я сам был в этом грехе, почему другие не могут жить также? А, может, он когда-то сбил её и теперь "замаливает грехи"? Неожиданные раздумья прервал зелёный светофор. Я зарулил на стоянку невдалеке от "Лансера", закрыл машину и побежал в те же двери, чтобы успеть купить себе на завтра новый костюм в единственном на весь город "бутике" взамен старому и безжалостно облитому сладким кофе каких-то два часа назад.

Я обогнал их в узком коридорчике, сплошь уставленном разодетыми манекенами. Покупателей в универмаге уже почти не было, продавцы устало поглядывали на часы, не обращая на нас никакого внимания. Удивил её взгляд. Она, заметно прихрамывая, торопливо ковыляла чуть сзади стремительного мужчины в распахнутом чёрном пальто и... стыдилась. Стыдилась идти рядом с ним, таким молодым и красивым. Стыдилась того, что совсем немолода и уже не так красива, что хромая и убогая, и что ему, должно быть, очень неловко рядом с такой старой уродиной среди посторонних людей. А он... Он шёл чуть впереди и просто улыбался. Странно... Сразу бросилось в глаза, что её хромота, хоть и не уродливо страшная, но давняя, привычная и, скорее всего, уже неизлечимая. Значит, он не мог её сбить. По крайней мере, в недавнем прошлом. А за давностью лет кто-ж будет замаливать старые грехи?

Пока мне доставали для примерки целых три костюма, они вошли в бутик напротив, и мужчина указал продавщице на шикарное, тёмно-зелёного атласа, платье, висевшее под потолком. В суете примерок, упаковок, выбора рубашек и галстуков, я потерял их из виду. А когда вышел в коридор, мужчины и хромой женщины уже не было. Только продавщица в пустом бутике с явным удовольствием убирала деньги, записывая позднюю покупку в книжечку. На душе стало вдруг необъяснимо хорошо. Кем бы они ни были друг другу, эта женщина, наверное, честно и очень искренне заслужила такой шикарный подарок.

Я догнал их у огромной мраморной лестницы в центре коридора, ведущей двумя широченными пролётами прямо к главному выходу. Она нерешительно замерла у края первой ступеньки, вцепившись в скользкие мраморные плитки широких перил, боясь сделать первый шаг. Ведь хромым спускаться по лестницам гораздо труднее, чем подниматься вверх. А он, не останавливаясь, пробежал вперёд, спустившись уже на пару ступенек и держа в руке большой пакет с её платьем. Она стыдливо и неловко заулыбалась ему вслед - конечно, пусть он идёт. А она, старая калека, подождёт немного, потом сама спустится осторожно бочком и догонит его там, на улице, чтобы никто не увидел, как ему неловко со своей хромой спутницей.

С щемящей болью и обидой в душе, я уже заторопился, чтобы предложить ей помощь, но мужчина, спустившись ровно на две ступени, остановился и обернулся. Он и не думал уходить. Просто, осторожно взял из её напряженной руки тросточку, переложил себе в другую руку, не сводя с женщины лукаво сияющих глаз, слегка нагнулся к ней и в одно мгновение, легко оторвав от пола, быстро и уверенно поднял на руки, так, словно проделывал это уже сотни и тысячи раз. Она не проронила ни единого слова, лишь доверчиво прижалась к его груди и тихо закрыла глаза. Он осторожно и легко нёс её по ступенькам. Первый пролёт, поворот, площадка, второй пролёт...

Они стояли на безлюдной улице, чуть в стороне от входной двери, и целовались. Молодой красивый мужчина и немолодая хромая женщина. Он держал в руке её тросточку, крепко обнимая немолодую талию в скромной, недорогой курточке. Два взгляда были устремлены друг в друга, не замечая никого и ничего вокруг.

Эти взгляды не давали покоя всю долгую и петляющую дорогу по городу, сверлили мозг, заставляли думать. Позади, на крючке болталась вешалка с новеньким прикидом... А выйди я сейчас из не самой дешёвой машины, отойди подальше в потёртых джинсах и кожанке? Я же стану самым обычным деревенским мужиком, таким, каков и есть на самом деле. Никто, ведь, не знает и не ведает, кто я и что я. Так зачем мне, даже ненароком, обижать своими домыслами людей, о которых я, точно так же, не знаю совершенно ничего?

Поддав газу,  я полетел готовиться к очередному понедельнику и очередной рабочей неделе, чтобы завтра опять стараться выглядеть шикарным, сильным, почти молодым, почти богатым и внешне преуспевающим. Только одна-единственная мысль не давала теперь покоя - для кого и зачем ???

============================
Последняя правка 30.05.2014 г.