Маресьев

               
         
                «Удалось  сидню с печи упасть» (русск. пог.)

              По всей большой стране, от Киева до Владивостока, ездим и летаем мы, снабженцы. А следом за нами идут вагоны и машины с металлом, пиломатериалами, резиной, краской, нефтепродуктами к нам, в город Петропавловск. Но больше приходится ездить по городу,  экспедитором.  В тот раз за спиртом на спиртзавод послали меня. Это – большая удача. Ведь там, где получаешь четыре тонны спирта, непременно что-то «прилипнет» к рукам. Товарищи завидуют мне, они-то всё понимают…
           Загрузились спиртом  мы с Женькой  Маресьевым благополучно. Водитель он классный – не на машине бы ему ездить, на самолёте летать, как знаменитому однофамильцу, который во время войны, оставшись без ног, смог вернуться за штурвал самолёта! Возвращаемся на свой завод ЗИМ. Парень  весь в мечтах – сейчас встанем где-нибудь в  глухом переулке, запустим в одну из двухсотлитровых бочек шланг, да и отольём себе по трёхлитровой банке! Мы уже пару пустых банок в магазине купили, и теперь прикидываем, что сплоховали, можно было и четыре - с  четырёх-то тонн кладовщица Зоя Кольцова недостачи при взвешивании не заметит…
          Женька весь в эйфории от приятных перспектив: есть чем заняться вечером у друга в гараже! Прикидывает, кого ещё пригласить на  дармовщинку. Что скрывать, и я радуюсь - спрячу банку от мужа в сарае, на  пол-года хватит гостей угощать!
          Едем со спирт-завода  мимо автомобильного моста, который ведёт из Рабочего посёлка через железную дорогу в город. Это сейчас там кольцо сделали, а раньше так прямая дорога справа  и спускалась с моста, упираясь в ту, по которой мы едем. Я высоко сижу на пассажирском сиденье ГАЗа-66.  Взглянула на мост, а с него машина легковая летит. Что-то подозрительно быстро летит!.. Ближе, ближе…  Почему он не останавливается?
          Вижу отчаянные глаза водителя легковой. Мы – на главной дороге, у нас преимущество, а он несётся, сам в ужасе от того, что сейчас произойдёт. И  ЭТО уже неминуемо! Прямо так в бок мне и летит! Я ничего не успеваю сказать своему водителю и даже испугаться. Только инстинктивно задираю ноги к лобовому стеклу и откидываюсь на спинку сиденья. Бах-тарарах!
          Ударило порядочно! Не сразу приходим в себя. Что было бы, если б я ниже сидела? Не знаю. Через несколько минут, поняв, что осталась жива и даже невредима, открыла дверь своей машины и… вышла прямо на смявшийся капот уткнувшейся в нас старенькой «Победы»… Пожилой водитель, создавший критическую ситуацию, пострадал – у него разбит лоб, видна кровь. Он сильно расстроен.
         Мы  ждём ГАИ, рассуждая с водителем, что нам, во всяком случае, «репрессии» не грозят – правда на нашей стороне. А вот что обидно – остались мы без «приварка». Не станешь же жульничать на людном перекрёстке!
         - Второй раз попадаю! До этого двадцать лет никаких передряг! А теперь за короткий срок – второй раз! – горюет Женька.
         - Есть второй – будет и третий! – подливаю я масла в огонь. – Значит, ты уверился в своей удаче, перестал быть осторожным. ЭТО – второе предупреждение тебе!
          - Типун тебе на язык! – ругается Женька и затейливо матерится. Я не «возникаю» по этому поводу, хотя в другой раз бы  не смолчала.  Бегу искать телефон – позвонить на завод, объяснить, почему опаздываем. Рейс-то наш на особом контроле! В отделе снабжения думают, поди, на нас, ЧЕСТНЫХ ЛЮДЕЙ, невесть что!..
         Ровно через месяц, возвращаясь из соседнего Кокчетава в родной Петропавловск, расстроенным, с пустыми баллонами в кузове,  где не смог получить кислород - рейс предстояло повторить на следующей неделе, попал Женька в серьёзную аварию. В результате ему отрезали обе ступни…   Потом-то  радовался, что не загрузился кислородом. Тогда б ему точно «крышка» была - мог вообще взорваться!   
           А через полтора года он вернулся  к своей профессии, и работал уже на легковой машине, возил  заместителя директора завода ЗИМ. Фамилия не только обязывала, но, думаю, и помогла ему снова встать в строй!