Цикорий

Я живу одна. Правда, мне отец дал денег на съём квартиры, дал средства и на первое время, пока сама начну зарабатывать.  Денег ему не жалко. Он как-то по-своему любит меня. Но с тех пор, как я узнала, что не родная, приёмыш, моё желание уйти, сбежать, которое гнездилось в душе всегда, возросло. Мне так надоело это постоянное напоминание о традициях. «Мы – цыгане Рома, мы не должны ни с кем смешиваться. Тебе уже пора замуж. Тебе шестнадцать лет, ты должна выйти замуж». Братья выросли, огромные, наглые, всё командуют – должна, должна…
А я-то знаю твёрдо, что я никому ничего не должна. Особенно с тех пор, как подслушала разговор отца с бабушкой.
– Она не хочет учиться. Я могла передать ей свои знания.  Я многое умею, могу на людей влиять, я хотела ей рассказать, а она затыкает уши. Нет, она никогда не будет настоящей цыганкой, и не говори мне ничего.
– Она сказала тебе, чем хочет заниматься?
– Ты будешь смеяться… она хочет быть актрисой.
– Ну, все девочки хотят быть актрисами, певицами, звёздами, моделями. Но, в нашей семье это считается позором. Мы не нищие! Подожди, я что-то улавливаю, какой-то шорох. Тихо, а вдруг она слышала наш разговор?
– И что делать? Ты её спас, когда подобрал ребёнком на улице.
– Да… было, но так давно. Я привык к ней, такие чёрные глаза! Я почему-то уверен в том, что она наших кровей.
– Строптивая, упрямая. Она всё время хочет сбежать, как будто мы держим её в неволе. А ей уже шестнадцать лет. Может, ты снова приведёшь женихов. У нас богатый дом, она завидная невеста? А? Как думаешь.
– Я попробую, мама. Как скажешь. Но такой Зарочки у нас больше не будет, если она уйдёт…
– И, слава богу. Хватит, старшие  пристроены, уже и младший Роман открыл автосервис. Зарочка ему нужна! Пусть катится на все четыре стороны.

Когда мне всё-таки позволили уйти, я сняла комнату у милой женщины в одном из старых районов большого города. Что меня больше всего привлекло? Это даже трудно объяснить. Но с раннего детства я помню какие-то милые голубые цветочки. Может быть, мы жили там, где росли эти цветы. Не знаю. Так вот, когда я увидела в дворике, довольно запущенном и неухоженном, эти прутики с нежными голубыми цветочками, я захотела снять жильё именно здесь. Я спросила у какой-то женщины, которая там сидела на лавочке, не сдаёт ли кто-либо жильё, а потом спросила, как называются эти цветы.
Она с удивлением посмотрела на меня, но улыбнулась и сказала: «Это цикорий». Я хотела бы остаться в этом дворике, в этом районе, тем более что  понимала, ведь братья будут меня искать, а сюда вряд ли забредут.  По их законам и «традиции» (как мне тошно это слышать!) я не должна смешиваться с другими людьми. Братья злые, могут и убить меня, хотя знают, что я приёмыш.
Женщина, у которой я поселилась,  не цыганка, она хорошо ко мне относится. Когда узнала, что я не училась в школе, предложила мне определиться в вечернюю школу или на какие-нибудь курсы, но раньше она пригласила меня к себе. Как оказалось, она помогает детям из больших семей готовить уроки, помогает учиться.  Конечно, она берёт плату с родителей, но мне предложила просто сидеть и слушать на первых порах, чтобы постараться быть на уровне других.
Боюсь, что поздно. Я же совсем чайник, как теперь говорят. Моя хозяйка Ирина Никитична даёт мне читать книги. Читать я умею, но не привыкла. Она спрашивает меня, о чём я прочла, чтобы я рассказала ей,  и говорит, что с каждым разом я всё лучше и лучше передаю содержание рассказов. Она говорит, что есть надежда, я смогу развиться. Не всё потеряно. Надо пробовать, заставить себя. Я же так хочу быть такой, как все, как другие девушки и парни. А пока я и одеваюсь не так, говорю не совсем правильно.
Бывает теперь, выйду во двор, присяду возле голубеньких цветочков и стараюсь вспомнить, как это было, когда. Был ли кто-то рядом… Но ничего не могу вспомнить, пустота, только нежный голубой цвет лёгких лепестков.
Спустя год я поступила на курсы по подготовке в колледж. Уже не смешно. Я сидела день и ночь, моя спасительница помогала мне, доставала книги в библиотеке, куда я сама вскоре записалась. Я изменилась, как она говорит. Стала увереннее, лучше говорю. Я уже несколько месяцев работаю в магазине, а это общение с людьми, всегда нужно проявлять терпение, находить общий язык со всеми. Я зарабатываю небольшие деньги, но уже покупаю себе дешёвые вещи на распродажах, я теперь ничем не отличаюсь от других. Меня переполняет радость. Мне уже исполнилось восемнадцать лет. Я студентка.
По совету Ирины Никитичны я подкрасила волосы в более светлый тон, теперь никто из прежней жизни меня не сможет узнать. Я учусь усердно, продолжая работать на второй смене в магазине. Хозяин даже специально для меня продлил часы работы магазина. Конечно, это и ему выгодно, посетители приходят после работы, выросла выручка. Наконец, он и мне стал платить больше…
Как-то в магазине появился парень, он купил пасту, крем для бритья и после бритья. И всё крутится, не уходит. Я внимательно посмотрела на него и подумала, что его голубые глаза напоминают мне те самые цветочки цикория. Невольно я заулыбалась, а он, казалось, только этого и ждал.
– Простите, вы же видите, что я не знаю, как мне задержаться и не уходить отсюда. Помогите мне.
– Ладно, я постараюсь. Может быть, возьмёте эту бейсболку?
– Можно примерить?
– Конечно.
– А она мне нравится. Как вы догадались, что именно такая будет мне к лицу?
– А вы посмотрите в зеркало. Ну, как?
– Из-за цвета? Голубая.
– Да, под цвет ваших глаз.
– А у вас чёрные глаза. Неужели вам пойдёт чёрная бейсболка?
Мы засмеялись. А потом он представился.
– Меня зовут Роберт, можно просто Боб.
– А я Зара.
– О! Как интересно. Зара – это цыганское имя?
– Да. Когда-нибудь расскажу вам свою историю, если доведётся нам ещё раз встретиться.
Так мы познакомились с Бобом. Потом были встречи в кафе, он удивлялся, что я, как он выразился, «недотрога». Пришлось рассказать, что я воспитывалась в цыганской семье, где традиции превыше всего, а целомудрие даже не обсуждается. Девушка должна быть чистой до свадьбы, но замуж ей следует выйти уже в пятнадцать-шестнадцать лет…
У Боба есть машина, он всегда старается подвезти меня своевременно к началу занятий. Он восхищается тем, что я достигла многого за каких-то три года. А ведь обычно учатся в школе лет десять… Я даже сама начала подумывать о том, что я не пустышка, а человек, который что-то может и чего-то стоит.
Но… Как говорится недолго музыка играла… Меня нашёл старший брат. Он столкнулся со мной, когда я выходила с занятий.
– Будет суд. Ты знаешь, что это такое – цыганский суд?
– А ты знаешь, что я не цыганка, а приёмная?
– Я всё знаю, но ты росла в нашей, цыганской семье. Мы – Рома, мы не можем позволить тебе учиться, выходит замуж за другого. Ты сама это знаешь. Ты всё равно наша. Понимаешь? Завтра суд. Если старшие вынесут приговор, что тебя следует убить, найдётся, кому привести приговор в исполнение.
– Не пугай меня. Я пуганая. Ты не имеешь никаких прав ни поучать меня, ни запугивать. Я взрослый человек, мне вот-вот девятнадцать исполнится. Ты хочешь, чтобы я обратилась в полицию и сказала, что мне угрожают?
– Вот ты как заговорила!
В это время Боб просигналил, он как раз подогнал к колледжу машину. Он вышел, подошёл к нам с братом, представился моим другом. Но брат резко развернулся и крикнул напоследок: «не забудь, что завтра суд!» Боб с удивлением посмотрел на меня, он понял, что я расстроилась.
– Какой суд, что он хочет от тебя?
– Суд цыганской чести. Там собираются в комнате мужчины, женщины не допускаются, даже если их в чём-то обвиняют. Выносится приговор. Могут и убить.
– Подожди, ты же говорила, что ты приёмный ребёнок. Какой суд? Почему он угрожает тебе? По какому праву? Ты взрослая девушка, тебя отпустили на свободу на законных основаниях. Немедленно в полицию! Я с тобой!
– Сегодня уже поздно. А завтра всё решится.
– Почему поздно. Там работают в участке круглосуточно.
– Понимаешь, Боб, если они хотят, найдут меня и под землёй.
– Но ты говорила, что отец тебя поддерживает.
– Да. Может быть, он уехал куда-то по делам, а братья решили воспользоваться этим, чтобы обвинить меня во всех тяжких грехах…
Боб отвёз меня домой, он даже предупредил мою хозяйку Ирину Никитичну, чтобы последила за мной, чтобы никого чужого в дом не впускала. Мы попрощались со словами: «До завтра!»

Но «завтра» для Зарочки не настало. Её выследили и убили самым варварским способом. Задушили и бросили в канаву за домом. Боб тут же рванулся в полицию. Сказал об угрозах брата Зары. Рассказал всё, что знал. Был суд. Убийца получил пожизненное заключение без права на досрочное освобождение…
Но разве от этого легче? Милой стойкой девочки не стало. Она принесена в жертву нелепым традициям приютившего её народа…