Звезды над урманом часть 66

Предыдущая страница: http://www.proza.ru/2014/05/10/657 

СЕВЕРНЫЙ КАЗАХСТАН

Гостомысл, уронив котомку наземь, опустился на колени перед лежащим подле шалаша телом. Трясущиеся руки старца гладили окровавленную рубаху Истяслава. Волхв плакал, не обращая внимание на рой огромных зеленых степных мух, которые, слетевшись невесть откуда, ползали по рукам, спине, облепили труп убитого собрата.
В нескольких метрах от шалаша Никита нашел окоченелое тело Стояна.
Старец, видимо, пытался защищаться, потому как посох его был перерублен сабельным ударом.
 – Что это, отче? Как же так? Кому перешли дорогу невинные старцы? И у кого поднялась рука на седых людей? – хрипло прошептал каменотес, положив руку на плечо своего учителя.
Гостомысл поднял голову, вытер рукавом рубахи слезы и, опираясь на посох, встал.
 – Ступай, Никитушка, на стойбище, где я давеча мальцу грыжу заговорил, попроси арбу и лошадь. А я тут пока приберусь, – попросил он и, вновь заплакав, прошептал: – Опосля разговоры вести будем. Горюшко-то какое!
Каменотес налегке быстрым шагом пошел в степь, к юрте, где четыре дня назад они кушали бешбармак и лечили ребенка.
Когда Никита исчез из виду, старец нарубил ивовых веток и прикрыл ими тела убитых Стояна и Истяслава, потом посыпал ветки остывшей золой из костра, чтобы разогнать скопившихся мух.
Спустившись к реке и набрав глины, он принялся лепить из нее воина, шепча себе под нос:
 – Уродись сходственный, уродись подобный. Как одно лико с луной и дыханьем степи знойной. Опознай след на земле и воде. По следу иди, ако зверь лютый, ползи, ако аспид хитрый. Разведай и проучи, кого след держишь от сего места и кого опосля признаешь.
Старец посмотрел напоследок в глаза слепленному им исполину, дыхнул ему в глиняные уста и бросил в котел с водой.
Размешав прутиком воду и превратив идола в глиняную массу, он зачерпнул в пиалу смесь и, осторожно обойдя вокруг места убийства, остановился около найденного им ранее еле заметного следа узбекского сапога, сапога знатного человека, с подковками на каблуке и деревянными чопами, пробитыми по подошве.
 – Ступай и сокруши, – с этими словами Гостомысл вылил на отпечаток ноги воду из пиалы.
Заговоренная водица, постояв в отпечатке, просочилась в почву, и лишь несколько еле заметных капелек, скользнув по стебелькам примятой травы, блеснув в солнечных лучах, отпрыгнули в сторону, куда ушел отряд убийц.
Волхв присел на корягу, служившую скамьей, и, обратившись к убитым, произнес:
 – Ступайте спокойно в мир наших предков, братья. Вы есть убиенные безвинно, за это вас боги одарят цветущими садами и вечной жизнью. Если встретите моего отца Буривоя, поведайте ему, что я устал, желаю встретиться с женой и сыновьями. Этот мир стал безумен и жесток. Я не в силах его изменить. Устал я.
И старец вновь безутешно заплакал.


***

 – Ну, сказывай, как крепость Кучума взяли, – попросил Архип, когда гости расселись за столом.
Ксения и Рамиля быстро собрали на стол.
Хлопнула дверь, в которую ввалился Ванюшка, держа в руке полмешка только что пойманной стерляди.
 – А что сказывать? Провели два штурма города, но с хитрецой, постоянно откатываясь, делая вид, что робеем. Вот и не выдержали нервы у командира конницы Маметкула. Разобрали нехристи засеки в трех местах, да и ринулись в чисто поле. Тут мы из пищалей залпом и вдарили. Крутится конница вокруг нас, вязнет в береговой няше , а мы в тесном кругу залп за залпом даем. Так все они и полегли бестолково. Там и Маметкула ранили. Бежал Кучум ночью, а мы вошли в крепость да закрепились в ней. Как только увидали остяки и вогулы, что столица пала, сами и разбежались кто куды, – беря лепешку и пододвигая миску с ухой, окончил рассказ Семен.
 – Патанки испробуйте, гости дорогие. Ванюшка наш нынче приноровился ловить стерлядку. Уж, почитай, осень, а он все ее в тальнике ловит, – предложила Ксения, поставив на стол большое блюдо с нарезанными кружками стерляди, посыпанными солью и перцем.
 – Ага, всех ворон перестрелял в округе на опарыша. Скоро остякам на день вороны молиться некому станет, – одобрительно похлопав по плечу Ваню и улыбаясь, пошутил Угор.
Архип выкрутил пробку из бочонка, и по избе расплылся сладко-кислый запах виноградного вина:
 – Ой, купцы, да казачки-сотоварищи! Подставляйте крынки.
Сидели долго. Пожгли лучин немало.
Женщины с детьми ушли спать в новую избу, оставив мужчин наедине.
 – А как баба-то Кучума? Чего казакам-то не сдалася? – расспрашивал друга Архип.
 – Так она же любимая жена, верность сохранила мужу, – тряся серебряной серьгой в ухе, кивал подвыпивший Семен. – Когда крепость Сузгун мы осадили, что Кучум своей бабе подарил, она раздала все свои украшения воинам и попросила не трогать ее охрану, коли крепость без боя сдастся. Ну, так и поступили. Отпустили татар при оружии. А когда вошли в сад, то увидели его жинку мертвой. Зарезала она себя.
 – Гляди ж ты, вона какая верность лебединая-то бывает, – разливая остатки вина, удивился Архип. – А я-то думал, что в гареме всех насильно держат.


***

Батыржан полулежал на боку. Вокруг его развалились его начальники сотен и десятники.
 – Эй! Подавай мясо! – поторопил он слугу.
 – Оно еще не готово, господин, – поклонившись, ответил его оруженосец.
 – Горячее сырым не бывает! Подавай, говорю! Испробуем мясо козочки колдунов русских, может, мудрость их познаем! – расхохотался Батыржан от своей же черной шутки.
Слуга подал большое серебряное блюдо с недоваренным козьим мясом:
 – Ас дэмде болсын, кожа, – пожелав приятного аппетита, поклонился воин. И при свете луны его лицо показалось Батыржану вылепленным из глины.
Узбек взял руками кусок горячего мяса и, перекидывая его из ладошки в ладошку, стал дуть, остужая.
Приглашенные на званый ужин, тоже весело тараторя, похватали куски поменьше.
Вдруг все обернулись. Батыржан, хрипя, сидел с выпученными глазами. Кусок мяса застрял у него в глотке. Узбек попробовал достать его пальцами, но не смог. Лицо Батыржана начало синеть от удушья. Прибежавший отрядный знахарь усиленно стучал ему кулаком по спине.
 – Э, э, э, э, – хрипел Батыржан, уже смутно различая воинов, окруживших его.
В тумане он увидел лицо старца.
 – Ну как моя козочка, Батыржан? Ты убил моих братьев, я убиваю тебя, хотя ты был мне еще нужен.
– Э, э, э, э, – заваливаясь наземь, прохрипел убийца.
Ноги его скрутила судорога, и душа несостоявшегося великого воина, обмочившись в шелковые шаровары, улетела в цветущие сады, где его ждали гурии и поднос с восточными сладостями…
Остальные джигиты в ужасе побросали на землю куски мяса.
 – Это коза урусов! Она заколдована!



продолжение следует: http://www.proza.ru/2014/05/24/547

фото: гора Ветлан. Пермь.