6-я история. Искусство требует жертв

 
 

 Когда те, кому предстояло заниматься организационными  моментами, разошлись, дверь в зал неожиданно приоткрылась, и в проёме появилась абсолютно круглая голова с распахнутыми, будто вечно изумленными, глазами.
— Ты кто? — спросил Костя.
— Он меня из продлёнки должен отвести, — кивнула голова в мою сторону.
— Это Петька, братишка мой. Я ему по секрету про твоё объявление рассказал, вот он из продлёнки и сбежал.
Петька не закрыл дверь даже тогда, когда увидел мой кулак.
— Ладно, Метёлкин - младший, — сказал Костя, — заходи.
Петька мигом оказался рядом со мной.
— Только сиди тихо и не открывай без разрешения рта. А главное, не вздумай рассказывать своим о том, что здесь увидишь и услышишь, — сурово предупредил его Костя.
Петька тут же с такой силой сжал рот, будто собрался молчать всю оставшуюся жизнь.
— А теперь, господа артисты, — обратился к нам Костя, — запомните на всю жизнь: искусство требует жертв.
  «Господа артисты» зафыркали. Так смешно их ещё никто не называл.
Костя нахмурился и повторил свою фразу про искусство. «Господа артисты» к этому отнеслись с совершенным безразличием. Сообщи он нам, что перед едой нужно мыть руки, реакция в эту минуту, наверняка, была бы такой же. Слишком необычно было с нами всё, что произошло сегодня.
Я робко поднял руку:
— Костя, значит, двойку по алгебре можно получить, на сбор металлолома не пойти, урок пропустить, главное — искусство?
— Вот теперь я тебя узнал, — неизвестно чему обрадовался Костя. — Ты самый любознательный ученик нашей школы. Помню, что кроме тебя моё объявление ни у кого не вызвало сомнений. Только не кажется ли тебе странным, о любознательнейший  из учащихся, что искусству в жертву ты готов принести школьные интересы, а не футбол, не кино и прочие развлечения? Подумай над этим.
Я задумался, и мне действительно это показалось странным.
— Быстро ты всё понял, рад за тебя, — сказал Костя.— А вы, ребята, запомните: ленью, плохой успеваемостью, недисциплинированностью — вот чем вам придётся жертвовать для искусства. Наши репетиции, ответы на уроках на четыре и пять должны отныне стать смыслом вашей жизни. Ясно?
  Мы закивали.
— Завтра соберу вас в зале и будем читать новогоднюю сказку. Сейчас по домам и за уроки. Дневники буду проверять лично.
Вечером учить уроки помешал телевизор. Утром, пока я проснулся, пока поел, пока раскачался, пора было собираться на слушание сказки. Надо было выбирать: уроки или искусство. Я выбрал второе. У самого порога меня перехватила мама, у которой сегодня был отгул:
— Опять на каток? Уроки кто будет делать?
— Какой каток? — оскорбился я.
— Нечего кривляться, — мама погрозила мне пальцем. — Разве не тобой было дано торжественное обещание еле живую  троечку по алгебре, полученную в первой четверти, исправить на твёрдую четвёрку во второй. Эта четверка, если мне не изменяет память, была нам с папой обещана в качестве новогоднего подарка.
— Мама, — проникновенным голосом сказал я, — я готовлю вам этот подарок, правда, с чужой помощью. Вчера после двойки, которую поставила мне Галина Андреевна, я понял, что своими силами мне не обойтись.
— Вчера…двойку — мама растерянно посмотрела на меня. — И ты так спокойно об этом говоришь?
— Я говорю об этом спокойно потому, что вчера же лучшие ученики класса поклялись не оставлять меня в беде. Они будут заниматься со мной дополнительно. Представляешь, вместо того, чтобы играть в футбол, ходить в кино, да просто тратить своё свободное время на развлечения, с сегодняшнего дня они будут тратить его  на меня.
—  Вот как, — облегчённо вздохнула мама. — Я и не знала, что у тебя такие хорошие друзья, — она виновато улыбнулась. — Это меняет дело. Передай, пожалуйста, своим друзьям мою благодарность, — и она поцеловала меня.
  — Обязательно передам,— я вышел за дверь. Но, честно говоря, мне стало стыдно, а на душе заскребли кошки. Но что было делать, если искусство требовало жертв? Я отправился слушать сказку.
Пьеса понравилась всем. Каких только ролей в ней не было. Принц, принцесса, Новый год, Бармалей, Снегурочка, Дед Мороз, Сказочник и много-много других персонажей. Принцессой Костя сразу назначил девочку по имени Алька. Я такой красивой ещё никогда не видел. Косы у неё были сказочной длины. А своими пушистыми ресницами она так томно хлопала, что мне сразу захотелось стать принцем. Алька заявила Косте, что ради искусства она согласна отрезать косы и перекрасить волосы в голубой цвет. Её жертвы наш руководитель не принял. Он сказал, что будет решать образ принцессы в русском стиле с косой. Каким таким «образом» он её собирался решать, никто не понял, и, на всякий случай, все с надеждой посмотрели на меня. Я поднял руку.
— Решение образа означает, что актёр, играющий роль, должен играть её так, как нужно для спектакля, с учётом его индивидуальности. Понятно? — спросил Костя. Все опять посмотрели на меня. И хотя риск выглядеть балбесом в Алькиных глазах был велик, я решил разобраться в этом вопросе до конца. Хватит с меня алгебры. Там мне дорого обошлась моя стеснительность. Нет, чтобы честно сказать Галине Андреевне с первых дней, что я ничего не понимаю! Я же сидел на уроках с умным видом, пропуская мимо ушей очередной материал, и, в конце концов, пришёл к тому, что уже абсолютно ничего не понимал.
—Приведи, пожалуйста, какой-нибудь пример,— выдавил я из себя. — Чтобы яснее было, — покраснев, я украдкой посмотрел на Альку. Ну, кто поймёт этих женщин? Она с такой благодарностью посмотрела на меня.
И тут Костя для чего-то начал пересказывать содержание и так хорошо нам известного фильма «Василиса Прекрасная». Я машинально кивал головой в такт его речи, пока он неожиданно не задал мне вопрос:
— Как думаешь, Змеи-Горынычи когда-нибудь водились на свете?
Я фыркнул. Нашёл, мол, ребёнка.
— Только в сказках.
  — Сказка ложь, да в ней намёк, — хитро посмотрел на меня Костя. — А кого в этом фильме, да и вообще в русских сказках олицетворяет Змей-Горыныч и прочая нечисть?
— Завоевателей, — неуверенно сказал я.
— Правильно мыслишь. А Иван - крестьянский сын — это собирательный сказочный образ русского человека-пахаря и воина-богатыря, готового постоять за Матушку Русь в лихую годину. И если мы допустим, что Змей - Горыныч — это образное решение татаро-монгольского нашествия, то их битва с Иваном - крестьянским сыном — это образное решение Куликовской битвы. Вроде бы сказочка: змей, богатырь, баба-яга, а на самом деле за каждым героем — определённый образ. А вот как этот образ создаётся — это уж дело режиссёра с артистом. Понятно?
  Всё это было пока очень сложно для меня, но в целом я понял, что хотел сказать Костя. Я ведь тоже создаю образ весёлого, беспечного человека, когда несу домой в дневнике очередную двойку по алгебре. А на душе у меня ой как кошки скребут.
Я поспешно закивал головой. У меня к Косте было ещё одно, более важное дело. Я решил попросить его, чтобы он «решил» меня в образе принца.  В своём желании, как сразу выяснилось, я оказался не одинок.
  —Ну, они-то понятно, — выслушав меня, сказал Костя,— но ты, Серёжа, мог бы превосходно сыграть Бармалея. Ведь этот персонаж — импульс, порыв! Никогда заранее нельзя предсказать, как он поступит. Это в твоём ключе. Ты сумеешь сделать своего героя смешным и разнесёшь в пух и прах его отрицательное обаяние. Принц слишком трафаретен, слишком традиционен. В роли принца ты будешь просто нелеп.
Я хотел быть принцем, пусть даже нелепым.
— Хорошо,— после некоторого раздумья согласился Костя. — Устроим ещё один конкурс. Чем чёрт не шутит. В конце концов, в каждом из нас должен сидеть принц, иначе Золушкам не для кого будет терять башмачки. К следующей репетиции вся сильная половина должна выучить стихотворение о любви. Будете читать его вслух вашей будущей даме сердца. Её мнение тоже пойдёт в зачёт. Не хочу оказывать на вас давление, но лучше всего в этом вопросе разбирались классики: Пушкин, Лермонтов, Есенин. Дерзайте!
Дома я долго и с уважением перелистывал Пушкина, потом наугад прочёл одно стихотворение Петьке.
— Годится, — деловито сказал он, — только ты ещё одно выучи.
— Зачем? — не понял я.
— На всякий случай, — пояснил Петька. — Кто-нибудь лучше тебя выступит, а ты как выдашь им ещё одно!
Петькина мысль мне понравилась, и я потянул с книжной полки Лермонтова. Репетицию Костя начал с вопроса:
— Конкуренты к борьбе готовы?
Мы никак не отозвались на этот призыв. Тогда он поставил вопрос иначе:
— Кто выучил? Выходи, потрясай!
Я приготовился поднять руку, но увидел, что никто из наших мальчишек не сделал даже слабой попытки выйти потрясти, да так и остался сидеть на своём месте. Никому не хочется, что бы его обозвали выскочкой.
— Дела - а, — протянул Костя. — Не учёл психологического фактора, когда давал вам подобное задание на дом. Это ж  вне вашей школьной программы. Даже Серёжа нос в пол уткнул.
— Костя, — поднял руку Петька, — можно я в первый и последний раз рот открою?
Костя кивнул.
— Серёжа выучил наизусть стихотворение.
— Это правда? — спросил Костя.
  — Правда, — ответил я.
— Чего же ты молчишь?
— Я и так слишком часто выскакиваю вперёд.
— В данном случае вперёд надо рваться. Выходи.
Я вышел.
— Надеюсь, не Крылов? Ну- ну, шучу, — сказал Кос¬тя, увидев моё обиженное лицо.— Начинай.
Я начал:
—Я вас любил, любовь ещё, быть может, в душе моей угасла не совсем. Но пусть она вас больше не тревожит. Я не хочу печалить вас ничем...
— Кто тебе помог выбрать это стихотворение? — спросил он, когда я закончил читать.
— Никто, сам выбрал. А оно что, не о любви? Могу ещё прочесть, я целых два выучил.
— Не суетись, — успокоил меня Костя. — Оно о любви, о самой настоящей любви. А что скажет её Вы¬сочество? — обратился он к Альке.
— Не знаю, — Алька с сомнением посмотрела на меня,— может, кто-нибудь ещё почитает?— она явно не ожидала, что ради неё постараюсь я один.
— Справедливо, — согласился Костя, — кто следующий?
  Следующего так и не нашлось.
— В лидеры зачастую выводят настойчивость, упорство, честолюбие, а не талант. Диалектика, — произнёс непонятное слово Костя.
Я поднял руку.
— Этого я тебе объяснять не буду, — неизвестно на что рассердился он. — Поймёшь всё со временем. Ты и так на нужном пути! Ладно. Давши слово, держи его. Получай роль принца. Жаль, что до принцессы ты маленько не дорос… физически, естественно, — успокоил он меня. — Но этой беде можно помочь, — он вытащил из своей сумки тетрадку и стал что-то быстро рисовать. Потом протянул рисунок мне. Я увидел мальчика в шляпе с пером, в кружевах, со шпагой на боку. А главное, в туфлях на высоком каблуке.
— Примем этот эскиз за образец и подумаем, как воплотить его в жизнь, — хлопнул меня по плечу Костя. — Но учти, «много, много непокою» принесёт тебе эта роль. Твоё призвание - быть Бармалеем.
Как близок он был к истине!

История 7 http://www.proza.ru/2014/05/14/931