Обед

Это был самый обыкновенный обед, с виду не предвещающий ничего особенного. За столом сидели мужчина лет сорока-сорока пяти интеллигентной наружности с небольшой проседью в волосах, женщина того же возраста и благообразного вида и двадцати лет.
На обед собралась вся семья: муж, жена и любовница…
  Двадцатилетняя девушка Даша успешно защитила дипломную под руководством доцента Николая Федоровича, и его жена, Елена Константиновна, всегда радостно принимающая успехи мужа, решила, что просто обязана познакомиться с Дашей. Вначале Николай Федорович хотел как-то увернуться от встречи, однако он был любителем острых ощущений, и все же решился свести жену с любовницей. Любовь к ситуациям на грани была и у Даши, поэтому она согласилась.
  Худощавая, даже немного высушенная, как многие порядочные женщины, отдавшие жизнь на обеспечение мужа комфортом, Елена Константиновна долго хлопотала вокруг стола. Она, такая экзальтированная и далекая от быта по своей сути, искренно переживала за все, что происходит на столе.
  «Не пересолила ли салат?», «Не пережарила ли утку?», «Не слишком ли сладкий десерт», - спрашивала она на протяжении обеда, прерывая этими вопросами тяжелые мысли Даши…
  У всех троих членов семьи была общая страсть – литература. Как раз по литературе Даша защитила дипломную; Николай Федорович был преподавателем языка и литературы; Елена Константиновна в молодости тоже хотела пойти по этой стезе, но предпочла семью карьере. Однако то, что она не сделала изучение литературы своей работы, не погасило любовь женщины к поэзии и прозе, а, наоборот, сохранило естественное отношение к ней.
  Литературу любили все, но по-разному: Елена Константиновна предпочитала классику, Николай Федорович совмещал классиков и современников, а Даша любила в основном новейших мастеров слова.
  - Не понимаю я современную литературу, - начала Елена Константиновна. – Мат, пошлость, грязь, гиперболированный фрейдизм, наркотики, патологии, извращения. Особенно в русской и украинской. Начитаешься такого, и ощущение, будто на улице одни маньяки.
  - Ну, наша литература – всего лишь бледная тень европейской, - согласилась Даша. – Но современная европейская литература просто честней и веселей предыдущей. Вот Вы, я слышала, любите реализм, так реальность в том и состоит, что в ней есть эти самые патологии, извращения и наркотики. Если бы этого не было, а писатели это все выдумали бы – тогда их можно было в чем-то обвинять.
  - Так они же не реалисты, а постмодернисты.
  - Как бы писатель себя не называл, у него одна задача – честно и, по возможности, интересно отражать жизнь. Вот и все.
  - Ну, за отражение, - улыбнулся Николай Федорович, подняв бокал вина.
  Выпили за отражение.
  Николаю Федоровичу приятно было наблюдать за мирным спором. «Какие умные женщины меня любят», - подумал он с наслаждением.
  Вообще, Николай Федорович получил во время обеда много наслаждения: от вкусной еды, от интересной беседы, от наблюдения за прекрасным молодым органично полным телом Даши и любезностью жены. Нравственные терзания его не посещали: он совместил в себе гедонизм и ницшеанство, в глубине души считая себя выше таких предрассудков.
  Даше тоже казалось, что она такая. С Николаем Константиновичем она связалась потому, что ей надоели пустые недальновидные сверстники. Она искала интеллектуальных наслаждений, которые тоньше и глубже телесных. То, что он женат не казалось ей чем-то предосудительным и даже добавляло остроты ее положению.
  Обманутых мужей она считала рогоносцами. Даша думала, что к жене Николая Федоровича она отнесется с добродушным презрением, но знакомство с Еленой Константиновной обезоружило ее.
  Стандартная жена воспринимается, как пила, от которой несчастный муж и бежит к любовнице. Елена Константиновна подобными вещами не занималась.
  Возможно, она перегибала с исполнением всех его желаний. Возможно, со временем приедается абсолютно все, и измена – единственный выход. Но в этом случае она не виновата – она сделала все, что могла.
А каким можно назвать мужа? – Неблагодарным.
  Николай Федорович впервые за все время знакомства показался ей неприятным…
  Но ведь слишком просто обвинять во всем его. Ведь и для нее тоже не существовало ценности брака. И ей было интересно переступить черту.
  Даша не заметила, что так погрузилась в себя, что почти потеряла связь с происходящим. А дело тем временем дошло до десерта.
  - На сладкое у нас рис с изюмом.
  Даша любила сладкое, но само слово «изюм» вызвало у нее негативные ассоциации. Она поняла, кто она для Николая Федоровича – изюминка. Если встанет выбор, что есть: отдельно рис или отдельно изюм – он выберет рис. Он во всем такой: любит классическую музыку, литературу, одежду, но иногда, для разнообразия, может и современные вещи прочесть, послушать и одеть. Рис с изюмом вкуснее риса и сытнее изюма…
  Параллель ей показалась недостаточно изящной, но она вспомнила, что Резерфорд сравнивал атом с булкой с изюмом, и приняла свою выдумку.
  И она ведь не уйдет от него – она его любит. А он уйдет. Захочет рис не с изюмом, а с курагой – и уйдет. Кстати, рис от него тоже не уйдет. Она его любит, жена его любит, и он… очень себя любит.
  Даше так стало жаль себя, что она с дрожью в голосе намекнула ему:
  - А знаете, из вас всех, только я по-настоящему люблю современную литературу. Вы хоть и исследуете ее, но всегда предпочтете Тургенева Бекбедеру.
  - Я не вижу в этом ничего плохого, - сказала жена.
  Понял ли намек Николай Федорович, но он ответил так:
  - Я не выбираю между Тургеневым и Бекбедером, ведь каждый из них по-своему мне доставляет удовольствие.
  «Эгоист. Он все совместит, лишь бы ему было хорошо», - подумала Даша.
  Елена Константиновна еще раз поздравила Дашу с успешной сдачей дипломной, а девушка поблагодарила жену профессора за отличный стол.
  Так и закончился этот обед, не предвещающий ничего особенного.