Когда цветёт черёмуха...

    Весна в Германии достойно демонстрировала свою красоту. Разноцветьем полыхали цветы примулы, изящные тюльпаны. Восхищали глаз кружевные ветви пышно распустившейся белоснежной черёмухи. Радостно пересвистываясь, порхали птицы.
    Владимир занимался на своём приусадебном участке. Из транзистора, стоявшего в беседке, тихо лилась музыка. На волне «Маяка» транслировались популярные мелодии.
   Вдруг Владимир поспешно оставил садовый инструмент и, присев на скамейку, прибавил звук в транзисторе.
  «Давно ли ты мне песни пела, над колыбелью наклонясь...» - серебряный голос известной русской певицы пронизывал душу. «Поговори со мною, мама, о чём-нибудь поговори, до звёздной полночи до самой мне снова детство подари...»
    Мама... Мамочка. Родненькая! Как же мне тебя не хватает...
    Перед повлажневшими глазами Владимира отчётливо встал образ его матери. Её судьба была во-многом схожа с судьбами её ровесниц, российских немок, - опалённая войной молодость, голод, холод, тяжёлый труд, потери родных... Но мама была необыкновенной женщиной, она обладала бесценными качествами: мягкостью характера, чутким отношением к людям, способностью быть снисходительной...
    Мария Гергардовна Гюнтер (в девичестве Петкау) до Великой Отечественной войны жила в меннонитском селе Красное Аркадакского района, Саратовской области. Она росла в многодетной верующей семье. Её отец, Гергард Петкау, рано умер, оставив трёх дочек. Потом в их доме появился отчим. В семье родились ещё трое сестрёнок и брат. Мария, старшая из детей, нянчила младших, много помогала родителям по хозяйству. Училась в школе хорошо, но по окончании семи классов учиться дальше не стала, пошла работать в колхоз счетоводом: нужно было материально поддержать большую семью.
    Небольшого роста, кареглазая, скромная и исполнительная, она скоро снискала уважение своих односельчан. Люди о ней говорили: «Мал золотник да дорог!» На неё заглядывались ребята. Но она уже сделала свой выбор. Ей давно нравился Исаак Гюнтер, высокий, чернявый, весёлый парень, работавший на их мельнице. Вырос он тоже в большой семье, где было девять детей.
    - Будешь меня из армии ждать, Маруся? - держа маленькую девичью ладонь, спрашивал Исаак. - Скажи, что дождёшься! Обещаешь?
    - Обещаю... - тихо ответила Мария, пряча от любимого заплаканное лицо.
    Они расставались под звёздным весенним небом. И запах цветущей черёмухи кружился над ними. Этот аромат она запомнила на всю жизнь!
     Исаак служил в воинской части города Балашова, в стрелковом полку. Получив увольнительную, он отправлялся в родное село навестить родителей и повидаться с Марией. 
     Услышав его шаги, девчонка выбегала ему навстречу.
     -  Как ты меня вычислила?! - смеялся он, подхватив её на руки.
     -  Разве спутаешь твой строевой шаг с чьей-то походкой! - тоже смеялась она.
    Это были короткие свидания. Исааку нужно было возвращаться в часть. И вновь, теперь уже назад, преодолеть пешком немало километров!
    Когда Исаак отслужил, они сыграли скромную свадьбу. Это было в 35-м году пятого мая. И снова над ними, опьяняя, кружился аромат цветущих черёмух! Они построили маленький домик «шесть - на - девять», завели небольшое хозяйство и зажили счастливой дружной семьёй. Мария работала счетоводом, Исаак - заведующим колхозным складом. У них родилась доченька. Её назвали Микой. Как радовались Исаак и Мария своему ребёнку-первенцу! Но девочка не прожила и года...
   Вскоре в их семью нагрянула новая беда. Шёл 37-й год. В деревне мужчин одного за другим забирали работники НКВД и увозили в неизвестность. Жители притихли. Не стало слышно песен. Мария, раньше очень любившая петь, не брала в руки гитару; после смерти малютки она сильно сдала, осунулась. Ещё и страх за мужа прибавился. Её пугал каждый  стук во дворе, каждый шорох за стеной.
    Пришли за Исааком 28 декабря. В четыре часа утра...
    Сколько слёз пролили многие женщины из села Красное у ворот Балашовской тюрьмы, принося мужьям передачки! Кто его знает, доставались ли арестованным хотя бы крохи из тех продуктов? Свиданий с ними не полагалось, как и переписки...
    В мае в тюрьме отобрали 400 человек для отправки по этапу. Среди них было 29 «особо опасных политических преступников из села Красное», которых поместили в один вагон.  Мужчины решили попытаться как-то сообщить своим родным, что из тюрьмы их везут по железной дороге в неизвестном направлении. У кого-то был обломок карандаша, у кого-то нашлись клочки бумаги. Набросали записки с адресами, спрятали за отвороты шапки-ушанки, вывернули её, туго завязали.
    Бог есть на свете! На станции «Аркадак» Исаак увидел знакомого, окликнул его и, рискуя попасть в поле зрения охранников, сумел просунуть сквозь решётку окна шапку с записками. Через много лет, находясь в лагере для политзаключённых на севере страны, узнал он, что записки дошли до адресатов.
    Он долго не знал, что в 38-м году у него родился сын. Мария назвала сынишку Витей. Хотелось порадовать мужа, но ей сообщили, что Исаак осужден на восемь лет по статье 58-й и, где он отбывает срок, знать ей не полагается.
   Она молилась, просила Творца спасти, сохранить отца её ребёнка. Просила об одном: увидеть Исаака живым! Больно было встречать холодные, недоверчивые взгляды некоторых односельчан: «жена врага народа!». В том, что её муж ни в чём невиновен, она не сомневалась.
    Началась война. Жителей немецкой национальности в августе 41-го депортировали из села Красное в Сибирь. Мария с сыном и родственниками попали в село Заводопетровское Тюменской области. Почти всех их мужчин забрали в трудармию. Женщины работали на стекольном заводе и на лесоповале. За Витей присматривала Соня, младшая сестрёнка Марии. Чтобы не погибнуть от недоедания, меняли вещи на продукты, собирали в тайге ягоду, грибы... Жили надеждой, что война вот-вот кончится и они вернутся домой. Марии снился один и тот же красивый сон: звёздное небо, запах цветущей черёмухи и звук торопливых шагов Исаака...
   В годы войны одна радость была у неё - сынок. Он рос смышлёным, подвижным.
   -  Угомонись, егоза! - урезонивала Мария Витюшку. - В кого ты такой шустрый?!
   -  В папку! - отвечал малыш. - Мне это Соня сказала. А когда мы к папе поедем?
   -  Подрастёшь немножко и поедем...
   Прошло десять лет. Мария работала в доме крупного начальника, сотрудника НКВД. Это он в январе 47-го по просьбе Марии разыскал Исаака Гюнтера в Кожве, в одном из лагерей Коми ССР. Наконец-то, Мария смогла сообщить мужу, что у него растёт сын! А он написал, что им есть разрешение приехать к нему.
    Летом того же года мать и сын отправились в Кожву на пароме по реке Печоре. Сколько страху натерпелась мать, когда сынок, заигравшись, упал за борт! Спас его матрос. Витька, закутанный в байковое одеяло, пока сушилась одежда, заверял, что больше на шаг не отойдёт от мамы! В Печёрском Затоне, сойдя на берег, они увидели отца, бегущего им навстречу. Подхватив жену и сына, Исаак, стойко перенесший в лагере все муки ада, не выдержал, разрыдался. Расплакалась и Мария. Глядя на них, захлюпал носом Витюшка...
    Им выделили угол в бараке. Нелёгкими были дни. Мария выполняла разную работу. Когда чинила мешки, находила немного зёрен и это было удачей. Здесь, в Печорском Затоне села Кожва, в медпункте местной тюрьмы родился у Гюнтеров второй сынок - Владимир. А через пару месяцев всех немцев из Кожвы отправили в Воркуту. Суровая Воркута подвергала новым испытаниям. Работали на кирпичном заводе. Нормой было - вынести из печи 25 тысяч кирпичей в день...
    Марии после работы, как и другим женщинам, приходилось стоять в очередях, варить, стирать, убирать. Лад в семье царил благодаря её терпеливости, доброте. Она умела  погасить вспышки мужа. Не наказывала сыновей. Убеждала словом! Рассказывала им сказки. Хорошо готовила. Излюбленным блюдом ребят была картошка с выжарками.
  -  Что сегодня приготовим на обед? - спрашивала мама.
  -  Картошечку мит еревашмолт!* - дуэтом отвечали сыновья.
  А как она пела! «Маруся, - просил муж. - Спой «По диким степям Забайкалья». Пожалуйста!» Мария брала гитару. С тех пор, как они с Исааком нашли друг друга, к ней вернулась песня! Родители относились друг к другу с нежностью, мечтали дать детям хорошие профессии (впоследствии их сыновья стали дипломированными строителями).
   Наступил  53-й год. Отношение к людям менялось в лучшую сторону. Теперь Мария работала на заводе бухгалтером, а её муж трудился  в  подсобном совхозе агрономом, благо многому научился в лагере у репрессированных из Москвы „антилысенковских“ профессоров... 
   В 1962-м году семья переехала из Воркуты в тёплую Киргизию, в пригород г. Фрунзе. Там Исаак и Мария  свадьбы сыновьям сыграли. Дождались внуков. В Киргизии они отметили свою Золотую свадьбу.
    За рубеж Гюнтеры уезжали уже большой, крепкой семьёй. Здесь устроились хорошо. Родители получали пенсию. Дети, внуки - рядом.
    Но пришла беда. От сердечного приступа умер Исаак. Потом на долю матери выпало ещё одно испытание: жестокая болезнь унесла её старшего сына - Витю...
   Похоронив мужа и сына, она никому не хотела мешать, не жаловалась, ничего не требовала, ни во что не вмешивалась, никого не осуждала. Умерла она так же тихо, как и жила...
   Владимир выключил транзистор, бережно срезал пушистую ветку черёмухи. Вошёл в дом и поставил её в вазочке на комод рядом с портретом матери: «Светлая тебе память, родная...»

* Картошечка мит еревашмолт (пляттдойч) — картошка со шкварками.

23.04.14.