Маяк. Артемьев Александр

«И если завтра, проснувшись,
 вы увидите солнце,
знайте – мы победили».
I
Мы просыпаемся, потому что мы хотим проснуться. Или, по крайней мере, не хотят больше оставаться в забвении, которое дает нам сон. Мы работаем, отдыхаем, заводим отношения, делаем уборку на балконе, покупаем новую машину – а причиной  является желание или нежелание что-то сделать. Может быть, это вялый отказ сопротивляться давлению, или та жгучая жажда, когда достичь цели нужно сейчас, сию же минут – иначе тебя просто разорвет на части.
Попробуйте разглядеть в каждом действии свои «хочу» и «не хочу». Попробуйте понять, что вы  - человек только потому, что каждая часть вашей сути хочет, чтобы вы были именно человеком – не ветром, не травой, не логарифмическим уравнением – именно такой телесной, мыслящей, говорящей сущностью, по слухам обладающей той самой сакральной «душой». Примите тот факт, что желание – первооснова всей жизни.
Так было не всегда.
II
Этот мир показался бы абсолютно серым, но только потому, что нашему глазу надо было как-то заполнить абсолютное отсутствие цветов. Да, если бы кому-нибудь пришло в голову дать имя этому месту, его бы назвали Мир Без Цвета. Или более привычное человеческому глазу «Серый мир». Но того, кто бы смог дать имена, не существовало. И не существовало в Мире Без Цвета того, кто бы носил имя – для этого нужно хотеть быть названым.
Здесь не было ни солнца, ни звезд – лишь несколько блеклых пятен на сером подобии неба. Они не давали ни света, ни тепла, лишь заполняли бесцветную дыру своим бесцветным присутствием.
В Мире не было ни гор, ни морей – от края да края простиралось что-то, что можно было бы назвать равниной. В Мире не было растений, лишь призрачно-серые тени колыхались как будто на ветру, хотя Мир никогда не знал ветра. И населяли это место такие же тени – без цвета, без четкой формы и без какого либо смысла – откуда взяться смыслу в Мире Без Цветов?
Некоторые из теней были побольше – размером с дельфина или даже небольшого слона. Некоторые – поменьше, едва заметные на серых равнинах. Некоторые медленно ползли куда-то вдаль, просто потому что их движение было нормой существования, некоторые подолгу зависали в пространстве, отрываясь от земли, как бы паря над ней. Казалось, что некоторые из них, меняя свою форму, отращивают что-то вроде рук и ног, но они все равно оставались такими же тенями – без намека на индивидуальность, без каких либо целей, лишенные всякого смысла.
Наш рассказ -  именно о них.
III
Силуэт тени был средних для этого мира размеров – что-то около двух метров на метр. Все время он проводил, двигаясь в случайном направлении, лишь иногда ненадолго застывая на одном месте, как будто бы в растерянности. У этой тени даже имелось что-то вроде конечностей  - казалось, что при движении он переставляет нижнюю их пару, верхняя же просто болталась в окружающей пустоте. «Тело» оканчивалось небольшим облаком – выглядело это как будто на «плечах» есть «голова». Возможно, кто-то бы сравнил эту тень с человеческой – но кому в Мире Без Цветов провести такое сравнение?
Путешествуя по серым равнинам, силуэт иногда встречал другие тени. Чаще всего такие встречи не сводились абсолютно ни к чему – обе просто проходил мимо друг друга. Но иногда их пути пересекались, и тогда все зависело от габаритов теней. Если размеры были схожи, тени просто упирались друг в друга, пока один из них не менял направление. Гораздо меньшие силуэты развеивались на мелкие обрывки, чтобы затем собраться воедино где-то в другом месте равнины: в Мире Без Цветов не существовало такого понятия как смерть. Как вообще может умереть то, что никогда толком и не жило?
Каждая такая встреча мало чем отличалась от череды других встреч, да и от процесса движения-то мало чем отличалась. Каждое мгновение было похоже одно на другое, с самого начала мира – если у этого Мира было начало.
Так продолжалось до определенного предела.
IV
На открытой площадке, неуловимо возвышающейся над прочей равниной, друг напротив друга застыли два силуэта. Казалось,  что каждый из них остановился не просто по случайности, как это обычно происходит в Мире Без Цветов, а для того, чтобы изучить стоящего напротив. Эти тени все равно не могли развеять друг друга – слишком уж они были похожи. Те же «конечности», такое же облако витало в верхней части «тела». Одна из теней приняла более тонкую, почти хрупкую форму, как бы стараясь обозначить то, что они все-таки чем-то друг от друга отличаются.
В этом мире все происходило по воле случая – все равно там не могло быть каких-то причин. Но те, кто сохранили знание об описанных здесь событиях, до сих пор не могут прийти к единому мнению: можно ли считать случайностью то, что эти две тени так и не разошлись? И можно ли с этого момента вообще продолжать разговор о случайностях?
V
Силуэт толкал на место встречи камень. Неизвестно, где он вообще нашел этот сгусток материи, которому не было места в глади равнины. Неясно было, зачем вообще ему понадобилось налегать всей своей сущностью на неподатливый кусок Мира Без Цветов – мира, в котором пониманию места нет. Вокруг него проплывали другие тени – им не было никакого дело до странного поведения собрата, но на протяжении всего пути, ни одна из них дорогу силуэту не пересекла.  Создавалось впечатление, как будто какая-то сила (судьба?) берегла силуэт вместе с его грузом от рискованных встреч. Вот только откуда здесь взяться такой силе?
Когда силуэт добрался до места, его уже ждал собрат (союзник? сестра?) с таким же грузом. Две тени, два бесцветных бруска. Если бы кто-то мог дать определение тому, что в это время происходило в Мире Без Цветов, он бы назвал это первой стройкой.
Чтобы скреплять камни воедино, каждая из теней пожертвовала кусочком своей сущности.
VI
В Мире Без Цветов время течет очень медленно – ему просто некуда торопиться. Но в той самой точке, где встретились две столь похожих друг на друга тени, кипела деятельность. Всё новые кусочки мира, скрепляемые лоскутами «тел» двух его жителей концентрировались в одном месте и – невиданное доселе дело! – принимали форму.
Остальные тени проплывали рядом размеренно и бесцельно, как и всегда. Вот только проплывающих стало больше, а маршруты всех сущностей, попавших в этот район, непроизвольно закручивались вокруг постройки (любопытство? судьба?). Но приносили и скрепляли камни по-прежнему двое. С каждым днем их тела становились тоньше, но конструкция росла все быстрее.
Будучи всего лишь грудой наваленных друг на друга камней,  конструкция постепенно принимала вид башни. Или маяка.
VII
На горизонте показались невиданные доселе тени. Огромные, заслоняющие собой почти весь горизонт, они двигались прямо на конструкцию, и, похоже, маршрут менять уже не собирались. Если бы кто-то решил дать им имена, их бы назвали Стражами, ведь эти тени были порождены и направлены механизмами саморегуляции мира. Он, этот мир, как и любая его часть, не осознавал себя и не имел целей или желаний, но существование его подчинялось определенным законам, и любые попытки изменить Мир Без Цветов согласно этим законам подлежали пресечению.
Тени нависли над башней как раз тогда, когда силуэт только принес новый камень. Между ними и постройкой стояла лишь вторая тень, еще более тонкая, тем тогда, когда мы увидели ее в первый раз. Она ничего не могла сделать против гигантов-Стражей, но было ясно: прежде чем разрушить башню, Стражам нужно будет развеять и ее.
В тот момент мир, казалось, замер. Казалось, что в месте, где нет смерти, впервые может произойти убийство.
И оно произошло. Камень, который в тот момент принес силуэт, пролетел сквозь стражей так, словно им выстрелили из пушки, так, словно по тяжести своей он не уступал остальному миру. Несостоявшихся разрушителей развеяло по ветру, и ни один из них никогда больше не стянулся воедино.
Мир больше не пытался остановить их. Мир просто ждал того, что случится, когда постройка будет закончена.
VIII
Две тени стояли так высоко над равниной, как не забирался еще ни один их собрат. Казалось, с этого места можно увидеть любую точку, любого жителя Мира Без Цвета. Башня была закончена, и все-таки башне чего-то не хватало.
Две тени – тонкие настолько, что будь в этом мире ветер, он бы снес их вниз в мгновение ока. Они оставили почти всю свою сущность внутри Башни – незыблемого монолита в зыбкой реальности. Но просто упорядочить мир было недостаточно.
Первые лестницы в Мире Без Цветов появились именно тогда  - по ним поднимались на верхушку Башни две тончайших тени. Тогда же появилось и место, с которого можно сорваться вниз.
Если бы силуэт смог что-то сказать в тот момент – это было бы «прощай» (спасибо?)
Сделав шаг – наверное, первый настоящий шаг, который никогда еще никто не совершал в этом мире – он сорвался к самому дну Башни, сжигая все, что осталось от него самого.
В тот момент Башня стала Маяком. И в тот момент реальность Мира Без Цвета перестала существовать.
IX
Волна огня и света – невыносимо яркого света, несущего в себе сотни цветов, звуков и запахов – рванулась к вершине Маяка, но и там ей не хватило места. Свет хлынул оглушительным потоком на весь мир – мир, который перестал быть бесцветным!
Огонь пронесся по всем равнинам, воздвигая горы и прорывая каналы рек. Каждую тень опалил поток пламени, выжигая на ней цвета и плоть, врываясь внутрь и превращаясь в один и тот же крик: «Я жив! Я хочу жить! Я наконец знаю, кто я такой!». Каждый из рожденных в этом пламени впервые осознавал себя – неповторимого, уникального, впервые совершал что-то, чего на самом деле хотел – путь даже это было всего лишь желание завопить от внезапно свалившегося бытия. Они обретали смысл, цель и имена.
В небосвод мира ударил поток света, рассыпавшись солнцем и звездами, и луна впервые отразила свет на землю – чтобы никто не остался без огней даже в самые темные ночи. Пламя ворвалось в самое сердце земли, под тысячелетнюю корку – и мир осознал себя, задышал в такт со всем живым и неживым внутри себя. Мир сам стал живым, полноценным, завершенным.
Она стояла на верхней площадке Маяка – всего в нескольких метрах от Солнца. Жар не причинял ей вреда – в конце концов, именно она зажгла все звезды, какие только были на небе. Она знала свое имя, знала, кто она такая. И знала, что они только что сделали – вместе с тем, кто пожертвовал возможностью быть названным, шанса раскрасить и зажечь себя.
«Сегодня каждый обрел имя и желания» - подумала она, - «Я не могу зажечь его. Но я могу его назвать. И пусть весь мир услышит это имя».
X
Мы уже забыли их имена, но это не значит, что их не было – двух первых людей. Тех, кто не просто изменил мир, а вытащил весь мир в другую реальность - ту, которую мы воспринимаем как единственно возможную и которую нам подарили две тени, рожденные в Сером мире.
И если сегодня вы захотели позвонить своим друзьям…
И если сегодня вы собираетесь приготовить на ужин макароны с фаршем…
И если сегодня вы собрались признаться в любви той единственной…
И если вы найдете в себе хоть искорку жизни…
И если сегодня, проснувшись, вы видите Солнце
 знайте – они победили тогда.