Бездна. Глава 6-3. Храм полубогов

     После непродолжительного “боло-гана” они повели меня по широкой аккуратно мощёной камнями дорожке к деревне, что виднелась сквозь заросли пальм на возвышенности.

     Я мельком посматривал на аккуратные постройки. Не было привычной линейно-квартальной планировки, но некий порядок, даже гармонию увидел я в облике деревни. Дома были единообразной архитектуры, но в каждой хижине было что-нибудь неповторимо-особенное. Это могла быть архитектурная деталь, украшение на сплетенной из бамбука и лиан стене, особенная форма крытой пальмовыми ветвями крыши, причудливой формы клумба перед домом.

     Из центра посёлка я увидел чёткую радиальность планировки. Но лучи дорожек и тропинок были не прямыми, а причудливо изогнутыми. Так что из центра деревни почти идеально просматривалась вся деревня — примерно полсотни домов.

     Они не подталкивали меня, никто не показывал дорогу. Но я знал, что идти нужно к “шикарному”, окружённому буйной зеленью строению, особняком стоящему в самом центре деревни. Было ясно — именно здесь административно-духовный центр острова.

     Прежде, чем я поднялся на высокую террасу самой большой и шикарной хижины-дворца, один из дикарей кому-то в глубине “веранды” доложил о моём визите и вышел на “улицу”. Он указал мне на вход и встал чуть впереди толпы дикарей.

     Я поднялся по каменным ступеням на террасу, отделённую от остального мира изящно сплетёнными из тонких белых прутьев периллами полутораметровой вышины. Но даже не будь перилл, внутренний мир хижины я увидел замкнуто-тревожным. Дело не в стене неумеренно разросшейся вокруг дома зелени, оплетающей, казалось, самый воздух. Тревожным потому, что я, не желая того, вторгся в мир иной: мир нежно-зелёный, мягкий, но чуждый. Мир полубогов, хтонических существ, подземных небожителей. В широкой стене перед собою я увидел четыре дверных проёма, сквозь которые, несмотря на полумрак, пестрели яркие ткани. Но — бьюсь об заклад — за праздничными тканями скрываются освещённые сумеречным светом факелов подземные ходы, ведущие прямо к центру земли — в Аид.

     Я остановился. Прямо передо мною на ложе, выстланном мягким ковром и разноцветными цветами, полулежал важный немолодой человек, судя по богатым украшениям и самым ярким орнаментам по всему телу, вождь.

     Немного в стороне возлежал другой человек, постарше и поменьше ростом. У него в руках было непонятный дымящийся сосуд. Прирос к своему паровозу… Меньше украшений, зато полно тщательно выполненных таинственных значков и крендельков. Шаман собственной персоной? Неплохо бы завязать с ними дружеские отношения. Дружбу с земными божествами? А для этого надо чем-то поразить их воображение… Поразить воображение полубогов?… Чем? — сплясать, что ли? Чтобы доказать свою значимость, нужно минимум знать их язык…

     “Божества” минут десять негромко переговаривались. В голосе вождя порой слышались приказные нотки, такие же приказные интонации звучали в ответ. Но разговор громче от этого не становился.

     Тем временем я рассматривал росписи на лицах и животах “начальства” и сравнивал с узорами остальных дикарей. В раскраске вождя и шамана я увидел мотивы, совершенно не свойственные остальным жителям острова. Узоры, цвета, орнаменты, кольца и иные украшения несомненно должны были подчеркнуть, увеличить дистанцию между ними и остальным миром.

     Наконец, по тону разговора стало ясно: они договорились. Шаман встал и направился ко мне. Он осмотрел мои руки, глаза, нос, открыл свой рот и высунул язык, знаками показывая, что я должен сделать то же. Он тщательно ворошил мои волосы, выискивая паразитов. Потом заставил меня расстегнуть рубашку и внимательно осмотрел грудь, живот и спину. Долго изучал ссадину на плече и, убедившись, что она не опасна, выжал на ранку щипучий сок из мясистого листа.

     Шаман знаками потребовал снять шорты. Я оглянулся на внимательно наблюдавших за происходящим дикарей и умоляюще посмотрел на шамана. Он снисходительно указал мне на подобие ширмы — плетёную из прутьев загородку. Утешая себя тем, что это элементарные меры эпидемиологической безопасности и простой медосмотр, как в военкомате, я полностью разделся и доверился цепким рукам шарлатана. Шаман тщательно, до мельчайшей родинки, изучил всё моё тело. Взял гладко оструганные палочки и заставил раздвинуть ягодицы. Я наклонился и стойко вытерпел безболезненные, но бесцеремонные манипуляции с моими внутренностями. Вероятно, не такой он и шарлатан…

     После осмотра шаман подал одежду и удовлетворённо что-то сказал вождю. Вся аудиенция продолжалась чуть более получаса. Когда я оделся, вождь коротко и властно приказал дикарям что-то вроде “гери-боно-нага-деро”, и они повели меня за пределы деревни. Я шёл следом за молодым туземцем в сопровождении толпы и пытался убедить себя в благополучном исходе путешествия. Одно ясно: остров обитаем, но неизвестно, лучше это или хуже. Если предоставят полную автономию, то… Но за какие такие заслуги свободу — мне? Меньшее, что я заслужил — плен. Хорошо, если не привяжут или не посадят в клетку. С гориллами. А то ещё лучше — в яму со змеями и тарантулами.

     Туземец повёл меня по узкой тропинке в гущу леса. Я начал волноваться. Пытаясь определить по выражениям лиц, что они затеяли, я ещё больше начал тревожиться: боевая раскраска навевала мысли о людоедах и огромных ритуальных кострах. Не сбежать ли, пока меня не съели? Но они несомненно догонят: остров — не материк, они знают его, как свои пять пальцев. Угнать лодчонку? — перевернусь на первом же гребке. Может, отложить побег до ночи, когда прояснится обстановка? Но разве плот не будут охранять? И меня… Сделать новый плот? Ну-ну…

     Я послушно шёл за дикарём, слушая непрерывный гвалт за спиной. Я старался не оглядываться, чтобы не прослыть трусом. Но всё время ожидал удара копьём в свою спину так, что у меня заныло между лопатками. Я убеждал себя, что им нет никакого смысла нападать на меня исподтишка. В какой-то момент я запнулся за ветку и от неожиданности вообразил, что на меня набросились. Я инстинктивно обернулся, но туземцы не выказывали ни доли агрессии. Совсем меня успокоило то, что взрослых мужчин было мало, а большую часть толпы составляли женщины, подростки и дети.

     Я постарался унять воображение и сосредоточился на буйной растительности вдоль тропы. Главное впечатление от суши я назвал ударом по обонянию — так много душных и разнообразных ароматов я никогда не вдыхал. Я мельком оглядывал этот калейдоскоп ярчайших цветов. Жаль, ночью придётся всё это покинуть. Здесь не скорпионы с крокодилами, здесь страшнее…

     Вскоре среди деревьев показались два жилища поодаль друг от друга. С трёх сторон и сверху они были полностью скрыты буйной травой, лианами, бамбуками и раскидистыми деревьями. Хижины больше походили на выбитые в зелёных скалах пещеры. Широкие веранды-террасы, снизу и сверху отгороженные от внешнего мира метровыми плетнями, дали волю моему воображению, что раскрытые дверные проёмы ведут прямиком в глубь земли.

     Возле первой хижины я увидел нескольких молодых мужчин и женщину лет за сорок. Пленные? Ссыльные? Или приговорённые? В отличие от остальных жителей, они были раскрашены более “строго”: не было ярких красок, и белые линии рисунков были проще. Вели себя они тоже иначе: их сдержанные движения и молчание заставляли думать о неизлечимых болезнях. Даже в облике хижины было нечто скорбное: не было украшений, тоскливая запущенность, обшарпанность, неприкрытая ветхость торчали из каждой дыры. Карантинный изолятор… Бежать срочно, пока не подхватил проказу или лихорадку!

     Но мы прошли дальше, к следующей хижине.