Римма, меня зовут Римма...

Идти куда-то вечером после работы для Ольги всегда было маленькой войсковой операцией. Она готовилась к этому заранее, дня за два-три тщательно настраиваясь на то, что «есть такое слово НАДО». В этот вечер они с дочерью должны были пройтись по магазинам, о чем Лида предупредила мать еще в прошлое воскресенье. Лиде нужно было купить одежду и обувь для корпоратива. Конечно, этим лучше заниматься в выходные, тогда и времени больше, и сил тоже. Но зарплату они обе получали в середине недели, а корпоратив у Лиды должен был состояться в эту пятницу. Времени совсем не оставалось, поэтому они договорились встретиться возле метро.
Ольга поднималась по лестнице выхода из подземки с трудом. Болело колено, воспаленный сустав ныл и выворачивался, ступать на ногу было невыносимо больно. Каждая ступенька небольшой, в общем-то, лестницы казалась Эверестом. Наконец, восхождение закончилось. Ольга подошла к месту встречи с дочерью возле выхода из метро и тяжело навалилась спиной на стену, буквально через пять минут появилась Лида.
– Ой, мам, ты уже приехала? Тебе нехорошо?
– Не очень.
Лицо Лиды выражало искреннее огорчение.
– Ну, хочешь, давай никуда не пойдем. Я чувствую себя извергом...
– Ладно уже, изверг, - усмехнулась Ольга. - Пошли уже куда-нибудь, я там сяду, пока ты будешь шмотки перебирать, отдохну, потом где-нибудь кофейку попьем.
– Ты уверена?
– Уверена, уверена. Пошли.
Они двинулись в сторону торгового центра. Народу из метро выходило много. Люди возвращались домой. Уставшие, голодные, чаще всего с хмурыми лицами. Их не радовал теплый погожий вечер молодой весны. Солнце уже скатилось за макушки многоэтажек, но еще не скрылось окончательно. Город накрывал сиренево-розовый флер сумерек, кое-где на небе уже зажигались звезды, свет которых смешивался со светом ярких неоновых реклам и тонул в их искусственном блеске. Легкий ветер, напитанный холодом замершей за зиму земли, обдувал лица, качал деревья, крутился под ногами игривым котенком
– Помогите, пожалуйста, помогите, - мольба о помощи раздалась откуда-то со стороны газетного киоска.
Ольга и Лида повернулись на голос и увидели невысокую девушку лет двадцати пяти, с грязными светлыми волосами, собранными в хвостик, лоб «украшала» внушительная шишка, лицо было красное, а в голубых глазах плескалась боль, стекая слезами на  не первой свежести розовую толстовку. Она стояла посреди тротуара, как начинающий фигурист, нетвердо держась на ногах, корпусом наклонившись вперед и расставив руки. «Помогите, пожалуйста, помогите», - твердила она, но ее никто не слышал. Толпа обтекала этот островок боли с холодным равнодушием. Ее едва не сбили два громко матерящихся парня. Девушка в короткой кожаной курточке, длинной юбке и в туфлях на высоченных каблуках шарахнулась от нее, как от прокаженной.
– Мам, давай обойдем, - сказала Лида, прижимаясь к матери.
– Погоди, погоди... - ответила Ольга, всматриваясь в странную девушку. Что-то мешало ей пройти мимо, брезгливо поморщившись. Но что именно, она поняла не сразу.  - Погоди, Лид, эта девочка в самом деле не может идти.. И она рванулась на помощь.
Девушка падала. Ольга подоспела вовремя. Подхватив несчастную под руку, она помогла ей встать, с другой стороны ее взяла за руку Лида.
– Спасибо, спасибо, - захлебывалась слезами девушка. - Помогите мне. Мне дойти надо.. Римма, меня зовут Римма...
– Куда тебя отвести? - спросила Ольга.
– До скамейки, пожалуйста. Я очень устала, нога болит...
– У тебя протез?
– Да.
– Как же ты вышла из дома без костыля? У тебя есть костыль?
– Нет. Я им не пользуюсь.
– Пошли до скамейки, там посмотрим.
– Как вас зовут? - спросила девушка.
– Ольга.
– А вас? - Спросила она Лиду.
– Лида.
– Спасибо, Лида, спасибо вам, тетя Оля.
– Пока не за что, - улыбнулась Ольга, - пошли потихоньку.
Дорога в тридцать шагов оказалось долгой и трудной. Девушка плакала, но шла. Ей было больно, но она не жаловалась. Сквозь боль и слезы она смогла заметить маникюр Лиды, ответить на вопросы Ольги, но когда нога попадала в выбоинку и наступала неловко, боль возвращалась и снова лились слезы.
– Как ты оказалась здесь? - спрашивала ее Ольга, практически таща ее на себе и постоянно подбадривая слова: «Давай, давай, девочка, шагай. Вот так! Хорошо. Давай».
– Я из Ленинграда приехала.
– Ты ленинградка?
– Нет, я живу здесь, недалеко. Но надо ехать на автобусе.
– Тогда нам надо идти к автобусной остановке. И вот что еще, пожалуй...
– Вам нужна помощь? - спросила их девушка, которая несколько минут наблюдала  за ними.
– Уже почти нет, - ответила Ольга. - Ей бы немного денег...
– Я дам. У меня есть двести рублей.
– Да, спасибо большое. Я тоже добавлю. И тогда мы отправим ее на такси.
Они с трудом довели девушку до остановки, посадили ее на скамейку. Ольга, оставив с ней Лиду, подошла к кучке частников, стоящих возле входа в метро. Договорилась, чтобы водитель подал машину как можно ближе к сидящей на остановке девушке. Вернувшись, она дала девушке еще денег к тем, что у нее уже было в руках. Потом они довели ее до машины, усадили и стали прощаться.
– Спасибо Вам, тетя Оля, Лида. Спасибо. Римма, меня зовут Римма...
– Удачи тебе, Римма... Всего хорошего.
Такси уехало. Ольга и Лида пошли к торговому центру. Но покупки не получились. Лида не могла сосредоточиться, выбрать то, что ей нравится. Она все время о чем-то думала. В результате они ушли из магазина ни с чем. Ходить дальше не хотелось.
– Пойдем домой? - спросила Лида.
– Пойдем. Ты сегодня вряд ли что себе купишь.
– Да, скорее всего.
На улице уже стемнело. Звезды на темном небе светили хоть и приглушенно, но достаточно ярко. Ветер к ночи еще более посвежел и усилился. Теперь он не ластился, не играл милым котенком, а трепал полы одежды, забирался в рукава, студил руки и щеки, напоминая о том, что теплое время года еще все-таки не пришло.
– Фрида, меня зовут Фрида... - сказала Ольга.
– Да, я тоже вспомнила Булгакова, - ответила Лида и, помолчав, сказала: - А я бы прошла мимо... Мне стыдно...
– Но ты же не прошла. Ты помогла.
– Если бы не ты, прошла бы... как ты догадалась, что она не из тех пьянчужек, которых так много сейчас развелось?
– Колено... Что-то было не в порядке с ее коленом. Римма не сгибала его. И оно было... квадратное... Я сначала подумала, что там у нее банка из-под колы.
– Пока я сидела с ней, она рассказала, что у нее двое малышей дома.
– Знаешь, если она не поймет ничего из этой истории, то Бог ей судья.
– Что ты имеешь в виду?
– Понимаешь, какая штука... Скорее всего, сегодня был ее день. Ей было плохо, но нашлась помощь. В другой раз помощи может рядом не оказаться. Ей надо заниматься собой и своими малышами, а не мотаться в Питер, неизвестно зачем. Если она этого не поймет, то скорее всего погибнет. Не физически, так морально.
– Может быть, надо было ей это сказать?
– Бесполезно. Прежде всего, боль помешала бы ей все осознать. Когда тебе больно, ты ведь не ждешь нотаций? Правда? Тебе хочется, чтобы кто-то пожалел, помог, поддержал. А нотации в качестве поддержки — плохая идея. Это уже потом, при разборе полетов, так сказать... Да и говорить об этом с ней не мы должны... Ох..
– Что?
– Да нога опять... Адреналин, видно кончился, - улыбнулась Ольга.
– Обопрись на меня.
– Нет, все нормально, дойду.
Дома все шло, как обычно. После ужина Лида у себя в комнате болтала с кем-то по скайпу,  Ольга с мужем смотрели телевизор. Часа через два погас свет в комнате дочери, муж задремал под очередной детектив, а Ольга никак не могла уснуть. Она все думала об этой девушке. «Римма, меня зовут Римма», - слышала она ее жалобный плачущий голос. Она выключила телевизор, посидела на кухне, выпила чашку чая и взяла в руки планшет. Открыв карту Москвы, она хотела вбить в поисковую строку адрес, который назвала Римма, и задумалась. Закрыла карту, положила планшет на стол и ушла спать.