Бездна. Глава 6-5. В деревне дикарей

   От хронического недосыпания и напряжения последних дней меня тоже разморил сон. Ольга постелила козьи шкуры на широкую плетёную кровать в одной из комнат.

   Я не хотел уходить от девочек. Но сон настолько сильно взял меня в свои объятия, что я уснул, не помечтав о счастливой жизни на острове.

   Проснувшись, я ощупал плетёный из прутьев и лиан топчан и уже в ясном уме осознал, что это не плот, подо мною твёрдая земля, я в настоящем человеческом жилище. Я бы ещё боялся поверить в реальность острова, туземцев, милых девчонок, но услышал звонкий голосок Светланки:

   — Проснулся! Можно, я угощу его козьим молочком?

   Я возликовал. Значит, остров — правда!

   Пока я спал, к хижине принесли мои вещи, даже бушлат с одеялами, которые наверняка здесь не понадобятся, если не случится вдруг лихорадка или неправдоподобный холод.

   Я нашёл в вещах пакет с дряблой проросшей картошкой и отложил отдельно, намереваясь в ближайшее время насадить плантацию.

   Когда я подкрепился, Светланка схватила мою руку своими ручонками и четверть часа ходила за мною, куда бы я ни пошёл. Потом с милейшей улыбкой посмотрела на меня и спросила:

   — Вы хотите посмотреть деревню?

   — Я сюда за этим и приплыл. Кто будет показывать?

   — Я! Оленька, давай нарядимся в новые платья.

   Девочки убежали переодеваться в свою комнату. Вся моя лёгкая одежда была на мне. Я просто тщательно причесался и счистил с рубашки налипшие соринки.

   Светланка первой выбежала из комнаты. Она была в красном платье с аккуратно пришитыми цветами из белых бантов.

   Через минуту вышла Ольга. На ней было такое же красное платье с вышитыми диковинными орнаментами.

   Девочки не стали обувать свои плетёные из кожи сандалии. Я тоже рассудил поберечь обувь и пойти босиком, благо тропинка была песчаной.

   Светланка схватила мою руку и потянула за собой. Мы шли по тропинке мимо соседней хижины. По террасе легко ходила немолодая женщина и разносила пятерым мужчинам блюда. Я помахал им рукой. Они в ответ радостно загалдели, кивая головами. Мы пошли дальше, сопровождаемые приветливыми взглядами наших соседей.

   Когда хижина соседей скрылась из вида, я спросил:

   — Мы для жителей острова — иностранцы. Но почему эти туземцы живут не в деревне? Это пленные? Они с другого острова?

   — Они скоро станут иностранцами, как мы, — Светланка недоуменно пожала плечиками, отчего я заключил, что они и сами ничего не знают.

   — Понятно. Логика мышления дикарей здорово отличается от нашей.

   — Они не дикари! Они очень славные и умные! — Светланка укоризненно смотрела на меня: — По-русски не говорят — так сразу дикари?!

   — Прости меня, я же совсем не знаю этих людей.

   
Деревня насчитывала несколько десятков домов. Каждое жилище начиналось с просторной террасы. Три-четыре входа вели в полутёмные комнаты.

   Невысокие деревья с густыми ветвями давали хорошую тень, поэтому даже в большую жару здесь можно было вполне комфортно отдыхать.

   Центральная площадь, центральные дорожки и тропинка, ведущая к хижине вождя, были вымощены приятным на ощупь шлифованным камнем. Тропинки и проходы между хижинами были тщательно выложены мягкой древесной корой. Везде было очень чисто и аккуратно.

   На некотором расстоянии от деревни я увидел миниатюрные домики, сплетённые из прутьев и пальмовых листьев. Рядом с ними купались в песке или рылись в остатках обеда довольные вольным выпасом курицы.

   Ещё дальше находились отхожие шалаши. Там было чисто, широкие пальмовые листы на полу были совсем свежими.

   Девочки водили меня по деревне, объясняя, где кто живёт. Местные жители с любопытством наблюдали за нами из своих хижин, дети толпой следовали по пятам.

   Мы прошли всю деревню, обходя стороной лишь дворец вождя. Я всегда избегал всякое начальство, а здесь такая важность: хозяин целого острова или даже всей вселенной.

   Но я ещё раз незаметно бросил взгляд на жилище вождя и шамана. Значительная часть хижины была тщательно сокрыта от посторонних глаз. У меня даже возникло подозрение, что там прячут нечто из вершин человеческого прогресса.

   Навстречу шла туземка лет тринадцати. Она отличалась от других женщин особенно большими губами. Впечатление уродства усиливалось оттопыренными ушами и проколотыми бровями.

   Юная туземка перебросилась несколькими фразами с девочками и весело засмеялась. Оленька, напротив, зардела и отвернулась от меня.

   — Это — Порхающая Бабочка. Её называют самой красивой девушкой на острове, — представила туземку Светланка. — Не правда ли, красавица? Она влюблена в самого красивого мужчину по имени Могучая Пальма. По-русски пальма — женского рода. Поэтому мы зовём его Могучим Дубом.

   Под пологом пальмовых ветвей воздух становился густым и зелёным. Похоже, солнце за горой опускалось к горизонту. Туземцы начали собираться на ужин. Детей, гурьбой сопровождавших нас, начали “загонять по домам”. Женщины возле хижин расставляли на плетёные коврики глиняные блюда с рыбой, от которой валил аппетитный пар. Девчонки разносили чаши с фруктами и кувшины с соком. На некоторых полянках собирались по две-три семьи. Одна такая весёлая компания приглашала нас к своему столу особенно настойчиво. К ним мы и присоединились.

   На меня постоянно обращали внимание. Чтобы не прослыть свинёшкой, я старался есть неторопливо и аккуратно. Только посматривал на сидящих рядом со мною туземцев. Женщин было тринадцать или пятнадцать. Детей пересчитать так и не удалось. А вот мужчин было всего трое. Все были молодыми, моложе большинства своих жен. Крепкие и сильные, фигурами они напоминали индейцев из фильмов о Чингачгуке. Особенно выделялся крепким и слаженным телом один мужчина.

   — Это Могучий Дуб, самый ловкий, сильный и красивый, — сказала Светланка.

   Я даже залюбовался мужчиной. Несмотря на непривычность лица и раскраски, он производил впечатление весьма милого и простого человека.

   Подкрепившись, я начал рассказывать о своём доме, прекрасных горах и даже о Морковкиной бездне. К концу ужина возле нас собрались почти все туземцы. Девочки переводили мои слова на туземный язык, повторяя своими хорошенькими ручками мои жесты, живописующие величие гор. Иногда я удивлялся краткости их реплик. Порой девчонки, напротив, долго поясняли какую-нибудь одну мою фразу, повергая туземцев в изумление.

   Рассказать бы о снеге, зиме, морозах… Но не стоит торопиться: девочки, конечно, не раз об этом говорили. Насколько велики их географические познания? Дикари дикарями, но несправедливо думать, что они ничего не знают о других землях. В загрантуры не ездят, но вести с других стран наверняка получают. Их одежда явно не на пальме выросла. Но что-то девочки говорили об единственном острове во всей вселенной?

   — Оля, спроси, пожалуйста, откуда они берут одежду?

   — Это — дар моря. В этом уверены все местные жители.

   — Тогда откуда мы?

   Девочки что-то сказали собравшимся. Со всех сторон послышались возгласы разочарования. Кто-то принёс в большой раковине тлеющие угли из костра. Ольга взяла раковину в руку и, поклонившись радушным хозяевам, пошла в сторону нашего жилища. Мы со Светланой тоже поклоном поблагодарили туземцев и пошли домой.

   — Нам совсем не обязательно брать огонь в деревне. У меня есть зажигалки, линзы.

   — Об этом никому не следует говорить.

   — Есть причина?

   — Есть, и достаточно серьёзная, — сказала Ольга. — Здесь к огню благоговейное отношение. Жители острова уверены, что огонь могут дать только шаман и вождь.

   — Каждое утро шаман и вождь выносят огонь на шикарной чаше, — продолжила Светланка. — Это целый спектакль. Если огонь принесёте вы, то шаман подумает, что хотите захватить власть. К ночи костры прогорят, погаснут светильники. Утром снова все будут ждать чуда.

   — Бедные туземцы…

   Да пусть верят в своего шамана, если они счастливы этим. Я шёл по тропе позади девочек и любовался немного растрёпанными волосами, их лёгкими шагами и красными туземными платьицами, которые не скрывали тоненькие девичьи фигурки.

   Светланка попросила у Ольги раковину и теперь бережно, как драгоценность, несла сосуд с чуть-чуть дымящимися угольками.

   Зелёная полутень, тёмные своды деревьев и мерцающий огонёк разбудили мысли о смерти и могилах.

   — На острове есть кладбище? Или они в море хоронят?

   — В море.

   — Почему здесь так мало мужчин?

   — Я объясню. Чуть позже…

   Этот вопрос без ответа вселил в меня тревогу. Я решил, что от меня что-то скрывают. Но спокойствие Ольги возвратило в меня уверенность и ощущение полной власти над природой, островом и даже над первобытными жителями острова.