Тёмный угол

ТЁМНЫЙ УГОЛ
1
На заводе начался обеденный перерыв. Тася Летаева, как всегда, вышла из цеха последней. Вопреки инструкции по безопасности респиратор она сняла ещё в цеху, и вышла без него. В таком виде и застал её отец.
- Таисия! Ты почему без респиратора? Пыли наглотаться хочешь? – возмущённо воскликнул он.
- Да там сегодня меньше пыли, папа, - виновато ответила Тася. – Вентиляция сегодня работает лучше, чем всегда.
- Сейчас посмотрим, - Василий Арсеньевич заглянул в цех. – Действительно, меньше. Но, Тася, дело не только в этом. Ты же помнишь, что одним из наших требований во время той забастовки было бесплатное снабжение респираторами тех, кто работает в пыльных цехах. И, если ты сняла респиратор в цехе, то пойдут разговоры, что эти респираторы нам не нужны, и меру, которую мы выбили, могут отменить. Ты же знаешь, у нас есть доносчики. Грыжиков на тебя так посмотрел, когда ты вышла… Не нравится мне это.
- Грыжиков на Стремнининых влияние имеет, - подумала вслух Тася. – А Стремнинины – честные люди. Нет, это я просто так отметила, - поспешила сказать она, заметив недоумение во взгляде Василия Арсеньевича. – Интересно, как такой тип, как Грыжиков, может получить влияние на таких людей, как Стремнинины?
- Не знаю я, как это получилось, - ответил Василий Арсеньевич.
Тася пошла в столовую. Василий Арсеньевич задержался с Валнухиным.
Тасе было неприятно, что её оплошность заметил отец. Вот если бы кто другой… Но отец знает её и на работе, и дома. Как бы хотела она уйти с этого места, но другое пока найдёшь… Не на хлебокомбинат же идти, в самом деле! Права мама: тяжело это – жить вместе и работать вместе.
Не случайно она вспомнила Стремнининых, когда отец заговорил о Грыжикове. Как они выдерживают? Отец и сыновья – всё время друг у друга на глазах, не то, что на одном предприятии – в одном цеху работают.
У входа в столовую Тася увидела Максима Валнухина – своего товарища по цеху. На груди у него плакала Марина Брызгова, его бывшая невеста. Тася знала, что Марина порвала с Максимом, вышла замуж за преуспевающего коммерсанта Жорку Недавно Жорку посадили за убийство с особой жестокостью, вместе с родителями – своими и её. Вскоре после этого у неё родилась дочка.
Тася подошла к ним, поздоровалась и предложила идти в столовую вместе. Они сели за один стол.
- А недавно я встретила Юлю Стремнинину, - продолжала Марина. – Так она говорит, что я радоваться должна, что Жору посадили. Отдохнёшь, мол, от его побоев… - Она поперхнулась и закашлялась, слёзы потекли сильнее… - А как жить одной? Ребёнку без отца каково будет? – она в голос разрыдалась.
- А может быть, ты перешла бы ко мне, Марина? – спросил Максим. Он хотел продолжать, но Марина перебила его:
- К тебе? В нищету? Нет, конечно. Сейчас я живу на банковские проценты с Жоркиных денег. Он успел переписать их на меня, чтобы не конфисковали. А по брачному контракту я в случае развода должна отдать ему всё, в том числе причитающееся по наследству. И что же ты хочешь, чтобы я оставила тяжёлую, но обеспеченную жизнь и перешла к тебе? Не выйдет.
Кончился обеденный перерыв. Тася и Максим вернулись в свой цех. Весь день Тася думала о глупости Марины. Это же надо, такого парня, как Максим, променять на какого-то коммерсанта!
Хотя Летаевы и Валнухины давно дружат семьями, раньше Тася на Максима особого внимания не обращала. Он казался ей каким-то сереньким на фоне его семьи, и особенно брата, Арсения. Но теперь, после того, что она увидела, характер Максима раскрылся ей по-новому. Так, она знала, что Максим резко отрицательно относится к таким вот, как Жорка, обижен на Марину. И, тем не менее, он не сказал ей ни слова осуждения, упрёка! Нет, не зря к нему так хорошо относятся Тасины родители.
К концу смены Тася поняла, что влюбилась в Максима.
2
Вот уже пять лет брат Максима, Арсений влюблён в свою погибшую невесту, Тоню Ластикову. Всё это время Максим, видя переживания брата и мало их понимая, безуспешно старается обратить его внимание на ту или иную девушку. Началось это с сестры Тони, Вали, в то время студентки-первокурсницы геологоразведочного института. Очередной девушкой, которая должна была, по мнению Максима, отвлечь Арсения от тяжёлых мыслей, должна была стать Тася.
Теперь Максим после каждой встречи с Тасей, то есть почти каждый день, расписывал её Арсению, акцентируя его внимание на её положительных сторонах. Он представлял её брату чуть ли не идеальной девушкой. Когда они встречались ей вместе, Максим завязывал интересный для обоих разговор и находил предлог для ухода. Продолжать разговор предоставлялось Тасе и Арсению, и чаще всего они его непринуждённо продолжали. Но ни Тася, ни Арсений, вопреки стараниям Максима, не испытывали друг к другу никаких чувств, кроме дружеских и товарищеских.
Тася пришла домой. Отец был уже дома, матери ещё не было. «Интересно, на работе она задержалась или в комитете?» - подумала Тася. Поля сидела за столом и что-то быстро строчила, то и дело поглядывая в разложенные по столу книги. Ремуля бегала по квартире и играла фантиками.
Тасе ужасно хотелось рассказать кому-нибудь о своём чувстве. Но она заставила себя подождать, когда придёт с работы мать.
Ксения Алексеевна пришла уже к ужину. Ремуля, как всегда с приходом хозяйки, зашла в туалет и прыгнула на унитаз. Получив порцию ласковых слов, кошка медленным шагом направилась на кухню. По пути она постоянно оглядывалась, словно ожидая, что о ней ещё вспомнят.
- Ремуля! – ласково позвала Тася. Кошка опрометью бросилась к ней, стала обтираться об её ноги. Тася села, Ремуля устроилась у неё на коленях. Лаская кошку, Тася внимательно слушала, о чём рассказывает мать.
- Сегодня у нас в комитете было собрание. Вела его Орехова. Учебников, которые мы заказали в типографии, оказалось недостаточно. Никто ведь не мог дать больше пятисот. Информатичка наша предложила набрать недостающее на нашем школьном компьютере. Наберёт она, а сшивать будем мы. Переплёты сделают наши трудовики. А пока распределили мы учебники так: те, что из типографии принесли – мы дали тем ученикам, у кого оба родителя работают. Тем, у кого кто-то из родителей не работают, дали соросовские. Времени у них больше, пусть объясняют своим детям, где там правда, а где ложь.
- Ты знаешь этот анекдот про школьные компьютеры? – спросила Тася. Ксения Алексеевна ответила отрицательно, и Тася продолжила: - Приходят иностранцы в нашу школу. Спрашивают, используем ли мы компьютеры. «Да, с первого класса», - ответили им. Иностранцы удивились и решили посмотреть. Заходят в класс. На подоконнике стоят четыре компьютера. Учительница говорит: «Сидоров, возьми один компьютер и поставь на стол. Дети, сколько компьютеров осталось на подоконнике?»
За ужином Тася сказала родителям и сестре:
- В таких дружных и основанных на равноправии семьях, как наша, такие вещи понимают правильно. По-моему, Поля, это я слышала от тебя. Так вот, не кажется, я влюбилась!
- И кто же это? – оживлённо, с волнением спросил отец. – Не Валнухин, случайно?
- Ты угадал. Валнухин. Только не старший, а младший.
- Если это кто-то из Валнухиных, то это хорошо, - задумчиво сказала Ксения Алексеевна. – Это очень хорошая семья. Но сам Максим знает, что ты его любишь?
- Узнает, когда перестанет влюблять в меня Арсения.
- Да, а пока ты проверишь своё чувство, - согласилась Поля.
3
Воскресным вечером Тася отправилась в парк. В городе его называли «Кленовым», хотя клёнов в нём было только два – у входа. Дорожки казались похожими на лабиринт, хотя на самом деле они были прямыми, просто связанными друг с другом узкими и кривыми тропинками. О деревьях в парке никто не заботился, клумбы вот уже месяц, с начала августа, не поливались и жили лишь дождями. Неудивительно, что деревья, когда-то регулярно подстригавшиеся, теперь разрослись и выглядели более дико, чем те, которые не стригли никогда. «Возможно, когда-нибудь следы этого уродства зарастут совсем, - думала Тася, - и выйдет нормальное, сильное, красивое дерево». Тася никогда не любила подстриженные деревья, не понимала ни Полю, ни Светлану, которых вид шарообразных крон приводил в восторг. На клумбах остался один лишь бессмертник. Хотя плакаты, предупреждавшие о штрафе за срывание цветов и бросание мусора на землю, сохранились, штраф этот давно уже не взимал. Несмотря на это, на дорожках было относительно чисто, по сравнению с другим городским парком.
На одной из скамеек Тася увидела Арсения, Максима и Светлану Валнухиных. Подошла к ним, поздоровалась. Максим спросил Тасю:
- Ты слышала, завтра к нам в город этот клоун приезжает?
- Не поняла. Какой клоун?
- Да тот, который Госдуму в цирк норовит превратить.
- Жириновский, что ли? – улыбнулась Тася.
- Он самый.
- Ну что ты, Максим, клоунов оскорбляешь подобными сравнениями? – спокойно проговорил Арсений. – Клоуны просто смешат людей, которые для этого в цирк и приходят. У Жириновского задача другая, он – пугало для народа, чтобы голосовал он за эту власть из страха перед ним.
- Кроме того, ЛДПР, как и другие буржуазные партии, как бы сказать поточнее – Тася на некоторое время задумалась, - лоббируют интересы определённых кланов. Вот почему они так и рвутся в Думу.
- И применяют для этого все дозволенные и недозволенные методы, - подхватил Арсений. – Вот тот же самый Жириновский. С одной стороны, выпускает водку под своим именем – делает ставку на алкашей. С другой – произносит фразы типа: «Алкашей надо перестрелять, они позор нации» - делает ставку на жён алкашей…
- Не жён, а соседей, - невесело улыбнулась Тася. – Жёны их, знаешь, как защищают!
- Ой, Светлана, - всполошился Максим, - мы же с тобой фильм хотели посмотреть, «Жена соседа». Он скоро начнётся. Пойдём!
Максим со Светланой удалились. Тася продолжала:
- Кроме того, я сильно подозреваю, что хозяева таких вот, как Жириновский, используют их образ – образ нечестных, амбициозных политиканов, чтобы отбить народ от политики.
- Ну, это им удаётся, - ответил Арсений. – Сколько раз я слышал такие вот обывательские разговоры: «честный человек в политику не пойдёт, политика – грязное дело…
- А всякое дело грязное, какого деньги касаются, - начала Тася и осеклась. Мимо проходила вдрызг пьяная Ира Букина, - поддерживаемая клиентом. Тася с тревогой посмотрела на помрачневшее лицо Арсения.
- Пойдём, - сказал Арсений, вставая.
Он привёл Тасю в самый тёмный угол. Здесь он снял медальон, висящий у него на шее, под рубашкой, и показал ей.
Тася сразу узнала Тоню. Эту девушку знал весь город. Её мать была депутатом Госдумы. Когда на заводе радиоаппаратуры началась забастовка, она помогала бастующим. Чтобы помешать Ластиковой-старшей, прислужники хозяев взяли в заложники Тоню. Она же улучила момент и выпила яд. Когда Тоню пригласили к телефону, чтобы она подтвердила, что находится в заложниках, она сказала в трубку: «Мама, я отравилась. Не хочу связывать тебе руки». Через пять минут она умерла. Через год после смерти Тони её мать умерла на суде от сердечного приступа, когда виновникам смерти Тони было дано всего по пять-шесть лет.
- Ты бы как поступила на её месте? – спросил Арсений.
Тасе очень хотелось ответить, что она поступила бы так же, но она посмотрела на сосредоточенное лицо Арсения, и не решилась.
- Не знаю, - ответила Тася виновато.
- Вот и я не знаю. А она знала! Знала ещё до того, как попала в заложники, - тут голос его задрожал и осёкся.
- Не рассказывай, Арсений, если тебе это тяжело, - попросила Тася. Но тот, справившись с собой, продолжал:
- Здесь, в этом месте она попросила меня достать ей яд на такой случай. Отказать ей я не мог. Я и сделал ей яд. Сделать его мне было легко – как-никак, провизором работаю. Но вот дать ей яд мне было очень трудно, я дал его ей только в обмен на клятву не выходить из дома без необходимости. И всё-таки её подстерегли. А теперь Ирка, проститутка, память её позорит!
Тася попрощалась с Арсением и вышла из парка. Арсений остался, встретив Левшина.
У своего дома Тася увидела Иру Букину. Та лежала около тротуара. Тася хотела было пройти мимо, но услышала, что Ира обращается к ней.
- Тася, проводи меня до дома, я не могу подняться.
- Вот нечего было напиваться, - резко ответила Тася, но всё же нагнулась, подняла Иру и повела.
Конечно, ей было стыдно и неловко оттого, что она помогает той, которую должна ненавидеть. Ира ведь была подругой детства Тони, перед памятью которой Тася преклонялась. Как сказал Арсений, «Ирка, проститутка, память её позорит!» И всё же она не могла поступить иначе. Все её отрицательные чувства к Ире отступили перед одним: она просит о помощи! Мысленно Тася ругала себя за мягкость и бесхребетность, но ничего не могла с собой поделать. Конечно, её неприязнь к Ире только усиливалась оттого, что она вынуждена ей помогать.
По закону подлости её увидел Максим. Увидел как раз в тот момент, когда Тася передавала Иру её ненамного более трезвому мужу. Максим быстро подошёл к Тасе, схватил за руку и начал отчитывать:
- Вот уж такого, Тася, я от тебя не ожидал! Она же пьяница, проститутка, за вором замужем. Её все порядочные люди презирают, а ты – помогать!
- Я всё понимаю, - виновато ответила Тася, - но ведь просит…
- А завтра попросят антикоммунистическую пропаганду вести – поведёшь?
- Это мне не по силам, Максим, - улыбнулась Тася. Но здесь речь идёт о том, чтобы помочь дойти до дома.
- Речь идёт о том, кому помочь, - ответил Максим. – Или для тебя это не имеет значения?
Максим попал в точку. Для Таси действительно не имело значения, кто просит. Она кивнула и попрощалась с Максимом.
4
Несколько дней спустя Тася прогуливалась со Светланой. Говорили о взбудораживших весь мир терактах в США. Тася говорила, что их устроили сами американские спецслужбы.
- Выгодно это только им, Света, - говорила Тася. – Курс доллара держится на волоске, чтобы его удержать, им нужна война. Больше это никому не выгодно, ни с каких позиций.
- Но разве мусульманские фанатики о своей выгоде задумываются?
- Такое могли организовать только государственные спецслужбы. А любое государство должно иметь в виду свою выгоду.
- Ну, хорошо, предположим, что это так. Но почему они выбрали именно эти здания?
- Потому что в ВТЦ не все были американцами. И им надо было настроить против «террористов» общественное мнение и других стран.
- А исполнители? Неужели они не догадывались?
- Исполнители – полузомбированные фанатики. Они действительно не могли проанализировать ситуацию и считали, будто действительно помогают освободительному движению, - Тася заметила несообразность в вопросе Светланы – только что она сама считала организаторами терактов действительных врагов США, не понимала выгоды от них для американского правительства, и вот теперь она требует понимания этого от малограмотных мусульманских фанатиков! Вслух Тася об этом не сказала, помня наставления Поли.
Тася хотела продолжать в том же духе, она хотела рассказать о своём споре с Полей. Тася утверждала, что теракты были устроены, в том числе и для того, чтобы сплотить американцев вокруг Буша, которого до того признавали не все. Поля возражала, что большинству американцев всё равно, кто у власти. Сошлись они только на том, что когда курс доллара упадёт, американское правительство переложит всю тяжесть создавшегося положения на плечи народа. Для этого им потребуется хорошо финансируемый карательный аппарат. Теракты дали возможность не объяснять общественному мнению, для чего он усиленно финансируется. И ещё они сошлись на том, что этим можно объяснить многие теракты современности. Теперь Поля корпела над письмом в «Трудовую Россию».
- Знаешь, Светлана, - начала было Тася, но осеклась, увидев Максима, сидящего на скамейке, расположенной рядом со зданием милиции. Рядом с ним сидела Ира Букина. Тася резко остановилась, но почувствовала руку Светланы на своём плече и взяла себя в руки.
Тасе давно хотелось рассказать Светлане о своём чувстве, но Светлана девушка открытая, своих тайн у неё нет. А такие, по мнению Таси, не способны хранить и чужие. Поэтому она рассказала только, как воскресным вечером её с Ирой застал Максим и что из этого вышло.
- Ну, это на него похоже, - сказала Светлана. – Хотя погоди, - она призадумалась. – Говоришь, это было в воскресенье?
- Да.
- Так он потом весь понедельник ходил как в воду опущенный. А когда произошли эти самые теракты, он сказал мне, чтобы я выяснила твоё мнение о них, и заодно купила ему шерстяные носки – ими баба Аня у здания милиции торгует.
Тем временем Максим заметил подруг. Встал и подошёл к ним. Спросил у сестры, купила ли она ему шерстяные носки. Светлана ответила отрицательно и направилась к бабе Ане. Максим с Тасей отошли.
Максим подошёл к Тасе и, волнуясь, заговорил:
- Я так запереживал когда увидел тебя с этой, - он кивнул в сторону Букиной и продолжил, - не хочу чтобы ты имела с ней что-либо общее.
- Максим, ну неужели ты считаешь меня настолько глупой?
- Ну что ты, Тася, я просто за тебя волнуюсь.
- С чего бы это вдруг?
- Понимаешь, - на мгновенье он замялся в нерешительности, но набравшись смелости и посмотрев Тасе в глаза, быстро проговорил:
- Я люблю тебя!
Больше часа они простояли друг напротив друга и тихо рассказывали друг другу о том, как и когда они стали испытывать чувства друг к другу. О том, что первый толчок её чувству дала мысль о глупости Марины, Тася, конечно же, умолчала. Вдоволь разговорившись, влюблённые не заметили, как пролетело время, и им пора было уже возвращаться домой. Когда Максим провожал Тасю, она ему сказала:
- Мы работаем в одном цеху, в одну смену и мы, наверное, не сможем жить вместе.
- Но почему? - спросил Максим.
- Потому что мы будем целый день видеть друг друга, плюс ещё и дома. Ты знаешь, как я люблю своего отца?
- Ну, он этого достоин, - вставил Максим.
- И всё-таки на работе я стараюсь избегать с ним встреч. Надеюсь, ты меня понимаешь?
- Понимаю, – ответил парень. К этому времени они уже подошли к Тасиному дому, и пора уже было прощаться. Максим, глядя прямо в глаза любимой, сказал:
- Я перейду в другую смену.
Они разошлись по домам. В эти минуты ими владело безраздельное счастье, какое способны познать люди, искренне любящие друг друга.
Тася осмотрелась. Тополя вдоль дороги уже начали желтеть, на берёзе обнажилось воронье гнездо. Ласточки сидели на проводах, казалось, они хотят запомнить родную землю, прежде чем улететь.
Тасе все проблемы представлялись легкоразрешимыми. Она понимала, что во вторую смену перейти не так-то легко, но настроение спорило с разумом. Перспективы казались радужными, о проблемах думать не хотелось.
Бодрым шагом Тася направилась домой. «Они поймут, должны понять, - думала она. – Особенно мама». Тася вспомнила, как они обсуждали роман «Хроника семьи Куликовых» и Ксения Алексеевна сказала: «Я не понимаю, как можно так жить – всё время на глазах друг у друга».
Тася пришла домой. Мать с отцом готовили ужин, Поли ещё не было. «Вот придёт Поля – тогда и скажу», - решила Тася, устраиваясь за газетой.
Поля пришла только к ужину – оказалось, она по пути на почту встретила Ульяну Левшину и обещала ей второй экземпляр письма. Тася успела обдумать каждое слово, каждый интонационный поворот. Может быть, поэтому она нисколько не волновалась, когда рассказывала, как встретила Светлану у заводских ворот и что из этого вышло.
- Значит, ты считаешь, что кому-то из вас надо перейти во вторую смену? – спросил Василий Арсеньевич.
- Мы уже решили, что это будет Максим. Ему это легче, чем мне.
- Да, Тася, это действительно удобнее, - поддержала её мать. – Во всяком случае, лучше, чем так – жить вместе и работать вместе.
После ужина Тася отправилась помочь матери сшивать учебники (те самые, набранные на школьном компьютере!). Работала она быстро, длинный степлер ловко ходил в её руках. Ксения Алексеевна не успевала сшивать листы и подавать их Тасе.


Рецензии
Читала ваш рассказ и думала - последние годы нам всё про олигархов, бизнесменов и прочих рассказывают, а на самом деле настояшие отношения и чувства бывают именно у простых людей.
Успехов вам!
с уважением,

Наталия Антонова   23.03.2015 21:23     Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.