Маленький небесный фонарик

           Если подумать, то, пожалуй, чёрный цвет тоже бывает разным. Как вы представляете себе чёрный цвет? С чем мог бы ассоциироваться чёрный цвет? Наверное, чёрный - это цвет ночи, времени, когда всё живое словно останавливается и замирает. Но на самом деле ночь никогда не была чёрной, она всегда являлась и будет лабрадоритовой. Вы видели когда-нибудь лабрадорит? Он не чёрный, отнюдь, это камень невероятного цвета – цвета звёздного неба. Словно кусочек каменного свода над нашей планетой откололся и спустился на землю. Лабрадорит – это звёздное небо над безграничными горными хребтами, в которых каждый хотел хотя бы раз побывать. Лабрадорит – это небесное покрывало, которым нас накрывает Морфей, провожая в своё царство. И такой чёрный цвет поглощает свет, но он же его и хранит, где-то в глубине своего собственного Я.
                ***
           Сквозь густое чёрное небо летел маленький огонёк. Маленький небесный фонарик неторопливо пересекал небесные просторы, поигрывая едва заметными язычками пламени на ветру. Раскачиваясь из стороны в сторону, он был словно монах, одиноко странствующий по одиноким долинам и бескрайним полям, ветвистым лесам и скалистым горам, гладким скатам и крутым подъёмам, величественным холмам и благородным равнинам. Словно мудрость монаха он был так явно заметен, но в то же время так тяжело досягаем. И казалось, что можно достать огонёк рукой, схватить между указательным и большим пальцем.
           Блеск маленького огонька едва заметно отражался в глазах Венди. Девушка с длинными тёмными волосами сидела на пологой крыше, покрытой пламенно-рыжей черепицей. Раскалённые солнечным светом пластины словно лучились теплом, сокрытым внутри них. Будто летящий огонёк был в каждой маленькой дощечке, детали, частице. По обнаженным ступням девушки, опирающимся на черепицу, пробиралась тёплая прохлада.
           - Наш чай, как ты любишь, с мятой – послышался голос сзади.
           Девушка повернулась в сторону звёздной темноты, откуда вынырнул юноша в фетровых штанах с двумя едва заметно дымящимися чашками. Грузно приземлившись, смеясь, он скатился по черепице. Улыбка девушки стала ещё больше, когда парень облился, пролив нехитрую каплю аккурат на правую штанину.
           - Ну, видимо, это чашка будет твоя – посмотрев на пятно, сказал юноша и протянул девушке чашку, оставшуюся полной.
           - Спасибо – ответила Венди.
           Завалившись на крышу, парень начал чесать затылок, тормоша свои коротко остриженные волосы.
           - Кто-то запустил фонарик – прислонивши кружку к губам, сказала Венди, - Уилсон, ты меня слушаешь?
           - Да, да, фонарик, я вижу.
           - Когда мы будем запускать такой же?
           - Ну, его надо сделать.
           - Так в чём проблема?
           - Ну как тебе сказать…
           - Скажи как есть, я - лентяй.
           - Я – лентяй.
           - Уилсон!
           - Ну, сделать фонарик непросто. А вдруг не получится?
           - А ты пробовал? – девушка вопросительно подняла правую бровь.
           - Ну…
           - Вот и я о том же.
           Венди прислонилась к кружке и сделала широкий глоток. Уилсон слегка нахмурился.
           - Лучше попробовать и провалиться, чем вообще не пробовать – прошептала девушка в кружку.
           Уилсон задумчиво смотрел на фонарь, вздрогнувший вдалеке от дуновения ветра. Простой, но требующий точности и аккуратности, словом, всего того, чего юноше не хватало. Впрочем.
           - Да, пожалуй, это имеет смысл – внезапно воскликнул Уилсон и попытался залпом допил чай, но подавился.
           - О чём ты?
           - Завтра чай приносишь ты!
           - Не поняла? – в голосе Венди был лёгкий оттенок укора.
           - Фонарик, значит фонарик!
                ***
           - Я тебе не верю, ты его купил или украл – Венди улыбалась, но в улыбке её сквозил дождь из капель сомнений.
           В руках они держали воздушный фонарик. Наверное, если бы ночная пелена не скрывала мелкие огрехи, то в нём сразу можно было бы распознать «ручную работу». Но при свете звёзд он выглядел так, словно только что снят с прилавка какого-нибудь карнавального ремесленника. Уилсон счастливо улыбался, довольный работой, и даже забинтованный указательный палец левой руки не мог омрачить его настроя.
           Чашки с мятным чаем слегка накренились, стоя под наклоном крыши. Достав из кармана спичку, Уилсон зажёг её о шершавый край черепицы и медленно поднёс к маленькому восковому кирпичику в центре фонаря, к тому, что ремесленники называют «топливом». Венди придерживала верхушку фонарика, от чего он стал похож на медленно надувающийся колпак, который словно натягивают на большой-большой цилиндр. Казалось, что вся крыша дышала горячим воздухом, вместе с пламенной свечой под фонарем. Наконец, фонарик начал проситься в воздух.
           - Загадывай желание – глядя в глаза девушке, сказал Уилсон.
           Венди слегка закусила губу, задумавшись, после чего заулыбалась и кивнула юноше. Аккуратно подтолкнув странника в воздух, пара отпустила бумажные края и взялась за руки, провожая улетающего взглядом. Фонарь долго планировал вдоль крыш, в какой-то момент едва не задев флюгер в форме знаменосца, но вскоре воспрял духом и взлетел высоко в чёрную ночь.
           - Что загадала? – не отрывая глаз от фонаря, спросил Уилсон.
           - Не скажу, иначе не сбудется – ответила Венди, после чего, на мгновение оторвавшись от созерцания, чмокнула юношу в щёку, - можешь ведь, когда хочешь. Ты у меня молодец.
           Уилсон промолчал, согреваемый мыслью о том, что попытка удалась. И теперь, благодаря ним сквозь густое чёрное небо летел маленький огонёк. Маленький небесный фонарик неторопливо пересекал небесные просторы, поигрывая едва заметными язычками пламени на ветру.