Хочу стать экстрасенсом!

                «Гадал, да прогадал." (русск. пог.)

          Ну, почему, почему  я не могу быть экстрасенсом? Язык «подвешен», кое-что знаю, психологию почитываю. Наблюдая за человеческими судьбами, поняла кое-какие закономерности.  А как заманчиво – владеть  умами, манипулировать сознанием, гипнотизировать аудиторию, опутывать людей словами, зажигать, очаровывать, колдовать!.. В конце концов,  даже если всё это неправда,  Гёте сказал «Суеверия – это поэзия жизни»!..
         Хочу стать экстрасенсом! 
         А могу ли? Как проверить? Ни с кем «из этих»,  колдунов, способных заглянуть в прошлое и будущее, не посоветуешься – там тоже конкуренция!
         Придумала! Вот передо мной фотография нашего 4»В» класса 137 школы
города Петропавловска. Кто у нас был самый-самый? Конечно, Толька Максимовский! Вот он сидит, озорной такой, с вихром над детским лбом, в «вельветке», а в глазах – чёртики. Говорят, первые обиды, как и первая любовь, не забываются. Про любовь нам тогда думать было рано, а вот первая обида случилась по его вине.
           Какую-то  его проказу наша первая учительница Раиса Александровна  Шишкина приняла за мою, и наказала – поставила за печку, в угол. Может, и простояла я там всего один урок, но мне показалось – все четыре. Как я рыдала! Что этот Толька проказником был – неоспоримо, как и то, что учился хорошо, и в будущем обещал многое! Среди мальчиков он был лидером. Я уверена – Толька Максимовский  стал большим человеком!
          А кто не «обещал» ничего, и из кого ничего и не могло получиться? Внимательно оглядев всех, понимаю – это Саша Колпачков! Такой тихий, такой никакой, он и уроки отвечал  шёпотом. Что из такого робкого человека могло получиться? Конечно, ничего! Наверное, даже жениться не сумел..
           Теперь надо проверить мои экстрасенсорные способности!
          Город наш хоть и считается небольшим, а всё-таки в нём – 200 000 человек. Как их найти?  Как раз с этими мальчиками за все прошедшие годы – почти шестьдесят лет - не встретилась ни разу. Но человек я находчивый, и через день у меня на руках - два адреса. Иду по первому.
          Дверь открывает, по-видимому, жена Толи. Я ей объясняю, что одноклассница её мужа, хочу его видеть.
           - Вам повезло. Сегодня он дома. Мы сами его редко видим. Пойдёмте! – Она проводит меня в спальню, где уже неузнаваемый мной Толя смирно лежит в постели, положив руки поверх одеяла. Я показываю ему нашу общую фотографию – он не узнаёт ни меня, ни себя, ни свою первую учительницу. Видно, что слаб. Я выхожу с женой в другую комнату.
          - Что это с ним? И вообще, как сложилась его жизнь? Кем он работал?
          - Электриком работал, пока не запил. Нигде не держали, отовсюду выгоняли. Теперь и вовсе не работает – по месяцу, по три на помойках да на трубах пропадает. Когда совсем дойдёт – приходит домой. Я с него снимаю  одежду, обувь, всё выбрасываю, отмою, вот так лежит неделю, две - отходит от своей непутёвой жизни. А потом снова убегает… -  Беспомощно разводит она руками.
             Сама она работала штукатуром-маляром, сейчас на пенсии. И квартиру эту, трёхкомнатную, заработала сама. Вижу: женщина хорошая, в доме уютно, тепло, чисто. У них две уже взрослых дочери, которые любят и жалеют отца. И чего человеку не хватало? А ведь по лицу не скажешь, что алкаш!
             Семья небогатая,  Толю вот поддерживают уже десять лет. Одна надежда – через год у него пенсия. Хоть она и минимальной будет, всё-таки поддержка…
    
              Пошла по другому адресу. Это оказалось неподалёку – даже на автобус садиться не пришлось. Поднялась на пятый этаж. И почему все мои знакомые живут на пятом этаже? Дверь открыл, не сразу, пожилой человек. Симпатичный старик!
               - Я ищу Сашу Колпачкова. А вы кто?
               - Его отец. Сколько вы думаете, мне лет?
               - Ну, не меньше восьмидесяти!
               - Ошибаетесь, девушка, мне девяносто пять!
               - Ого, да вы молодец! Воевали,  поди?
               - А как же! Начиная с Финской! Сашка-то у меня потому так поздно и родился – после войны, в 1947 году. Только я не знаю, когда он придёт. Может и не явиться.
              - Жаль. Надеялась его повидать. А как он жил? Кем работал?
              - Электриком работал. Женился восемь раз. А детей нет. Да кто ему рожать будет! – Махнул старик рукой и больше со мной говорить не захотел, закрыл дверь.
             Я вышла во двор. А-а, вот мой любимый контингент – старушки на лавочке.
               - Привет, «девчонки»!
               - Здравствуйте, здравствуйте! – Обрадовался «контингент».
               - А я Сашу  Колпачкова ищу, что о нём известно? Докладывайте!
              Старушки довольны, что пригодились  наконец кому-то, и только хотели доложить всё по форме, когда одна указала пальцем:
              - Да вон же он идёт!
              И я увидела своего однокашника. Конечно, все мы сейчас неузнаваемые! Но ЭТОТ даже и на человека не походил. Я уж не говорю – грязный,  бомжеватый. У него не было… носа! То есть, совсем! Дырка посерёдке! Ямка! Одна! И что-то нежное, розовое там виднелось… Ужас, одним словом! Я такого никогда не видела…Изуродованные огрызки ушей, и остатки волос – полосами поперёк головы! Вся кожа на голове и лице –  натянутая, с какими-то лишаями, блестящая, но не такая, как остаётся после ожогов… Что же это могло так изуродовать человека? Мне неизвестна ТАКАЯ болезнь!
              Пытаясь не выдать отвращения и испуга, поздоровалась и протянула фотографию:
              - Найдите себя!
              «Существо» легко выполнило тест, указав точно на себя.
             - А откуда у тебя моя фотография? Кто ты? – Гнусаво спросило «оно».
              - А я – вот! Люба Поротикова! – Указала я на девочку по соседству, с которой тоже не имела даже отдалённого сходства.
            - А-а, одноклассница! Ну, пойдём, выпьем по этому поводу! – Кивнул он в сторону труб теплотрассы. – Чур, угощаешь ты!
             Меня чуть не стошнило при мысли даже сидеть с ним рядом, не то, чтобы угощаться. Но я бодро спросила:
           - Ну, как ты?
           - Да ничего.  Несколько раз был женат. Детей бабы мне не рожают, всё на квартиру зарятся. Думают, мы с отцом сковырнёмся – им достанется. Но теперь я снова холостой. А ты? – Спросил он заинтересованно, явно не без намёка…  Сделав вид, что не поняла, задала другой вопрос:
          - А ты знаешь, что Толька Максимовский  тут рядом живёт? Ты с ним наверняка встречаешься – смотрю, образ жизни у вас одинаковый! Я только что от него.
          - Есть в нашей компании один Толян. Может, это и он. Да разве его сейчас узнаешь? – Сказал человек, которого и родной отец не узнавал.
            А потом я   малодушно сбежала. Помню, что в тот день даже поесть не смогла, так и чудилась эта дырка, в которой виднелось что-то розовое…
            Прошло три года. Я решила написать этот рассказа. Позвонила одному, другому. Новости были.
          Толя Максимовский добровольно лишил себя жизни - повесился перед самой пенсией, окончательно разрушив все надежды семьи.  А Саша Колпачков похоронил отца, которому было 98 лет, и снова… женился. Боже, за кого только не выходит замуж наш брат! То есть, сестра…
             Это наш-то тихоня женился! В девятый раз! Он сообщил мне, что теперь остепенился, и почти не пьёт – так, по шкалику в день… Квартиру ему помог оформить, как наследство, племянник. А пенсионер он давно, ещё с сорока лет. По болезни…
          Я так и не решилась спросить – после какой?
           После этого погружения в прошлое я сделала вывод, что экстрасенса из меня не выйдет - ничего не угадала!..

           На фото: этот пьянчужка снят в Москве на Комсомольской площади...