Врата Востока. Глава 3

Глава 3. ДОРОГА К ЮЖНОЙ СТОЛИЦЕ

Строй гондорских всадников растянулся по степи на добрые полмили. Двигались воины молчаливой колонной по паре всадников в ряду. Лишь так напугавший хоббитов варвар по имени Фархад да еще несколько всадников крутились неподалеку, присматривая редкие возвышенности и оттуда оглядывая окрестности. Впрочем, и прочие воины не дремали, время от времени приподымаясь в стременах и озираясь вокруг. Томми чувствовал, что все дружинники напряжены, как струна, и готовы к любым неожиданностям.
Путешественники же наши оказались почти в самом конце колонны. И это было весьма неудобно! Идущие впереди след в след кони разбивали сухую почву копытами, и уже средина дружины была окутана облаком пыли. И хотя ленивый ветерок относил колючую пыль в сторону, дышалось приятелям тяжеловато, а глаза, вообще, лучше было не открывать. О разговорах, само собой, и речь не шла…
Большей частью Томми дремал. Тому способствовала и усыпляющая, размеренная рысь, которой двигались кони. Голова хоббита болталась из стороны в сторону, думать совершенно не хотелось. Лишь одна мысль – когда же привал? – время от времени приходила на ум. Однако привалов, когда можно было размять занемевшие ноги и переброситься парой слов с приятелем, на пути дружины было немного.
К концу дня впереди показался подозрительный, темный лес. Казалось, его чащоба наполнена каким-то враждебным, непроглядным туманом. Кони недовольно заржали…
- Фангорн, - промолвил Брант над самым ухом хоббита. – Нам уже доводилось следовать вдоль его опушки! Думаю, Борондир не станет здесь задерживаться. Кони почему-то невзлюбили этот лес…
Ах, как я их понимаю, подумал молодой человек и поежился, поплотнее укутываясь в свою куртенку, хотя было и так жарковато…
Предположения Бранта оправдались. Всю долгую ночь дружина держалась восточного направления. Идти было легко, ведь путь им освещала яркая луна, да и пыль в ночные часы не так донимала странников. Но хоббит так и не смог сомкнуть глаз. Он всё косился на черную тень леса, что возвышался справа. Временами ему мерещилось, что какие-то неведомые чудища тянут к нему свои хищные лапы, и тогда он теснее прижимался спиной к груди своего попутчика. 
Наутро Томми обнаружил, что рядом течет неширокая, чистая речушка. Хмурый лес продолжал тянуться вдоль нее, но таинственные, замшелые деревья, словно сговорившись, громоздились на противоположном берегу. Кони, по-прежнему, пофыркивали и отказывались спускаться к водопою.
- Светлимка… - произнес Брант.
- Что?
- Светлимка! Так называется эта речка. Когда-то, в давние времена, она служила северной границей Гондора. А позже – границей Рохана…
- А-а… - откликнулся хоббит.
Лишь ближе к вечеру лес отступил, утонув в наступающих сумерках. Впереди, за рекой, замелькали холмы.
- Привал! – донеслось из головы колонны. – Привал!
- Впереди Привражье, - сообщил Брант. – По нему опасно передвигаться верхом даже самой светлой ночью. Так что, думаю, мы задержимся здесь до утра. Да и коням не помешает отдохнуть как следует…
- Ура! – закричали приятели, спрыгивая в высокую траву. – А костерок нам развести позволят?
- Если вы найдете, из чего его развести, - откликнулся Эомунд.
- Найдем-найдем, можете не сомневаться! – заверил Мерик.
- Ненавижу лошадей! – проворчал Чача, кое-как сползая на землю под общий хохот. – Пр-ру, проклятая скотина! Стоять! У меня, кажется, все внутренности перемешались от этой несносной тряски!
Меж тем, хоббиты бросились к реке и долго мылись, отфыркиваясь и труся головами (ах, какое блаженство – смыть с себя несносную дорожную пыль!), и лишь затем отправились собирать сучья, коренья и комья подсохшей травы, которые могли сгодиться для костра. Но их попадалось немного. А потому, когда они, унылые, вернулись назад, к небольшой, ровной площадке, которую облюбовали для ночлега путешественники, всякой дребедени собралось ровно столько, чтобы лишь осветить лица собеседников – не более. Приготовить что-либо путное на таком «очаге» и мечтать не приходилось! Пока приятели раздували жалкий костерок, к ним присоединился Эомунд.
- Борондир происходит из древнего, почитаемого семейства, - промолвил молодой воин. Томми покосился на человека и догадался, что тот продолжает ранее начатый рассказ. И, по всей вероятности, предназначен он был для ушей Снежинки. В большей степени, так сказать… По крайней мере, воин редко отрывал взор от лица девушки. – Говорят, род его восходит к самому Фарамиру – Наместнику Гондора во времена Государя Элессара, а по материнской линии до самой Арвен. Борондир благороден, умен и отважен, хотя и несколько прямолинеен, как на мой взгляд. И воинской смекалки ему не занимать. Мы все беззаветно ему доверяем! При других обстоятельствах он мог бы уже стать маршалом…   
- Что ж ему помешало стать маршалом? – спросила девушка, пытаясь накормить свою негромко хныкающую дочурку.
- Он оказался в немилости у теперешних властителей Гондора, - пояснил Эомунд. – Когда чародей Меллон захватил власть в Минас-Тирите, наш военачальник прямо заявил…
- Что-что? – воскликнул внезапно заинтересовавшийся гном и даже перевернулся на другой бок, лицом к воину. – Мне кажется, я что-то пропустил! Об узурпации власти этим проходимцем нам ничего неизвестно! Нельзя ли, уважаемый конник, услышать этот захватывающий душу рассказ с необходимыми подробностями?
- Хм… - Молодой человек, казалось, только сейчас обратил внимание на присутствие гнома. – Не знаю, право… Это долгая история…
- А мы долгие истории любим! – заявили приятели. Впрочем, они были заняты весьма ответственным процессом поглощения нехитрой пищи, которую Мерик так предусмотрительно «прихватил» с собой из лагеря беженцев, и пока не собирались вступать в долгие пересуды.
- Действительно, - промолвила Снежинка, бросив короткий взгляд на Томми. – Мы почти ничего не знаем о том, что происходило в южной столице последние годы. А ведь мы направляемся именно туда! Или это секрет?
- Да нет, какой там секрет, - махнул рукой молодой воин. – Просто, как я сказал, рассказ может получиться долгим… - И, глянув на ребенка на руках молодой женщины, добавил: - Вам всем не мешало бы отдохнуть.
- Тогда не тяни, приятель, начинай! – предложил гном. – А если что не получится, мы на следующем привале дослушаем!
Эомунд вздохнул и ненадолго задумался, казалось, собираясь с мыслями. Хоббиты, тем временем, закончили с нехитрой трапезой и потянулись за трубками. Надо заметить, что Мерик умудрился без малейшего зазрения совести сцапать с собой из кибитки неосмотрительных селян целый кисет настоящего табаку и трубку. Теперь приятели могли не ссориться из-за того, кому первому курить!
- История эта началась много лет назад, когда…- наконец, произнес Эомунд, но внезапно нахмурился и замолчал.
- Когда взорвался этот треклятый вулкан! – подсказал Мерик. – Об этом знает всё Средиземье. Можешь продолжать!
- …Когда скончался последний законный правитель Гондора, князь Аристар из Эарнилов. И произошло это за два года до пробуждения Роковой горы, - промолвил молодой воин, с укоризной глянув на хоббита исподлобья. 
- Прощения прошу, сударь, - отозвался тот. – Более я вам мешать не буду…
- Эка невидаль – очередной князь скончался… - проворчал гном.
- Кончина князя стала сущей трагедией для Гондора, - продолжал Эомунд. – Единственному сыну князя на тот момент еще не исполнилось и десяти лет, а значит, в соответствии с древними законами, у князя не было действующего наследника… Однако истоки возникшего конфликта лежат куда как глубже! Ведь вопреки сложившейся традиции жениться на дочерях вельмож из Поморья, взойдя на престол государства, князь Аристар взял в жены Эллейн, что происходит из бедного, мало кому известного северного Дома Лоэрна. Говорят, в молодости княгиня была необычайно хороша собой. Возможно, князь попросту влюбился…
- Ерунда это! – воскликнул гном. – Поэзия! Баллады, шарады, слезоточивые поэмы и прочий никчемный вздор ничего не смыслящих в жизни стихоплетов! При чем тут красота? Главное, чтоб жена рожала здоровых, крепких детей! И желательно, побольше…
- А я его понимаю… - негромко промолвила Снежинка, опустив глаза.
- Как бы там ни было, - продолжил молодой воин, - женитьба князя вызвала бурную реакцию со стороны Дол Амрота. Говорят, дело чуть не дошло до гражданской войны, но князь Аристар как-то умудрился умерить пыл западных правителей и заручился поддержкой Умбара… Даже купцы из далеких, южных земель стали частыми гостями в городах нашего княжества… Ах, когда князь Аристар, будучи в самом расцвете сил, внезапно скончался, мне не исполнилось еще и семнадцати годков. Мальчишка еще! И признаться, мне было глубоко наплевать, кто займет трон Гондора! Но долгими, тихими вечерами я внимательно прислушивался к разговорам старших и впитывал в себя всё, что подслушал, как губка. «Старики» считали, что нам не избежать открытого выбора нового вождя, и были уверены, что шансы Дол Амрота на престол княжества выглядят куда предпочтительней. А это означало бы конец многовековому правлению в Гондоре Дома Эарнилов, что, в свою очередь, привело бы к закату эту древнюю династию властителей…
- Такое уже случалось в истории человечества, и неоднократно, - заметил Чача и беспечно махнул рукой. – Ничего страшного!
- Но княгиня Эллейн была иного мнения! Не прошло и месяца после смерти ее супруга, как она объявила себя регентом при малолетнем отпрыске и заявила, что не потерпит никаких посягательств на Трон до самого совершеннолетия своего сына!
- Правильно! – воскликнули хоббиты. – Мы бы тоже так поступили!
Эомунд только покосился на приятелей, усмехнулся и продолжил:
- Говорят, княгиня долгие годы не могла понести… Единственный ребенок достался ей в неописуемых муках, которые подорвали ее жизненные силы. Более она уже не сможет иметь детей… Единственное, что осталось в ее жизни после кончины глубоко почитаемого супруга, была самозабвенная любовь к единственному своему отпрыску Всеславу. Ради него она была готова пожертвовать всем, даже спокойствием государства…
- О, как мне это близко! – воскликнула девушка, покачав головой.
- Ерунда! – вновь воскликнул гном, всплеснув в ладоши. – Вот она – пресловутая, надуманная людьми любовь! Вот она – хваленая женская красота! А сама-та даже детей рожать не может! Ну, скажите, и кому этакая красотка нужна?
Приятели, меж тем, покуривали себе трубочки и, поневоле, переводили взгляд то на одного, то на другого собеседника. Но – пока! – молчали…
- Может быть, я продолжу? – поинтересовался молодой воин, глядя на затухающие всполохи костерка. Глаза его в вечерней мгле сверкнули странным огнем…
- Лично я не возражаю! – пожав плечами, ответствовал гном.
- Премного благодарен…
- Не за что…
- Прекратите! – воскликнула Снежинка. – Прошу тебя, Эомунд, продолжай!
- Никогда доселе Гондором еще не управляла женщина, - вздохнув, продолжил молодой воин. – А ведь регент – тот же наместник! Правитель! Это было неслыханно! Поэтому, никто и не предполагал, что княгиня Эллейн долго удержится на троне княжества… Но, видать, неприязнь к князьям Поморья, которые всячески подчеркивали свое высокое происхождение и не скрывали презрения к прочим «выскочкам» (Дому Эарнилов, к примеру!) одержала верх над здравым смыслом! На сторону княгини перешли не только ее родичи, но и многие знатные Дома Анориэна, Итилии и Лебеннина. И даже Ламедона! Среди первых, кто признал справедливость притязаний княгини на Престол, оказался Борондир из Дома Бороса… Во многом благодаря его усилиям удалось избежать открытого противостояния. Кровь так и не была пролита! Дол Амрот не посмел открыто выступить против Минас-Тирита!
«Интересно, - подумал Томми, - знает ли Эомунд, что родня Снежинки обитает в Поморье? Врядли. Тогда бы он не торопился осуждать правителей Дол Амрота…»
- Н-да, - прокряхтел Чача. – Поэзия, сплошная поэзия… Думаю, всё было куда проще… Впрочем, не будем отвлекаться, как любит выражаться некто! Что же было далее?
- Поначалу княгиня проявила себя мудрым и дальновидным политиком! Пошатнувшиеся было отношения с Умбаром были восстановлены. И даже заключен некий союз с варварами из Харада… Но проснувшаяся Роковая гора нанесла сокрушительный удар по всем начинаниям княгини! Говорят, княгиня так и не смогла от этого оправиться… Кстати, пройдет не так много дней, и вы, друзья мои, своими глазами увидите выжженные, покрытые толстым слоем пепла равнины Андуина! А ведь когда-то это были цветущие, благоухающие сады… Это лихо стало тягчайшим, за многие годы, бедствием для княжества! Не удивительно, что женщина пала духом. Последние годы хрупкий мир в пределах государства поддерживался, разве что, стараниями доверенного лица княгини – Советником Константином, да нежеланием вельмож Дол Амрота возложить на свои плечи тягостные заботы о терпящем невиданное бедствие княжестве… Так вот!
Эомунд замолчал, скорбно качая головой. Приятели только переглянулись и принялись торопливо раскуривать погасшие трубки.
- И вот в этот самый роковой час в столице объявился некто по имени Меллон… - продолжил молодой воин.
- Ну, наконец-то! – воскликнул гном, всплеснув в ладоши. – А я-то всё думал, когда же мы услышим повесть про этого негодника!
Меллон не имя, а скорее прозвище, хотел было поправить гондорца Томми, но решил промолчать…
- Меллон – прозвище! – воскликнул Мерик, который, знать, уж засиделся от безделья. - Никакое это не имя!
- Какая разница… - откликнулся молодой воин.
- Разница существенная! Я щас объясню!
- Цыц, малышня! – прикрикнул гном. – Вы у нас щас по ушам схлопочите! Продолжайте, уважаемый Эомунд!
- Ну вот, даже словечка вставить не дают! – проворчал обиженный приятель и, надувшись, отвернулся в сторону.
- Действительно, давайте послушаем, - предложила девушка.
- Говорят, Меллон появился в Минас-Тирите глубокой осенью прошлого года, когда конфликт меж княгиней и правителями Поморья в очередной раз обострился… - продолжал воин. – Говорят, он сразу очаровал княгиню… Уж будьте уверены, без волшебства здесь не обошлось! И то, что Меллон - маг и чародей, догадались сразу…
- Говорят, говорят… - процедил сквозь зубы Чача. – Не слишком ли много «говорят»?
- Что поделаешь? – пожав плечами, промолвил Эомунд. – Ведь я, признаться, чародея этого и в глаза-то не видывал… Всё более прислушивался к разговорам военачальников, как некогда к речам моих «стариков», когда выдавалась такая возможность. А начальники наши – люди-то сведущие! Они всё знают, к ним стекаются самые последние сведения со всех концов державы! Грех к ним не прислушаться!
- Ну, ладно… - вновь махнул рукой Чача. – Так что ж там такого ваши господа начальники про Меллона этого сказывали?
- Что сказывали? Хм… - Эомунд ненадолго задумался. – Мне кажется, несмотря ни на что, большинство людей поддерживают действия чародея… Да как и не поддержать-то? Судите сами: не прошло и месяца, как он прижал вельмож Поморья, и торговые караваны с хлебом вновь потянулись к столице! Он решил проблемы с беженцами…
- Повелев всех подряд забрать в войско, - проворчал гном, но так тихо, что никто, кроме приятелей, его не расслышал.
- К весне этого года в окрестностях Мораннона он собрал невиданное войско! – меж тем воодушевленно продолжал Эомунд. – Почти двести тысяч воинов! Вы можете себе такое представить? В рядах воинства были не только гондорцы и ратники Поморья. Почти половину его представляли выходцы из Умбара! Даже песчаные варвары присоединились к этому походу! Не прошло и полугода, как терпящее невиданные лишений государство, погрязшее в междуусобицах, превратилось в мощную силу, способную захватить всё Средиземье! Что можно сказать о человеке, который совершил столь невиданные деяния?
- Человеке? – невольно откликнулся удивленный Томми.
- Ах, извините! Конечно же, Меллон не человек. Скорее личность… Да, именно личность! Выдающаяся личность!
- Хрр… - прокряхтел гном. – У меня создалось такое впечатление, что вы, молодой человек, восхищаетесь этим Меллоном… Я неправ? Тогда развейте мои сомнения!
- Это, действительно, так… - кивнув, негромко промолвил Эомунд. – Я восхищаюсь этим… Этой личностью! Но не более того…
- Хм… - Чача вновь покачал головой. – Мне кажется, я что-то пропустил! Если мне не изменяет память, в самом начале нашей беседы вы, милсударь, упомянули, что ваш военачальник Борондир был среди тех, кто открыто выступил против нового советника княгини… По крайней мере, я так истолковал ваши слова!
- Это, действительно, так, - повторил воин. – Борондир считал, и считает до сих пор, что затея Меллона сродни самоубийству. Что эта война приведет лишь к уничтожению Гондора, как самостоятельного и независимого государства. И вообще, развязанная Южным союзом битва может стать концом всего человечества…
«Душа этого воина полна противоречий, - вдруг подумалось Томми. - Он разрывается меж преданностью своему командиру и восхищением перед вселенскими планами «проходимца» Меллона. А ведь в ближайшем будущем, пожалуй, ему придется принимать нелегкое решение. Чью же сторону он примет? Ох, как интересно было бы пообщаться по поводу этой войны с самим Борондиром! Ну, на худой конец, с тем же Брантом…»
- Старик Горбань сказывал, что этот волшебник, вроде бы, передвигается по небу на спине огромной, омерзительной твари, - вдруг промолвила Снежинка. – И что за ним повсюду черными тенями следует его дружина, при появлении которой кровь стынет в жилах…
- Неудивительно! – воскликнул Эомунд. – Когда в серой толпе  появляется личность, хоть чем-то отличающаяся от прочих, о ней сразу принимаются слагать всякие небылицы!
- Не будем философствовать! – громогласно произнес Чача. – На чем мы остановились? Ах, да! Так, чем там прогневил княгиню и ее ближайших советников Борондир? А, Эомунд?
- Отбой! – вдруг пронеслось над погрузившейся в сумерки долиной. – Отбой! Тушить костры!
- Извините, - промолвил молодой воин, подымаясь, и бросив сокрушенный взгляд в сторону девушки. – Мне следует вернуться к расположению военачальника. Таков приказ…
- Очень своевременно… - произнесла та, так и не подняв головы. – Нам, действительно, пора отдыхать… Этот разговор так затянулся…
- А куда запропастились Бим и Рут? – запоздало поинтересовался Мерик.
- Мальчишки готовятся стать солдатами, - ответил Эомунд. – А значит, им следует привыкать к нелегкой, походной жизни и учиться нести вахту…
- Интересно, - промолвил Чача, провожая молодого воина задумчивым взглядом, - как наш бравый Эомунд объяснит присутствие в южном воинстве банды орков?

Разлегшись в высокой траве на берегу журчащей реки, хоббиты вновь подоставали трубки и, прикрывая руками огоньки, принялись их раскуривать.
- Ах, как хорошо! – воскликнул Мерик. – Как спокойно! Как нам повезло, что большую часть нашего пути мы проследуем под охраной этих суровых, надежных воинов!
- Н-да, повезло… - согласился Томми безо всякого энтузиазма.
- Единственное, что меня расстраивает, - сообщил приятель, - так это то, что завтра мы, похоже, покинем эти, такие милые сердцу края! Я бы еще бродил да бродил по этим привольным степям, ночевал в мягкой траве, любовался дивными перелесками… Как ты думаешь, рыбка в этой речушке водится? – Томми пожал плечами и промолчал. - Ах, до чего же здесь красиво! А какое небо! Дружище, ты только глянь на это небо!
Томми, невольно, задрал голову и уставился в небосвод. «Действительно, - подумал он, - какие огромные звезды! И знакомые с детства созвездия пылают над головой… Вот только смещены они немного в сторону. Ну, это понятно! Уж больно далеко забрели мы с приятелем на юг… И небо уж пламенеет на востоке: еще немного, и взойдет луна…»
Он закрыл глаза и прислушался. Сквозь непрекращающийся треск цикад до его слуха донеслись нетерпеливое пофыркивание стреноженных лошадей, негромкие окрики стражей, отголоски осторожных разговоров у погасших костров, тревожный звон стали о сталь… Всё мирно, спокойно… Но почему же так тревожно на душе?
- Ну, что ты молчишь?
- Не знаю, - промолвил Томми через силу. – Не по себе что-то…
- О чем ты, приятель?
- Может быть, зря мы за этой дружиной увязались? Они ведь нас силком не волокли… Брели бы себе преспокойно с гномом…
- Не понял! – Мерик резко приподнялся на одном локте. Лицо его в свете звезд, почему-то, привиделось хоббиту какой-то светлой, смазанной маской. – Что ты там удумал? А ну, колись! Давай-давай!
- Не знаю, - повторил Томми. – Тревожно как-то… Вот наблюдаю я за этими суровыми ратниками и чувствую, что все они чего-то боятся. Именно – боятся! Какое-то постоянное напряжение присутствует во всех их действиях, словно их на плаху ведут… Или битвы ожидают впереди… Ох, не знаю я, как это объяснить, но нутром чувствую – что-то тут не то!
- Ну-ну, я слушаю…
- И этот разговор последний… Ну, в смысле, исповедь Эомунда… Смутил он меня. Я почему-то думал, что гондорцы должны не любить этого мага, Меллона! А вот и нет! Эомунд даже не скрывает, что восхищается им!
- Ну, брат! - откликнулся Мерик. – Это еще ничего не значит! Это он перед Снежинкой выпендривается. Девку нашу отбить хочет. Хвост распушил, понимаешь ли! А при своих, наверняка, скрытничает!
- Нет, дружок, - возразил молодой человек, даже не обратив внимания на пошлость своего приятеля. – Кабы он скрытничал, при чужаках и словом бы не обмолвился… Нет, его чаяния, уж поверь мне, многие разделяют в этом войске. Он не один так думает, и потому открыто высказывает свои взгляды. А командир его, Борондир, вроде, совсем наоборот думает. Оттого-то и попал в опалу… Ох, не знаю! Не нравится мне это, оч-чень не нравится! Вот, думаю, как только гном отколется – а он отколется, что ему с нами делать-то! – и нам лучше линять, пока не поздно…
- Поздно уж, - серьезно промолвил приятель. – Всё равно в Минас-Тирите повстречаемся! Если только не повернет наша дорожка в другую сторону. Я вот что скажу! Твоему чутью я доверяю, хотя Фридерик куда чувствительнее на такие моменты… Эх, жаль, что нашего друга с нами нет! Но всё равно… Давай-ка мы с нашими наездниками пообщаемся! Я с этим Димом поговорю…
- С кем?
- С Димеркусом, что мою спину от вражеских стрел прикрывает!
- А-а…
- А ты со своим поговори. Как его там?
- Брантом его зовут… Чёрт, может быть, ты и прав…
- Вот и хорошо, - покивал Мерик. – Вот и ладненько… А потом еще раз всё это обсудим и решим, как дальше быть... Ну, договорились?

Не успели приятели поутру поплескаться в чистой, душистой воде Светлимки и перекусить, как последовал клич:
- По коням! В поход!
Вновь затрубили рога, и стяги заплескали по ветру.
Дружина Борондира без труда перешла вброд речку и вскоре достигла ближайших возвышенностей Привражья. Здесь размеренный, походный ритм войска поневоле сбился…
Обрывистые склоны холмов были усеяны мелкими, остроконечными скалами. Там и здесь неровную местность прорезали овраги и неглубокие ущелья, на дне которых громоздились завидных размеров валуны. Большинство оврагов были «сухими», но кое-где по их дну струились жалкие ручейки. Всё чаще стали попадаться осыпи. Конечно же, для пешего странника это были не ахти какие преграды, но всадники замедлили бег, внимательно глядя под копыта своих четвероногих друзей. Впрочем, от казавшегося бесконечным блуждания по осыпающимся склонам тоже была определенная польза: пыль не так липла к пропитавшемуся потом телу. Да и дышать стало легче!
Возможно, поэтому Томми, вспомнив давешний разговор с приятелем, решился «поприставать» к своему невольному спутнику Бранту. И решил при этом (по примеру своего друга Фридерика) начать издалека…
- Скажи, Брант, куда мы направляемся? – спросил он через плечо.
- На юг… - рассеянно ответил тот, наблюдая за тем, чтобы конь аккуратно ступал по самому краю очередной осыпи след в след за ближайшими лошадьми.
- Я понимаю, что на юг, - отозвался хоббит. – Но куда именно?
- Экий ты допытливый, - усмехнулся воин. – Думаю, Борондир ведет дружину к Энтаве, а там уж примет окончательное решение, каким путем следовать к Минас-Тириту.
«Хм… Гном тоже намеревался вначале достичь Энтавы, - припомнил Томми, - но предполагал следовать вдоль Фангорна, а не ломиться напрямик. Как хорошо, всё же, что мы путешествуем по этим местам на лошадях, а не на своих двоих!»
- Но разве в этих краях нет дорог? – на всякий случай спросил он.
- Есть, конечно же…
- Зачем же мы тогда блуждаем среди этих ущелий? – удивился молодой человек.
- На то, знать, есть причины, - промолвил Брант. – Надеюсь, больше вопросов нет? - Возможно, он посчитал, что тема разговора исчерпана, но он не знал хоббитов!
- Почему же нет? Есть! – тут же откликнулся Томми. – Вы избегаете дорог, потому что боитесь попасть в западню?
- Что? – удивленно спросил воин. Молодому человеку пришлось повторить свой вопрос.
- Ерунда! Кого нам опасаться в землях Гондора? – воскликнул Брант, но хоббит как-то не ощутил в его голосе уверенности. «Похоже, - подумал молодой человек, - я не так далек от истины в своих подозрениях! Ну, что ж, продолжим…»
- Ты хорошо знаешь Эомунда? – напрямик спросил он.
- Эомунда, сына Эотана? – вновь удивился Брант. - Не смеши меня! Он – наш командир!
- Я не об этом, - промолвил хоббит. – Что за человек Эомунд?
- Что-то ты юлишь, братец, - усмехнулся конник. – Так дело не пойдет! Что ты ходишь всё вокруг да около? Задавай нормальные вопросы, если хочешь получить ответ. Мы, воины, люди простые… И не крути головой - ты мне мешаешь!
- Хорошо, - кивнул Томми. – Тут вот в чем дело… Я ведь в этих местах чужой; здешних порядков, и что тут творится, не знаю. Но в тех краях, откуда я родом, почему-то все уверены, что чародея Меллона в Гондоре должны не очень-то любить…
- Его и не любят… - проворчал Брант. – За что его любить-то?
- А давеча, когда мы сидели у костра, - сообщил Томми, - начальник ваш Эомунд сказал, что восхищается этим магом! Это меня как-то смутило…
- Восхищается? – в очередной раз удивленно переспросил молодой воин.
- Ох, извините! – спохватился хоббит. – Он сказал, что восхищается не самим магом, а его военными планами! – Ах, будь на месте приятеля Фридерик, уж он бы точно покраснел до самых кончиков ушей!
- Неудивительно! – хохотнул Брант. – Ведь Эомунд – истинный эорлинг!
- Эорлинг? – теперь удивился Томми. – В смысле, ристаниец?
- Ристаниец? Хм… Надо же… А я-то думал, что только в Гондоре так прозывают наш народ! Оказывается, именование сие давно расползлось по всем землям Великого княжества… Впрочем, какое это имеет значение! Можешь называть нас как угодно, но запомни: мы были и остаемся эорлингами – сынами Эорла Юного! И еще мы зовем себя рохирримами, что означает «повелители коней».
- Как, ты риста… Ох, прощения прошу! Ты тоже эорлинг? – ошарашено спросил хоббит, не веря своим ушам. 
- И я, и еще два десятка всадников – вся дружина Эомунда, - последовал ответ.
- Вот те на… - покачал головой молодой человек. – А я-то был уверен, что ни одного мм… эорлинга в Средиземье не осталось… Что все они покинули эти края очень давно, когда была сожжена их столица – славный град Эдорас…
- Средиземье покинули лишь те, кто был тогда рядом с нашим последним конунгом Иодоретом, - промолвил Брант, и в голосе молодого воина прозвучала горечь. – Но к тому времени, когда это случилось, мы, эорлинги, уже расселились по всему Гондору… Не от хорошей жизни, кстати сказать… К примеру, мои далекие предки были родом из Вестфольда. В пламени тысячелетней войны сгинули наши мирные поселения, и тогда мы вынуждены были переселиться на южные склоны Белых гор, в края, которые известны как Ламедон. А многие жители некогда благословенных степей Рохана нашли приют в долинах Либеннина… Но уверяю тебя, мой мимолетный друг, мы не забыли своего древнего языка и по-прежнему живем кучно, держась друг дружки. И по-прежнему, связанные древней клятвой, преданно служим Гондору! Но разве в этих, гористых местах привольно живется нашим табунам? – воскликнул молодой воин. 
«Фух! – невольно перевел дух Томми. - Хвала Создателю! Теперь-то всё ясно, как майский день! Конечно же, бывшие жители долин Рохана, затаив в сердце своем вековую неприязнь к северянам, попросту не могут не приветствовать войну, которую развязал чародей Меллон против Руна и Хордии! Фух… А я-то всполошился! Похоже, после истории с Чачей я во всем буду видеть скрытый подвох… Ах, как жаль, что с нами нет нашего приятеля Фридерика!» И он уже собирался засыпать Бранта очередными вопросами, но тут дружина Борондира, вырвавшись из тисков мелких оврагов и ущелий, достигла сравнительно ровной низины. Кони, весело заржав, вновь пошли рысью, и пыль вновь поднялась столбом над поторапливающимися всадниками. И Томми пришлось, поневоле, закрыть не только рот, но и глаза… 

- Ну, наконец-то! – воскликнул Чача, издали заприметив высокую фигуру молодого воина, что неспешно направлялся к их неприметному костерку, который приятели умудрились таки развести на дне очередного оврага среди серых валунов. Рядом журчал жалкий ручеек, над головами путников уже заискрились первые звезды, и невидимые в сумерках стражи перекликались вдали… Надо заметить, что к тому времени приятели уже успели обменяться впечатлениями о своих беседах с воинами и несколько расслабились.
- Ну, наконец-то… - повторил гном. – А я уж и не мечтал, что ты, Эомунд, продолжишь свое повествование!
- Ага, попался, негодник! – весело откликнулся Мерик. – Теперь не отвяжешься! Даже не думай!
- А что, разве мы на чем-то прервались? – пожав плечами, промолвил Эомунд, бросив короткий взгляд на Снежинку. – Я что-то не припомню…
- А мы напомним! – сказал гном, подмигнув хоббитам. – Мы остановились на том, что командир ваш оказался в немилости у правителей Минас-Тирита!
- И вообще, что тебе еще известно про этого таинственного Меллона? – добавил Мерик.
- А мне хотелось бы услышать, кто такой Фархад, - произнес Томми. Лишь молодая женщина промолчала.
- Не многовато ли вопросов? – криво ухмыльнулся Эомунд. – Кажется, я и так слишком разоткровенничался прошлым вечером… - И он бросил недовольный взгляд в сторону приятелей. «Ясно, - догадался Томми, - молодые воины всё выложили своему командиру!»
- Ну-с, мы ждем! – напомнил Чача. – Чем же провинился наш славный Борондир перед правителями Гондора?
- Перед правителями Гондора Борондир ничем не провинился, - безо всякой охотцы ответил Эомунд. – Но он имел неосторожность заявить прямо в глаза чародею Меллону, что не доверяет ему, и не будет выполнять его наказов…
- Вот как?
- Впрочем, нашему командиру хватило смекалки, чтобы, собрав преданных ему людей, заблаговременно покинуть столицу. С тех пор вот уж скоро год, как мы скрываемся от мести этого волшебника. Ах, где только мы не побывали за это время! Хотя большую часть времени всё же провели в долинах Андуина и землях беорнингов…
- Вас не преследовали? – деловито поинтересовался гном.
- Поначалу нет… Возможно, Меллон посчитал, что мы слишком мелкая рыбешка… Но последнее время мы постоянно сталкивались с орками. В сражениях с этими тварями погибли десятки наших воинов, но и мы не остались в долгу! За каждого нашего погибшего товарища мы отплатили вдесятеро!
- Хм… - покачал головой Чача. – И после этого ты, по-прежнему, восхищаешься этим волшебником?
- Да, восхищаюсь… - упрямо промолвил Эомунд. – Но это ничего не меняет! Если завтра мой командир прикажет убить этого чародея, я сделаю это, не задумываясь! Если смогу, конечно же…
- Давайте, переменим тему, - вдруг предложила Снежинка, но, похоже, ее никто не услышал.
- Я вот что тебе скажу, молодой человек! – воскликнул гном. – Если за каких-то полгода этому магу, или кто он там такой, удалось всех прижать к ногтю и сколотить такую армию, это неспроста! Думаю, его должны бояться!
- Его и боятся, - кивнул Эомунд. – Многие, кто открыто проявлял свое неповиновение, пошли на плаху с молчаливого согласия княгини. И заметьте – среди них были весьма высокопоставленные особы!   
- Вы боитесь, что этот Меллон приготовил для вас ловушку, - в раздумье промолвил Томми. – Что депеша, которую получил Борондир, лишь хитроумный ход мстительного мага!
Молодой воин поднял голову и долго, нахмурившись, смотрел на хоббита. Потом еле заметно кивнул и отвернулся.
- Мы служим не Борондиру, - произнес он минуту спустя. – И не князьям или княгиням… И тем более не каким-то там чародеям! Мы служим Гондору. Ради него мы выполним свой воинский долг, чего бы нам это ни стоило…
- А кому служит Фархад? – спросил Томми.
- Фархад? – удивленно вскинул брови воин. Хоббиту даже показалось, что Эомунд обрадовался этому вопросу. – Фархад-то, как раз, служит Борондиру! И уже не первый год!
- Фархад – смуглинг… - проворчал Чача. – А этим дикарям доверять нельзя!
- Не говорите так, уважаемый! – возразил молодой человек. – Мне приходилось и ранее сталкиваться с этими людьми! Вот с харадримами, действительно, лучше дел не водить. Они и мать родную продадут! Но Фархад – выходец из Кханда. Они совсем другие, и прекрасные, мужественные воины! Если кхандец дал слово – на него можно положиться!
- Дикари есть дикари, - вновь проворчал гном. – Ни единому их слову верить нельзя…
- Отбой! – разнеслось над лагерем. – Тушить костры!
- Мне надо идти… - промолвил Эомунд, покосившись на девушку. Голос его прозвучал как-то виновато. – Можно тебя на минутку?
Снежинка подняла голову и кивнула.
- Томми, помоги мне, пожалуйста… - попросила она и, не дожидаясь ответа, возложила на его руки крошечный сверток. Хоббит невольно вздрогнул: никогда еще ему не доводилось держать на руках ребенка, тем более младенца. «Странное чувство, - подумал он. - Кажется, девчушка совсем ничего не весит. Даже одеяльце, в которое она укутана, кажется куда тяжелее этого крошечного тельца…» И молодой человек с интересом приподнял краешек простынки, который скрывал миниатюрное личико. Каково же было его удивление, когда на него глянули огромные глаза ребенка, в которых отражались яркие звезды. Взгляд девчушки казался таким осмысленным! Некоторое время она, казалось, пыталась сообразить, кто это на нее глядит. Но, видать, лицо хоббита ей не понравилось, и потому в следующее мгновение она скривилась и захныкала.
- Ну-ну, всё хорошо! Ля-ля-ля… У-гу-гу… - Томми принялся покачивать ребенка, припоминая, как это делала молодая женщина. Но девчурка только еще сильнее расхныкалась…
- Ничего-то вам, хоббитам, доверить нельзя… - проворчал Чача, покосившись на молодого человека.
- Ты ее неправильно качаешь! – заявил приятель. – Надо не вдоль качать, а поперек!
- Сам не хочешь попробовать? – огрызнулся Томми.
- Не-а…
- Тогда помолчи!
К счастью, откуда-то из темноты, что окутала стоянку, выпорхнула Снежинка, и уже через минуту утихомирила свою дочурку. Томми только вздохнул и виновато поглядел на девушку.
- Эомунд ничего нам не передавал? – осведомился Мерик, позевывая. – Даже спокойной ночи не пожелал?
- Он сказал, что больше не сможет приходить к нам вечерами, - серьезно ответила Снежинка. – С завтрашнего дня дозоры удваиваются…
- Давно пора… - проворчал гном, переворачиваясь на другой бок.

Несколько последующих дней дружина упорно продвигалась вперед, следуя, всё больше, оврагами да ущельями. Но вскоре местность стала выравниваться. И хотя холмы по-прежнему окружали всадников, распадки стали совсем неглубокими, и всё чаще конники следовали по вершинам гребней, откуда открывались захватывающие виды бескрайних равнин Ристании.
Поднявшись на очередной холм, Брант осадил коня.
- Гляди! - сказал он, обращаясь к хоббиту. – Отсюда уже видны дальние отроги Белых гор, хотя пути до них еще много дней… О, Белые горы! Мои родные края! Уж скоро год, как не лицезрел я ваших заснеженных вершин…
Томми прикрыл глаза рукой и внимательно пригляделся, следуя за взглядом молодого воина. Действительно, в слепящем свете дневного светила далеко на юге угадывалась едва различимая, пепельная дымка над самым горизонтом.
- Больше похоже на облака… - неуверенно сообщил он.
- Последние годы над Анориэном постоянно клубятся облака… - пробормотал Брант. – Проклятый вулкан никак не угомонится… Но облака уже не такие плотные, какими были раньше! В них даже случаются просветы, сквозь которые проглядывает голубое небо. Эх, если бы ветер переменился и отнес весь этот смрад куда-нибудь в пустыню!
- А кто это там? – спросил хоббит, указывая на две одинокие фигуры всадников на вершине холма ярдах в трехстах к югу. Один из всадников вскинул руку, словно призывая к себе кого-то…
- Думаю, это Борондир… - промолвил Брант, прищурив глаза. – Точно, так и есть! А рядом с ним Фархад… А вот и Эомунд к ним скачет…

Военачальник Борондир и его неизменный (на протяжении последних лет) начальник охраны и первый разведчик Фархад застыли на месте, так и не приблизившись к вершине очередного холма. Со стороны, где остановилась их дружина, могло показаться, что они уже достигли самого гребня скалистого хребта, который обрывался почти отвесным склоном к равнинам Рохана. Но это был лишь обычный обман зрения. На самом деле умудренный многими годами службы капитан остановился за несколько ярдов до вершины. Отсюда и так прекрасно просматривалась вся долина у подножья гранитного кряжа, а вот со стороны низин никто бы не усмотрел их одинокие фигуры…
- Что это? Как ты думаешь? – спросил Борондир своего разведчика, указывая на пыльное облако, что медленно перемещалось долиной.
- Всадники… - проворчал тот, прищурив глаза, отчего гримаса на лице кхандца напомнила волчий оскал. – До них не более лиги… Идут в строю, на запад. Не менее тысячи копий… Лучше нам с ними не связываться!
- Стяги… Что за стяги над головой их командира? Ты видишь? Твое зрение куда лучше моего, не хотелось бы мне ошибиться…
- Я в этих полотнищах не разбираюсь… - проворчал варвар, еще более щурясь. – Всё более черные знамена с белым пятном посредине… Против солнца плохо видно…
- Белое Древо Гондора, - пробормотал Борондир.
- Но есть и голубые со светлыми полосами…
- Белый челн-лебедь на голубом фоне… Стяги Дол Амрота! А значит, перед нами воины Поморья. Я так и думал! Это хорошо…
- Что ты затеял? – беспокойно поерзав в седле, спросил Фархад.
- Хочу перемолвиться парой слов с их командиром, - промолвил Борондир.
- Это опасно!
- Поморцы столько натерпелись от этого чародея, что не станут без причины нападать на своих, кто бы ими не был! Эомунд! – воскликнул он, завидев приближающегося конника. – Пусть дружина пока не показывается на виду и остается за холмами! Но привал не объявлять! И внимательно наблюдай за всем, что будет происходить в долине. Если что, в бой не ввязывайтесь, отходите к Андуину! Понял?
- Да! – молодой воин развернул коня и, не задав ни единого вопроса, поскакал назад.
- Теперь ты, Фархад…
- Я последую за тобой хоть в пекло, и плевать мне на твои приказы! – хмуро промолвил кхандец, и голос его прозвучал особенно гортанно. По своему личному опыту Борондир уже убедился, что в такие моменты спорить с варваром бесполезно.
- Хорошо… - кивнул гондорец. – Но держись в отдалении…
- Как бы не так! – возразил тот. – Если эти воины – друзья нам, то, увидев меня, они издали поймут, с кем имеют дело! А если враги - я пойму!
- Будь по-твоему, - согласился Борондир. Впрочем, не упрямство Фархада решило исход короткой дискуссии. Дружина поморцев лихо мчалась на запад. Еще немного, и догнать ее стало бы непосильной задачей…
- За мной!
Борондир пришпорил коня и, мигом взлетев на вершину гребня, стал спускаться вниз по осыпающемуся под копытами лошадей склону, подымая за собой облака пыли. Со стороны могло показаться, что воин выбрал не самый лучший путь. Но военачальник нарочно предпринял этот маневр, надеясь, что пыльное месиво привлечет внимание удаляющихся всадников. И далее, скача наперерез войску, он выбирал наиболее пыльные, сухие места…
Впрочем, он ошибся. До арьергарда конной дружины оставалось уж менее полумили, когда их приближение было замечено. Борондир сразу понял это по тому, как изменили направление конники, выстраиваясь полумесяцем, и по отдельным, нечленораздельным выкрикам, которые донеслись до его слуха с порывами ветра. Тогда он придержал рвущегося вперед коня и поехал медленнее.
До застывшего на месте войска конников оставалось не более ста ярдов, когда двое всадников остановились. В ярком свете дня хорошо было видно, как воины-поморцы подобрались, лучники натянули тетивы и заложили стрелы, как в начищенных шлемах играют лучи солнца, и голубые плащи развиваются за их спинами…
- Я – капитан гондорского войска! – крикнул Борондир что мочи. – Я хочу говорить с вашим военачальником!
Вначале показалось, что его слова не долетели до ушей напружившихся воинов, но вскоре по их рядам пробежала заметная издалека волна: конники передавали слова незнакомца друг другу. Прошла еще одна томительная минута, и ряды всадников расступились, и в образовавшейся щели показалась фигура широкоплечего, светловолосого всадника на гнедом коне. Он немного выехал вперед и громко крикнул:
- Я начальник! А ты кто такой?
- Еще не поздно повернуть назад, - заметил Фархад. – Они за нами не угонятся…
- В этом нет нужды, - отозвался Борондир. – Я знаю этого воина. – И уже во весь голос крикнул: - Торондор! Неужто, ты не узнал меня?
Светловолосый всадник, как показалось издалека, вздрогнул, и направил своего коня в сторону незнакомцев. Впрочем, он всё еще проявлял заметную простым взглядом осторожность: конь его двигался бочком, готовый в любой момент развернуться и скрыться за стеной копий. За начальником последовал с десяток всадников, всё более лучники. И лишь приблизившись к незнакомцу шагов на тридцать, воин удивленно воскликнул:
- Борондир? Ты ли это?
- Я что, похож на приведение? – осведомился тот.
Торондор вскинул руку в нетерпеливом жесте, и сопровождавшие его лучники остановились на месте. Даже опустили луки, но стрел с тетивы так и не сняли… 
- Проклятье! – вновь воскликнул светловолосый конник. – Я не верю глазам своим! Борондир! Как часто последнее время мы тебя вспоминали! Это Фархад? – спросил он, покосившись на варвара за спиной воина. – Я должен был сразу догадаться, кто гонится за нами…
Меж тем, кхандец развернул коня и невозмутимо направился в сторону холмов. Отъехав несколько десятков ярдов, он остановился и, повернув коня в сторону ощетинившейся копьями дружины поморца, застыл на месте, как изваяние.
- Поговорим… - сказал Борондир, спрыгнув с коня. Тарондир тоже спрыгнул на землю, отпуская своего скакуна. Мужчины молча присели на жесткую, сухую траву. «Привал!» - донеслось до их слуха со стороны конной дружины.
- Чем ты так удивлен? – поинтересовался Борондир.
- Кхе… Ходили разные слухи… - кашлянув, промолвил поморец. – Одни говорили, будто сгинул ты в северных дебрях, другие – что предался на сторону врагов…
- Ни то, ни другое, как видишь, - сообщил хмурый воин.
- Вижу…
- Тут вот какое дело… - произнес Борондир. – Недавно я получил депешу. Подписано Советником Константином. Он призывает меня вернуться в Минас-Тирит…
- Н-да… - усмехнулся светловолосый воин. – Нынче депеши следуют одна за одной. В небе так и снуют соколы! Их куда больше, чем вездесущего воронья…
- Что творится в Минас-Тирите? Где Меллон?
- Как, ты ничего не знаешь? – искренне удивился поморец.
- Откуда мне знать? Я уж скоро год, как скитаюсь по сплошным дебрям!
- Плохие вести приходят из Минас-Тирита, - покачав головой, промолвил Торондор. – Сам я, правда, там не был, не знаю… Трудно поверить тем слухам, что достигли моих ушей.
- Что за слухи?
- Говорят, в столице случился переворот! Княгиня и ее малолетний отпрыск убиты. С ними погибли многие домочадцы, слуги, доверенные люди… Меллон бежал и никто не знает, куда он подевался… Всеми делами нынче заправляет Советник Константин. Проклятье, не могу поверить, что это дело его рук!
- Правильно, что не веришь… - пробормотал нахмурившийся еще более Борондир. – Всем известно его отношение к княгине. Уж он бы на нее руки не поднял.
- Чародей?
- Зачем это Меллону? Княгиня и так была под его каблуком…
- Тогда кто же? Ума не приложу, кому такое надобно. За своих, поморцев, я готов головой поручиться!
- Не спеши свою голову закладывать, - молвил гондорец. – Расскажи-ка лучше, что творилось в столице после моего ухода. Может быть, что-нибудь да сообразим.
- Длинная получится повесть… - усмехнулся поморец.
- На длинные пересуды времени нет! Опиши в двух словах саму суть!
- Н-да, прав ты был на последнем совете, - произнес Тарондор, поглядывая искоса на гондорца, - когда предлагал не размениваться по мелочам, но сразу нанести удар по Арнору. Тогда бы мы мальчишку Арисандра – точно! – прищучили бы! Сейчас уж время упущено…
- Не предлагал я наносить удар по Арнору! – возразил Борондир. – Я предлагал вести переговоры, но переговоры меж равными по силе противниками! Вот, значит, как мои слова истолковали!
 - Ну, не знаю, не знаю… Я на том совете не присутствовал. Впрочем, чародей всё равно настоял на своем! Насколько я понимаю, он собирался вначале захватить земли северного союза, а после всей мощью ударить по Западу. А потому две трети собранного войска направилась на восток, и поначалу ему сопутствовала удача! Может быть, и неплохой был план… Вот только что-то пошло не так…
- Ясно что! Рунэмин до сих пор держится! По озеру в столицу Руна доставляют припасы, оружие… Пока мы сами не построим флот и не отрежем столицу от озерных путей, ее не взять! – глухо промолвил гондорец. – Жители Дола попрятались в горах, но не сдались! И правильно! Нечего было Эсгарот разорять! Что творится в Эстлинде, никто толком не знает. А вот беорнинги не дремлют! И нападки орков на северные пределы Арнора ничего не принесли… К тому же, подчиняется эта орда тварей только Меллону! Другой управы на них не сыщешь! Того и гляди, как бы самим от них драпать не пришлось!
- А ты говорил, что не в курсе дел! – усмехнулся Торондор. – Всё ты верно излагаешь…
- Это проблемы еще год назад можно было предвидеть… - рассеянно махнул рукой воин. - Войско лишь тогда остается силой, когда собрано в кулак! А вы разметали его по огромному пространству, словно масло по хлебу размазали!
- Моей вины в том нет, - насупившись, ответствовал поморец. – Я человек маленький. Что приказали, то и делаю…
- Ладно, отвлеклись мы… - примирительно произнес гондорец. – Что нынче-то делается?
- А что делается? Я ведь был в западном войске, что врата Рохана прикрывало… Ходили даже слухи, что не сегодня-завтра двинемся на Тарбад. Но постепенно, по приказам Меллона, стали людей перебрасывать на восток. Знать, совсем плохи там дела… Я вот, с дружиной своей, тоже спешил к Рунэмину, но возле Эмин-Мюила меня настигла депеша от маршала Исидира…
- Исидира? – удивился Борондир. – Что, он нынче - маршал?
- Назначен самим Меллоном командовать западным войском…
- Безумие! – воскликнул воин. – Да этому военачальнику хоть десяток ратников дай, хоть сто тысяч – всех положит на поле брани до единого! 
- Эх, знаем мы это! Да что поделаешь? Исидир, как ни крути, из князей…
- Продолжай…
- Маршал требует, чтобы все вверенные ему дружины срочно следовали к Вратам Рохана и Хельмовой Крепи! Ходят слухи, что под Тарбадом мальчишка Арисандр собрал приличное воинство, что вот-вот грянет битва… И куда этот Меллон запропастился в такой час? – в сердцах воскликнул Торондор.
- Неужто, без него совсем худо?
- Не то, чтобы худо, - признался поморец. – Власти нет, порядка нет! На призывы Константина мало кто откликнется, сам понимаешь… – промолвил он и виновато покосился на хмурого Борондира. – А Исидир - всё же князь! Кто знает, может статься, завтра он воссядет на Престоле в Минас-Тирите? Как же его приказа ослушаться? Только себе дороже обойдется…
- Да уж, приличная каша заварилась… - покачал головой Борондир. – В Минас-Тирите правит Советник Константин – нынче уж Наместник, если верны слухи! - но к нему никто прислушиваться не собирается. На западе всем заправляет князь Исидир, который уже видит себя на Троне Гондора, хотя даже в Поморье далеко не все будут приветствовать такого правителя... На Севере… А кто командует северным войском?
- Сам князь Арахат из Элендилов!
- Вот-вот… Ему бы тоже Трон Гондора пришелся впору… Умбар-то маловат! Разгуляться негде… И еще где-то на горизонте маячит тень Меллона…
- Я вот что подумал, - склонившись к самому уху Борондира, доверительно прошептал Торондор. – Может статься, чародей Меллон давно уж сообразил, что дело наше дрянь. Потому и устроил бучу в столице, а теперь рванул куда подальше… Может быть, именно сейчас, пока мы с тобой тут мирно беседуем, он собирает свое собственное войско! Хотя бы и из этих самих тварей… Ведь никто не знает, сколько орков по землям нашим шастает!
- Мы же с орками, вроде, союзники… - заметил гондорец.
- Какие там союзники? – возмутился поморский воин. - Ты не думай, старина, орков никто у нас не любит. Терпеть их не можем! Да только страху они на противника нагоняют немеренно. Своими глазами видел! А ты – разве нет?
- Почему же? Мне не одну сотню этих тварей уложить пришлось, чтобы до здешних степей добраться… У меня к этим мерзавцам счет особый!
- Хм… Вот оно как…
Мужчины замолчали, размышляя, похоже, каждый о своем.
- Я вот что думаю… - произнес, наконец, Борондир. – Глубоко наплевать магу этому или чародею, как вы его кличете, кто победит в этой войне! Ему бы побольше народу извести, а после самому прийти к власти на плечах своих проклятых тварей! Вот, что нас всех ждет! А потому, пора мне…
- Может быть, переменишь свои планы да отправишься со мной на запад? – с надеждой спросил Торондор. – Воин ты известный, тебя бы любой правитель в своем войске видеть не отказался… К тому же, есть у меня подозрение, что не один ты путешествуешь по степям Рохана…
- Не один, это верно… - кивнул гондорец. – Вот только дружина моя – капля в море. Погоды на поле боя она не сделает!
- Бывает, капля дождя в засушливое лето стоит дороже полноводной, весенней реки, - продолжал поморец.
- Я присягнул на верность Престолу у подножия башни Эктелиона в Минас-Тирите, - промолвил Борондир. – И не суть важно, кто нынче там правит: князь или наместник! Долг призывает меня вернуться в столицу!
- Ну, как знаешь! – махнул рукой Торондор, вставая. – Но помни, в Горнбурне тебе всегда будут рады!
- Запомню… - кивнул Борондир, свистом подзывая коня.

Причины странной, двухчасовой остановки (при оружии, под палящим солнцем и на конях) среди неглубокой лощины у самого края безбрежных степей Ристании так и осталась тайной для всей дружины Борондира. Кроме, разве что, Эомунда да Фархада. Позже приятели натужно набросились на эорлинга, требуя пояснений, но тот словно воды в рот набрал… Бывалые же воины рассудили по-своему: знать, впереди объявился враг, и следует уже сейчас готовиться к неминучей битве. А потому все ратники подобрались, посерьезнели… Пустые разговоры прекратились вовсе, и даже у вечернего костерка беседа не клеилась.
Все последующие дни дружина продолжала следовать на юг вдоль зеленых, бархатных лугов Энтавы. Двигались неторопливо - берегли собственные силы и особенно коней. И потому остановки случались часто, а дозоры уходили всё далее, разведывая, что творится впереди.
Пыль и жажда уже не так мучили хоббитов. Можно было бы и порадоваться мягкому солнышку, голубому небу, высоким травам… Но Томми с каждым днем всё более хмурился. И причиной тому была не застывшая в воздухе неопределенность – что там ждет впереди? – а темное, зловещее, растущее буквально на глазах облако над южным горизонтом, за которым скрывались ослепительно белые (если верить Эомунду) вершины гор. Хоббит по-прежнему подремывал в пути, прижавшись спиной к твердокаменной груди своего попутчика, лишь изредка оглядывая окрестности и подмечая наметанным взглядом следопыта там и здесь разбросанные вдоль реки, заросшие бурьяном руины поселков и селений. Знать, в былые времена вдоль Энтавы проживало немеренно народу! Но всё это было сожжено, разграблено, разрушено… И это тоже не подымало настроения хоббиту.
Впрочем, он невольно заприметил и легкий дымок, что подымался среди руин. Беженцы, догадался он, здесь тоже скрываются беженцы…
Несколько раз вдали показывались воинские отряды. И хотя никаких столкновений так и не случилось, но было и в этом что-то странное! Одни дружины торопились на запад, другие – более малочисленные – на восток. Были и такие, которые и вовсе направлялись, похоже, неведомо куда…
Вечером того же дня Томми поделился своими нерадостными наблюдениями с товарищами по несчастью.
- Ерунда! – воскликнул неунывающий Мерик. – Еще неделька, и мы будем разгуливать по белокаменным мостовым Минас-Тирита! О чем тут печалиться?
- Хрр… - проворчал Чача, покосившись на приятеля. – Действительно, странные вещи тут творятся… Похоже, никто толком не понимает, что происходит. А оттого только и мечутся из стороны в сторону… Пожалуй, не буду я спешить в Агларонд, а последую с вами в южную столицу. Надо бы поосмотреться как следует, прежде чем отправляться на поклон к родственничкам…
Хоббиты только радостно подпрыгнули – хоть одна отрадная новость за последнее время!

- Пора переправляться на противоположный берег Энтавы, - сказал Брант на следующее утро. – Далее тянуть некуда! Того и гляди, угодим в самые топи…
И действительно, словно услышав слова молодого воина, Борондир повернул отряд к ближайшему броду.
- И куда мы направимся дальше? – поинтересовался Томми. – К Минас-Тириту?
- Думаю, начальник поведет нас вдоль речки Меринг к Шепчущему лесу… - промолвил Брант. – Любит он там останавливаться, но почему – мне неведомо. А вот как только мы достигнем Большого Западного Тракта – несколько дней, и мы в столице!
- Шепчущий лес… - озадаченно повторил хоббит. – Что это за лес такой?
- Увидишь… - усмехнулся воин. – А пока лучше вон туда погляди!
- Что я там должен увидеть? – рассеянно спросил хоббит, прикрыв глаза от яркого солнца.
- Вершины! Заснеженные вершины Белых гор или Эред-Нимрайс, как прозвал их Старший народ! – воскликнул конник. – Неужто, не видишь?
- Вижу… - встрепенулся молодой человек. К его удивлению, непроницаемо черное облако над горными хребтами сблизи казалось и не таким уж и зловещим. Его прорезали косые лучи дневного светила, и могучие пики вставали вдали величественной стеной. И, внезапно заинтересовавшись, хоббит спросил:
– А что за клык-гора прямо перед нами?
- Это Халифириен или Священная гора, как называли ее мои предки, - ответил Брант. – Говорят, эльфы прозвали ее Амон Анвар – Холм Благословения… Конечно же, это не самая высочайшая вершина Белых гор, но прочие отсюда не видать! В древние времена на ее вершине располагался самый западный из семи гондорских маяков…
- Маяков… – удивленно повторил Томми.
- Так называли сторожевые башни на горных вершинах! Если повезет, и тучи рассеются, - продолжал молодой воин, - то отсюда удастся увидеть и Каленхад - еще один маяк… Впрочем, последний раз на них зажигались огни уж очень давно, еще когда правители Минас-Тирита призывали на помощь войско Теодена! С тех пор маяки молчат, и нет более служителей, что несли бы несменную вахту у их подножий… А вот тот темный склон, что простирается за маяком – ущелье Фириен-Дейл! На дне его берет свое начало река Меринг, вдоль которой мы и путешествуем…
- А черное пятно у самого основания горы? – спросил восхищенный хоббит.
- Это и есть Шепчущий лес, к которому мы направляемся, - сообщил молодой воин. – Или Лес Фириен, как его называли некогда…
- Чёрт возьми! – удивленно воскликнул Томми. – Откуда тебе всё это известно? 
- По западному берегу реки Меринг некогда проходила граница Рохана, - пояснил Брант. – И хотя мы, эорлинги, давно покинули эти края, но истории своего народа не позабыли. Как и не позабыли мест, где некогда жили наши доблестные предки… А вон там, на противоположном берегу реки, начинаются земли Анориэна! А за неприступными горными высями покоятся благодатные долины Ламедона и Лебеннина! Их охраняют грозные крепости, возведенные еще в незапамятные времена – Эрех и Калембел, а на берегах полноводных рек процветают огромные торговые города – Этринг и Лимир… Ах, как же давно я не бывал в родных сердцу краях!
«И как скоро я сам вернусь в родные сердцу края?» – вдруг подумалось хоббиту, и он вновь погрустнел.

Почему древний лес Фириен прозвали Шепчущим, Томми стало ясно сразу же, как только сумерки сгустились в кронах раскидистых древ. Вековечные чащобы тут же окутала вязкая, непроницаемая тишина. Разом поумолкли все пичужки, не слыхать было завывания ночных хищников (если таковые, вообще, водились в этих краях). Даже кони, казалось, перестали похрапывать в наступившей темноте. Лишь над головами слегка шелестела тяжелая листва под порывами легкого ветерка…
Меж деревьев – там и здесь – мелькать огни костров, но до слуха хоббита не доносились ни отрывки разговоров, ни смех или отдельные возгласы часовых. Даже приятель, невольно, перешел на шепот, настороженно озираясь по сторонам… Да уж, присутствовало в этих местах нечто необъяснимое! Такое, что заставляло людей умолкнуть, благоговейно прислушиваясь к всеобъемлющей тиши, окутавшей всю округу…
«Амон Анвар… Холм Благоговения, - припомнил хоббит слова эорлинга. - Так и чувствуется, что какая-то древняя тайна окружает эти чащобы… Или могучее заклятье».

…Было уж далеко за полночь, когда Томми понял, что никак не сможет заснуть в этой тягучей тишине. А ведь завтра-то рано вставать! «Надо бы что-то сделать, чтобы захотелось спать, - подумал молодой человек. - Поесть, что ли?» Он приподнялся и покрутил головой во все стороны. Затухающие уголья костерка всё еще мерцали в ночи, озаряя слабым светом место их лесной стоянки. «Так и есть – приятель-негодник спит, обняв руками мешок с припасами! Не будить же его  – неприятностей не оберешься…»
Томми достал из кармана куртенки трубку и, неторопливо раскурив ее, по-воровски огляделся еще раз: вроде бы, все дрыхнут. Несколько раз затянулся…   
Амон Анвар… Холм Благоговения… Древняя тайна…
Почему-то хоббиту вдруг показалось, что выяснить именно сейчас и как можно скорее, что скрывает эта непролазная чаща, необычайно важно! «Вот разберусь, что к чему, - подумал он, - и усну преспокойно. А то, глядишь, всю ночь так и проворочаюсь с боку на бок…» Поэтому он осторожно поднялся, переступил через посапывающих друзей и направился в сторону широкой просеки, что прорезала лес с востока на запад. «Кажется, вчера Брант говорил, что некогда по лесу проходил древний Тракт, но потом он переместился к северу, а просека так и осталась…»
Достигнув просеки, Томми остановился и, невольно, почесал затылок. Куда направиться дальше? Над головой молодого человека сверкали дивные звезды, лишь слегка озаряя давно заросшую дорогу (луна еще не взошла), но и этого неясного света хватало хоббиту, чтобы ясно разглядеть всё вокруг. «Идти на запад бессмысленно, - подумал он, - ведь мы оттуда и пришли. И ничего интересного по пути я не приметил… Разве что наполовину разрушенный мост через речку со странным названием Меринг… Значит, следует отправляться в противоположную сторону!»
Амон Анвар… Холм Благоговения…
Меж деревьями, в глубине леса, по-прежнему виднелись всполохи костров, и это добавило молодому человеку толику уверенности. Если рядом люди, то можно не опасаться ночных хищников! И хоббит осторожно направился вдоль просеки на восток.
Впрочем, не успел он преодолеть и полумили, как чащоба стала смыкаться над его головой, закрывая звездное небо. Томми уж принялся было раздумывать, не следует ли повернуть назад, пока не поздно, но в этот момент взгляд его упал на странный предмет в чаще, у края просеки. Вначале молодой человек принял его за высокий камень, но лишь подойдя поближе, понял, что перед ним рукотворный, гранитный обелиск. Более всего квадратный снизу обелиск походил на основание тяжелой колонны (нечто подобное хоббиту уже доводилось видеть ранее), и округлые членения явно виднелись на нем. Но почему-то колонна была косо обрублена почти у самого основания…
Амон Анвар… Древняя тайна…
Томми покрутил головой во все стороны, надеясь найти свалившуюся наземь колонну, но так ничего похожего и не обнаружил. Зато он заприметил еще одну, давно не чищенную, заросшую колючим кустарником просеку, что уходила в сторону он странного, тесаного монолита. Это должно было что-то означать! И хоббит, проверив, легко ли вынимается меч из ножен, стараясь ступать как можно тише, направился вглубь подозрительной чащи… Но не прошел и трехсот ярдов, как уткнулся в очень похожий камень. Здесь едва заметная просека резко поворачивала на юг и начинала подыматься вверх по лесистому склону.
- Это не может быть случайностью, - произнес молодой человек вслух, и звук собственного голоса несколько его приободрил. – Может быть, эта тропа ведет к древнему маяку? Вот будет славно поутру рассказать об этом приключении Мерику! Хм, если я успею вернуться к утру…
И он заторопился вперед, даже не очень-то скрываясь, лишь напряженно прислушиваясь. Но ничего, кроме своих же неосторожных шагов, не долетало до его слуха.
Амон Анвар…
Тем временем просека и вовсе сузилась и теперь более напоминала заброшенную лесную тропу, которая петляла по чащобе так и этак, уводя хоббита всё выше в горы. Но тот не опасался заблудиться: каждый поворот странной дороги отмечали знакомые ему камни-столбы, да и луна уже показалась из-за деревьев. И хотя склон становился всё круче, и всё больше крупных валунов преграждали путь одинокому страннику, идти было на удивление легко. Возможно, тому сопутствовал чистейший горный воздух, а возможно сил молодому человеку добавляло излишнее возбуждение, что обычно сопровождает осознание близкого открытия чего-либо важного.
Так или иначе, но прошло не менее часа, пока затерянная у горных отрогов тропа не привела молодого человека на округлую площадку у самого края лесного массива. Площадку окружали высокие березы. Далее вверх по голому склону следовала рукотворная лестница шириной, этак, футов шесть-семь, выбитая в гранитных скалах…
Амон Анвар… Древняя тайна… Холм Благоговения…
- Ну вот, - произнес хоббит, переведя дыхание. – Сюда-то я добрался, а что дальше? Карабкаться к вершине по этим крутым сходням, которым конца-края не видно, рискуя каждую минуту скатиться вниз и расшибить себе голову? А потом, глядишь, достигнуть какой-нибудь пустынной площадки, на которой и был когда-то древний маяк? И на которой-то ничего путного не осталось, кроме груды замшелых камней…
Томми присел на валун у самого подножья лестницы, раскурил трубку и задумался. Как мы уже упоминали, хоббиты не любят высоты и с подозрением относятся ко всему, что расположено выше самых низких ветвей деревьев. А эта лестница выглядела уж куда как подозрительной по всем хоббитским меркам! С другой стороны, врядли к какой-то сторожевой башне стали бы прокладывать такую странную тропу, да еще и тратить неимоверные усилия, чтобы пробить в крутом горном склоне столь широченную лестницу… Нет, лестница эта была проложена с какой-то определенной целью! Но какой?
 Хоббит глубоко вздохнул, выбил трубку о ближайший камень и уже поднял ногу, чтобы ступить на ближайшие ступени, когда сзади раздался негромкий оклик:
- Не делай этого!
От неожиданности у Томми даже ноги подкосились! Он втянул голову в плечи, судорожными движениями нащупывая под плащом рукоять меча, и затравленно огляделся по сторонам: куда бы юркнуть?
- Не бойся, я не причиню тебе вреда, - произнес низкий, мужской голос, показавшийся хоббиту почему-то очень знакомым. И молодой человек, взяв себя в руки, осторожно оглянулся. От темной полосы леса неслышно отделилась тень, и в следующее мгновение луна осветила высокую фигуру человека.
- Борондир? – неуверенно промолвил хоббит.
- Он самый, - усмехнулся воин, неспешной походкой приближаясь к молодому человеку.
- Что это вы за мной следите? – спросил уже пришедший в себя Томми. – Что это вы тут делаете?
- Этот вопрос следовало бы задать тебе! Что ты тут делаешь? – парировал воин. – Да уж ладно… Отвечу, коль ты первым спросил. Я за тобой не шпионил, но, услышав шаги в ночной тиши, решил притаиться и поглядеть, кого это занесло в эти, мало кому известные места. Теперь и ты можешь ответить на мой вопрос!
- Мне не спалось, - проворчал насупившийся хоббит, - и я решил немного прогуляться. А на тропу эту наткнулся случайно… Я подумал, что она ведет к древнему маяку, и решил проверить свои догадки…
- А откуда тебе известно про Халифириен? Эомунд рассказал?
- Нет. Брант… - признался Томми. – А что, это тайна?
Борондир отрицательно покачал головой.
- Эта тропа, действительно, ведет на вершину Священной горы, - промолвил он минуту спустя. – И долгие годы этой дорогой пользовались хранители маяка, чтобы добраться до подножья сторожевой башни. Но тропа эта, как и сама лестница, были проложены к вершине за многие годы до того, как здесь появился маяк…
- Так это очень древняя дорога! Ух-ты! – воскликнул молодой человек. – Но почему, почему мне не следует ступать на эти ступени?
- Лишь Короли и их сыновья могут подняться на самую вершину, - промолвил Борондир. – А также Наместники в отсутствие Короля. Более – никто! Таков завет самого Исильдура, и валары хранят эту святыню от взгляда неосторожного странника.
- Святыню? – изумленно переспросил Томми. – На вершине находится святыня? Вот те на… Завет Исильдура… Сами валары хранят… Да уж, с валарами-то шутки плохи, как я понимаю!
- Ты всё верно понимаешь…
- Что же за святыня такая расположена на вершине Халифириен? – зачарованно спросил хоббит.
- Тебе этого знать не следует, - покачав головой, промолвил воин. – Запомни лишь следующее: простой смертный не может подняться на эту святую гору без высшего соизволения. И не следует никому рассказывать об этом месте! Даже ближайшим друзьям. Запомни это! 
- Хорошо… - согласился Томми, а сам подумал: как же не рассказать об этом Мерику? А Фридерику? Вот они-то удивятся! Вслух же спросил:
- Но вы-то, господин начальник, что здесь делаете?
Признаться, молодой человек не особенно рассчитывал получить ответ на свой вопрос (скорее, задавать всякие там каверзные вопросики было в крови каждого хоббита), а потому был несказанно удивлен, когда, помолчав некоторое время, Борондир серьезно ответил:
- Каждый раз, когда судьба приводит меня в здешние края, я нахожу время, чтобы подняться к подножью этой лестницы. Здесь, в этом священном месте, я чувствую, как очищается от злых помыслов моя душа, ум становится ясным, и легче бьется сердце… Как мужество вновь возвращается ко мне, как твердеет воля и отступает отчаяние… Теперь же нам пора! Идем отсюда, - произнес он, положив руку на плечо хоббиту. – Мы и так уж подзадержались…