Izabella фрагмент-200

Самюэль некоторое время смотрел на Ирину поняв что попал и на деле не во время и если сейчас придёт Изабель, то... . Вероника подобрала ноги к себе в кресле и стала втирать мастику в нижние икры ног. Она была по духу и виду весьма сексуальна. Особенно торчащие на уровне лица голые коленки. И Сэм передёрнувшись изнутри, постарался отогнать от себя сексуальное наваждение. Ирина ещё раз обернувшись за окно, подняла левую ногу на подоконник уперевшись пяткой в его край и обняв ногу руками, положила на коленку свой подбородок. На стане открылось интимное место с неловко прикрытой тонкой кружевной полоской трусиков, постыдно выступающей краями промежности.
- «Похоже с Изабель порядок, она затевает какой-то роман со скромным франтом. Но франт караулил там не нас, а кого-то из обитательниц этого замка интимных призраков. И видно был весьма сексуально настроен. И сейчас боится мук ревности его избранницы, если она застукает его вместе с Изабель. И последнюю это немного заводит. Я же говорила – ей кровать хорошую с парнем надо, а вы всё нюансы воздушные разводите. Но и слава богу, что вы родом не из России. Правильные вы все какие-то», - в пространство сказала Ирина и истончила свой носик. Сэм поглядел на неё иными глазами – самка ящера. Такая сама кого угодно в кровати съест. И подумал, - «Ох, лучше бы меня съели, чем узнать то, что произойдёт когда придёт сюда Изабель!». Но бесстыдно выступающие края промежности Ирины магнитом притягивали его взор и особенно бесстыже из-за этой нелепой и прелестной кружевной полоски трусиков. Сэм вздохнул про себя, - «Ох создал же бог искушение и жажду греха, мужам в наказание! Но что ни говори, Ирина, даже по дикому прекрасна и с налётом царственности. Да уж, такую только баловать и остаётся! И очень даже хочется. Нет, есть в стерве и что-то святое и это выражено в Симоне, которая могла вот так нагло взять и затащить его в постель, потому что ей этого надо было. И она была царица. И он как миленький исполнял её указы. И потом чувствовал себя прекрасно и решительно как муж...», раздумья Сэма, прервала Изабель, вошедшая в комнату и втащившая за руку молодого франта. Это было как чудо ибо так не похоже на Изабель!? Ибо за руку таскали только саму Изабель, и потому теперь в ней что-то открылось и от Симоны. Франт тут же занял место рядом с Сэмом, скромно всем представившись как Адам Сапранж. Ибо в этой стае львиц, надо было держаться мужского плеча и лагеря. Изабель молча подошла к Ирине и пальцами разгладила кожу её утончённого лица, лежащего на коленке ноги. Ирина только напустила туману в очи и более никак не отреагировала. Затем Изабель прошлась и потрепала ладошкой Веронику по голым коленкам и та поглядев мельком на Изабель, продолжила медленно втирать ладошкой мастику в ноги. Самки витали в прострации, не хватало парней и Сэм теперь это отчётливо понял, забыв притом, что и сам вроде бы парень. Но обстановка взрывами и порохом не пахла. Изабель скрестив руки на груди рассмотрела пару парней сидящих рядом и проявляющих мужскую солидарность, стоя перед ними и потом немного ещё пройдясь и озирая комнату вокруг села в свободное кресло через стол против Ирины на подоконнике. На столе изображая нелепый центр вселенной, стояла одинокая початая бутылка шампанского. И кто в такой обстановке станет пить шампанское? Наверное только необъяснимые марсианки – русские?
- «Что  отмечаем? Или кого-то съели в джунглях и это поминки?», - не спросила, а просто так прокомментировала шампанское на столе, Изабель.
- «Да ну. В джунглях постоянно кого-то едят, тут никакого шампанского не хватит. Просто я сделала то, что обещалась честью девы и пусть это теперь объявят грехом. Здесь разница между празднованием и поминками невелика. Ибо сезон пляжного сафари в Африке, нелепо закрыла толпа матёрых десантников, вооружённых до зубов. Одна нелепость за другой. Вся наша жизнь одна сплошная нелепость. Вот мы и пьём поднимая тосты за нелепость. Так же как и нелепость самой девичьей сущности. Остаётся одна матёрая самка, чтобы вскормить детёныша от какого дурного самца. Натура мироздания. Одним дураком больше, одним меньше, но самое дурное это в военном камуфляже. Не пора ли мне с подругой податься во солдатики? Муштра была бы сейчас как нельзя кстати», - так же пространно выдала Ирина девичью глупость. Изабель очарованно поглядела на Ирину и мечтательно молвила, -
- «А знаешь я всё равно тебе завидую. Так хотелось бы, что б на меня порычал какой дикий лев, и с тем прочувствовать свою девичью сущность до мышиного писка дрожи ужаса. И потом воспарить в небо воздушным шариком, отдавшись на волю ветра. И потом уже станет не страшно, если шарик лопнет, выпустив наружу свой дух. В этом есть что-то от пещерных основ мироздания. Как бабочка на гриве льва».
Вероника, кончив макияж критически оглядывала свои ножки, разводя их под разными углами и чаще открывая то, что почти не скрывала между ножек, шёлковая кружевная полоска трусиков, а словно интригующе подчёркивала, -
- «Всё у вас дворянок не как у людей. Льва за хвост дёргать надо, а потом удирать что есть мочи. И вот тогда на последнем издыхании, он тебя и накроет. Право не уверена что станет есть такую радость? А скорее фыркнет носом. Но это будет экстаз. Высшее столкновение противоречий. Пусть лучше надерёт тебе лапой задницу. Хм... самка, только и остаётся рычать. Именно грех породил все высшие нравы. Только льву тут ловить нечего. Не станет же он ловить бабочек!?», выдала свою ещё более пущую глупость Вероника.
- «А девчонке только и дано мечтать в кровати. Но когда рыча, от тебя пятится лев, вожак прайда, тут и поневоле задумаешься о том, зачем же всё же бог создал самок? И в итоге придёшь к неутешительному выводу, что бог просто был не в настроении, сотворяя Еву. А потом и сам не рад оттого что сотворил. Не любит нас девчонок боженька, но и вынужден защищать, как сокрытие своего же греха созидания. Ничего нового без греха не порождается», - подвела фиаско Ирина и Изабель расширила очи, немного очумело глядя на Ирину.
- «И что? От тебя пятился лев? Не верится даже!? Но не стоит даже из-за того делать такие неутешительные выводы. Оставь выводы лучше мальчишкам. Они разберутся сами, что с этим делать. Им желаннее капризные самки, чем ангелы небесные в юбочках. Лев просто не понял твоего каприза. Ладно если Бог не понял чего и сам сотворил, зато мальчишка найдёт простое и понятное объяснение», - решила как-то утешить Ирину, Изабель.
- «Да ладно, это я скорее всего не поняла льва. Да и поймёшь разве этих самцов? Это нам дано всю жизнь пытаться их понять и так в итоге и помереть дурочкой. Правильно говорят, такие красивые, а – дурочки дальше некуда! Но красоты умной и не бывает. Только проку от неё, что? Нет чтоб Бог нас девчонок умными бы сделал, а мальчишек красивыми! Тогда всё правильно было бы», - выдала Ирина и вся компания рассмеялась. Молодой франт уже похоже завёлся на пейзажи Ирины и Вероники, между ножек. Но на Лорена он всё равно не тянул. 
- «В Африке чулки носить бесполезно, ноги всё одно потеют и хорошо лишь, что купаться часто надо. Мне кажется девчонки из воды родились, такое блаженство! Но дикость – убойная штука! Я сначала её не разглядела, городок как городок, а потом она меня аж до нутра проняла. А по джунглям прошлась и вообще! И вот представляете выдёргивают меня эти итальянские придурки в камуфляже военного десанта из дикого африканского племени и забрасывают прямо сюда в столицу девичьей культуры! И вот стою я перед зеркалом в чём мать родила и белые кружевные чулочки натягиваю и не поверите, такое чувство, что тело у меня дикое-дикое, а чулки ну прямо такие цивильные, аж до ужаса! Это такая разница очуметь можно! Это равносильно что львице чулки одевать! И есть в этом что-то такое пещерное от первоистоков праматери питекантропов. И только теперь поняла что мне в Африке не хватало, кроме воды конечно, - это дикого здорового самца. Нет, дикость всё-таки непередаваемая штука! Там даже белые дикими кажутся. Это здорово. Виват пещерной эре, человечества!», - рассказывала Ирина, плавно прохаживаясь по комнате и порой вольготно разводя руками. Потом она рассказала как танцы в племени затеяла и деньги под ноги негритянке бросала и как потом сама в пляс пустилась под бой тамтама. И все слушали её развесив уши и у Адама в ширинке было всё потное, горячее, грубое и дикое, как в Африке. Вероника казалось не слушала смотря на край подола шёлковой рубашки, которую теребила пальчиками, меж немного вольготно расставленных, поджатых к себе ножек  и пейзаж там, скрытый полоской трусиков был очень уж вызывающим. Потом по ходу диалога, Ирина перевела тему на Сэма и Изабель вышла с ним в другую комнату. А девчонки извинившись перед Адамом ушли в другую комнату переодеться. Адам очнувшись, почуял что у него творится в ширинке, выскочил от постыдства к себе в тёмный коридор прохода и постоял переводя дух и тут, на него напало что-то мягкое, нежное и ласковое и страстно поцеловало его в губы... . Очнулся он лежащим в постели и смотрящий на свой стоящий столбом ствол между ног. Немного в стороне согнувшись перед зеркалом стояла Ирина в красивых белых кружевных чулочках и короткой шёлковой ночнушке, с бантом в волосах. Подол ночнушки в таком согнутом положении приподнялся и под ним меж сочных ягодиц, красовалась такая ароматная и пышная выпуклость, украшенная губками и лепестками. И это пунцовое чудо в контрасте белого подола ночнушки и белых кружевных чулков едва прикрывающих ляжки, вызывало безумный райский раж азарта.