Starting-112. часть-091

- «Адам! Не надо сюда вмешивать личное между нами! Ты не знаешь в каком состоянии у меня контакт с тренти и тебе этого знать не надо. Здесь есть определяющие факторы, не зависящие от тебя самого. Порой, на дело ставят человека вроде не подходящего по качествам для того, а того кто подходит – ставят на другое место, понимаешь? Это инопланетяне. Мы в самой начальной стадии контакта и потому – ничего личного. Любишь ты меня или что-то там чаешь тут роли не имеет. Только ты и тренти!», - спокойно выдала Аделаида и теперь Вергольц понял, что личное иногда стоит выносить на сторону, а не ставить во главу угла. Он не должен был вмешивать личные амбиции в отношении Монро и ради Аделаиды. Надо иногда ставить дело превыше всего. Он хочет стараться быть Аделаиде полезным и нужным, но и она сама такая по натуре, так чем, он от неё разнится? Или он просто как деловой партнёр? Да, но это тут на земле! А там в весях тренти? Он всё одно не ровня Аделаиде, хоть она и открыта перед ним и старается быть простой. Обероны сложный вопрос, очень сложный. Туманный серо-лазуревый шарик планеты Тренти – вот всё что он о них помнит в том вояже. Они там не воевали с торсибами ибо это была не война, а так прогулка с пушками. Их уровни военной техники и стратегии несовместимы. Они для нас не воины, так же как и мы для них. Но торсибы и дали первый настрой в представлениях на планету Тренти. И тут Вергольц вспомнил, что в тех дебатах с Монро, Аделаидой и ароматным чаем, он подумал, что он – третий! Тренти – тоже третьи. Вот в чём таится разгадка, - в психологии. И Аделаида тут чувствует глубже чем он, а значит она тоже переживает его чувства. Но с мужами порой церемониться нельзя и надо к ним подходить жёстче. И так и надо, ради самих же мужей. Нечего и ему тут нюни распускать во стыд перед самой же девой, им желанной.
- «Я теперь всё понял! Спасибо Аделаида за урок! И хоть тогда я вёл себя неосознанно, это меня не оправдывает. Надо думать порой категориями всей расы, а не своими прихотями. Если мы творим любовь, то надо делать для того и расу. Иначе потомки нас потом просто не поймут и наши чувства умрут вместе с нами. Не стоило обманывать самого себя, прежде чем лететь к тренти. Хоть порой обман такой желанный, хоть крести. Не стоит тут совмещать всё в одной каше – и любовь, и вопросы расы, и выживание»;

   Негодяя Киттена поймать не удалось! Такой же хитрый проходимец, как и Монро. Подраконит, подерёт подол тоги и в кусты, поди, поймай его! Все они мужи такие! И Алиса вздохнув, села пить утренний кофе. Нет, нужна война! Мужам нужна война! Это у них в крови. И не блажи, что ты его победила в постели. Мужи непобедимы в своей упрямой сущности, состоящей из амбиций и эгоизма. Эго – это Бог! Вот кого они стремятся подёргать за бороду! Вот это цель! Не то что там дева. А дева подождёт, ибо это у неё на роду написано – ждать. Но не для Алисы. Пришёл, надрал хвост деве и опять убежал на свои подвиги. Ещё не хватало бегать за ним!? Не догонишь всё равно. Ох! Ах! Довольно! Надо тоже подёргать бога за бороду! И тут Алиса поняла своё новое состояние – ей надо на люди. Надо чтоб кто-то был рядом. Кого-то крутить, кого-то толкать, кого-то таскать за собой на поводке. Жаль на Киттена поводок не оденешь. Необузданная натура. Неуловимый Монро. Алиса решительно встала и умчалась по оберонам, собирая едва не силком вокруг себя компании. Девы не противились и смотрели на неё и её такое состояние заинтриговано, но занимали уютные уголки, как зрители в театре. А Алиса толкалась среди мужей и их толкала, и смотрела на них странными глазами. И мужи пятили грудь колесом и казали амбиции и рисовались франтами и делали героические мины, вернее стоические от непостижимых потуг и маневров Алисы. Мужи не ломали головы и казали уверенность, мол, им тут всё ясно. Это – Алиса со своими необузданными прихотями. И тут Алиса поняла, что у неё за спиной, девы уже наверное порядочное время крутят мужей, но не афишируют это. И они уже что-то да знают о них и набрались хоть малого опыта и они считают, что пасут это стадо. Наивные создания. Впрочем, отчего мужам не потешить блажь дев, сделав вид, что они ручные коты. А вот что последует за этим? Алиса возбуждала в мужах что-то иное, противостоящее. Это их если не вгоняло в ступор, то толкало на какую-то войну, протест, восстание против дев. И в этом было что-то стоящее. Какой-то веский стимул для мужа и будоражило кровь. Алиса была чем-то похожа на голодную тигрицу, которая вырвалась из своей клетки и она ничего не стеснялась и не жеманничала, она была словно раздраконена и драконила, заражая этим младых мужей. Алиса пристально заглядывала каждому в глаза и поглаживала их шершавые щёки, трепала волосы и поправляла причёски, разглаживала плечи и брала за отвороты воротников. Она что-то требовала от них мужского, но видимо не получала и снова начинала кружить меж ними как фея сбивающая с панталыку. Ох уж эта – Алиса!? Она заразила этим и дев, взывая в них ревность и соперничество. Там не надо было и слов и политики и умных дебатов, достаточно одних эмоций, жестов, взглядов. Алиса не узнавала знакомых дев, которые уже в чём-то переменились, но не делала из этого войны. Пусть прячут свои тайны на мужей и самих себя. Алисе было всё равно как её оценивают и обсуждают за глаза и это было написано на её лице. Она не ставила выбор, - она или другие девы. Ибо она была неподражаема, сама в себе. Она подняла волну и слава богу, что не штормовую. И теперь девы говорили; - надо идти на мальчиков! И готовили платья и наводили макияж. Надо идти на мальчиков. Нет, не мужей, а – мальчиков. Мужи рычали про себя, но шли на суд девочек. Адам и Ева – история повторялась. Это стала как мания, как наркотик, но которым нельзя было злоупотреблять, иначе можно испортить мальчиков. Это была потребность просто находиться рядом и чувствовать их дух и отличие. И тут до Алисы стало доходить, что мальчики – это инопланетяне и мы живём в космическую эру. Вот что ей требовалось от мальчиков. Она иногда стала таскать Сингала в постель, но тот вёл себя как необъезженный взбрыкивающий жеребец, от её экспериментов. Словно он для неё был как кукла-политерия. И каждый раз зарекался, обходить её дом стороной, но через сутки чувствовал себя после истязаний Алисы, заново родившимся и стоило ей не то что позвать, а сделать намёк и он опять мчался к ней сломя голову, проклиная себя за слабость духа, против желаний девы. Она его завораживала, она его отталкивала и всё это одновременно. Это была лихорадка. Однако, от которой, он чувствовал, что крепчал и оттачивался натурой. Его «романы» с Алисой стали едва не эпопеей в кругах оберонов. Его же натура лидера и прогрессивиста, становилась его истязателем и препоном, вдвоём с Алисой. А он хотел себя чувствовать настоящим мужем. И только теперь он понял, что лидерство – это крайность, которая обратным концом палки бьёт его же самого. Алиса не поминала при нём Монро и это его утешало. Он сам порой превращался в мальчишку и гонялся по саду за Киттеном из какого-то азарта детства, словно по невысказанной прихоти Алисы. А потом, чувствовал себя неловко за это глупое мальчишество и понимал, что рядом с ней он не лидер, а она лидер его души. И когда Алиса поняла, что может управлять Сингалом, она стала терять к нему интерес. Им действительно не быть парой и дело в том, что они чем-то схожи натурами. Здесь слабым местом Сингала оказалась как раз его давняя привязанность к Алисе и желание быть с нею, ибо она оказалась ни тем, чем он её представлял себе и воображал с собою рядом. Это сыграло с ним злую шутку. Он мог командовать полком и двигать массы народа, но рядом с Алисой, его начинали раздирать какие-то внутренние противоречия. Ему нужно было лидерство над нею, а лидерство здесь как раз становилось его врагом. К Алисе нужен был совсем иной подход и он понял до чего у неё сложная натура. Её наскоком и нахрапом не возьмёшь. Не хватало противостояния. И ещё крепкой выдержки. Вергольц к примеру, из пояснений Аделаиды о тренти, пришёл к выводу что, расхождение по времени имеется не только между торсибами, тренти и землянами, а и между мужем и девой и вообще между оберонами и другими слоями населения. Этого Сингал не учитывал в расчётах на Алису, считая ещё таковой же по клану. И казалось небольшая разница по времени роли не играла, но оказалось впоследствии, что даже малое расхождение, начинало понемногу давать отклонение, которое словно росло по величине и приводило к несовместимости натур. Распад отношений между Алисой и Сингалом, собственно, никого в данное время не удивил, хоть и распад шёл плавно по ниспадающей экспоненте всё более редких встреч и интереса. У каждого в жизни бывают и активные периоды и пассивные, чередуясь друг с другом. И постоянные отношения надо было строить постоянно играя такими перепадами натуры. Сингал гнул одну линию не учитывая того и желая её довести до финала, так и оставшись без результата.