В честь княгини Романдской

   Рассказ написан для одного очень хорошего человека, и не несет абсолютно никакой литературной нагрузки.
Все персонажи являются плодом авторского воображения, и любое возможное совпадение с реальными лицами будет отрицаться автором даже под смертными пытками.


   Шел второй час праздничного застолья, собранного в честь именин княгини Романдской. Настроение за столом царило исключительно официальное. Гости вполголоса переговаривались и тихонько скрябали приборами по тарелкам, разделывая и поглощая угощения. За неловкий звон или слишком громкий скрежет тут же просили прощения за свою неаккуратность.
   Помимо соблюдения этикета, приглашенные гости, были еще и на удивление словоохотливы и многословны (чего раньше за ними никогда не наблюдалось).
Так, к примеру, барон Фон Пик-Анчуйский около десяти минут со стопкой в руке рассказывал о красоте и изяществе княгини, её сильном характере и мягкой улыбке, а потом еще около десяти минут изливался в пожеланиях крепкого здоровья, вечной красоты и гармонии с мирозданием. Виконт же Вальдемар Абангейский зачитал собственно-сочиненную оду, посвященную красоте княгини, состоящую из 256 сонетов. И ведь, сволочь, ни разу не прервался, чтоб горло смочить. Местечковый помещик Дионис Тимотькевич самолично исполнил, «Ave Maria» в аранжировке Верди, своим изящным, ласкающим слух басом. Когда же очередь дошла до графа Алекса Кулебякина, он с присущим ему пафосом затянул: «Ой на горе стоял каза-ак! Он Богу молил-ся!...»
   После этой бесчеловечной выходки стальные нервы княгини не выдержали. И только граф хотел приступить главной партии своего выступления – куплету, как зал огласил хрустальный звон ножа по бокалу. Граф осекся на слове «Ой-ся…», гости притихли и смотрели на стоявшую княгиню Романдскую с бокалом вина в руке. Княгиня наигранно-ласковым взглядом обвела гостей, приподняла бокал, поигрывая в нем вином и сказала:
- Мальчики, а давайте уже просто выпьем, а?