Врата Востока. Глава 6
Серый, предутренний свет еще не проник в бойницы древней твердыни, но Саари уже окончательно проснулся и двинулся вниз, к крепостному двору, где всю ночь завывал Мгар. Впрочем, чудовище повстречалось ему куда раньше – на открытой всем ветрам террасе у основания третьего уровня.
- Хозяин… - прорычала тварь. – Я так переживал… Я не могу подняться наверх, но знаю, что у нас были гости…
- Да, у нас побывали гости, - согласился маг. – Спасибо тебе, мой верный друг, что вовремя меня предупредил! – И он потрепал волколака по щетинистой шее. – Думаю, в ближайшее время никаких гостей ждать не следует…
Здесь Саари слукавил: кто-кто, а волшебник не мог не догадываться, что нежданных визитеров можно ждать в любую минуту. Но, скорее всего, они заявятся через пару дней, ночью…
- Теперь мы можем с тобой говорить, сколько захочется? - спросила тварь.
- Нет, не сейчас, - покачал головой маг. – Мне надо отправляться в путь… Но обещаю: скоро я вернусь, и мы вновь будем с тобой разговаривать, сколько захотим!
С этими словами Саари двинулся вниз, петляя по, казалось бы, бесконечным, крутым лесенкам. Волколак неотступно плелся следом, протискиваясь, порой, в необычайно узкие щели. Наконец, они достигли крепостного двора, и волшебник остановился напротив ворот.
- Мгар может отнести хозяина, куда тот пожелает, - напомнило чудовище, переводя взгляд с «хозяина» на тяжелые полотнища входных ворот.
- В этом нет нужды… - промолвил маг. – Я опустился сюда, чтобы запечатать ворота, а также калитку, особым заклинанием…
- Запечатать ворота… - в раздумье произнесла тварь. – Хм… А что делать старику Мгару, пока тебя не будет?
- То же, что ты делал и ранее – охранять цитадель!
- Я могу съесть каждого, кто приблизится к воротам, - скорее сообщил Мгар, а не спросил.
- Я наложу на ворота особенное заклятие, - сказал маг. – Если те, кто проникнут внутрь крепости, беспрепятственно пройдут через врата, не трогай их! Только наблюдай! А после расскажешь мне. Если же кто-то примется крушить засовы – поступай, как тебе подскажет желудок…
- А если явится ОН? – спросила тварь.
- Тебе с ним не справиться, - промолвил Саари. – Даже не думай! Беги от него, прячься!
В этот самый момент волшебнику в голову пришла оч-чень неприятная мысль. «А ведь не исключено, - подумал он, - что верного Мгара я более никогда не увижу». Возможно, следовало что-то сказать на прощание, чем-то приободрить беззаветного, случайного друга, но на ум, как назло, ничего путного не приходило…
Вернувшись в ставший родным неприветливый чертог на вершине башни, Саари некоторое время провел в кресле, покуривая вишневую трубку и раздумывая, что ему следует предпринять далее. Оставаться здесь еще на одну ночь ему не хотелось, но и бросать всё посреди только разгорающегося дня было глупо. В конце концов, до того момента, когда в цитадель нагрянут слуги Предателя, время-то еще оставалось…
И маг вновь прильнул к таинственной, мерцающей сфере…
Вначале, как и день до того, он внимательно осмотрел унылые долины Горгорота, но ничего, хоть малость заслуживающего внимания, так и не выглядел. Пустынными казались отроги Изгарных гор и Эфель-Дуат, Горы Тьмы. Никуда не подевалась и наполовину разрушенная древняя твердыня в складках этих гор… Улицы некогда процветавшего Осгилиата оставались безлюдны, и Великая река всё так же, неторопливо, несла свои темные воды к Морю, пенясь в излучине у Эмин-Арнен… И никуда не подевались настороженные стражи, окружившие плотным кольцом стены южной столицы…
Наконец, взгляд мага обратился к Амон-Бикон, но уже на полдороги к северному бастиону маг заприметил нечто интересное. По пыльной дороге, что вела к Минас-Тириту, следовала колонна приблизительно в пару десятков всадников, но не это, в первую очередь, привлекло внимание волшебника… Саари старательно, не торопясь, приблизил картинку в камне, и когда та стала достаточно четкой, таки не смог сдержать невольного возгласа изумления!
- Это надо же! – воскликнул он. – Ай да пройдохи! Ай да негодники! Как же вы умудрились так быстро добраться до южного королевства? Мерик, Томми! А я вас еще обзывал оболтусами! Да вот и гном невдалеке… Вы что же, решили раньше меня попасть в столицу?
И маг довольно расхохотался, откинувшись на спинку кресла и уперев руки в бока.
- Н-да, - промолвил он через некоторое время, отсмеявшись и утирая слезы, - верно, знать, глаголет мирская молва: не рой другому яму… Похоже, мои маленькие друзья, от которых я так торопился избавиться, способны на многое! Надо бы это учесть в будущем…
«Впрочем, нынче не до веселья, - подумал он. - Похоже, Палландо оказался прав: тучи сгущаются над Средиземьем. И в центре этой бури – Минас-Тирит, как и многие века назад. А потому, не следует тратить время попусту!»
С трудом заставив себя оторваться от видений в Камне, Саари напоследок оглядел унылый, скорбный чертог с каменными стенами, покрытыми тяжелым слоем пыли.
- Жалко, - произнес он вслух, - что я не могу прихватить с собой палантир… Впрочем, во всем, что происходит, следует искать только добрые предзнаменования. Если Предатель польстится на Камень и заберет его себе, я всегда буду знать, где искать этого мерзавца…
Как повествуют летописцы, в вихре Крушения (год 3319 Второй Эпохи), когда волны великого Моря поглотили славный Нуменор, выжили лишь немногие из Верных. Среди них был и Элендил со своими сыновьями. На девяти кораблях, сохранив достояние рода – сеянец древа Нимлот и семь палантиров, «зрячих камней», подаренные Эльдарами, прибыли они в Средиземье.
В последний момент невиданная буря, разразившаяся после гибели Нуменора, разбросала корабли в разные стороны. Корабли, которыми командовал Элендил, прибило к берегам Линдона. Там (в Серебристых гаванях) их встречал Гил-Гэлад. Позже Элендил отправился к Сумеречному озеру и на крутом холме у самой грани вод воздвиг столицу будущего северного княжества – град Аннуминас.
Корабли же Исильдура и Анариона отнесло куда южнее. Ступив на земли Бельфаласа, они были восторженно встречены немногими Верными, что еще задолго до Крушения покинули Нуменор и переселились в эти края. Как известно, на берегах огромного залива нуменорцы давно возводили свои крепости. Они являлись (вначале) символом дружбы и добрососедских отношений с народами Средиземья, а позже – неприступными твердынями и знаком беспрекословного господства в землях свободных народов. К таковым, безусловно, следует отнести древние крепости Дол-Амрот и Пеларгир.
Позже сыновья Элендила отправились вверх по течению Андуина и в 3320 году, в излучине реки, основали столицу «южного княжества» - град Осгилиат (в переводе с синдарина «Цитадель Звезд»), а рядом с ней две крепости – Минас-Анор и Минас-Итиль. Само же княжество (или королевство, как кому угодно) было названо Гондор, что в переводе на всеобщий язык означает «край каменотесов». И действительно, возводить огромные сооружения из камня стало в Гондоре делом привычным, и многие из тех, дивных творений человеческих рук, «дожили» до наших дней…
Впрочем, как выглядела столица южного княжества людей во времена Элендила, летописи не сообщают. Но известно, что центром столицы являлся величественный дворец, купол которого украшали неисчислимые звезды. Там же хранился главный южный палантир...
Здесь, пожалуй, мы сделаем небольшое отступление.
Не могу не припомнить странную дискуссию, что разразилась не так давно меж летописцами и разного рода хроникерами! Суть ее была следующей: почему остатки Верных (Элендил и сыновья его – общепризнанные, великолепные мореходы) основали столицы своих княжеств там далеко от Моря? Высказывались весьма «экзотические» предположения по сему поводу. В частности, что вид бескрайних морских просторов «наводил грусть и тоску на изгнанников, лишившихся своей родины»… Впрочем, мы будем придерживаться мнения большинства: Элендил с сыновьями осознанно возвели свои столицы в глубине континента, поскольку претендовали на власть не только над побережьем, но и над всеми землями тогдашнего Средиземья. И, со временем, их претензии воплотились в жизнь!
Впрочем, продолжим наше повествование…
Град Осгилиат располагался на обеих сторонах Великой реки, но большая его часть находилась на левом берегу. Известно, что части города соединяла «переправа», но о том, что она собой представляла, хроники умалчивают.
Исильдур возвел свою летнюю резиденцию в живописной горной долине к востоку от столицы и назвал ее Минас-Итиль, «крепость луны», поскольку из ее окон открывался вид на заходящее ночное светило. Там, возле своего дома, молодой князь посадил росток Белого Древа, поскольку именно Исильдур в свое время спас его плод от происков Саурона в Нуменоре. Оттуда он правил землями Итилии.
Анарион же построил свою резиденцию к западу от Осгилиата, на высокой скале у подножья Миндолуина. Называлась она Минас-Анор, «крепость солнца», поскольку лучи взошедшего над долиной Андуина дневного светила первыми освещали ее стены и окрестные горы. Оттуда он правил своими владениями - Анориэном.
Всеми прочими землями (в основном, к югу от Белых гор) братья правили сообща, и троны их стояли бок о бок во дворце Осгилиата…
Говорят, в ту пору резиденции правителей Гондора не выглядели столь воинственно и неустрашимо. Оно и понятно: ведь нуменорцы уверовали, что их злейший враг упокоился в морской пучине. Но это было не так… «Саурон, утратив свое благородное обличие, вернулся в Мордор, в свою огромную и мощную твердыню – Барад-Дур, Черный Замок; там была и Огненная гора, которую эльфы нарекли Ородруином. Но еще долгое время бродил он во тьме, пока не сотворил себе нового облика. И стал он личиной ужаса; и немногие, даже самые могучие люди и эльфы могли вынести пышущий злобой взгляд Ока Саурона». Так говорится в летописях.
В 3429 году Второй Эпохи полчища Черного Властелина обрушились на Гондор. Крепость Минас-Итиль пала, и Белое Древо было сожжено. Но Исильдур избег смерти. Вместе с женой и детьми, сохранив отросток священного дерева, он отправился на север искать поддержки у своего отца. Анарион же остался на юге, и долгое время отражал атаки Врага на Осгилиат. Он даже отбросил дружины Саурона к горам, но был вынужден отступить…
В 3430 году был образован так называемый Последний союз людей и эльфов. Возглавляли Союз Гил-Гэлад и Элендил. Выступив из Имладриса, собрав по пути многочисленное войско, к которому присоединились все, кто горел желанием вступить в роковую схватку с Врагом, они вскоре повстречались с ратями Саурона у ворот Черной Страны. Говорят, никогда прежде не видывали в Средиземье более прекрасного и лучше вооруженного войска, во главе которого шествовали великие воины. Говорят, так же, что никогда более не увидят поля сражений столь величественных мужей, а потому союз и нарекли Последним. В 3434 году они одержали победу над силами Саурона и, войдя в Мордор, осадили Барад-Дур. Осада длилась семь лет. В ходе осады погибли Гил-Гэлад, Элендил, Анарион и многие другие могучие воины, но и Саурон был повержен.
Так началась Третья Эпоха; и многие тогда жили памятью о радости и надеждой…
Во 2 году наступившей эпохи Исильдур, провозгласивший себя владыкой Северного и Южного княжеств, посадив в Минас-Анор саженец Белого Древа (в память о своем погибшем брате), отправился на север, чтобы воссоединиться с семьей и принять бразды правления королевством отца, но был предательски убит. С тех пор, до самого взошествия на Престол Государя Арагорна Великого, княжества жили каждое своей жизнью, хоть и не забывали о родстве.
Арнор, как известно, вскоре раскололся на три независимых княжества, которые, одно за другим, пали в войнах с Ангмаром. Гондор же постепенно (на протяжении более тысячи лет) возвышался и разрастался; росли мощь и благосостояние княжества, хотя война на его границах не утихала никогда. Столицей княжества, по-прежнему, оставался Осгилиат, а отстроенный Минас-Анор утвердился в качестве летней резиденции правителей.
Однако вскоре силы княжества были подорваны. Вначале на его просторах разразилась свирепая гражданская война, известная как Распря Родичей (1442-1448 годы); тогда Осгилиат несколько раз переходил из рук в руки соперничавших сторон и был порядком разрушен (сожжен – в некоторых летописях). Вслед за тем (год 1636) с востока пришла Великая Чума, и в столице повымерли почти все жители, и зачахло Белой Древо.
В 1640 году столица Гондора переместилась в Минас-Анор, поскольку в Осгилиате никто не желал селился, и с тех пор древний град только медленно разрушался. Держали в нем лишь небольшой гарнизон.
Свое имя – Минас-Тирит, «Башня Стражи» - столица теперешнего Гондора получила, по некоторым данным, в далеком 2698 году по В.Л., (последний год правления Наместника Эктелиона) в честь древней крепости нолдоров на острове Тол-Сирион в Белерианде и в знак противостояния окрепшим ратям Саурона. Впрочем, многие летописцы утверждают, что произошло это куда раньше, когда назгулы захватили Минас-Итиль, и бывшая резиденция Исильдура стала именоваться Минас-Моргул.
Как свидетельствуют древние хроники, город неоднократно «перестраивался и восстанавливался». Однако, что подразумевается под «восстановлением», не уточняется. Ведь враги никогда, вплоть до Войны Кольца, не угрожали стенам Минас-Тирита.
Впрочем, что оставалось неизменным, так это устройство самой цитадели. Центром ее являлся фонтанный двор на вершине холма; там находился округлый бассейн, над которым склонялось Белое Древо – символ королевской власти, и отборная стража несла там бессменную вахту. Напротив него возвышался величественный княжеский дворец, а по сторонам располагались покои для почетных гостей и помещения стражи. Террасы цитадели находились на высоте семисот футов над окружающей его равниной, и еще на триста футов к небесам вознеслась горделивая Белая башня (или Башня Эктелиона), над вершиной которой развевалось знамя правителей Гондора.
На семи террасах стоял город, и семь неприступных стен опоясывали его полукругом, упираясь в отвесные склоны Миндолуина; и пробитая в толще скалы, что подобно корабельному форштевню нависала над главными вратами, дорога спиралью подымалась к самой вершине. Другого пути к цитадели не было, если не считать узкой, извилистой, доступной лишь избранным, улицы, что вела на укрепленный перешеек за дворцом, где испокон веков располагались усыпальницы правителей Минас-Тирита.
Так, приблизительно, выглядела столица Гондора, а до недавнего (сравнительно) времени – столица Объединенного Великого княжества. Впрочем, как записано в одной из многочисленных летописей, «описать величие Минас-Тирита немыслимо, его просто надо видеть»… Так каким же увидели сей величественный град наши герои-хоббиты?
Конный отряд, который возглавлял Берен, прибыл в лагерь вблизи пристаней Харлонда уже в сгустившихся сумерках. Поэтому хоббиты никак не смогли разглядеть прославленный город, мимо которого проезжали. Свет факелов стражи, заметный издалека, лишь вырывал из темноты отдельные фрагменты величественных крепостных стен, но свет их никак не достигал и до ближайших бойниц. Небо же, темное и хмурое, не позволяло разглядеть даже силуэта величественного города, и ни единого огня за стенами не было видно. Хоббиты повздыхали малость, с тем и улеглись спать на полу в простой, походной палатке – а что делать?..
Утро выдалось серым и унылым. Еще не забрезжил рассвет, но Берен уже поднял приятелей, и они двинулись к вратам южной твердыни. Когда же, наконец, рассвело…
Хоббиты, помимо воли, так и застыли на месте с разинутыми ртами! Ничего подобного они в жизни не видывали! Окружившие небольшую дружину стражники посмеивались, глядя на приятелей, но усмешки их были, скорее всего, не снисходительными, а самодовольными – знать нечасто им, полюбившим свою столицу всем сердцем, доводилось видеть путешественников, на которых вид могучей твердыни произвел бы столь глубокое впечатление.
Первым опомнился Томми и закрыл рот. Оглядевшись, он, невольно, отметил (про себя, так сказать), что посмеиваются не только гондорские дружинники и стражи, но и гном, восседающий на невысоком, кауром коньке. Предатель, подумал хоббит и перевел взгляд на друга.
Наконец, Мерик глубоко вздохнул и повернул голову в сторону друга. «Ну вот, - с грустью подумал Томми, - сейчас я вновь услышу обычные причитания: вот же, вот же она, настоящая крепость!» Но приятель только-то и промолвил негромко:
- Мамочки…
Воины из дружины Берена вновь дружно расхохотались...
- Хватит! – воскликнул широкоплечий воин, обернувшись в сторону ратников. – Ну что, еще не передумали? – обратился он к приятелям.
- Нет, вроде бы… - неуверенно произнес Мерик.
- Тогда – к Воротам! – скомандовал Берен и первым спрыгнул с коня. За ним на землю под негромкое улюлюканье всадников опустились хоббиты. – Открывайте врата!
Впрочем, друзья еще долго переминались с ноги на ногу перед высокими, из чистого, белого металла, вратами, хмуро поглядывая то друг на друга, то на широкую спину воина, стоявшего немного впереди. Томми, невольно, скосил глаза вверх и увидел над головой тяжелую, высоченную скалу, которая, почему-то напомнила ему огромный топор, занесенный над его несчастной головой. Тяжелые, серые облака медленно двигались на запад; оттого казалось, что «топор» вот-вот обрушится на их, с приятелем, поникшие плечи… Куда же мы лезем-то? – вдруг подумалось ему.
- А там, за воротами, что, никого нет? – вдруг спросил Мерик.
- Никого там нет… - нехотя ответил Берен, - разве что…
- Что?
- Тени умерших бродят среди руин…
- Хороша шутка! – нервно воскликнул Мерик. – Я ведь – серьезно!
- Никого там нет, – повторил воин. – Можете не сомневаться… Все, кто успел, бежали из крепости, когда стали рушиться стены цитадели. А кто не успел… Впрочем, сами увидите…
- Почему ворота так долго не открываются? – спросил Томми только для того, чтобы хоть что-то сказать.
- Наберитесь терпения, молодые люди! Не всё так просто! – откликнулся через плечо Берен. – К запорному механизму снаружи непросто добраться…
- Там, действительно, никого нет? – вновь спросил приятель.
- Никого… - устало подтвердил воин. - Минас-Тирит-то и ранее никогда не был густо населен… И детей здесь немного рождалось… Вот ведь как… - Человек ненадолго задумался и продолжил; и неожиданная горечь прозвучала в его голосе:
- На первом ярусе, за воротами, селились кто победнее - кузнецы, плотники, стеклодувы, каменотесы, одним словом – мастеровые... Были здесь и гостиницы, и постоялые дворы для приезжих, трактиры, кабаки, таверны и прочие забегаловки для бедноты… Впрочем, сколько себя помню, народ-то предпочитал жить за пределами тяжелых стен, всё более селился он на полях Пеленнора, под сенью ограждающий стен – зовутся они Раммас-Экор - или вблизи них. А кто посмелее – южнее или севернее… По-настоящему столица наполнялась шумным людом редко – во дни Великих празднеств или по случаю венчания очередного короля… Ну, и по случаю коронации, естественно… Н-да, только тогда по улицам Минас-Тирита шествовали толпы народа! Но в прочие времена город жил тихой, неторопливой жизнью…
- Какой он огромный, - произнес Мерик. – Думаю, столица северного княжества, Аннуминас, должна выглядеть не менее величаво…
- Аннуминас? Тоже скажете! – рассмеялся Берен. – Минас-Тирит – это высокий, статный, умудренный в боях, широкоплечий витязь в блистающем под солнцем доспехе! На голове его золотится высокий шлем, а рука крепко сжимает тяжелый меч! Вот – что такое Минас-Тирит! А Аннуминас – это разнеженная, полногрудая, смазливая девица, возлежащая на шелковых подушках… - И воин презрительно сплюнул.
Хоббиты еще некоторое попереминались с ноги на ногу, но ворота, по-прежнему, не открывались… Томми скосил глаза назад и заприметил за спиной неподвижную фигуру гнома.
- Чача! – воскликнул он. – Может быть, передумаешь? Может быть, пойдешь таки с нами?
- Нет! – отрезал тот. – Ноги моей не будет в Минас-Тирите! И не надейтесь!
- Тогда, чего ты за нами потащился? – задал резонный вопрос хоббит.
- Мало ли чего… - проворчал гном. – Может быть, помощь понадобится... Или еще чего…
«Да уж, - подумал молодой человек, - помощь, чувствую, нам понадобится… А еще более нам понадобится обыкновенная удача!»
- А Белая башня отсюда видна? – вдруг спросил приятель.
- Нет, - ответил Берен. – Отсюда башню Эктелиона и в былые времена было не разглядеть. А теперь – и подавно! Разрушена она тем страшным взрывом…
В этот момент до слуха приятелей донесся глухой скрежет, и одна из створок тяжелых ворот отошла в сторону – ровно настолько, чтобы в образовавшуюся щель мог протиснуться человек.
- Ну что, - в очередной раз поинтересовался воин, глянув на приятелей через плечо, - не передумали? Последний раз спрашиваю.
Те только отчаянно затрусили головами.
- Тогда следуйте за мной! – приказал хмурый Берен, и первым протиснулся за ворота города. Хоббиты, понуря головы, потрусили за ним. Первым в «щель» юркнул Мерик. Томми же немного задержался, кинув прощальный взгляд на гнома (Чача оставался стоять, где стоял, лишь покрепче сжав в руках устрашающего вида секиру). Молодой человек вздохнул и последовал за приятелем.
Так, втроем, они оказались на широкой площади за вратами. Посреди площади виднелся невысокий фонтан, но вода, похоже, давно не омывала дно небольшого бассейна, а вокруг высились диковинные (для хоббитов, естественно), высоченные дома из белого камня. Проемы окон были украшены утонченным, каменным узором; изящные колонны подпирали карнизы и порталы… Но стекла в домах (или дворцах – кто их разберет) были напрочь выбиты, а стены покрывал толстый слой серого налета. Словно город умер уж давно, еще в прошедшие века… Томми, невольно, поежился. «Нет, не так, совсем не так представлял я себе этот город», - подумал он.
- Куда нам идти? – спросил Мерик настороженно, втянув голову в плечи и поглядывая по сторонам. – Туда?
- Это улица Фонарщиков, - сообщил Берен. – Вдоль нее размещались гостиницы, постоялые дворы, дома для приезжих… И, конечно же, многочисленные кабаки и трактиры. Дорога эта ведет в тупик. Вам - в другую сторону, вон туда!
- А ты с нами пойдешь? – на всякий случай (как говорится) поинтересовался приятель.
- Я вызвался сопроводить вас до города и указать дорогу – не более… - ответствовал воин. – Советник Константин именно вам доверился, не подведите его… Хотя, по правде говоря, я не рассчитываю, что миссия ваша окажется успешной – уж сколько воинов сгинуло за этими стенами… И потому запомните: врата будут оставаться открытыми до самых сумерек. Когда совсем стемнеет, их закроют, и тогда достучаться до стражи вы уже не сможете… Разве что следующим утром… Запоминайте, - продолжил он свои наставления, - вам следует пройти четверть окружности внутри стен к югу. Там увидите пологую лестницу, что подымается ко вратам второго яруса. Потом вы проследуете половину окружности в противоположном направлении к северной части города, где вновь увидите такую же лестницу, что ведет ко вратам следующего уровня… И так далее, пока не достигните цитадели… И еще: первый и второй ярусы, насколько мне известно, безопасны. Проклятущие «голубые змеи» дают о себе знать только на третьем уровне… Будьте осторожны!
- Тут, точно, никого нет? – в очередной раз спросил приятель, озираясь по сторонам, что загнанный зверь.
- Точно… - в очередной раз подтвердил Берен.
- А почему тогда стражи не селятся внутри стен, если нижние уровни безопасны? Ну, хотя бы на первом уровне?
- Они боятся… - нехотя сообщил Берен. – И я не могу их за это осуждать. Если бы за стенами столицы притаились «реальные» враги – люди либо орки – они бросились бы в бой, не раздумывая! Но что можно поделать, как бороться с колдовским наваждением? Кто это знает? Какого еще лиха ждать, и откуда? А потому прислушайтесь к моему совету: не геройствуйте! Если что пойдет не так, возвращайтесь! И как можно скорее!
- Хорошее напутствие, ничего не скажешь… - проворчал Мерик.
- А если мы заплутаем? – спросил Томми.
- Не заплутаете! – отрезал Берен. – Путь к цитадели один…
С этими словами он развернулся и через миг скрылся в щели меж створок огромных ворот. Так хоббиты и остались одни, предоставленные только самим себе.
- Похоже, нам туда… - промолвил Томми через какое-то время, указывая налево.
- Похоже, - согласился Мерик. – Почему нам не выдали подробную карту Минас-Тирита?
- Это засекреченные данные, - криво ухмыльнувшись, предположил приятель. – Впрочем, похоже, устройство этого города настолько примитивное, что и карты не понадобится, - добавил он, забрасывая за плечи небольшой мешок, которым с самого утра снабдил их Чача. «Зачем он нам, и что в нем?», - помнится, спросил молодой человек. «Еда, - ответил гном. – Мало ли что - вдруг понадобится».
И вот, отойдя от городских ворот ярдов на сто по серым, отполированным тысячами ног плитам, Томми вдруг почувствовал, что страшно проголодался.
- Мерик! – воскликнул он.
- Что? – откликнулся приятель.
- Давай, передохнем!
- Ты устал?
- Не знаю, - признался Томми. – Просто хочется ненадолго остановиться, перекусить и подумать, что мы собираемся делать дальше. А то как-то не по себе…
- Ну, давай перекусим… - нехотя согласился приятель. Друзья уселись на пороге очередного «дворца», что глядел на них пустыми глазницами выбитых окон и, достав неприхотливую еду (сыр, хлеб и пару яблок), принялись за трапезу. Впрочем, не прошло и минуты, как Мерик воскликнул:
- Не могу я! Не лезет мне в горло эта пища! А бутылку вина Чача, случайно, не положил ли в мешок?
- Есть только вода, - отозвался Томми. – Да уж, хлебнуть винца для храбрости нам не помешало бы… Эх, как же мы оплошали!
Приятели достали трубки и закурили. «Мы сознательно оттягиваем момент, когда придется подняться на ноги и следовать дальше, - подумал Томми и тут же признался себе: - Я боюсь… И не столько встречи с этими пресловутыми «гадюками»! Меня пугает сам вид этого мертвого города!» Он покосился на приятеля. Мерик курил, уставившись в одну точку, рука его нервно подрагивала… «Он тоже боится. Зачем же мы лезем на верную погибель?»
- Послушай, Мерик! – промолвил молодой человек. – Может быть, не будем рисковать зазря? Давай, спрячемся где-то здесь, среди домов, дождемся вечера и отправимся к воротам! Скажем, что ничего-то у нас не получилось. Ведь никто нас за это наказывать не будет. И осуждать не будет… Ну, не получилось – значит, не получилось!
- Нет, - возразил насупившийся приятель. – Я так не смогу… Ведь не для того мы сюда отправились, чтобы Берену и его воякам мозги парить. Совсем не для этого! Я хочу друга нашего разыскать! Не могу я повернуть назад просто так, когда чувствую, что он дожидается нашей помощи… Я это чувствую, понимаешь!
Псих ненормальный, подумал Томми и выругался про себя. Но вслух сказал:
- Так чего мы расселись? Давай, двигайся!
И друзья, подозрительно поглядывая по сторонам, вновь побрели по неширокой, петляющей улице, окруженной высокими, прильнувшими один к другому домами. Впрочем, скоро они достигли еще одной площади с «сухим» фонтанчиком посредине. От нее брала начало поднимающаяся ровными уступами вверх дорога, уж больно смахивающая на пологую лестницу. С правой стороны лестница упиралась в отвесную скалу, переходящую над головами в очередную, неприступную стену с башнями и бойницами. Слева лестницу ограждал высокий, выше хоббитского роста, каменный парапет, который упирался в округлую крепостную башню.
- Нам туда… - сообщил Томми.
- Погоди немного, - отозвался приятель. – Я вот, что подумал…
- Что?
- Если у них так бедняки живут, как же должны выглядеть дворцы знатных вельмож?
- Скоро увидим, - хмыкнул хоббит и двинулся вверх по дороге. Мерик сопел где-то сзади.
- Погоди! – вновь воскликнул он.
- Ну, что еще?
- Я вот, что подумал… Вернее, представил себе, как выглядел бы наш славный Бринбурн, застрой его такими домами…
Томми вновь хмыкнул. «А ведь приятель мой не просто боится, - догадался он. - Он перепуган не на шутку! А когда друг мой в таком вот состоянии, от него можно ожидать чего угодно!»
- Да будет тебе зубами стучать и хлестать себя ушами по щекам, - промолвил молодой человек, отчаянно стараясь, чтобы голос его прозвучал весело и беспечно. – Вот, дойдем до третьего уровня, заприметим «гадюк», и тогда можно будет с чистой совестью возвращаться назад. Глядишь, к тому времени и аппетит нагуляем!
- Верно, - согласился Мерик. – Давай двигаться! Всё равно ведь ничего не поделаешь…
Врата, что преграждали вход на второй уровень, появились перед взорами друзей внезапно, стоило им лишь свернуть за угол очередной, квадратной башни. Впрочем, ворот, как таковых, не было. Похоже, их створки были выбиты молодецким ударом какого-то гиганта, и тяжелые полотнища покоились рядом с высоким, стрельчатым проемом в крепостной стене. Уцелела лишь оббитая железом решетка, под которой, пригнув голову, приятели и проникли на второй уровень. Здесь они остановились и отдышались. Настороженно поглядывая по сторонам, они поняли, чем дворцы «богачей» отличались от домов «бедноты». И хотя внешне они были очень схожи, но стояли не впритирку друг дружке, а были обнесены высокими заборами с кованными решетками. Перед входами даже имелись палисадники. Наверное, раньше здесь благоухали цветочные клумбы, распевали птицы, и опрятные, подстриженные деревца склоняли ветви к журчащим водопадикам. Но ныне от былой роскоши остались лишь голые, сморщенные стволы да покрытые всё тем же серым налетом стены с пустыми окнами-глазницами. Вдоль улицы, сплошь покрытой мелким, каменным крошевом, гулял слабый ветерок и тянулся ряд разбитых фонарей (чего ранее хоббиты не наблюдали), а крутые, каменные лестницы вели на вершины башен, казавшихся отсюда не такими уж и высокими. Над многими башнями возвышались, топорщась в разные стороны, странные (с точки зрения хоббитов) конструкции – метательные орудия, как догадались приятели.
Друзья лишь покачали головами и засеменили дальше. Продолжая двигаться медленно и осторожно, они достигли отвесной скалы, которую прорезал высокий, сводчатый тоннель. Втянув головы в плечи, хоббиты проследовали под его темными сводами и, лишь оказавшись по другую сторону, облегченно вздохнули. Вскоре они заприметили очередную, уступчатую лестницу, которая подымалась к воротам третьего уровня. Здесь приятели остановились и решили перекурить.
- Ну, вот и дошли… - промолвил Мерик, усевшись верхом на обломок какого-то каменного парапета и настороженно разглядывая зубчатые стены, что нависали над их головами. Томми промолчал, прекрасно понимая, что хотел сказать его друг.
…Табак в трубках закончился как никогда скоро, и приятели принялись взбираться вверх по лестнице. Томми почувствовал вдруг, что каждый последующий шаг дается ему всё труднее и труднее. Словно какая-то тяжесть навалилась на его плечи!
- Погоди, Мерик! – воскликнул он, когда хоббиты достигли лишь средины подъема. – Ты, по-прежнему, уверен, что нам следует продолжить путь?
- Ох, не знаю, право… - признался приятель, присев на ближайшую ступеньку. – Ты не поверишь, дружище: ноги подкашиваются так, словно я провел десять дней на ногах без передышки! Словно на ноги каменные понучи надели! Никогда со мной такого не было…
- И со мной тоже похожее творится! – промолвил Томми. – Может, ну его?
- Никогда со мной такого не было, - повторил Мерик. – Ничего похожего не бывало раньше… Ноги не несут, но и назад повернуть не могу! Словно что-то тащит меня наверх… Ох, не к добру это, как сказал бы старина Барсукс…
- Старик Барсукс давно помер, - заметил Томми. – А нам еще жить да жить… Может, повернем назад, всё же?
- Нет, дружище, - еле слышно не то произнес, не то простонал приятель. – Ты – как знаешь… Поворачивай назад, я тебя не держу, и в обиде не буду. Но я должен добраться до этой проклятущей вершины…
С этими словами, тяжело поднявшись, Мерик вновь двинулся вверх по редким ступеням, опираясь рукой на каменный парапет. Томми только вздохнул, выбил трубку о ближайший камень и направился следом за приятелем…
Третий уровень древней твердыни мало чем отличался от второго. Разве что пространство меж дворцами стало еще вольготнее, хотя уступ казался заметно уже, да битого щебня и камней под ногами добавилось. Хоббиты, передвигающие ноги словно во сне, уж миновали подозрительный проход под мощной скалой и приближались к очередной «лестнице», когда впереди заприметили нечто новое.
Наверное, когда-то в этом месте над улицей возвышался горделивый особняк или дворец какого-то местного вельможи. И прохожие, затаив дыхание, с завистью поглядывали на его белоснежные колонны, витые капители и причудливые обрамления проемов. Но здание рухнуло, перегородив узкую улицу, и обломки старательно обработанного каменного узора разлетелись во все стороны. Остались лишь крошечные фрагменты кладки, примыкавшие к отвесной скале, над которой возвышались растрескавшиеся зубцы крепостных стен четвертого уровня. Это еще ничего – врядли приятелей остановило бы это каменное крошево – но средь обломков рухнувшего здания хоббиты разглядели неясные, голубоватые всполохи. Они казались особенно яркими на фоне серого камня, серого неба, в сером свете дня, и не могли не броситься в глаза!
- Ну вот, приехали… - произнес Томми, нахмурившись. Только теперь молодой человек понял, что всё то недолгое время, пока они с приятелем пробирались меж руин Минас-Тирита, он старательно отгонял прочь страхи по поводу возможной встречи с «голубыми гадюками». Всё это были лишь нелепые россказни трактирных выпивох, в которые трудно поверить! И – на тебе!
- Похоже, дальше нам не пройти. Пора поворачивать назад… - добавил он, оглянувшись на приятеля, и, помимо воли, вздрогнул. Лицо Мерика словно застыло, превратившись в какую-то болезненную маску…
- Должен быть какой-то другой проход… - через силу промолвил приятель, затравленно поглядывая на преградившие им путь руины. – Стены! Крепостные стены! – вдруг воскликнул он. – Как же мы сразу не догадались? Этим гадам не подняться на стены!
И, не дожидаясь ответной реакции друга, Мерик кинулся к ближайшей лестничке, что вела к округлой башне.
- Погоди! – запоздало воскликнул Томми. Но его друг и так остановился, как вкопанный. Над зубцами башни, на фоне хмурого, серого неба, виделись всё те же, голубые всполохи…
- Это тупик! – вновь воскликнул молодой человек. – Нам надо возвращаться! Я знаю, как можно достичь цитадели!
- Как? – пятясь, спросил Мерик.
- Надо запастись веревками, - уже спокойнее произнес хоббит. – Змеюки преграждают путь по главной улице, но мы вскарабкаемся наверх по стенам… - «Что угодно, лишь бы уговорить друга вернуться в лагерь у пристаней, - думал Томми в этот момент. - А там мы с Чачей его попросту свяжем!»
Додумать свою мысль, впрочем, хоббит так и не успел…
Внезапно за его спиной раздался жуткий грохот! Томми вздрогнул (естественно) и медленно обернулся, уже догадываясь, что ему предстоит увидеть. И действительно, еще один «дворец» обрушился, подняв облако удушливой пыли и перегородив своими обломками путь к отступлению. А ведь нас предупреждали, пронеслась в голове молодого человека пренеприятная мыслишка. И он, почему-то, совсем уж не удивился, когда среди серой, опадающей на мостовую завесы, среди подрагивающих обломков только что рухнувших стен, заметил знакомые, голубоватые отблески…
- Вот теперь точно – приехали! – затравленно озираясь по сторонам, промолвил Мерик.
- Должен же быть какой-то выход… - произнес Томми, прижимаясь спиной к спине друга. Но тут до слуха хоббитов донеслись странные звуки, раздающиеся сразу со всех сторон – словно одновременно зашипели сотни змей, подбирающиеся к ногам приятелей.
- У-у, смерти моей хотите? – взвизгнул Мерик. – Гады! Мерзавцы! Не дождетесь! – И он, вмиг обнажив меч, бросился в сторону руин, преграждавших путь к цитадели.
- Мерик! – только и воскликнул молодой человек, пытаясь ухватить друга за куртенку. Но тот лишь отбросил в сторону руку приятеля.
- Ненавижу! Бей гадов! Бей! – зашелся криком Мерик, размахивая мечом. – Всех порешу! Вот вам, вот!
Заложенные далеко до рождения в глубине сознания каждого хоббита инстинкты молили Томми: «Поостерегись! Не лезь на рожон! Не совершай глупых поступков! Не делай этого!» Но, ДРУГ! Друг оказался в беде! Пусть и по глупости своей, но он в беде! И, отринув древний зов, Томми, лишь на секунду закрыв глаза (распростившись со своей бесшабашной, никчемной жизнью), тоже схватился за меч…
Без особого труда отперев дверь Фен-Холлен, Саари неторопливо направился наверх, к седьмому ярусу, к цитадели Минас-Тирита. Проникать в цитадель с этой стороны ему еще не доводилось, и поэтому он двигался осторожно, поминутно оглядываясь по сторонам. Если впереди была хитроумно поставленная ловушка, то этого следовало ожидать только со стороны Палландо. Но молодой волшебник был уверен, что хорошо изучил северного мага и своевременно почувствовал бы признаки готовящегося вероломства. Впрочем, он почти достиг стен дворцового комплекса на вершине горы, но ничего так и не предвещало измены…
Голубые сполохи меж камней преследовали мага весь недолгий путь от усыпальниц правителей до цитадели, но они мало тревожили волшебника: эти, так знакомые ему штучки, были весьма действенным оружием против простых смертных, но бессильны против таких, как он. Однако оставался открытым вопрос: кто и зачем установил здесь магических стражей? Что или кого призваны были охранять они? Некоторое время маг поразмышлял над этой загадкой, и решал (пока!) не придавать этому особого значения…
Наконец, маг остановился перед высокой, стрельчатой аркой. Стрельчатые арки – вообще-то – были гордостью местных строителей и встречались в Гондоре куда чаще, чем в других княжествах. Выглядели они стройными, изящными и необычайно устойчивыми на вид. Но этой арке явно не повезло – большая ее часть обвалилась, раздавив своей массой скромные, деревянные ворота и образовав высокий завал. В глубине завала по-прежнему вспыхивали голубоватые отблески и неестественное шипение, призванное лишить остатков смелости простых людей, доносилось отовсюду.
- Прочь! – промолвил Саари и, опираясь на посох, внимательно поглядывая под ноги, принялся взбираться на самую вершину неожиданно возникшей преграды. На мгновение потеряв равновесие, он оперся было о выступ наполовину обвалившейся стены, и тут же негромко выругался. Уступ монолитной, каменной кладки вдруг обвалился, и тяжелые каменья посыпались во все стороны, подымая облака пыли. Досталось и самому магу, и, потирая ушибленную ногу, он принялся спускаться по неустойчивым камням по другую сторону завала, внимательно глядя себе под ноги.
Наконец, недолгий спуск закончился. Саари вздохнул и только теперь поднял голову…
Нет сомнений, он находился внутри цитадели древней твердыни, и, казалось бы, видением в Камне был подготовлен к тому, что ему предстоит увидеть. Но действительность, как чаще всего и бывает, превзошла ожидания!
Еще недавно на этом месте высился горделивый дворец правителей Великого княжества, который позабытые ныне мастера изваяли много веков назад из белого, гондорского известняка и покрыли чудным, каменным узором. Высокие своды дворца, которые подпирали стройные колонны из черного и зеленого мрамора, отсвечивали тусклым золотом, и белоснежные лики давно ушедших царей безмолвно взирали на правителей нынешних их глубины аркад. Свет, проникающий внутрь дворцовых чертогов через многочисленные, затейливые витражи, наполнял залы магическим сиянием. И повсюду высились стройные, стрельчатые арки и проемы, из-за чего во дворце, казалось, присутствовала некая первозданная, языческая аура!
Ничего подобного более не было!
Перед Саари простиралась огромная площадь, засыпанная угловатыми обломками, и смрад гниющих под руинами тел доносился отовсюду… Не было более величавой башни Эктелиона! Руина! Одна, сплошная руина, посреди которой, словно укор тем, кто сотворил подобное с древним градом, над порожней чашей бассейна поникло сиротливое, сухое, всё в темных пятнах копоти, деревце…
- Проклятье, - невольно молвил маг и медленно, обходя каменные глыбы и оглядываясь по сторонам, направился в сторону возвышавшейся над Пеленнорской равниной видовой площадки. Поравнявшись с погибшим священным Белым Древом, он ненадолго остановился, размышляя над чем-то и поглядывая на голубоватые огни в глубине каменных провалов, и даже достал было любимую, вишневую трубку, но передумал…
- Незачем более тянуть! – произнес он. – Надо думать о будущем, а не жить одними воспоминаниями о былом могуществе.
И Саари поднял высоко над головой посох, который некогда вытесал из простой палки славный, смешной малыш по имени Фридо, и странные слова, смысл которых давно утерян, разнеслись над развалинами величественнейшего из городов древности. И не успели еще тревожные звуки древнего языка утихнуть средь руин, как мир вокруг пришел в движение!
Вначале налетел порывистый ветер. Он растрепал длинные волосы Саари и заполоскал полами его плаща. Ветер поднял тучу мелкой пыли, что вмиг окутала фигуру волшебника серой пеленой - смерчем, вращение которого всё ускорялось, и Саари был его центром! Вслед за тем послышались отдаленные раскаты грома, и свет вокруг поблек, потемнел. К раскатам добавилось странное шипение, что доносилось отовсюду, и тысячи тонких волокон, светясь голубым светом, изгибаясь, что змеи, заструились к ногам мага. От их прикосновения волшебник вздрогнул, и лицо его пронзила гримаса невыносимой боли, но он оставался стоять, как стоял, подняв над головой руки. Потоки струящихся «змей», сползающихся со всех сторон с невиданной поспешностью, вонзались в тело мага и исчезали, но, вместе с тем, вокруг одинокой фигуры на вершине холма появилось и стало разгораться голубое свечение…
Вихрь вокруг мага уже кружился с ураганной скоростью, и было видно, что волшебник с трудом удерживается на ногах! Тело его сотрясала дрожь! Из последних сил, как могло показаться со стороны, он запрокинул голову к небу и закричал. Но звук его голоса заглушил очередной раскат грома, и ослепительные молнии раскололи темное небо…
И в этот самый миг всё прекратилось!
Не стало ветра, и серая пыль мгновенно опала на руины цитадели древней твердыни. Погасло голубоватое свечение, и небосвод просветлел, вновь превратившись в знакомую, медленно ползущую над землей череду серых, однообразных облаков. Затихли все звуки… Лишь одинокая фигура мага, низко склонившего голову, опирающегося обеими руками на посох, оставалась неподвижно стоять у самого края площадки, за высоким парапетом которого зияла сущая бездна…
Прошло не менее минуты, когда Саари пошевелился и, отбросив в сторону спутавшиеся волосы, поднял голову. Если бы в этот миг кто-то мог увидеть лик мага, он ужаснулся бы! Лицо волшебника было серым, что земля, его покрывали зеленоватые струпья, и глубокие морщины пролегли по лбу и под глазами. Тонкие губы обвисли, словно их свело в презрительной усмешке, и обозначились острые скулы. Тяжелые, надбровные дуги нависали над провалившимися глазницами. И глаза, глаза! Грязно-желтые, налитые кровью, с тонкими, вертикальными, черными прорезями-зрачками, в глубине которых полыхало пламя… На Мир глядели страшные, немигающие глаза дракона!
И эти глаза видели всё: суету жалких людишек у подножья величественных стен горделивого града; замершие, с разинутыми ртами, лица стражников на стенах крепости, приютившейся у северных отлогов Друаданского леса; застывшие гримасы злобных орков, что собирались в кучу у южной опушки Великой Пущи, куда гнал их страх перед «хозяином»; и приподнятые в безмолвном изумлении брови седобородого старца, выглянувшего из-за полога обветшалой, провисшей, воинской палатки… Видели эти глаза и тьму, которая медленно – очень медленно! – и неотступно наползала откуда-то с севера, постепенно застилая от всевидящего ока просторы некогда благодатных долин и лесов…
- Что произошло? Что это такое было? - воскликнул Берен, вглядываясь в одночасье потемневшее небо и с трудом удерживая рвущегося с поводьев коня. - Что бы это могло означать – луч света меж темными тучами или полный крах всех наших надежд?
- Скорее, последнее… - предположил кто-то их воинов.
- Низкорослые рыцари Севера потерпели поражение! Они мертвы! Теперь никто нам не поможет… - добавил седой стражник в черном плаще. К нему присоединились голоса и прочих ратников, что стали невольными свидетелями невиданного чуда:
- Молнии сверкали над самой вершиной!
- Что бы вы там не говорили, но малорослики добрались до самой цитадели! Значит, и мы сможем!
- Ты хочешь рискнуть своей шкурой?
- Ох, не знаю, право… Но так хочется верить, что это наваждение вскоре схлынет, и мы сможем без страху войти в город…
- Если эти коротышки не побоялись, то и нам грех не постараться за братьев своих, за сестер!
- Вы как хотите, а у меня детишки остались в Ламедоне, у родственничков. Жена, правда, померла, да что делать… Надо же как-то держаться…
- Р-разговорчики! - прикрикнул Берен.
- Барах! – воскликнул Борондир, поглядывая в окно Трапезной залы. - Что ты там рассказывал недавно про молнии над цитаделью Минас-Тирита, которые били не в землю, как обычно, а в нависающие над землей облака?
- Было такое, и совсем недавно…
- Так глянь на это!
«Сын ремесленника» вытер рот грязной салфеткой и, не торопясь, приблизился к гондорцу. Даже выглянул во двор, недоуменно покрутив головой.
- Ничего не вижу…
- Смотреть надо было в сторону столицы, - с досадой сообщил Борондир. – Туда, где сгрудились темные облака…
- Всё равно, ничего не вижу! Какие молнии, о чем ты, дружище?
- Н-да, - согласился воин. – Теперь уж ничего не разглядеть, и тучи, как назло, сомкнулись…
- Тебе, случаем, не померещилось? – спросил Кеталави.
Но в этот миг до слуха всех, кто присутствовал в зале, донеслись отдаленные раскаты грома.
- Проклятье! – воскликнул «дядя» Осборн. – Видать, там, действительно, что-то творится! По этому поводу следует выпить!
- Я немедленно отправляюсь в Минас-Тирит! – произнес Борондир и размашистыми шагами направился к двери чертога. – Если с этими малышами приключится что-то неладное, век себе не прощу!
- Погоди, я с тобой! – крикнул Барах.
- Может быть, сообщить Константину? – запоздало предложил Кеталави, но дверь за воинами уже закрылась.
- Нынче сообщать господину Советнику следует лишь обнадеживающие известия, - молвил Осборн. – Погодим, пока наши друзья вернутся… Пить будешь?
Величавый, седобородый старец, отбросив полог простой, походной палатки, ступил на поляну меж редкими деревьями. Рука его сжимала посох, на котором пламенела семиконечная звезда. Сразу же, со всех сторон, словно по команде, пригнув колени и втянув головы в плечи, бросились к нему орки, готовые выполнить любую волю своего господина. Но тот лишь небрежным жестом отослал всех прочь. Взор мага был устремлен на юг, и глаза его невольно сощурились и гневно блеснули, словно он почувствовал незримую угрозу. Уста его слегка шевельнулись.
- Кто ты такой? – еле слышно произнес он. – Я вновь чувствую твой взгляд… Впрочем, оч-чень скоро я это и так узнаю!..
Кое-как добравшись до фонтана в центре двора, Саари отшвырнул на дно бассейна каменное крошево из-под ног; кряхтя, уселся на отполированные бесчисленными странниками плиты двора и прислонился спиной к сухому стволу Белого Древа. Некоторое время он, казалось, разглядывал землю у своих ног, но вскоре глаза его закрылись, и голова поникла. Со стороны могло показаться, что маг уснул, позволив себе наконец-то расслабиться после тяжелого, полного забот дня. Впрочем, облик волшебников зачастую оказывается обманчив. Возможно, он и не спал вовсе, а был лишь погружен в раздумье. Кто знает?
Так или иначе, но из состояния полудремы или глубочайшей задумчивости его вывели громкие крики, что раздались невдалеке. Маг открыл глаза и усмехнулся, заранее догадавшись, кто именно посмел столь бесцеремонно нарушить его покой…
- Бей гадов! – размахивая мечами, истошно вопили хоббиты, выбегая из сумрака полутемного тоннеля, что вел от последних, седьмых ворот цитадели к Фонтанному дворику. – Вот вам, вот! Что, получили, мерзавцы!
Пологая лестница неожиданно закончилась, и приятели остановились, щурясь на яркий свет и обалдело озираясь по сторонам.
- По-моему, мы им здорово врезали, - произнес Мерик, тяжело дыша. – Ишь, все попрятались! У-у, гады!
Томми же, хоть и был несказанно удивлен видом невиданных разрушений (кому из хоббитов, вообще, доводилось подобное видывать?), сразу заприметил одинокую, сгорбившуюся фигуру в центре широкого, заваленного обломками двора. Продолжая сжимать в одной руке меч, другой рукой оттолкнув назад друга, он сделал несколько осторожных шажков в сторону незнакомца. Прищурившись, хоббит неожиданно разглядел знакомую, разноцветную хламиду под серым, покрытым пылью плащом.
- Саари? – недоверчиво промолвил он, кое-как переведя дыхание. – Это, верно, ты? Откуда ты тут взялся?
- Саари? – повторил Мерик, широко раскрыв глаза. – Ты уверен, Томми?
Медленно, осторожненько ступая, выставив перед собой поблескивающие в сером свете дня клинки, приятели приблизились к неподвижной фигуре у бассейна.
- Ну, что вы на меня пялитесь? – произнесла «фигура». – Живого мага никогда не видывали?
- Саари!!! – в один голос закричали друзья и, отбросив в сторону ненужные более мечи, повисли на шее волшебника. – Ура! Но как ты здесь оказался? Почему? Что ты тут делаешь? Скажи, это твоих рук дело? Ну, говори же, Саари!
- Не многовато ли вопросов? – усмехнулся тот. Улыбка мага была усталой, но взгляд странных, белых глаз струился теплотой и чистосердечной радостью, словно он нежданно повстречал своих старых, любимых друзей. Возможно, так оно и было. Кто разберет этих магов?
- Я же предупреждал вас, - промолвил он через некоторое время, осторожно освобождаясь от цепких объятий друзей, - что найду возможность поскорее добраться до южной столицы. Похоже, вы мне не поверили…
- Так уж получилось, - нахмурившись, произнес Томми.
- С нами столько всего приключилось по пути! – весело сообщил Мерик, усаживаясь рядом с волшебником, свешивая ноги за край бассейна и весело ими мотыляя. – Ты не поверишь! А что здесь-то творится - ужас!
«Ох, сдается мне, не всё следует рассказывать магу», - подумалось Томми, и он осторожно, этак, поддал локтем под бок приятелю. Тот лишь удивленно глянул на друга. Но тут же прикусил язык и втянул голову в плечи – знать, понял…
Волшебник лишь усмехнулся, наблюдая за нехитрыми действиями друзей, и промолвил:
- Так приятно вновь увидеть знакомые лица… Вы себе даже не представляете! И что может быть большей наградой для измотанного странника, чем услышать рассказ друзей по несчастью об их приключениях! Присаживайся рядом, Томми! И ты, Мерик. Но вначале подберите мечи! Негоже в наши, тревожные времена разбрасываться оружием.
Пристыженные хоббиты спрятали мечи в ножны и, малость оглядевшись, присели на ближайшие камни у ног мага.
- Ты не ответил на наши вопросы… - напомнил Мерик.
- А почему я должен на них отвечать? – ответил вопросом на вопрос маг. – Вы что, запамятовали, что с самого начала мы с Палландо так и планировали сделать. И цель наша никогда не была для вас тайной! Как я здесь очутился? Надеюсь, вы догадываетесь, что у нас, мудрых, есть множество тайных путей, но я не вижу смысла сейчас о них распространяться! Что еще вы хотите от меня услышать? Где я был, что делал? Чем закусывал вчера вечером?
Приятели лишь разочарованно пожали плечами. Конечно же, они были непрочь послушать повествование Саари о его странствиях, тем более что хоббиты, как никакой другой народец, готов вечера напролет проводить, выслушивая всякие неимоверные истории. Но за время своего недолгого путешествия в обществе волшебников они кое-чему научились, а потому сразу сообразили, что ничего-то они не услышат. По крайней мере, сегодня… И приуныли.
- А теперь, - продолжал маг, - когда вопросов у вас более не осталось, ответьте-ка мне на оч-чень простой вопрос: а вы-то что здесь делаете?
- Мы искали своего друга! – недолго раздумывая, воскликнул Мерик.
- Серьезно? Тут? – осведомился Саари, выразительно глянув через плечо на развалины. – Вы надеялись найти здесь своего друга Фридо? Или то, что от него осталось? Будьте так любезны, уточните это, милостивые судари!
Хоббиты лишь затравленно переглянулись и понурили головы.
- Ну, я жду! Говорите же!
- Мы думали, - через силу произнес Томми, - что, если Палландо уж добрался таки до Минас-Тирита, то здесь могут быть и наши друзья! Странник, Мена и, конечно же, Фридерик…
- И Альфа! – добавил приятель.
- Но, похоже, они здесь так и не объявились, - сказал Саари.
- Советник Константин так и говорил, - подтвердил Томми. - Если бы наши друзья достигли южной столицы, ему бы об этом было ведомо…
– Вы разочарованы данным обстоятельством?
- Никак нет! – отозвался Томми, покосившись на руину.
- Как бы это так сказать… - в раздумье промолвил Мерик, тоже бросив короткий взгляд на развалины дворца. – Конечно, хочется надеяться, что под этими глыбами не покоятся тела наших товарищей. Только этого не хватало на наши несчастные головы. Мы и так натерпелись! Но куда же тогда они поделись? Ведь уже более двух месяцев прошло с тех пор, как мы расстались у моста Каррок. Ох, не приключилось бы с ними несчастья…
- И, тем не менее, вы таки полезли за стены, куда даже бывалые воины не осмеливаются заходить, - хмыкнув, произнес Саари, качая головой и подозрительно поглядывая на приятелей. – Кстати, а где гном?
- Чача? – Хоббиты даже подпрыгнули от неожиданности. – Откуда тебе известно про гнома?
- Нам, мудрым, многое известно, - напомнил Саари и замолчал. «Он не случайно упомянул про гнома, - догадался Томми, - и про воинов, которые старательно обходят цитадель десятой дорогой. Это к тому, чтобы, когда мы с приятелем вознамеримся что-то соврать или что-либо утаить, дважды подумали…» И он потянулся за трубкой.
- Чача сопровождал нас до самого Минас-Тирита, - сказал Мерик. – Но идти в крепость категорически отказался…
- Почему? – тут же спросил волшебник.
- Не знаю… - пожал плечами приятель.
- Мне кажется, Чача просто не верил в то, что нам удастся добраться до цитадели, - предположил Томми. – Решил, что мы далеко не зайдем и скоро вернемся назад.
- Он нас плохо знает, – процедил сквозь зубы приятель.
- Гном проявил свойственную его народу осмотрительность, - наставительно произнес маг. – А вот вы, - он указал пальцем на хоббитов, - отличились редкой самоуверенностью и блеснули удивительной глупостью! И если бы не мое, своевременное появление здесь, из-под местных руин пришлось бы извлекать еще два хладных тела!
- Сейчас-то мы это понимаем, - понуря головы, признались хоббиты. – Спасибо тебе преогромное!
- Мы ведь, по простоте душевной, решили, что слухи про этих голубых гадюк всего лишь пустые россказни, - принялся было оправдываться Мерик. – А как увидели, что они от наших мечей драпанули, и вовсе осмелели! Оказывается, не все так просто… Это ведь ты их прогнал?
- Не всё так просто, это ты верно подметил, сударь мой хоббит, - в раздумье произнес маг.
- Что же это за напасть такая была? – спросил Томми.
- Проще всего было бы ответить «не твоего ума это дело», - проворчал волшебник. – Да так уж и быть, объясню в двух словах… «Голубые гадюки», как вы их изволите называть, на самом деле - магический страж, который был призван не допускать в цитадель никого из смертных. Вообще – никого! Только маг мог пройти через эту завесу.
- Но кому такое понадобилось? – воскликнули озадаченные хоббиты. – И зачем?
- Эти же самые вопросы я и сам задаю себе, - промолвил маг. – Впрочем, в данных обстоятельствах это не главное! Стража более нет, и упала магическая завеса. Теперь кто угодно может беспрепятственно войти в город.
- Ура! – закричали друзья и, вскочив на ноги, пустились в пляс вокруг бассейна. – Значит, мы не зря старались! Значит, можно спускаться вниз и обо всем рассказать Берену! Ура!
- Берену? – переспросил Саари. – Это что еще за гусь?
- Ура! – продолжали кричать хоббиты, носясь друг за другом и размахивая руками. – Мы сейчас же побежим сообщить эту новость гондорским воинам!
- Угомонитесь, пройдохи несносные! – прикрикнул Саари. – Никуда вы не побежите, пока я не позволю. А я не дозволяю!
- Почему? – удивленно переглянувшись, спросили приятели.
- Вначале нужно как следует оглядеться, - молвил маг. – Кто знает, какие еще сюрпризы могут таиться среди развалин. И вообще, не хватало еще, чтобы сюда сбежалась вся гондорская рать, и всё здесь затоптала… Нет уж, остаток сегодняшнего дня я потрачу на то, чтобы спокойно обследовать руины. Торопиться не будем. Может быть, что-нибудь да прояснится…
- К ночи ворота крепости закроют, и мы не сможем выйти наружу, - сообщил хмурый Томми.
- Я и не собираюсь сегодня покидать стены города, - сказал волшебник, подымаясь. – Переночуем в каком-нибудь брошенном особняке. Их тут хоть отбавляй… Вот, что мы сделаем: я пойду поброжу среди руин, а вы оставайтесь здесь и никуда не девайтесь – мало ли что! За мной не ходите, и под ногами не путайтесь. Можете прогуляться к видовой площадке, но на парапет не залазьте! Как-никак, полету до земли оттуда ровно семьсот футов. Всё ясно?
Хоббиты сокрушенно повздыхали и покорно кивнули.
- Вот и ладненько… Что это у вас за мешок?
- В нем еда! – воскликнул Томми и принялся развязывать тесемку. – Тут хлеб, сыр, пара яблок, вода…
- Значит, вам будет, чем заняться, - усмехнувшись, промолвил Саари. Наклонившись, он ухватил наливное, в толстой, золотистой кожуре яблоко и сунул его в карман плаща. Затем развернулся и неторопливо направился в сторону развалин.
Некоторое время друзья молча наблюдали за магом, но когда тот скрылся из виду, совсем погрустнели.
- Ну что, так и будем сиднем сидеть на одном месте? – наконец, спросил Мерик.
- А что ты предлагаешь делать?
- Ну, не знаю… Давай, костерок разведем! – предложил приятель, хищно поглядывая на одинокое деревце у бассейна. – Всё ж веселее будет…
- Ты что, обалдел? – воскликнул Томми и даже, в сердцах, хлопнул себя руками по коленкам. – Это же – священное Белое Древо Гондора! Как у тебя только ума хватило такое предлагать?
- Оно всё равно сухое, - пожав плечами, ответствовал Мерик. – А ветки на нем и так подгорели… Никто ведь не узнает!
- Дурень! Даже думать такого не смей! Идем лучше, прогуляемся к видовой террасе или как там ее…
- Идем, - согласился приятель. Хоббиты проделали недолгий путь до плоской, выстланной белыми, прямоугольными плитами площадки на вершине скалы. Площадка постепенно сужалась, чем очень уж напоминали нос огромного корабля. Здесь друзья остановились, недовольно оглядываясь. Со всех сторон «нос корабля» окружал высокий (куда выше хоббита), глухой, каменный парапет, за которым ничего не было видно. Лишь серые, безликие облака, по-прежнему, уныло проплывали над их головами. Да запах серы и шлаков чувствовался тут куда отчетливее. Томми вспомнил, как жутко выглядела эта скала снизу, от городских врат, и невольно отступил на несколько шажков назад.
- Н-да, - промолвил Мерик, оглядываясь вокруг. – По-моему, строители, которые возводили эту цитадель, даже не догадывались о существовании хоббитов.
- А что такого, чего мы не видели, ты собирался разглядеть? – уныло спросил Томми. – Пошли обратно.
- Нет уж! – воскликнул приятель. – Не каждый день мне приходится так высоко взбираться. Будет, что рассказать! А ну, дружище, подсади меня немного.
- Вот уж, чтобы ты оттуда сверзился, - проворчал Томми. – Давай, лучше пару камней притащим, если тебе так уж приспичило…
Еще какое-то время друзья были заняты тем, что, сопя, пытались подтащить, перекатывая, к краю парапета угловатый камень, что заприметили неподалеку. Наконец, малость отдышавшись, они, в обнимку, взобрались на каменюгу и осторожно подняли головы. И застыли в молчаливом изумлении…
- Это надо же, - промолвил Мерик через минуту. – Красотища!
- Да уж, - согласился молодой человек. – Когда еще такое увидишь? Огромная долина… Река извивается, холмы на той стороне… Горы в сизой дымке…
- Поля внизу, - добавил Мерик. – Строения какие-то… Только вот людей не видно. Лишь редкие птицы пролетают под нами. Эх, солнышка не хватает! Тогда, думаю, этаким зрелищем часами можно было бы любоваться… Ничего не скажешь, хорошо устроились местные правители!
- Давай слазить, - предложил Томми.
- Нет уж, погоди, - возразил приятель и, вскинув руки к небу, громко воскликнул: - Я самый великий хоббит в истории Хоббитании! Никто и никогда еще не взбирался так высоко! Я самый смелый, самый отчаянный!
- А я? – удивился молодой человек. – Ты что, про меня позабыл?
- Мы – самые великие хоббиты! – не сговариваясь, хором, закричали друзья. – Никто из хоббитов еще не взбирался так высоко!
Тут камень под их ногами покачнулся, и друзья, хохоча, повалились на плиты двора, друг на дружку. Отсмеявшись, Томми заметил:
- Это ты здорово придумал. Действительно, кому еще посчастливится полюбоваться подобным зрелищем…
- Слушайся меня – не пропадешь! – усмехнулся Мерик, задорно подтолкнув приятеля под локоть. И хоббиты вновь расхохотались…
Вернувшись к одинокому древу в центре двора, приятели малость перекусили (памятуя о том, что им еще надо продержаться до следующего дня) и закурили по трубке, настороженно разглядывая руины. Волшебника нигде видно не было, а время шло…
- Пойдем, посмотри, что там… - предложил Мерик, поглядывая на развалины.
- Маг не велел, - напомнил Томми.
- Ничего подобного, - тут же возразил приятель. – Саари сказал «не путаться под ногами». Мы и не путаемся… А ведь интересно, признайся, что он там такого делает?
- Какая разница, что он там делает! – в сердцах воскликнул Томми. – Вечереет уже! Надо бы выбираться отсюда, пока не поздно. Уж очень не хочется провести ночь рядом с мертвецами…
Именно в тот самый момент Саари остановился возле остатков величественного трона правителей Гондора. Высокий свод, что некогда возвышался над Тронным залом, рухнул, похоронив под своим весом не только колонны черного мрамора и навес, выполненный из зеленого мрамора в виде воинского шлема, но и с десяток домочадцев, которые находились в это время невдалеке. Об этом свидетельствовал удушливый, трупный запашок, которым, казалось, пропитались все руины…
«Ничего не понимаю, - подумал маг. - Что явилось причиной столь ужасающей трагедии, постигшей столицу некогда великого княжества?.. Что именно здесь произошло, мне, пожалуй, ясно… Одного взгляда в палантир было достаточно, чтобы догадаться, что случилось. Но почему? Что стало причиной раздора меж двумя магами? Отгадка должна быть где-то здесь, совсем близко… Но, пока, я не могу ее найти».
Волшебник перебрался через очередной завал из обломков и остановился, удивленно приподняв брови. Из-под груды руин торчала часть скульптуры, которая (как ему запомнилось) украшала некогда один из нефов дворца. Изваянная из белого мрамора, статуя разлетелась в куски, но ее верхняя часть и фрагмент постамента, покрытые серой пылью, сохранились. Древний правитель укоризненно взирал пустыми глазницами на непрошенного гостя…
Нагнувшись, Саари провел рукой по запорошенной, выбитой в камне, надписи на пьедестале. «Арагорн Великий…» - такая надпись показалась на поверженном монументе. Маг лишь хмыкнул и глянул в мраморное лицо прославленного правителя. Удивительно, но правая, нижняя часть «лица» была отколота. Казалось, король смотрел на волшебника лишь одним, левым, неповрежденным глазом. И этот неподвижный взгляд вдруг привлек внимание мага.
- Арагорн Великий… - прошептал Саари, покосившись на неподвижную скульптуру. – Надо же… Арагорн… Арагорн… Где-то я уже видел это лицо, и совсем недавно… Но где же? Арагорн… - И тут он вспомнил!
- Арата! – неожиданно воскликнул изумленный маг, невольно отстранившись. – Северный Странник!
Несмело ступая, хоббиты приблизились вплотную к обломкам стен, что некогда являли собой величавый дворец, в котором испокон веков восседали на золоченых тронах властители Великого княжества.
- Эй! – негромко крикнул Мерик. – Саари! Где ты? Эй!
Ответом была лишь тишина…
- Ну, и куда нам дальше податься? – спросил Томми. – Где этого мага искать? Там – руина, здесь – руина…
- Вон, невдалеке, стены высятся на пару этажей… - сообщил Мерик, поглядывая куда-то вправо. – Можно взобраться. Глядишь, сверху все развалины будут, как на ладони!
- Взбирайся, если хочешь, - сказал молодой человек и достал трубку. – Я здесь посторожу…
«Чёрт, - подумал он, лениво набивая трубку. - Ну, и угораздило нас… А всё из-за этого дурня, Мерика. Приятель, тоже называется… Что такого на него вдруг нашло? Зачем мы сюда приперлись? Вдыхать этот чумной смрад от разлагающихся тел под завалами? Еще и ночевать здесь придется, чего доброго, среди этих руин… Хорошо еще, что живы остались… Прав был Чача, - вздохнув, признался себе Томми, - когда обзывал нас оболтусами…» И хоббит принялся раскуривать трубку.
«Ах, - подумалось ему, - а как хорошо-то нынче в Залучье! Осень только началась, и стройными рядками стоят вдоль дорог еще зеленые липы и дикие вишни. А листву кленов только-только тронуло золотистым отсветом, который вскоре превратится в багряно-алый. И тогда все леса будут переливаться неимоверными красками! А в вышине, над ними, будут серебриться загадочные вершины дальних гор… И грибы! А грибов-то сколько повылазит из-под первой, пряной, опавшей листвы! «Беленькие» - с опрятными, желтоватыми ножками, с коричневыми, крепенькими шапочками… «Маслятки» под кронами величественных, разлапистых сосен! К их головкам пристали редкие, уже подсохшие иголочки, а снизу прилепилась растрескавшаяся, розоватая пленочка… И еловые, темные рощицы с россыпями «рыжиков», которые пламенеют под солнышком, словно звездочки в высокой траве! Ах, рыжик в сметанке – что может быть прекраснее! Разве что, поджаренные «подосиновички» с ярко-красными шляпками и серыми, рябоватыми, стройными ножками… Ах! Не пора – сказка! И над всем этим лучится чистым светом прозрачный, голубой небосвод! И солнышко, еще горячее, согревает кожу и ласкает взор. И дымок от костреца стелется над самой землей…»
И, словно расслышав мысли хоббита, тучи над Миндолуином вдруг разошлись, и низкое, закатное солнце на миг осветило багрянцем серые, скорбные развалины. Томми даже зажмурился от неожиданности.
«С другой стороны, - продолжал неспешно размышлять Томми, прикрыв глаза и подставив лицо такому ласковому солнышку, - хорошо, что мы вырвались за пределы нашего сонного царства под названием Залучье… Пройдет еще не так уж много лет, и мы с приятелями остепенимся, женимся, обзаведемся детишками… Как же здорово будет, устроившись зимним, холодным вечером у горячего очага, вспоминать эти ненастные, проведенные на далекой чужбине дни. Ведь всё плохое позабудется! А останется лишь то немногое, радостное, что окружало нас во время этого недолгого путешествия. Как же мы будем смеяться! И с каким удовольствием я поведаю своим детишкам и внучкам о наших, таких нелегких странствиях… Расскажу о мудрых магах, несокрушимом витязе Арате, милой девушке Мене, доблестном Тобольде, неутомимом гноме и даже о странной собаке по кличке Альфа… Вот ведь, как славно-то будет!»
Томми открыл глаза в тот самый момент, когда солнце вновь скрылось за дальними облаками. И хотя хоббит всё еще ощущал на лице нежное прикосновения горячих лучей, радужное настроение его сразу куда-то улетучилось…
- Мерик! – позвал он. – Саари! Куда вы подевались? Мерик, дурень стоеросовый! Где ты шляешься? Эй!
Ответа не последовало, и хоббит вскочил на ноги. Впрочем, молодой человек никогда не стал бы всеми признанным следопытом, если бы не смог по отчетливым следам босых ног определить, в какую сторону направился приятель. Следы вскоре привели его к подножью полуразрушенной башни. Здесь (надо понимать) приятель обошел руину несколько раз – возможно, примеривался, где будет легче взобраться! – но так и не рискнул, а отправился дальше. Следы вскоре закончились у неширокой расщелины меж рухнувшими стенами.
- Эй! – крикнул Томми. – Есть кто живой?
- Я – живой! – донесся из-под развалин слабый голос.
- Ну, и что ты там делаешь?
- Я застрял, - сообщил приятель.
- Знаешь, я догадался! И чего ты туда полез?
- Надо было… - донесся до слуха Томми угрюмый голос друга.
- Надо? Ну, вот и сиди там, пока маг тебя не вызволит… Или пока гондорцы не придут!
- Не будь свиньей! – воскликнул хоббит. – Вытащи меня отсюда!
- Как же я тебя, такого здоровенного, вытащу? – поинтересовался Томми, усаживаясь у щели.
- Ты хоть дотянуться до меня можешь? – спросил Мерик.
- Сейчас посмотрим…
- Ой! – воскликнул приятель. – Щекотно!
- Мне кажется, - сказал Томми, - я нащупал твою ногу…
- Мне тоже так показалось, - согласился приятель. – Тянуть будешь?
- Сейчас, дай только ухватиться… Но и ты мне помогай! Не маленький ведь!
- Не оторви только…
- Я тебе за Маришку не только ноги оторву! – пообещал молодой человек, но, всё же, действовал аккуратно. В результате чего (не прошло и минуты), как друг, тряся головой и отфыркиваясь, показался из-под завала.
- Ну, и что ты там потерял? – спросил Томми, переведя дух.
- Померещилось… - набычившись, проворчал Мерик и, прихрамывая, засунув руки глубоко в карманы куртки, направился в сторону Фонтанного дворика. Томми только сплюнул в сердцах и поплелся следом за другом. Вот она – благодарность человеческая, пронеслось в его голове.
Свидетельство о публикации №214051801571