Отрезанность

Уже прошло почти десять тысяч дней моего заключения. Моей отрезанности. Цифра далеко не точная, так как я уже потерял счет дням. Да, профессор Ямада сильно постарался, когда изобретал такой необычный метод наказания. Я не могу не восхититься этой дьявольской изощренностью.

Раньше, «в прежнем мире», я, Билли Корриган, был бандитом. По-моему, это довольно мягко сказано. Малыш Билли был самым отъявленным головорезом на всей территории Соединенных Штатов. Будучи воспитан в бедной семье, я считал, что деньги – это самое главное в жизни, и что надо урвать по полной. Такое мнение не разделяли охранники и кассиры банков крупнейших городов моей Родины, но я с ними и не спорил. Пуля в лоб – вот и поговорили. Ой, как давно это было…

В моей банде люди долго не задерживались, так как нельзя было доверять никому. Единственным другом можно было назвать пистолет в руке, но и он мог дать осечку. Самого же себя я считал неуязвимым. Шесть лет безрезультатных погонь за «нарушителями общественного спокойствия» любого сделают самоуверенным. И я не заметил, как на моей груди выросла кобра. Плюющаяся ядовитой слюной точно в цель.

Нет, сейчас уже совершенно не та ситуация, чтобы обвинять кого-то, кроме себя. Однако тогда сильно чесались руки придушить того гадёныша, который выдал меня Федеральному Бюро. Цель была уже близка, но предатель вовремя спрятался за защитой федералов, надевающих железки мне на руки и ведущих в тюремную одиночную камеру. Этими воспоминаниями я и живу, так как ничего другого у меня больше нет.

Тогда казалось, что такое препятствие временное. «Ничто не может остановить Малыша Билли». Но судья на скорую руку созданного суда решил по-другому и присудил «отрезанность». Понятно, что кровопийц Америки сильно не любят, но, наверное, я особенно выделялся из их списка, так как «преимущество» участвовать в экспериментальной системе наказания от профессора Ямада Ясунари досталось именно мне. Приговор был приведен в действие через час.

Вот так я здесь и оказался. В мире, полностью отрезанном от настоящего человеческого. Хотя иногда мне кажется, что мое окружение и есть реальностью, а всё остальное было миражом, выдумкой воспаленного мозга. Но нет, нужно держаться за идею, что мое пребывание здесь временно, иначе я сойду с ума. Однако даже сойти с ума было бы намного милосердней, чем то, что мне уготовили.

Внешне разницы почти не заметно. Большой город, в нём ходят люди: кто на работу, кто с работы, кто в гости. И рядом с ними хожу я. Поверьте мне, нет наказание хуже, чем знать, что вокруг кипит жизнь, мир буяет красками, но только один человек не может принимать в этом участие.

Ибо профессор Ямада не дал мне такой возможности. Можно ходить по городу, можно садиться в автобус, посидеть на скамейке, понюхать розы или пнуть фонарный столб. Но с людьми общаться я не могу. Они меня в упор не видят, и не потому, что не хотят, а потому что просто не видят. Они не способны на это, не были для этого созданы. Я словно призрак в живом городе, человек-невидимка. Я не могу даже прикоснуться к ним – моя плоть проходит сквозь них как сквозь воздух.

Сразу в этом не было ничего ужасного – в конце концов, Малыш Билли достаточно крут и сам по себе. Но потом… Потом, когда в сотый раз я проходил мимо той очаровательной красотки, поливающей цветы в десять часов утра, до меня дошло, что человек – существо социальное. И это осознание ранило хуже ножа.

Люди в городе живут, но живут скучно. Дьявольский профессор позаботился и об этом. Каждый день происходит одно и то же. До мелочей. Я засекал – люди открывают двери своих домов в одинаковое время с точностью до миллисекунды. Девушка, поливающая цветы, никогда ещё не пробовала заниматься чем-то другим, никогда. Мужчина в сером костюме снимает шляпу перед старой женщиной, а та улыбается – это происходит каждый день. Десять тысяч дней подряд. Они ведут себя словно механические роботы, и раньше я бы чувствовал себя настоящей личностью среди них. Но теперь для меня это пытка. Это ад!

Всё было бы хорошо, если бы работал телевизор. Тогда я мог бы себя развлечь, и «отрезанность» не была бы такой страшной. Но профессор! Я не слышу ни радио, ни телевизора, и к Интернету доступа нет. Я отрезан от всех людей, даже фальшивок на голубом экране. В книгах одни пустые страницы. И я не слышу, о чём говорят прохожие. Ни слова.

И хотя всё это всего лишь происходит в моей голове – участнице системы экспериментального наказания, от этого совсем не легче. Наоборот, зная, что я в шаге от свободы, но не могу вырваться, я раньше чувствовал полное бессилие и злость. Но это уже прошло. Лучшее средство от бессилия – это апатия.

Раньше я был крутым. Парнем, не ведающим страха, человеком, от которого шарахались даже каннибалы. Раньше мне было всё равно, кто вокруг, так как имели значение только желания Малыша Билли. Но это было ужасно давно. Время может изменить любого. Если бы малышка, поливающая цветы, хоть раз сказала бы мне «Привет!» или даже «Убирайся вон!», я был бы самым счастливым человеком в мире, ибо обрел бы себя. Человек значим тогда, когда учитывает чувства живущих вокруг. Но девушка мне такого не скажет никогда. Система Ямады работает превосходно.

Нет, Малыш Билли никогда не был философом. Для этого не было времени. Но сейчас, когда оно в изобилии, мне только и остаётся, что думать. Сидеть на лавочке и думать. Перебирать варианты, прикидывая, чтобы я делал в обществе настоящих личностей. Кричать лежащему у помойки бомжу: «Удели мне хоть пару минут! Заговори со мной! Неужели это так трудно?!» Смотреть на проходящий мимо поезд. Девочка в десятитысячный раз смотрит в окно и машет рукой своему отцу. Каждый день ровно в 17.41. Когда кто-то из них помашет рукой мне?

И выхода из этой ситуации нет. Я не могу себя убить – эксперимент такого не предусматривает. Ни электрический ток, ни петля, ни огнестрельное оружие – средства нет. Поверьте мне, я перепробовал. Я старался изо всех сил. Но на призрака ничто не подействует. А я и есть призрак. Потом, конечно, смирился. Теперь моё самое мощное оружие -- это мечта о свободе.

Я думаю о многом. О славе, о зеленых долларах, о новеньком «Майбахе» с трижды лакированной поверхностью. У меня всё это было, и к чему оно меня привело? К городу «отрезанности», городу, в котором живут роботы. Я думаю о своей бывшей девушке, которая ещё в начале моей «творческой» карьеры бросила меня ради работяги-«ягненка». Вот Билл Корриган и отпраздновал их свадьбу кровавым фейерверком. Зачем? Зачем??

Сегодня, как всегда, я подошел к девушке у окна, поливающей цветы, и сказал: «Ты молодец. Я горжусь тобой. Продолжай в том же духе». Такого старый Малыш Билли не сказал бы никогда. Это было бы абсурдом. Но того Малыша уже нет. И девушка мне, естественно, ничего не ответила. Ни слова. Десять тысяч дней обязаны были приучить к тому, что другого результата не будет, но я продолжаю хвататься за соломинку.

Отрезанность когда-то прекратится. Об этом громко сказал судья. «Двадцать пять лет лишения свободы». Или тридцать? Или тридцать пять? Как ни пытался помнить эту дату, но она стерлась из памяти. Непонятно почему. Однако даже минута в обществе живых людей – это ценный подарок. Только это и даёт мне надежды.

Я уверен, что система профессора Ямады будет одобрена. Это намного более эффективное средство исправления преступников, чем тюрьма, даже самая строгая. И если кто-то осмелится заявить, что достаточно крут, чтобы не считаться с другими, его ожидает сюрприз. Большой сюрприз.

* * *

Билл Корриган по прозвищу Малыш Билли был отключен от системы «Отрезанность» профессора Ямада Ямагучи 8 декабря 2023 года и сразу же умер, не приходя в сознание. Как впоследствии выяснилось, причиной была неисправность оборудования.