Письмо Ясноокому Александру

           “И мстя моя будет ужасной” - известная цитата.

    Она (мстя, естественно, не цитата) реализовалась вот в чём – в рождении “письма Запорожцев некоему султану”. Или в “ответе Керзона” (двух в одном, близнецов, так сказать). Аналогии в них прошу не искать, к слову. Ни в Керзоне, ни в султане, ни в географии.
    Оба послания (письмо и ответ) после прочтения желательно сжечь. Чтобы не вызвать дебатов у комиссариата Евросоюза. Комиссарам сейчас хлопот хватает и с правосеками.

    Возмущённо растрогала, даже озадачила в чём-то (вот первые три живописных характера “запорожцев из Письма”, они как бы “трое из ларца”), покаянно признаюсь, рецензия Александра на “Лексика и Случай Лексиконаходка”  http://www.proza.ru/2014/05/01/163.
    Он вызвал, действительно совсем неожиданно, во мне растревоженное внимание (четвёртый “запорожец”) словами: “Тарас, я у вас в долгу, подскажите, чем вам "отомстить" за широкий жест души”.
    Чтобы не затягивать с ответом, скажу: в упомянутом заголовке после моего слова “Случай” желательно тире поставить для более точного прочтения смысла публикации. Сам этого делать не стану по каким-то соображениям. Не скажу, каким, как иногда выражаются авторы. Большое спасибо Александру за две обещанные новые лексикозагадки с ответами. Всё это и станет между нами в качестве “расчёта по долгам”, задекларированным в Рецензии. Остальное - на его неутомимое рассмотрение в благом, “неизведанном и необъятном” творческом пространстве.

    Сожалею безмерно, что безсовестно вышел из кабинета Проза.ру на неимоверно длинный срок. И затерялся в хлопотах обустройства (очередной “запорожец”) личного кабинета Стихи.ру. Туда за 3 недели “случайно и просторечно приволок” аж 44 произведения из рукописного фонда своего, пылившегося в запасниках Word’a и на полках Office’a.
    Кстати о лексиконаходках: программное обеспечение правописания пыталось исправить мою “ошибку” - раздельно поставленные мыслеформы (“ру” в Прозе.ру и предлог “на”) предложило слить в “руну”. Скромно решил пока не соглашаться и не сливать, но почувствовал себя польщённым.

    А у порога кабинета Прозы, так сказать, через коридор в том же “здании-сервере”, незаслуженно заставил Александра целую декаду ожидать в неведении. И коридор-лабиринт, и “здание” показались дебютанту мне очень замысловатыми поначалу. Потом замыслы его (их) слегка освоил и упоённо ринулся туда, в обнаруженные рекреации, альковы, колонны, арки. Разумеется, переносные. Здесь нашёл много уюта, удобства, заботы устроителей об авторах. Это не дифирамб, а ощущение от встречи. Чаще всего, скуплюсь на подобные излияния, претят они мне. Но тут не сдержался, виноват.
    Свой первый срок по-Высоцкому, каюсь, был увлечён поиском бронзы. Она срочно потребовалась для отливки торопливо заказанного мною бюста в честь того, что за много (точчнеее N) лет сподобился выйти в свет (Сеть) со своими опусами стихосложения. Т.е. взаимомстительные позывы у нас с Александром неизбежны, как понимаю. Никак не предполагал подобного прочтения.

    К бестселлерам замечательных текстологов (и прочее, и прочее) Сергея Ивановича Ожегова и Владимира Ивановича Даля обращаюсь тоже не редко. В трудах этих “высочайших мастеров, беззаветных слуг Слова” (по достойному выражению Александра) также ищу и проверяю фразеологические выражения, идиомы, словообразовательные гнёзда. Не только для популяризации, оживления давно забытых слов. Не премину порою навестить и современников, когда выверяю экзо- и эзотерическую нагрузку текста. В частности, популярен для меня и Василий Николаевич Переверзев из МГЛУ со своим “Логическим словарём ДЕФОРТ” (т.е. ДЕдуктивной ФОРмализации Теорий), когда в круг забот попадают понятия и методы вербализации “общезначимых форм логического мышления”. Так, в 2003 году побывал в числе участников Московской конференции, собравшей в МГЛУ, государственном Лингвистическом университете немало российских и зарубежных специалистов по коммуникативистике, разным отраслям языкознания.

    Несколько высокопарно это вышло, написанное выше,надо признаться. Но зато близко к смыслу непрестанных поисков Слова, форм его взаимодействия в контексте общения. Для меня деструктивность в способах выражения оттенков мысли состоит отнюдь не в “умалчивании, нежелании общаться”, а в поиске форм и особенностей словесного контакта, которые могут затронуть глубинные качества человеческих чувств и отношений. Когда применяю деструктивность в высказываниях (в том числе рифмованных), никак не подразумеваю отработки целей “агрессивного взаимодействия”, авторитарного или конфликтного стиля общения. Вижу здесь новационные возможности толкования мотивов и взглядов, поступков, грани “углов зрения” и степень открытия вложенного смысла. И на том базируюсь.