От тюрьмы и сумы...

Бомж был аккуратным. Каждый вечер он брал коврик у двери квартиры, вытряхивал его и устраивался спать под лестницей. Рано утром он снова вытряхивал коврик и клал его на место. Долгое время о том, что он ночует в подъезде кооперативного дома, никто не знал. Потом бабки обнаружили его и стали ворчать, но он был тихим, не оставлял мусора и они успокоились.

Рядом с лестницей была единственная дверь, которая вела в полуподвальное помещение, где снимали мастерскую художники. Художников было четверо. Один из них пришел три года назад. Он был верующим. Остальные, как и все художники любили выпить и покуролесить. Очень часто они доводили новенького до слез. Но вода камень точит, да и возраст подошел к той отметке, когда начинают задумываться над смыслом жизни. Постепенно все они покаялись, приняли крещение и теперь регулярно посещали церковь. Господь их благословил, и работа тоже шла успешно.

Как-то утром бомж постучал в мастерскую. Он попросил помыться и сделать укол – у него был сахарный диабет. Ребята пустили его и узнали, что он тоже бывший художник. Пил, попал в пьяную драку. Сел на пять лет. Жена с ним развелась, и уехала с сыном в неизвестном направлении. Пока он сидел, умерли и родители. Теперь он  без семьи, жилья и работы.  Получил в тюрьме сахарный диабет и больную печень. Ребята хотели предложить ему работу, он разбирался в оформительском деле, но руки у бомжа дрожали, и он был очень слаб. Художники стали подкармливать его, а потом, убедившись, что он не пьет, выдавать ему немного денег на еду. Часто они беседовали с ним о вере и договорились, что он приедет в воскресение на службу в церковь.

Бомжу с каждым днем становилось все хуже. Инсулин он получал бесплатно в районной поликлинике, но в больницу без паспорта класть не хотели и его мучили страшные боли в правом боку. Иногда, он еле доползал до гастронома, где покупал себе еду, потом часами сидел под деревом у детской площадки.

Ворчливая бабка, у которой он брал коврик, стала жалеть его и выносила то обезболивающие таблетки, то молоко.

В церковь в воскресенье он поехать не смог. Полдня он пролежал под лестницей на голом цементном полу, корчась от боли. Очень мучила жажда. Вода, которую он постоянно носил с собой в бутылке из-под портвейна, закончилась. Только к вечеру боль отпустила.

В понедельник ребята очень сожалели, что он не приехал. В церкви его ждали, приготовили чистую одежду. Художники договорились, что он сможет жить при церкви и помогать там по мелочам. У одного из ребят была машина, и он обещал в следующее воскресенье заехать за бомжем.

Был яркий летний день. Дети под присмотром родителей играли на площадке. Никто, не обращал внимание на пьяного бомжа, который спал под деревом. Около него валялась бутылка из-под портвейна и остатки хлеба с рыбой разложенной на газетке.

Только к вечеру кто-то вызвал скорую помощь и милицию. В милиции помнили бомжа. Они несколько раз вывозили его в другой район города, откуда местные милиционеры возвращали его, когда получали жалобу от жильцов какого-нибудь дома.

Художники очень жалели, что умер бомж без покаяния и в воскресенье в церкви молились о его душе. Но даже они не знали его имени.
1996