Проект Счастье окончание

- Отлично, будем худеть на пяти уровнях!


Уровень один

- Ты должна понять, что для эффективного похудения нужно психологически подготовиться! Вот почему ты так много ешь?
- Ну, э... Я люблю поесть.
- Это тупиковый путь, пойдем другим путем. Ты хочешь есть больше, когда ты рада?
- Да нет, ну, только если праздник...
- Ага! Ага! Ага! - Соня будто на золотоносную жилу наткнулась. - Вот. Нашли первое зло. Теперь скажи-ка мне, ешь ли ты больше, когда ты расстроена, когда у тебя что-то не получается?
Я чуть помедлила с ответом.
- Ну, думаю, что да, - сказала я осторожно и не успела добавить хоть что-то в свое оправдание, как Соня дала пароходный гудок.
Вот! - трубила она. - Вот, дамы, где ваши проблемы. Они у вас в голове.
  Соня отвернулась от меня и встала лицом ко всей честной компании, которая сидела в конференц-зале за прямоугольным столом. Я, как  виновная в преступлении, стояла перед всеми и была, так сказать отправным пунктом. Типа тех жертв гипнотических сеансов, которых выводят на сцену перед залом, а они прозревают, прослушивают и вообще ведут себя неадекватно в угоду шарлатанам.
  Перед публикой я сжалась в комок, стараясь стать меньше, но попытка провалилась: я была похожа на стыдливый валун. А  стояла я около Сони, она как назло перед нашей алчущей счастья компанией была в силуэтном розовом платье с кружевной юбкой и глубоким декольте, которое открывало ложбинку между... Глаз, глаз от неё нельзя было отвести. Все свои достоинства фигуры Соня подчеркнула золотым пояском и теперь поучала нас, как быть красивыми и счастливыми.
- Тем, кто хочет счастья, нельзя так относится к себе. Вы должны понять, что еда — это ложный объект перенесения ваших субъективных эмоций, вызванных отклонением...
И чем не понятнее пела Соня, тем большим доверием проникалась компания лихих искательниц счастья.
- Вот ты, Мунька, должна понять, что когда ты кусаешь, скажем, кусок булки, то ты получаешь секундное удовольствие, от того, что твои вкусовые рецепторы чувствуют сладость или, например, какой-то определенный вкус. Это всего лишь секунда, а дальше кусок булки опадает в желудок и все. Какая громадная ошибка — секундное удовольствие от получения вкуса стоит вам целлюлита!
 Соня так разъярилась, будто целлюлит должен был ей денег.
- Всего-то секунды, а на балансе — ваше счастье — принц!
- Но позволь, Соня, ведь принц тоже не всегда будет приносить удовольствие, то он идет пиво с друзьями пить, то на футбол, то пиво, и футбол, и друзья идут к нам. Опять же носки разбрасывает,  а за конем сколько хлопот, ой! - я взялась за голову.
- Отставить разговорчики. Ваш принц будет идеальным. Слышите, идеальным!
- Ну, чисто «МММ», только честное и с прибылью, - всплеснул кто-то руками на другом конце стола.
И искательницы счастья аж засияли, такие впереди вырисовывались перспективы.


Уровень два

  Все сидели в гимнастическом зале перед открытыми окнами в позе лотоса. С разной степенью успешности. Соня, например, в обтягивающих голубых лосинах и розовом топике сидела, свернувшись самым образцово-показательным лотосом в нашем пруду. Я сидела рядом и всё не могла понять, чего ждем.
- Ну, вот, дамы, теперь мы должны пройти уровень духовного очищения, очищения ауры.
- Йога, йога, йога, - зашептались задние ряды.
- Йога — лучший, расслабляющий способ. Он приводит тело и душу в чувство.
- Слушай, Соня, а почему йога? Йога мне не подходит, -сказала я, привстав и наклонившись к этому индийскому божку Похудениусу.
- С чего это? - Соня резко открыла глаза и развернулась ко мне.
- По религиозным убеждениям.
- И что по религиозным убеждениям?
- Нельзя и всё!
- И почему же?
- Потому что нельзя!
- Ты как ребенок, Мунька, тебе сказали, а ты слушаешься без разбора.
- Ну вот. Я же знаю, что мне желают только добра. А уж всё разумом не должно обниматься, в том-то и подвиг веры, что он должен быть чистым и наивным, как детское доверие.
- Дети? Глупости всё это! Йога тебя не съест. Я не буду заставлять тебя выполнять особых упражнений. Садись немедленно!
Я посмотрела на все эти «лотосы» щедро рассыпанные на полу и, вздохнув, опять села. Лотос у меня получился низкого качества.
- А теперь, дамы, нащупайте свою энергию зависимости, она должна быть рабского серого цвета и направьте её... вверх!
Все дамы с закрытыми глазами поднатужились, а я смотрела на происходящее во все глаза. Ничего серого вокруг, хоть убей не обреталось. Где же надо было найти эту серую энергию рабства?
- А теперь медленно вдохните!
По залу прошелся ураган. Я лично вдохнула пару кубометров воздуха.
- А теперь резко выдохните и резко открывайте чакры! - Соня выкрикнула эту фразу и все поспешили исполнить   приказ.
Я выдохнула, и гренландский кит у меня в животе вдруг запел что-то надрывное, «Бэль», что ли?
- Что это? - Соня резко развернулась ко мне.
- Должно быть, чакры...  открылись.
Нас всех очень удивило, что чакры такие громкоголосые.


Уровень три

- Уровень три  - это один из важнейших пунктов. Теперь, когда мы очистились и излечились, запрет в еде должен стать строже, а тренировки интенсивнее, - сказала Соня тоном не предполагающим возражений. - Всё ясно?
- Да, конечно, - хором затянул наш отряд борцов за счастье.
- Питаетесь каждые два часа, порции не более 200 грамм. Обязательно съедать столько белка сколько указано в ваших индивидуальных карточках. И строгое, строжайшее табу — на всё сладкое, мучное жирное, жареное, острое и крепкие алкогольные напитки.
 Соня строго нас оглядела, а затем упорхнула из офиса. Наш худеющий коллектив следил за тем, как её фигурка в коротком и ультра обтягивающем платье, на высоких каблуках, стилизованных под  золото, вышла из здания и уместилась в белом Porche.
- Должно быть,  она уже раз выиграла в проекте «Счастье». Вон какой у её принца скакун белый, - сказала Роза Львовна, а мы тихонечко закивали, удивленные тем, что проект «Счастье» становился реальностью.
- А всё-таки странно, что деньги с нас не собирали, - испуганным голоском сказала Ада Тимофевна. У неё был удивительный, серебряный голос, будто где-то звенели маленькие, искусно вылитые колокольчики.
 Я с улыбкой посмотрела на неё, и не зная, что сказать, сказала ничего незначущее:
- Может, это означает, что настоящее счастье не надо покупать?
  Соня ушла, очищенные чакры гудели в животах, злые мысли падали на нас откуда-то сверху, видно так и не улетевшие от нас далеко наверх. (Хотя это и сначала показалось странным, как можно что-то выбросить наверх, оно же свалится).
  До обеда мы все истово крепились, после обеда тоже, а вот ближе к вечеру, чакры уже пели что-то невыразимое, причем у всех. Я не помню, кто сдался первым, но мы дружненько скушали по булочке, а кто-то и по шоколадке.
- Как же хочется сейчас жареных в остром соусе куриных крылышек, м-м-м! - протянула Степанида Ивановна мечтательно.
  Все со вздохами и упреками «ну, зачем вы напомнили?» завозились и заерзали, собираясь домой.  Но не успели мы все выключить компьютеры и дружно сгрудится в холле, на наш этаж приехал лифт, и из него выскочила Соня (уже в новом  красном облегающем платье, едва прикрывающим 1/4 ягодицы, с открытой спиной). На её разъяренном лице читалась нескрываемая ярость:
- Ах, вы так! Я для вас стараюсь, а вы! Булочки и шоколадки кушаете, да за курицей домой бежите!!!
Мы растерялись и сразу притихли.
- А как же ты узнала?
- Да я же профессиональный борец за счастье! Я все знаю! - Соня уже кричала, и кричала она долго, а когда она закончила кричать, она стала рыдать, и мы все бросились её утешать: гладили по голове, усадили на стульчик и дали воды. Теперь между наших лиц бегала искра, которая зажигая наши глаза, говорила: «Ну, бабоньки, должны постараться, чтобы Соню не расстраивать!»
Речь зашла о счастье Сони, и мы смирились. Наши голодные чакры с тех пор прикрылись, и мы почти без эксцессов и срывов просидели на жесткой диете два месяца.


Уровень четыре

- Ну теперь, худеющие мои, вы стали похожи на женщин! - гордо говорила Соня, прохаживаясь по офису. В последнее время Соня смотрела на нас как на какие-нибудь скульптуры, которая ваяла лично.  Мы, признаться, были горды стать чьими-то достижениями.
- Теперь, дамы, вы должны обновиться. Полностью обновиться. Новая одежда, новая косметика, уход за собой и кожей! Пора, пора нестись на встречу счастью ещё быстрее. Одежду вам подберут мои знакомые, косметику вам предоставим.
  Мы, сильно похудевшие, оживились. Действительно что-то толкало на красоту, особенно когда эти слова говорила Соня в фиолетовом платье, туго-туго её облегающим.  Само платье было чуть ниже попы, но длины добавляли  серебряные подвесочки с фиолетовыми хвостиками, пришитые к низу юбки. При каждом шаге подвесочки переливались всеми гранями и едва-едва звенели. Это платье нам жутко нравилось, и мы надеялись, что теперь-то мы будем такими же роскошными, как Соня.
  Косметологи и дизайнеры действительно приехали. Они очень долго и много говорили о моде и красоте, мазали нам на руки около большого пальца всем-всем: кремами, маслами, пудрой, тенями, тушью и другими дамскими красками. Мне даже мазнули лаком...
  Когда мы робко, боясь отказать Соне и её добродушным друзьям, взяли что-то из косметики и одежды, то счет за это роскошество вышел знатный, а все вместе р должны были оплатить лекцию по косметологии и дизайну. Уходя, дизайнеры и косметологи настоятельно советовали обращаться к ним «без всяких стеснений», протягивая визитки. Визитки собрала я, а когда наши проводники в мире счастья отвернулись, я отправила все это добро в мусорную корзину. Выбросила и только тогда вспомнила, что забыла спросить мнение коллектива. Все бабоньки были со мной согласны и заулыбались мне так же робко и потеряно, как и я им.
  Мы опять прильнули к окнам, глядя на тех, кто забрал  у каждой из нас процентов 40 от месячной зарплаты в одночасье. Все пять человек и Соня с ними вышли из здания, они о чем-то оживленно болтали, а потом их компанию всплеснул раскат дружного хохота.



Уровень пять

- Всё, дамы, дамы, сегодня принц будет выбирать! Только не ссортесь: ведь только одна станет принцессой. Такое уж оно счастье неделимое. Всё-таки мои друзья вам очень помогли, какие у вас стили, и наряды!
Мы весело с тайными улыбками переглянулись: то, что было на нас, было делом рук наших. Мы, благодаря нашей швее Нине Николаевне так перешились и подшились, что наряды, купленные у дизайнеров невозможно было узнать, а по макияжу нас подтянула Аглаида Дмитриевна — она училась раньше в танцевальной школе, а там их уж научили  делать макияж.
  И мы так добро, и светло, и вместе радовались своим успехам, и ждали счастья мы все вместе, а сердце все прыгало и скакало.
- Ну, всё, девочки, стройтесь! Принц уже скачет, - вдруг возвестила Соня. Сегодня на неё было надето силуэтное в пол платье с белой подкладкой. Подкладка была пришита к изящной, будто  эльфами сплетенной кольчуге из тоненьких золотых колечек. На её пышных медовых волосах кокетливо сидела маленькая корона в переливающихся камешках.
Мы выстроились в рядок в зале приемов. Где-то позади нас светился гордостью наш милый начальник Завкин. Он стоял с платком и то и дело прижимал его к своим черным усам. Переживал за нас жутко.
  Наконец, послышались шаги, парадные двери вздрогнули и открылись, в залу, вместо принца вошла группа из человек 10 : операторы с камерами, люди в одинаковых белых футболках и кепках с мохнатыми микрофонами на длинных ручках, с прожекторами, с длинными проводами в руках.  Соня ту же выступила на первый план и раскинула руки в стороны в королевском жесте.
- Ну что, дорогие мои! Сегодня! Слышите, сегодня! Наши принцессы узнают, что такое счастье в проекте «Счастье»! И так 12 женщин старались и три месяца меняли себя, ковали себя, и сегодня мы видим их. Новых, красивых, обновленных! Они шли к счастью длинным путем, порой я преодолевала их сопротивление, - тут Соня скромно оправила свои золотые волосы. - Ну да, что говорить. В России люди частенько бегут от счастья, но Соня Капилан никогда не сдавалась!
 Пока Соня это говорила перед нашими лицами летали камеры, а мы стояли, как с креста снятые.
- А вот и принц, дамы! Это принц!
 Публика сзади нас зааплодировала, и мы увидели как по коридору на белом коне приближался юноша. Он был действительно очень красив: высокий, стройный, с фарфоровым личиком, он заехал в зал приемов с широкой улыбкой, махая нам рукой.
- Я готов выбрать принцессу! - сказал он важно и прямо на коне подъехал к нам.
«Будет весело, если конь сейчас навалит» - подумала я в лихорадке, но конь не навалил.
 Принц остановился напротив нас и внимательно стал разглядывать наши фигуры. Взгляд у него был веселый и мягкий, красивая его  улыбка тянулась к модным журналам, а может даже в сказки, но вот лицо у этого счастья было какое-то безразличное, а улыбка резиновая.
 Наконец, принц  нагляделся и, повернувшись на камеру, сказал:
- Они все прекраснее утренних Аврор, они все достойнейшие принцессы. Я...- тут принц сделал драматическую паузу. - Я не могу выбрать! - докончил он с надрывом.
Публика за нашей спиной в слух умилилась.
- И поэтому я забираю тебя.
 Принц вдруг резко наклонился и усадил к себе на лощадь Соню.  Она негодующе запротестовала от этого, и даже постаралась высказать негодавание, но только корона на её пышных медовых волосах блеснула нам из-за угла, куда увез принцессу принц. На прощание Соня крикнула:
- Счастье не в том, чтобы найти принца, а в том, чтобы изменится! Я вас изменила! Я...
 Камеры погасли, публика, поздравляя нас, разошлась. Ошарашенный Завкин остался  с нами и с круглыми глазами стал расспрашивать, как оказалось, что нас снимают в реалити-шоу «Проект «Счастье».

 Мы ошарашенные так и остались стоять. После того, что произошло, надо было пойти и рыдать, и рыдать, и рыдать... Но бабоньки не такие, нет. Мы с вымученными улыбками потянулись пить чай.
Уже сидя за столом , бабоньки чуть отошли от шока,  и стали разговаривать. Я предложила подать в суд, но все дружно замахали руками.
- Суд нам счастье не присудит, Машенька.
 От этой «Машеньки» на глаза у меня навернулись слезы и они быстро-быстро закапали на моё нарядное платье.
 Бабоньки и даже Завкин тоже тихо заплакали, а потом мы как-то случайно затянули:
Нiч така, Господи, мiсячна, зоряна.
Ясно, хоч голки збирай.
Вийди, коханая, працею зморена,
Хоч на хвилиночку в гай...
- Ой, Машенька, что наши мечты, так, неважность, а вот  твоя была.., - Роза Львовна смахнула со щеки слезу.  - Выше, выше в Небо. Выиграла бы ты, да и обменяла бы принца на настоящее.
- Да, зеленый утес над бушующим морем Исландии... - мечтательно протянула Нина Степановна.
- А что же, бабоньки, можем же мы это устроить? - вдруг сказал Завкин, и его усы щеточкой даже распушились.
- Ни, ни, ни за что, - пьяная от слез отмахнулась я. - Пускай мечта будет несбыточна, тем более...ик... я не смогу взлететь, а даже бы если могла, счастье оно должно быть общим, чтобы все вместе.
 Я обняла Аду Тимофевну одной рукой и уложила свою голову ей на плечо.
- Ну, что ж, Машенька, надо всё-таки исполнять мечту.
Ада Тимофевна аккуратно, чтобы не спугнуть меня отыскала в сумке кошелек и выложила все, что было. При этом на её лице сияла чистая, блаженная, кроткая улыбка, и лицо её тоже сияло.
Не успела я опомнится, как мне насобирали на рейс к мечте и таким ласковым псевдо-строгим голосом приказали: «Вперед к счастью». Я не смогла им отказать.
Купила я билет до Исландии, обнялась со своими бабоньками и Завкиным и улетела.

* * *
- Интересно, где же наша, Марьюшка? - протянула Нина Николаевна. - Уже месяц прошел, а от неё  и весточки нет. Где же?
 Нина Николаевна стояла у окна в офисе, а за настежь открытым окном собрались теплые летние сумерки. Всё 11 бабонек подошли к окну и, прислонившись голова к голове, смотрели на Небо с трепетом.
- Все же очевидно, она стала счастливой, её мечта сбылась, - сказала Роза Львовна, и бабоньки дружно закивали,  и им на душе стало так тепло, так счастливо, как не могло быть от похудения или самого красивого принца, и бабоньки затянули:
Ніч така, Господи, місячна, зоряна,
Ясно, хоч голки збирай,
Вийди, коханая, працею зморена,
Хоч на хвилиночку в гай...