Жестокий век Инны Нестеровской

Она пришла ко мне на литконсультацию в Союз писателей Молдовы в 80-х годах – светлые волосы вьются, голубые глаза, хорошо одетая. Не красавица, но обаятельная. И напомнила мне о своем отце – поклоннике поэзии, который посещал литературные вечера в шестидесятых. Я его вспомнила – располагающего к себе человека Игоря Нестеровского. С отцом Инне повезло – он всерьез воспринял её поэзию, не списал на детское увлечение и до сих пор занимается изданием её книг.
Она пришла – среди многих талантливых – и сама ещё была в пути – что-то проглядывало симпатичное, что-то случайное. Она проходила в этот период литературную школу и прошла её, как все мы – об этом говорят названия её стихотворений: «Мадонна», «Понтий Пилат», «Пушкин», «Багрицкий», «Высоцкий», «Сентенциии», «О литературных друзьях», «Моему литобъединению», «Подражания Бернсу», «Исповедь Дон Гуана», «Два новых монолога Гамлета», «Монолог Мефистофеля»… Узнаете?  Это все наши темы, кто об этом не писал! Но … каждый по-своему. И она тоже. Но Инна в код советской литературы никак не вписывалась. Её стилистика была другая. Пришли другие времена, и её поэзия стала чем-то нормальным.
Итак, она пришла в период литературной учебы, отличаясь от всех и не отличаясь – мы все этот путь проходили, каждый по – своему и каждый, как все.
Но потому-то у неё, как у всех у нас, наступил период творческого мужания. И тут ей было труднее, чем всем. Она была больна. Тогда, когда она пришла ко мне, я даже и не догадывалась об этом, девушка и девушка, и критиковала я её, черкала её рукописи, как все другие, без всякой скидки. И она обижалась, как все и росла. Но ей было труднее, потому что наступали периоды болезни и они отнимали у неё силы, любовь, друзей, красоту юности. Оставался один талант. Он требовал своего – любви, выхода в свет, к людям, издания книг, творческого признания. Он будил в ней те чувства, которые, может быть, лучше было бы не будить. И что было в ней честное и сильное – опять же от него, все поглощающего таланта. Она пишет: «Поэзия, ты сильным не слуга.» Поэзия – не слуга. Это её главное кредо.
Так от «Вариаций» – от собственного осмысления литературы она переходит к «Размышлениям». Мне дороги её стихотворения из этого цикла: «Евангельское», «Жестокий век», «Луна».
Все мы исписали тонны бумаги – это стихи о любви. Но у каждого была своя драматическая история, а при ней и просто жизнь с семейными тайнами и рождением детей и налаживанием быта, а у неё только трагедия. Так родился цикл «Слова тоскующей любви». И тут такое стремление к счастью: «Напиши мне про счастье роман…»
Весь этот цикл пронизан этим не очень понятным счастьем и горем одновременно. Но должна заметить, что молодые и очень красивые девушки пишут трагические стихи о любви и даже иногда кончают самоубийством. Но при этом для поэзии важно другое – стихи ли это и насколько они художественно совершенны… Несчастная любовь может быть у кого угодно, но великие стихи рождаются только у Поэта.
У Инны Нестеровской было обостренное чувство Добра и Зла, она чувствовала тёмные силы, и она так и давала им названия: «Кто продал душу темным силам», «Словарь».
У Инны Нестеровской перемежаются трагические, пронзительные строчки с наивными и детскими, создавая какой-то особенный узор. Она много любила в этой жизни, которую прожила в «Кольце из одиночества». И, тем не менее, она ошибалась, как все мы – у неё остались преданные друзья. И дело не в том, что сегодня, как и вчера, мы сожалеем о ней, безвременно ушедшей, не очень счастливой и здоровой, а потому что она была Поэт – равный среди равных. Она тоже была частицей той великой мозаики, которая называется русской поэзией. И сегодня, когда лучшие стихи её собраны и опубликованы, это ещё видней, и все слова и пророчества стали значимее, словно тяжелее, весомей.
Её отец – Игорь Нестеровский – с помощью поэтессы Ольги Голипад издал книгу её стихотворений. В кишиневском Доме национальностей прошла презентация этой книги, на которую пришли ведущие русские поэты Молдавии, поклонники её поэзии, её родные. Вечер вела Ольга Голипад…
От «Вариаций» до «Последней тетради» – мы дышим её воздухом, её мифом, где столько подмечено, пережито, где столько найдено своих слов и столько большой любви…